овала по дому и  прилегающим  угодьям,  словно  боевой  корабль,
охраняющий морские границы родины.
 
*** 
 
   Телепрограмма сообщала, что вечерний показ одного из  наиболее  известных
сериалов уже начался. Как бы невзначай пройдя мимо  комнаты  экономки.  Женя
услышала сладкоголосое пение,  сопровождающее  титры.  Так  и  есть  -  путь
свободен. Отправляясь на дело. Женя сняла тапочки и осталась в  носках,  что
позволяло ей двигаться почти бесшумно. Она поспешно дошла до конца  коридора
и нырнула в комнату Яна. К счастью, кроме входной  двери,  на  ключ  в  доме
запиралась только библиотека.
   На улице было еще светло, что намного упрощало дело. Не нужен был фонарик
или  светомаскировка.  Войдя  в  комнату.  Женя  внимательно  огляделась  по
сторонам, невольно отметив изысканность обстановки. Одна  ваза  на  стеллаже
стоила того, чтобы быть выставленной на  всеобщее  обозрение.  Перво-наперво
следовало обыскать письменный стол Яна. Усевшись в  хозяйское  кресло,  Женя
выдвинула верхний ящик стола и принялась за дело. Она вытаскивала по очереди
каждую вещь и внимательно ее разглядывала. Ящиков оказалось  восемь,  и  все
были битком набиты всякой всячиной.
   "А, собственно,  что  я  ищу?  -  подумала  вспотевшая  Женя,  заканчивая
безрезультатное обследование самого многообещающего предмета  обстановки.  -
Тут нужно думать, а не разгребать руками завалы скрепок и счетов". В детстве
любимой Жениной книгой был сборник приключений инспектора  Варнике,  где  по
картинкам  нужно   было   разгадать   преступление,   проявив   элементарную
внимательность.  Нарисованному  художником  инспектору  Варнике  это  всегда
удавалось.
   Сложив руки на коленях, Женя перестала суетиться и принялась  внимательно
осматривать комнату. Конечно, если бы она знала, почему исчез Ян, она  могла
бы догадаться, где нужно искать, но тогда загадка не была бы такой  сложной.
Кстати, эта ваза на стеллаже. Она стоит  в  довольно  странном  месте  -  на
верхней полке. Конечно, в Нее вряд ли наливают воду, чтобы поставить  букет.
Но, с другой стороны, любоваться ею на такой высоте довольно затруднительно.
Возможно, Ян загнал ее почти под потолок только для того, чтобы случайно  не
столкнуть на пол? А что, если там тайник?
   К счастью, кресло было на колесиках, и Женя без особых проблем  подтащила
его к стеллажу. Через минуту ваза была уже у нее в руках.  Заглянув  внутрь,
она увидела что-то на дне. Засунув туда руку, Женя извлекла  на  свет  божий
моментальный снимок, сделанный "Полароидом". На фотографии был запечатлен Ян
Ярославский с разгневанным лицом. Он держал за грудки  маленького  лохматого
человечка, прижимая его спиной  к  какому-то  забору.  Было  непонятно,  где
происходит  действие  драмы.  Но  Женя  не   стала   особо   углубляться   в
разглядывание снимка, отложив это на потом. Она поспешно поставила  вазу  на
место и слезла на пол. Так, уже кое-что.
   Вторая ее находка тоже лежала на стеллаже, причем совершенно открыто. Это
была  пара  видеокассет  в  пластмассовых  коробках  с  надписью  "Прокатный
экземпляр". Судя по обложкам, внутри находились два  голливудских  фильма  -
боевик и мелодрама.  "Вот  это  интересно",  -  возбужденно  подумала  Женя,
присоединив кассеты к обнаруженной в вазе фотографии. Дело  в  том,  что  Ян
никогда в жизни не смотрел фильмы на видео.  Как  это  ни  странно,  в  доме
вообще не было видеомагнитофона. Правда, видеомагнитофон  стоял  в  офисе  у
Яна, но и то скорее для проформы. Женя решила, что над  этой  находкой  тоже
стоит поломать голову.
   Внезапно ей почудилось, что в коридоре кто-то ходит. Замерев  от  испуга,
она прокралась к двери и, приоткрыв ее, высунула нос в  щелку.  В  обозримом
пространстве никого не было, зато она увидела, что дверь  в  ее  собственную
комнату  слегка  приоткрыта!  Этому  могло  быть  только  одно   объяснение.
