ред
дядей без прически и макияжа. Возможно, она даже была безответно влюблена  в
своего хозяина. А тут такой пассаж!
   После завтрака Женя застряла в холле, надеясь  без  свидетелей  позвонить
Лаптеву. Телефон величественно стоял на высоком мраморном столике. Он крайне
редко подавал признаки жизни, потому что дядя и  Ян  пользовались  мобильной
связью, Жене  вообще  никто  никогда  не  звонил,  а  обслуге  не  разрешала
дотрагиваться до аппарата, ясное дело, Ирма Гавриловна.
   Едва только Женя набрала номер и сказала "Алло!",  как  экономка,  словно
злобный призрак, возникла в проеме двери. Держа в  руках  поднос  с  грязной
посудой, она медленно двинулась в сторону кухни, глядя  прямо  перед  собой.
Когда на том конце провода ответили, Женя промямлила:
   - Лаптева позовите, пожалуйста!
   Веня как назло тут же подошел к телефону. Экономка  была  еще  только  на
середине пути, поэтому Женя нейтральным голосом сказала:
   - Привет, как твои дела?
   - У меня аврал, - мрачно отозвался тот. - Если что случилось,  выкладывай
сразу и без проволочек.
   - Мне нужно с тобой поговорить с глазу на глаз.
   - Ага, - ответил Веня и замолчал. Вероятно, в голове у него выстраивались
какие-нибудь колонки цифр, а Женя мешала процессу.
   Ирма Гавриловна между  тем  занесла  поднос  на  кухню  и  отправилась  в
обратный путь через холл.
   -  Можно  я  к  тебе  приеду  в  обеденный  перерыв?  -  спросила   Женя,
отворачиваясь к стене.
   - Можно. А когда у меня обеденный перерыв? - совершенно серьезно  спросил
Веня.
   - В час дня.
   - Хорошо, я буду ждать тебя у  нашего  здания.  Только  приходи,  раз  уж
договорились. А то получится, как в прошлый раз.
   Положив трубку, Женя задумалась над последней фразой Лаптева. Что бы  это
могло  значить:  как  в  прошлый  раз?  В  прошлый  раз  он  не  пришел   на
запланированную  встречу,  а  на  Женю  напали  шантажисты.  Возможно,  Веня
перепутал место встречи и ждал ее в читальном зале или на  улице?  Зная  его
характер, можно было предположить, что он торчал там до глубокой ночи.
   Вздохнув, Женя отправилась в свою комнату переодеваться. Открыв шкаф, она
уныло посмотрела на три вешалки,  занятые  одеждой.  Если  случится  идти  в
"Канкан",  то  надеть  будет  решительно  нечего.   Придется   играть   роль
экстравагантной девицы, которой все нипочем. Ладно,  не  в  первый  раз  она
будет переживать чувство жестокого унижения.
   Из громадного зеркала в  роскошной  раме,  которое  дядя  полагал  весьма
уместным в женской спальне,  на  Женю  смотрело  невысокое  тощее  существо,
имевшее мужество быть ее отражением. Надо же, ни  одной  яркой  детали!  Все
черты лица не то чтобы некрасивые, но какие-то невыразительные, волосы цвета
дорожной пыли, и даже глаза не просто серые, а какие-то  грязные,  в  желтую
крапинку. И никаких форм. Просто тощее  тело  с  обозначенной  для  проформы
грудью и жалко выпирающими ключицами. Даже друг Веня,  кажется,  никогда  не
задумывался о том, что она принадлежит к противоположному полу.
   Нет, положительно, если дядя выгонит ее  из  дому,  она  в  конце  концов
окажется  на  помойке.  Другие  девушки  ее  возраста  наверняка  стали   бы
рассчитывать на замужество, но это был явно не Женин вариант. Мужчины  любят
ярко  окрашенных  женщин.  Мир  вокруг  них  так  и  пестрит   великолепными
бабочками, среди которых Женя - не что иное, как невзрачная моль.
