от, так
что никто из соседей и понять ничего не успеет.
   - Скажите, чего вы от меня хотите? - простонала Тата, дав  себе  страшную
клятву, что если выкарабкается из этого кошмара, то навсегда переключится на
финнов, шведов и датчан.
   - Нашей  организации  нужна  самая  различная  информация.  Если  ты  нам
предоставишь кое-какие сведения, мы тебя отпустим.
   - Предоставлю, - охотно согласилась Тата.  -  Все,  что  есть  у  меня  в
голове, - ваше.
   - Знакома с Яном Ярославским? - спросил "куклуксклановец".
   - Впервые слышу, - ответила Тата и испуганно зачастила:
   - Ну честное слово, я бы запомнила эти имя и фамилию, если бы слышала  их
хоть разочек!
   - Ты часто бываешь в том самом видеопрокате, где работает твой любовник?
   - Сейчас я там вообще не бываю. Когда мы с Дрюней только познакомились, я
оттуда не вылезала. Но потом мне надоело.
   - Знаешь кого-нибудь из тех, кто ходит на вечерние просмотры фильмов?
   - Только двух теток, которыми Дрюня почему-то страшно интересовался.
   "Куклуксклановцы" отлично знали, почему. Интерес Кокина был спровоцирован
кроссвордистом,  который  искал  новые  "пастбища"  и  заставлял   владельца
видеопроката подыскивать для него подходящих дойных коровок.
   - Расскажи про них все, что слышала.
   - Ну, Дрюне обе они не слишком нравились. Одна - наивняк в чистом виде. А
вторая, наоборот, себе на уме. Я не помню, как их зовут.
   - Анна и Эльза. Анна - наивняк, а Эльза - себе на уме. Ну а  какие-нибудь
подробности?
   Тата повозила по губам сухим языком и глубоко вздохнула:
   - Я не помню  никаких  подробностей.  Знаю  только,  что  обе  эти  тетки
отчаянно флиртуют с мужчинами, несмотря на возраст. Не хотят  признать,  что
молодость тютю. Да, кстати! Вот что я вспомнила!  Та  мадам,  которую  Дрюня
считал простушкой, - Анна, вы говорите? - иногда брала себе  жильцов,  чтобы
поправить материальное положение. Несколько раз находила приезжих  прямо  на
вечерних просмотрах. Одно время он думал, что это и есть  истинная  цель  ее
любви к кинематографу. А как-то, - разошлась Тата, - Дрюня мне рассказал вот
какую историю. Будто бы эта Анна раньше жила поблизости, а потом развелась с
мужем и уехала в пригород. А муж ее женился во второй  раз  на  молоденькой.
Так вот. Эта молоденькая однажды попала под машину и  здорово  покалечилась.
Дрюня сказал, ее кто-то  столкнул  с  тротуара  возле  светофора  прямо  под
колеса. Сразу после происшествия Анна прибежала в прокат белая, как  молоко,
и примерно час торчала возле полок, выбирая  фильмы.  Дышала  при  этом  как
астматик.
   - Это все?
   - Все.
   - А как насчет предположений о смерти Кокина?
   - В каком смысле? - Тата уже не знала,  куда  деваться.  Она  говорила  и
говорила, а ее все не  отпускали  и  не  отпускали.  Что,  если  после  всех
разговоров ее все-таки убьют?
   - Вы верите в то, что это было самоубийство?
   - А разве нет? - Голос Таты становился все тоньше и жалобнее.
   - Что за "долги чести", о которых он упоминает в своей записке?
   - Даже вообразить себе не могу!
   - Закройте глаза! - велел женский голос.
   - Зачем это? Здесь и так ни черта не видно! - возразила  Тата,  но  глаза
все-таки закрыла. - И сколько мне так стоять? Не знаю, что вы  задумали,  но
имейте в виду: меня ждут дома. Уже, наверное, беспокоятся  и  выглядывают  в
окна. Если я прямо сейчас не появлюсь...