Противная Пыгова выбралась из своего логова и начала обходить дом, не  забыв
заглянуть в Женину спальню. В это время та, как правило, переодевалась после
душа, и экономке доставляло особое удовольствие застать  Женю  полуодетой  и
насладиться ее нечеловеческим смущением. При этом экономка изо  дня  в  день
виртуозно изобретала предлоги для своего внезапного вторжения, так что  Жене
недоставало храбрости поднять на нее голос.
   Честно говоря, у нее вообще мало на что хватало  храбрости.  В  интернате
она тоже  никогда  не  воевала  за  место  под  солнцем,  поэтому  ежедневно
навлекала на свою голову массу неприятностей. Прижав к груди  свои  находки,
Женя пулей пронеслась по коридору и закрылась  в  спальне.  Экономка  сейчас
наверняка бродит по первому этажу и пытается понять,  куда  она  подевалась.
Женя откинула покрывало и спрятала видеокассеты и  фотографию  под  подушку.
Потом быстро привела постель в  порядок  и  сложила  руки  на  коленях.  Фу,
кажется, обошлось.
   Уже наступила ночь, а она  все  не  ложилась  спать,  пытаясь  определить
важность находок, сделанных  в  комнате  Яна.  Во-первых,  фотография.  Женя
рассмотрела мельчайшие подробности, но не обнаружила ничего, что помогло  бы
отыскать то место, где она  была  сделана,  или  того  человека,  с  которым
ссорился Ян. Однако отмахиваться от  фото  не  стоило.  Ведь  кто-то  заснял
ссору. И, вероятно, сделал это не просто так. Иначе кузен вряд  ли  запрятал
бы снимок в вазу. Конечно, это не сейф, но все-таки с глаз долой. Что,  если
те двое шантажистов, которые  ждут  от  нее  денег,  покушались  и  на  Яна?
Возможно, фотография - их рук дело? Ведь неизвестно,  из-за  чего  ссорились
кузен и этот  маленький  человечек  с  растрепанными  волосами.  Надо  будет
подумать, кому показать фотографию. Самое лучшее, конечно, показать ее дяде.
Но он запросто может отобрать у нее снимок и  отдать  Карпенко.  А  Карпенко
его, скорее всего, проигнорирует. Нет, лучше она прибережет его для себя.
   Теперь на очереди  были  видеокассеты,  взятые  напрокат.  Их  наличие  в
комнате кузена просто противоречило здравому  смыслу.  Конечно,  она  сейчас
может сделать из мухи слона и напридумывать невесть что. Потому  что  фильмы
могли оказаться у Яна совершенно случайно. Например, кто-нибудь оставил их у
него в машине  или  предложил  посмотреть,  и  Ян  не  стал  отказываться  и
объяснять, что вообще не считает кино развлечением. Или еще того  лучше:  он
познакомился с хорошенькой девушкой, выдающей фильмы  напрокат,  и  не  смог
удержаться, чтобы не пофлиртовать с ней. Мужчины  в  этом  отношении  полные
кретины! Однако было бы все  же  нелишним  выяснить  истинное  происхождение
подозрительных кассет. Жаль, на них нет опознавательных знаков видеопроката.
   Закрыв глаза. Женя восстановила в  памяти  комнату  кузена.  Все  ли  она
осмотрела внимательно? Кажется, все. Ой, нет, а большая  коробка  на  столе?
Она просто про нее забыла.  Может  быть,  именно  в  этой  коробке  спрятана
путеводная ниточка? То, что Ян хотел скрыть от посторонних глаз? По принципу
- на видном месте искать не станут? Ян всегда шутя говорил, что  любой  сейф
можно взломать, поэтому он не хранит в нем ничего стоящего, кроме  наличных.
Интересно, что, по его мнению, в этой жизни стоящее?
   Женя подобрала подол ночной рубашки и выбралась из комнаты в коридор. Там
было темно и жутко, никаких отблесков и теней - ни  зги  не  видно.  Сколько
Женя ни стояла в надежде, что глаза начнут  различать  очертания  предметов,
ничего не менялось. Тогда она двинулась вперед, вытянув  руки  перед  собой,
чтобы достойно встретить любое препятствие. В конце  коридора  будто  что-то
блеснуло. Женя сделала еще несколько неуверенных шагов и поняла, что дверь в
комнату Яна распахнута  настежь  и  лунный  свет,  проникающий  через  окна,
жидкими сероватыми лужами растекается по полу. Достаточно было только обойти
дверь, чтобы сразу же прозреть.
   Источник тихого постукивания, на которое Женя  обратила  внимание  еще  в
коридоре, сразу же стал ясен: Ирма Гавриловна, одетая в кружевную пижаму,  с
маниакальным  упорством  простукивала  стены  в  комнате  Яна   при   помощи
деревянной толкушки, очевидно, припасенной ею с вечера. Женя  просто  как  в
воду смотрела!