   - Таточка, почему ты разговариваешь сама с  собой?  -  внезапно  раздался
поблизости голос соседа Гоги, который вот уже год как снимал квартиру на той
же лестничной площадке, где проживала Тата.
   - Это ты, Гоги? Гоги, держись от меня подальше! - Тата  открыла  глаза  и
стала озираться по сторонам.
   - Э? - спросил Гоги, которому  отзывчивая  соседка  в  начале  знакомства
позволяла скрашивать свои одинокие ночи.
   - Хоть ты не негр и  даже  не  араб,  внешне  все  равно  отличаешься  от
коренных жителей Москвы.
   - У меня только нос большой! - хохотнул Гоги.
   - Твой нос может привести  меня  к  огромным  неприятностям.  У  нас  тут
появился Ку-клукс-клан!
   - Он же против негров! - проявил осведомленность Гоги.
   - Это он в Америке против негров. А  у  нас  приобрел  свой  национальный
колорит. В  боярышнике  прячутся  люди  в  капюшонах,  они  ловят  нерусских
любовников белых женщин и глумятся над ними.
   Гоги мгновенно  развернулся  и  потрусил  домой,  далеко  обежав  заросли
боярышника. Тата тоже поплелась к своему  подъезду,  решив  раз  и  навсегда
порвать с Юхановым. "Скандинавы, только скандинавы! - пообещала она себе.  -
Конечно, в городе их не  слишком  много,  но  если  заняться  этим  вопросом
вплотную..."
 
*** 
 
   Без пятнадцати минут  восемь  Женя  вошла  в  помещение,  где  собирались
любители посмотреть кино тесной компанией. Между Эльзой и Нетушкиной  сидела
прямая как жердь Ирма Гавриловна. Чтобы Эльза не узнала в ней  автомобильную
преступницу, она обесцветила волосы и надела большие очки.
   Женя прошла мимо, небрежно  оглядывая  народ.  Илья  Шумский,  который  в
ожидании начала фильма лениво накручивал  на  палец  свои  космы,  мгновенно
оживился. "Интересно, почему страшные  и  неухоженные  мужики  считают,  что
хорошенькие девушки должны радоваться вниманию с их стороны?"  -  недоуменно
подумала Женя.
   Со вчерашнего дня она уже думала о  себе  как  о  хорошенькой  девушке  и
ночью, перед сном,  мысленно  благодарила  Иру  Скобкину  за  свое  чудесное
превращение. Она бы благодарила и дядю, но с него  еще  не  были  сняты  все
подозрения. Хотя экономка сильно пошатнула ту стройную версию, которая  была
изобретена накануне ее допроса.
   В самом деле, если это не дядя велел ей наехать на Женю, так, может быть,
не по его указке убили Веню? То есть  того  человека,  которого  приняли  за
Веню? Впрочем, оставалось еще одно "но".  Она  ясно  слышала,  как  Карпенко
сказал дяде: "Завтра я ее устраню".
   - Какие люди! -  восхитился  Шумский,  подсаживаясь  поближе  к  Жене.  -
Неужели не нашлось парня, который пригласил бы вас  в  настоящий  кинотеатр,
леди?
   - Отвянь, провинция! - тихо сказала она. Больше всего  Женю  интересовала
Нетушкина. То, что рассказала о ней Тата Качалина, заставляло  взглянуть  на
"вдовушку" с особым  интересом.  Шумский,  пожалуй,  только  помешает  своей
болтовней.
   - Да будет вам известно, я коренной москвич, - с обидой  сообщил  тот.  -
Дом моих родителей стоял на Мясницкой улице. Я из Москвы вообще не  выезжал,
только в пионерский лагерь.
   - Хотите сказать, вы ни разу не были в Париже? - состроила гримаску Женя.
- Тогда нам с вами вообще не о чем говорить.
   Эльза Унт, чье прошлое было обременено не  только  братом-убийцей,  но  и
многочисленными зарубежными гастролями, насмешливо улыбнулась.
   - Я здесь не просто так, - достаточно громко сообщила  Женя,  разглаживая
складки на юбке. - Пришла посмотреть на вашу гоп-компанию.
   - Какую-какую компанию?  -  раздраженно  спросила  Нетушкина,  как  будто
обратились конкретно к ней.
   - Гоп, - охотно повторила Женя. - Я знаю, что  Ян  Ярославский  бесследно
исчез после того, как посетил ваш Дурацкий видеоклуб. Потом убили Кокина,  а
вы все продолжаете ходить и глазеть на голливудских актрисок и актеришек!
   - Это вы со мной разговариваете? - уточнил Шумский, блестя глазами.
   - А хоть бы и с вами. Мне все  равно.  Среди  вас  есть  кто-то,  кого  я
собираюсь вывести на чистую воду.
   - Какая нахалка! - возмутилась Нетушкина. Вован погасил  верхний  свет  и
нейтральным тоном сказал:
   - Мы начинаем!
   - Хороший способ заткнуть мне рот! - воскликнула  Женя.  -  Кстати,  Тата
просила передать, чтобы ты катился ко всем чертям.
   Юханов недоуменно моргнул и замер с кассетой в Руке.
   - Видите, как он испугался? - обрадованно сообщила Женя, ткнув пальцем  в
Вована. - Я про каждого из вас, уже знаю кое-что пикантное.
   - Прекратите, вы смущаете наших гостей! - очухался наконец Юханов.
   - Молчу, молчу, - пообещала Женя. - Но не уйду.
   В конце концов, я заплатила денежки из собственного кармана.
   Весь  сеанс  она  не  сводила  глаз  с  троицы,  от  которой   сидела   в
непосредственной близости. Ирма Гавриловна ужасно  нервничала,  но  все-таки
время от времени обменивалась репликами то с Нетушкиной, то  с  Эльзой  Унт.
Глядя ей в затылок, Женя усмехнулась.  Да  уж,  трудно  заподозрить  в  Ирме
Гавриловне интерес к  американскому  семейному  кино,  после  того  как  она
призналась в пристрастии к жесткому порно.
   В  принципе,  Женя  уже  осуществила  задуманное.  Если  в  этом   болоте
действительно есть дичь, она ее вспугнула. Теперь оставалось  только  ждать.
Ну и, конечно, придется появиться тут еще раз, откровенно  выставив  себя  в
качестве приманки. Ей уже и сейчас было не по себе. Чтобы убедиться, что  ее
охрана на месте, она, не дожидаясь конца  сеанса,  встала  и  направилась  к
выходу.
   - Надоело? - шепотом спросил Шумский, все полтора часа  косивший  на  нее
хищным глазом.
   - Да нет, захотелось выкурить сигаретку, - махнула она  рукой  и  быстрым
шагом проследовала к выходу.
   Мартынов и Лаптев были на месте. Один сидел на автобусной остановке,  под
прозрачным козырьком,  второй  разгуливал  перед  входом  в  еще  работающий
супермаркет.  Заметив  Женю,  оба  насторожились.  Она  махнула  им   рукой,
показывая, что все в ажуре. В это время  из  проката  вышел  Шумский,  держа
наготове зажигалку.
   - А вы вовсе не курите! - уличил он Женю, оглядывая  ее  так  придирчиво,
словно собирался купить.
   - Отстаньте. Я курю, но только в потайных местах. Не люблю, когда на меня
смотрят в тот момент, когда я разрушаю собственные легкие.
   Чтобы подтвердить свои слова, она прошла до  конца  дома  и  свернула  за
угол. Здесь остановилась и позволила себе потянуться и  зевнуть.  Не  успела
она опустить руки, как из-за угла возник Шумский  со  зверской  физиономией.
Совершенно неожиданно для Жени он кинулся на  нее  и  обхватил  руками.  Она
завизжала изо всех сил.