   Пришлось возвращаться назад и выжидать, пока  азарт  экономки  сойдет  на
нет. Только в три ночи Жене удалось завладеть коробкой и распотрошить  ее  в
своей  комнате  при  свете  ночника.  В  ней  оказались  всего  лишь  писчие
принадлежности - чистая бумага с тисненым узором  и  две  стопки  конвертов.
Разочарованная Женя прошлась подушечками пальцев по корешкам первой стопки и
тут же насторожилась. Один конверт в самом низу был толстеньким - в нем явно
что-то лежало. Женя выхватила его из общей кучи и повертела в руках.
   Конверт  оказался   заклеен   и   надписан   рукой   Яна:   "С   огромной
благодарностью, И.С." Внутри прощупывалось содержимое, однако рассмотреть на
свет, что оно собой представляет, никак не удавалось. Взять ножницы и просто
надрезать конверт Женя так и не решилась. Ей пришла в голову идея  подержать
его над паром, чтобы потом привести  в  первоначальный  вид  и  положить  на
место. Конечно, разумнее было бы дождаться утра, но Женю грызло  нетерпение.
Наплевав на свои страхи, она вышла из комнаты и опять же на ощупь спустилась
на кухню. Здесь пришлось включить верхний свет, потому что тусклых  лампочек
для ночных гостей никто не развешивал.
   Для операции вскрытия  чайник  не  подходил  -  он  был  электрическим  и
выключался сразу же, как только закипал. Поэтому Женя зажгла газ и поставила
на него воду в маленькой кастрюльке Как только  заветные  белые  клубы  пара
начали витать над посудиной, она услышала зловещий стук  шлепанцев,  который
неумолимо приближался. Едва успев спрятать конверт за спину. Женя  оказалась
лицом к лицу с экономкой. Игривая пижама висела на  Ирме  Гавриловне  вялыми
складками и делала ее похожей на прихворнувшую бабочку. Лицо  было  вымазано
ядовито-зеленым кремом из морских водорослей, от  него  отвратительно  несло
мокрыми кошками.
   - Что вы здесь делаете, Евгения? - обличающим тоном спросила экономка, не
потрудившись понизить голос.  Слова  прокатились  по  кухне  как  грохочущие
металлические шары, напугав струхнувшую Женю еще сильнее.
   - Я... - промямлила она, - я.., проголодалась.
   - И что? - ледяным тоном переспросила Гестаповка. - По этому поводу  весь
дом должен стоять на ушах?
   -  Я  проголодалась  так  сильно,  что  не  смогла  заснуть,  -   жалобно
проговорила Женя.
   - А что у вас в руках? Что вы там прячете?
   - Это... Это не ваше  дело,  Ирма  Гавриловна.  Отважившись  на  подобную
отповедь, Женя тут же почувствовала, что ее сердце скачет, словно  наездник,
оседлавший норовистого бычка.
   - Зачем вам кастрюля в такое время? - продолжала допрос Гестаповка.
   - Кастрюля мне нужна для приготовления пищи, - тихо сказала Женя.  -  Для
чего же еще?
   - Мало ли, - фыркнула Пыгова. - Может быть, вы  намеревались  кипятить  в
ней шприц, чтобы ввести в свою вену дозу героина. Немедленно  покажите,  что
там у вас за спиной!
   Однако  Женя  при  всей  своей  трусости  не  собиралась  выполнять   это
требование. Кипящая кастрюлька и конверт в  руках  мгновенно  выдали  бы  ее
истинные намерения. Поэтому она отступила к холодильнику.
   Ирма Гавриловна поджала и без того тонкие губы и,  подрагивая  кружевами,
двинулась на Женю. Почувствовав, что  ее  вот-вот  схватят,  та  прибегла  к
последнему средству спасения, которое  всегда  использовала  в  интернате  в
критических  ситуациях,  она  крепко  зажмурилась  и,  хорошенько   вдохнув,
завизжала изо всех сил.
   Запаса воздуха в легких хватило минуты  на  полторы.  Женя  издавала  уже
последний писк, когда с порога раздался громовой голос дяди:
   - Что, черт  возьми,  тут  происходит?  Дядя  был  в  халате  и  замшевых
тапочках, с растрепанной шевелюрой и гневным лицом.
   - Кто кричал? - спросил он.
   - Это Ирма Гавриловна, - не моргнув глазом соврала Женя, часто дыша.