   Недолгая борьба  окончилась  тем,  что  парочка  повалилась  на  землю  и
скатилась в ближайший палисадник. Если бы схватку судил арбитр, он не  успел
бы сосчитать и до шестидесяти,  когда  оба  подстраховщика,  громко  тормозя
подошвами на повороте, влетели за угол. И тут же увидели лежащего  на  земле
Шумского, из-под которого высовывались  дрыгающиеся  Женины  ноги.  Мартынов
дико вскрикнул и, схватив Шумского за шиворот, рванул вверх.
   - Сволочь! Негодяй! - закричал Веня Лаптев; когда насильника поставили на
ноги и прислонили к стене дома.
   Он бил его руками в живот и пританцовывал на месте.
   - Вы что? Вы что? - испуганно спрашивал Илья, защищаясь всеми  доступными
способами. - Я хотел только поухаживать за хорошенькой девушкой! За  что  вы
меня колотите? Я теряю свое достоинство!
   - Еще нет, - процедил Мартынов, прижимая к себе  обалдевшую  Женю.  -  Но
такой исход вполне вероятен.
   - Где Ян Ярославский?  -  гневно  сдвинув  брови,  спросила  Женя,  велев
Лаптеву остановиться.
   - Да вы что, очумели со своим  Ярославским?!  Я  понятия  не  имею,  куда
подевался этот расфранченный индюк!
   - Да?! Чего же ты на меня набросился, как только услышал всякие намеки?
   - Какие, к черту, намеки? Мне плевать на них! А набросился я, потому  что
возжелал!
   - Чего? - оторопело спросил Лаптев.
   - Чего, чего? -  передразнил  его  Шумский,  гордо  отбрасывая  за  плечи
сальную прядь. - Женщину, вот чего.
   - Это меня, что ли?  -  недоверчиво  поинтересовалась  Женя.  -  Возжелал
меня?
   - Кажется, я выразился достаточно ясно.
   - Эй, отпусти его, - велела Женя Лаптеву. - Хватит его валтузить. Слышишь
ведь, это было не нападение. Вернее, нападение, но с оправданной целью.
   - И ты ему веришь?! -  возмутился  Мартынов,  засовывая  руки  глубоко  в
карманы.
   - А что? - гордо  вздернув  подбородок,  спросила  Женя.  -  Меня  нельзя
возжелать? Я косая или у меня на теле столько веснушек, что хочется  наглухо
зашить вырез на моем платье? Или у меня нет передних зубов и язык то и  дело
вываливается изо рта? Что со мной не так?
   Мартынов, не ожидавший подобного наскока, растерянно молчал.
   - Можно было просто сказать, что у вас есть  мужчина,  который  только  и
ждет, чтобы дать вам прикурить, -  обиженно  сказал  Шумский.  -  Даже  двое
мужчин.
   - Что он имеет в виду? - поинтересовался Лаптев у Жени.
   - Ничего особенного. Просто он начал заигрывание с зажигалки.
   - Пожалуй, я пойду, - заявил Шумский. Голова его была гордо  поднята,  но
походка не могла скрыть, что он трусит.
   - Ты ему веришь? - снова спросил Мартынов у Лаптева.
   -  Ему  верю  я,  -  встряла  Женя.  -  Ладно,  вы  пока  тут  обмозгуйте
происшествие, а я вернусь в любимый киноклуб.
   Она едва ли не вприпрыжку бросилась обратно. Шумский  маячил  уже  где-то
возле остановки, и Женя поняла, что сегодня они больше не увидятся. Впрочем,
решить, хорошо это или плохо, она не  успела,  потому  что,  отворив  дверь,
услышала в глубине помещения громкий  гул  голосов  и  отдельные  истеричные
выкрики.
   - Вдруг там очередное убийство? - трепеща, вслух подумала Женя, прибавляя
шаг.
   В помещении горели все лампы,  а  народ  толпился  вокруг  диванчика,  на
котором корчилась бледная Нетушкина.