   - Ирма? - Дядя посмотрел на экономку и,  разглядев,  в  каком  она  виде,
вздрогнул.
   Гестаповка открывала  и  закрывала  рот,  словно  издыхающая  на  воздухе
килька. Кажется, она была  потрясена  не  меньше  Ярославского.  Поняв,  что
ничего путного от нее сейчас не добиться, дядя снова повернулся к Жене.
   - Что с ней случилось? - спросил он.
   - Она кричала от возмущения, - скорбно сказала та. - Понимаешь  ли,  дядя
Георгий, я  сегодня  здорово  понервничала  и  почти  не  ужинала.  А  ночью
почувствовала, что мой организм просит пищи. В животе так ужасно бурчало.. Я
решила спуститься на кухню и сварить себе яйцо. - Женя кивнула на сходящую с
ума кастрюльку.
   - Ну? - спросил Ярославский, морща лоб в тщетной попытке разобраться  что
к чему.
   - Ну вот, когда я собралась опустить яйцо в  кипящую  воду,  пришла  Ирма
Гавриловна и, поняв, что я  решила  поесть  в  неположенное  время,  страшно
расстроилась.
   - Хочешь сказать, она визжала на весь дом только потому, что ты  нарушила
распорядок?
   - По-моему, да. А может, ей жалко было яйца. Как бы то ни было, перед тем
как вы пришли, она пыталась вырвать его у меня из рук.
   Экономка издала горлом некое рокотание. Вероятно, ее прошиб  пот,  потому
что крем потек по щекам, весело пузырясь.
   - Никогда больше, Ирма, не проявляйте такого рвения на работе,  -  сказал
раздосадованный донельзя Ярославский. - И распорядитесь, чтобы на ночь  моей
племяннице приносили фрукты и кефир.
   Он подошел к плите и выключил газ под кастрюлькой.
   - Поешь и ложись спать, - сказал он Жене.  -  Мы  все  сейчас  взвинчены,
поэтому будь, пожалуйста, терпимее со служащими, Ирма!
   Ярославский указал экономке на дверь, и та прошмыгнула мимо него,  так  и
не сказав ни слова. Втайне  Женя  надеялась,  что  та  навсегда  онемела  от
возмущения.  Перед  дядей  Пыгова  испытывала  настоящий   трепет,   поэтому
сегодняшнее  ночное  представление  его  племяннице,  по  всей  вероятности,
никогда не простит.
   Оставшись на кухне в гордом одиночестве. Женя дрожащими руками  завершила
начатое, привела все в порядок и отправилась к себе. Только здесь  ей  стало
по-настоящему плохо. Открытая схватка с Пыговой  была  для  нее  равносильна
революционному мятежу. Кое-как успокоившись, она подумала, что теперь, когда
экономке  приказано  приносить  ей  кефир  и  фрукты,  той  не  нужно  будет
придумывать предлога, чтобы врываться в ее комнату в любое время дня и ночи.
   Наверное, если бы не начатое расследование, она еще долго перебирала бы в
уме подробности происшедшего и  тряслась  от  нервного  возбуждения.  Однако
сейчас у  нее  нашлось  занятие  поинтереснее.  Конверт  был  вскрыт  и  его
содержимое вытряхнуто на  одеяло.  Внутри  обнаружилось  ни  много  ни  мало
пятьсот долларов  и  записка.  "Моей  дорогой  девочке  на  чулочки".  Столь
трогательная  фраза  была  нацарапана  на  визитке  некоего  заведения   под
названием "Канкан". Судя по всему, это ресторан с варьете,  поскольку  внизу
был напечатан телефон и фраза: "Заказ столиков". В  левом  же  верхнем  углу
визитки красовалось изображение пары пляшущих женских  ножек,  выглядывающих
из-под пены кружев Женя  задумчиво  поскребла  ногтем  переносицу.  "Дорогая
девочка" явно была не той длинноносой особой, которая  официально  числилась
невестой Яна. Кроме того, у  Яна  не  было  необходимости  выделять  невесте
деньги на чулочки, потому что  она  являлась  дочерью  друзей  Ярославского,
которые считались людьми чертовски состоятельными.
   Невесту Яна звали Светой Шмелевой. Это была некрасивая  манерная  девица,
которую  родители  задумали  выдать  замуж  еще  лет  десять  назад.  Однако
подходящей партии все не случалось, и тут подсуетился  старший  Ярославский.
То ли ему хотелось внуков, то ли  этот  брак  служил  каким-то  его  деловым
интересам, но, как бы то ни было,  он  был  запланирован  и  одобрен  обеими
сторонами. Женя несколько раз видела эту самую Свету Шмелеву, поэтому ничуть
не удивилась наличию у Яна "его дорогой девочки".
   Пожалуй, стоит эту девочку отыскать. Поглядеть на  нее  и  поговорить  по
душам У Жени была одна особенность, которую она до сих пор еще не оценила по
достоинству, - распознавать ложь с самых первых слов Если девица, с  которой
путался Ян, что-нибудь знает. Женя наверняка об этом  догадается.  Однако  в
этом деле возникало сразу две проблемы. Чтобы разыскать  неведомую  "дорогую
девочку", надо было пойти в "Канкан" и порасспрашивать людей. Попасть внутрь
можно только в качестве посетительницы. А для этого нужны деньги. Скопленной
Женей тысячи рублей, пожалуй, может и не хватить на вечер в ресторане. Вдруг
там не подают только кофе?
   Жене, естественно, пришла в голову мысль позаимствовать те самые  деньги,
которые она нашла в  конверте.  Ведь  если  Ян  жив  и  находится  в  плену,
прикованный наручниками к батарее, каждую минуту ожидая смерти, он наверняка
будет не против того, чтобы двоюродная сестра потратила  немного  денег  для
его освобождения С другой стороны, взяв эти  деньги.  Женя  лишалась  повода
поговорить с "дорогой девочкой". Что она ей скажет, явившись из  ниоткуда  с
пустыми руками? Конверт  с  деньгами  был  бы  отличным  предлогом  завязать
знакомство. Записка же без денег теряла всякий смысл.
   После недолгих колебаний Женя решила пойти на компромисс -  взять  триста
долларов на расследование, а двести оставить в конверте. Пусть лучше девочка
купит чулочки подешевле и посчитает, что на этот раз  Ян  проявил  скупость.
Зато у кузена появится шанс остаться в живых Женя искренне верила в то,  что
ее миссия может привести  к  успеху.  Ян  найдется,  и  тогда  она  все  ему
объяснит. Он к  ней  всегда  был  добр,  хотя  и  страшно  невнимателен.  Он
безоговорочно давал ей то, что она просила. Впрочем,  просила  она  ничтожно
мало. Именно в этом, вероятно, и крылась причина ее плачевного материального
положения. Другая бы на ее месте...
   Женя положила триста долларов в свой кошелек, стараясь не думать  о  том,
что ее поступок смахивает на воровство. Узнай об этом Пыгова, она бы подняла
шум до небес. Итак, вопрос номер два. Надо позвонить в "Канкан", чем  бы  он
ни был, и заказать там столик. Вопрос номер три - с кем  туда  идти  -  имел
только один ответ. В запасе у  Жени  был  лишь  Веня  Лаптев.  Она  искренне
надеялась, что единственный друг согласится освободить для нее  вечер  и  не
продинамит, как  это  время  от  времени  случалось  ввиду  его  невероятной
рассеянности.
   После бессонной ночи Женя лишь  мельком  погляделась  в  зеркало.  Она  и
всегда-то  выглядела  не  блестяще,  а  уж  теперь  ее  вообще  можно   было
фотографировать для  журнала  "Здоровье"  в  качестве  иллюстрации,  которая
должна устрашать алкоголиков и наркоманов.  Недосып,  как  и  бурные  слезы,
сказывался на ее внешности катастрофически.
   - Ты ужасно выглядишь, - заметил Ярославский за завтраком. - Можешь  пока
не приходить в офис, - разрешил он. - Без Яна тебе там просто нечего делать.
Телефон у него с автоответчиком, так что займись пока своими делами.
   Неделю назад у нее просто не нашлось бы никаких  своих  дел.  Но  времена
изменились. Поэтому Женя  дипломатично  промолчала.  Ей  было  жаль  дядю  и
кузена, который,  ясно  как  дважды  два,  попал  в  переделку.  Женя  очень
надеялась, что Ян жив и его удастся вернуть домой. Причем не исключено,  что
с ее помощью. Другим обитателям дома и людям из дядиного окружения  ситуация
виделась по-другому. Они считали,  что  исчезновение  вице-президента  фирмы
Ярославского, безусловно, связано с делами, с деньгами, с криминалом и ничем
хорошим закончиться не может. Даже сам дядя, кажется, втайне считал, что Яна
убили.
 
*** 
 
   Ирма Гавриловна, сервировавшая стол к завтраку, была бледна и  необычайно
молчалива. Женя надеялась, что она не начинила ядом ее порцию омлета,  чтобы
расквитаться за ночное происшествие. Экономка никогда  не  появлялась  пе