   - Может,  все-таки  вызвать  "Скорую"?  -  предложил  Юханов,  беспомощно
оглядываясь.
   - Не надо! - простонала "вдовушка",  вцепившись  побелевшими  пальцами  в
края своей шляпы. - Сейчас все пройдет, и я уеду домой.
   -  Что  она  пила?  -  резко  спросила  Женя,  и  перед  ней  все   сразу
расступились. - Кофе или колу?
   - Кофе, -  поспешно  ответила  Ирма  Гавриловна,  которая  с  давних  пор
смотрела на Женю с определенной долей подобострастия - Я  сама  принесла  ей
чашечку.
   - Это плохо, - констатировала Женя - В черный кофе  можно  подмешать  что
угодно, особенно в такой плохой,  какой  здесь  подают  Кстати,  а  где  эта
чашка?
   - Кажется, вот она! - Эльза показала  пальцем  на  почти  полную  чашечку
кофе, стоявшую на бумажной салфетке.
   - Я отпила только глоточек! - сообщила Нетушкина слабым голосом.
   - Пахнет не хуже, чем обычное пойло, - вынесла приговор Женя, понюхав.  -
А почему вы не хотите вызвать врача?
   - У меня нет  страхового  полиса!  -  простонала  жертва  предполагаемого
отравления. - Кроме того, я боюсь врачей Мой отец был врачом, поэтому я знаю
их методы, что называется, из первых рук. Мне бы немножко отлежаться!
   - Знаете что? - неожиданно предложила Женя, повернувшись к Эльзе Унт - Вы
ведь живете здесь поблизости? Давайте отведем вашу подругу к вам домой.  Она
часок полежит на  диване,  выпьет  чашку  чая  с  лимоном  и  отправится  на
электричку.
   Даже если Эльзе эта мысль и не понравилась, она ничем  не  выдала  своего
неудовольствия. Наоборот, тотчас же просияла:
   - Конечно, это отличная идея!
   - А я вам помогу! - безапелляционно заявила Женя и схватила Нетушкину  за
вялую руку. - Обопритесь на меня! - велела она.
   Никто даже возражать не осмелился, как будто Женя имела право на все, что
взбредет ей в голову. "Интересно, почему  все  молчат?  Или  это  моя  новая
внешность, или никому неохота связываться с  прихворнувшей  дамой,  вечер  с
которой  не  обещает  быть  интересным".  Эльза  тоже  приняла   участие   в
транспортировке Нетушкиной. Она обняла ее за талию с другой  стороны  и  всю
дорогу заботливо спрашивала:
   - Ну, как ты там? Ничего?
   Вблизи от Нетушкиной пахло розовой водой и дешевой пудрой.
   - Благодарю вас! - простонала "вдовушка", когда ее наконец  доволокли  до
квартиры и свалили на диван.
   - Сейчас я сделаю лекарство по рецепту моей бабушки, - пообещала Эльза. -
Вода, мед и яблочный уксус. А вам чашечку чая, - обратилась она  к  Жене.  -
Если не возражаете, конечно.
   "Еще бы я возражала! - подумала та. - Оказаться  один  на  один  с  двумя
подозреваемыми сразу!"
   Пока хозяйка хлопотала на кухне, а Нетушкина вертелась  с  боку  на  бок,
испытывая на прочность мягкую мебель,  Женя  быстро  осмотрела  комнату.  На
комоде, на трельяже, на стеллаже стояло множество фотографий, и  везде  была
запечатлена одна  и  та  же  хорошенькая  девочка  с  вьющимися  волосами  и
огромными голубыми глазами, Если бы Женя снимала кино, она предложила бы  ей
роль Белоснежки или в крайнем случае  Мальвины.  Фотографии  запечатлели  ее
взросление примерно лет до двенадцати.
   - Это моя дочь Катенька, - пояснила Эльза, внося в комнату  сервированный
поднос. - Сама  на  нее  налюбоваться  не  могу.  Такой  был  очаровательный
ребенок! Все мальчишки сходили по ней с ума. Сейчас ей уже двадцать  четыре,
она  замужем.  Муж  у  нее  архитектор.  Катенька   говорит,   его   считают
талантливым.  Но  я,  если  честно,  не  особенно  ей  верю.  Пока  что  она
идеализирует свой брак.
   - Вы считаете, он бесперспективен? - спросила Женя просто для того, чтобы
поддержать беседу. Больше всего  ее  интересовала  обстановка,  поэтому  она
продолжала шнырять глазами по сторонам.
   - Брак или Катенькин муж?
   - И тот, и другой.
   - Бесперспективен брак : из-за того,  что  слишком  хорош  муж.  -  Эльза
улыбнулась, как будто бы речь шла не о ее дочери, а  о  героине  только  что
просмотренного фильма.
   - Слишком хорош? - Женя так удивилась высказанной  мысли,  что  перестала
озираться и сосредоточилась на своей чашке.
   - Чтобы брак сложился удачно для женщины, муж должен  хоть  в  чем-то  ей
уступать: быть менее удачливым в карьере или менее красивым, нежели  она.  У
Катеньки же муж - настоящая картинка. И на работе у  него  все  на  редкость
успешно. Ну, впрочем, она сама выбрала свою участь.
   Нетушкина, пришедшая в себя настолько, что смогла донести чашку  до  рта,
не расплескав содержимого, жадно пила и  хлюпала  при  этом.  Жене  хотелось
придушить ее. "Я никогда не смогла бы работать в столовке, - подумала она  с
отвращением. - Только в дорогом  ресторане.  Там  даже  невоспитанные  люди,
напуганные количеством приборов и манерными официантами, начинают вести себя
за столом пристойно".
   - Судя по всему, вы считаете, что женщина может быть счастлива  только  с
подкаблучником, - заметила Женя и поморщилась.
   Поморщилась потому, что Нетушкина  добралась  до  вафельных  трубочек,  и
Теперь чаепитие сопровождалось смачным хрустом.
   - Боже мой, зачем вы едите? - не выдержала и вслух возмутилась она. - Вам
сейчас противопоказано набивать желудок! Его надо промывать, а  не  забивать
дрожжами.
   - Извините, - пролепетала Нетушкина и  покраснела.  -  Просто  мне  стало
гораздо  лучше.  Хотя  не  представляю,  как  я  буду  чувствовать  себя   в
электричке... Знаете, о чем я подумала? Тут поблизости живет мой бывший муж.
Если я позвоню ему и объясню ситуацию, возможно, он  не  откажется  подвезти
меня до дома. Как вы считаете, стоит попробовать?
   - Конечно! - поощрила ее  Эльза.  -  Иди  в  маленькую  комнату,  найдешь
телефон на тумбочке.
   - А вы не боитесь, что ваш бывший муж, увидев вашего жильца,  поймет  все
не правильно и рассердится? - быстро спросила Женя.
   - Какого такого жильца? - пискнула Нетушкина. -  У  меня  никого  нет,  я
никого не пускаю. В наши дни это так опасно!
   - А мне сказали, что вы постоянно заняты поисками  жильцов,  которые  вас
кормят.
   - Кто это вам сказал? - рассердилась "вдовушка". - Не верьте, это  наветы
завистливых людей. Им всегда кажется, что у других пол в доме медом намазан.
   Женя задумалась над ее красочной метафорой,  а  Нетушкина,  дробно  стуча
пятками, убежала звонить.
   - Я думаю, - понизив голос, сообщила хозяйка дома,  наклонившись  к  Жене
поближе, - она затеяла все это специально. Ну, чтобы у нее был повод  лишний
раз повидаться со своим Владиком.
   - Да неужели?
   - О! Вы не представляете, на что может  пойти  женщина  ради  мужчины!  -
Эльза завела свои красивые глаза в потолок. Женя подумала, что именно  такие
экземпляры позируют