 
*** 
 
   Веня Лаптев стоял прямо  посреди  тротуара,  словно  столб,  вкопанный  в
землю. Поток пешеходов обтекал его со всех сторон,  на  что  он  не  обращал
ровно никакого внимания. У Вени было умное лицо  с  великолепно  вылепленным
лбом  и  вечно  прищуренными  глазами,  в  которых   застыло   потустороннее
выражение. Соломенного цвета  волосы  крупно  вились,  и,  поскольку  хозяин
никогда за ними особо не следил, вихры торчали в разные стороны. В целом вид
у него был творческий и даже одухотворенный.
   - Привет, - сказал Лаптев, посмотрев сквозь Женю. -  Я  понял,  что  тебе
зачем-то нужен. Говори, я весь внимание.
   - Но не здесь же! - Женя потянула его за локоть в сторону ряда  лип,  под
которыми стояли скамейки. - Давай  присядем,  это  не  просто  какое-то  там
ерундовое дело, это вопрос жизни и смерти.
   Веня мгновенно возвратился из космического пространства на землю и весьма
внимательно поглядел на Женю:
   - С тобой что-то случилось?
   Та до сих пор не рассказала ему про шантажистов  и  поклялась  себе,  что
сделает это только в крайнем  случае.  Потому  что  была  на  сто  процентов
убеждена, что после ее рассказа Веня тут же потащит ее в милицию и  заставит
написать заявление. Тогда обо  всем  узнает  дядя.  И  в  придачу  ко  всему
кто-нибудь из милиционеров обязательно увидит пленку, на которой она  пляшет
абсолютно голая. Женю заставят сдать в милицию  копию,  которую  ей  вручили
шантажисты.
   - Моего кузена похитили, - выпалила она то, что для Лаптева пока еще было
новостью.
   - Кто? - коротко спросил тот.
   - Неизвестно! Вернее, мой кузен исчез. Это я думаю, что его похитили.
   -  Сочувствую  тебе,  Женька.  Наверное,  у  вас  дома  творится   что-то
невообразимое.
   - Мне надо ею найти, Веня.
   - Тебе? Ты что, с ума сошла?  Тоже  мне,  Нат  Пинкертон.  Оставь  розыск
знающим людям. Я  убежден,  что  только  профессионалы  способны  добиваться
результатов.
   - Но для меня это важно!
   - Еще бы. Я знаю, как ты относишься к своим родственникам.
   - У меня есть и меркантильный интерес, - призналась Женя. - Если я  отыщу
Яна, то получу большое вознаграждение и смогу жить самостоятельно!  Я  смогу
завести собственную квартиру, пойти учиться в институт - хотя бы на  заочное
отделение...
   Веня Лаптев приподнял правую бровь, показывая, что изумлен:
   - Впервые слышу, что ты хочешь уйти от дяди. До сих пор ты никогда ничего
такого не говорила.
   - Веня, ты должен мне помочь, - не  обращая  внимания  на  его  последнее
замечание, сказала Женя.
   Тот недолго колебался. Вернее, он вообще не колебался, а просто спросил:
   - И что я должен делать?
   - Так ты согласен? - обрадовалась Женя.
   - Если я тебе нужен,  можешь  мной  пользоваться.  Конечно,  в  нерабочее
время. Ты же знаешь, у меня на фирме Драконовские порядки.
   Женя схватила его за руку, не сумев скрыть своего возбуждения:
   - Сегодня ты должен заказать столик в ресторане  "Канкан".  На  двоих.  А
вечером мы пойдем туда и будем показывать всем фотографию Яна. Насчет  денег
можешь не волноваться, деньги у меня есть.
   - Как ни странно, у меня тоже есть, - сказал Веня и добавил:
   - И я не против сходить с тобой в ресторан.
   - Веня, при чем здесь твои деньги и "не против"? Это будет деловой поход.
Я начала вести расследование. Ты меня хорошо слушал?
   - А что, кроме тебя,  некому  вести  расследование?  -  недовольно  начал
Лаптев и тут же спохватился:
   - Ах да, вознаграждение! Послушай, но ведь у твоего дяди  на  фирме  есть
собственная  служба  безопасности!  И  он  наверняка  обратился  в  милицию.
Обратился?
   - Обратился, конечно. И служба безопасности роет носом землю.
   - Так в чем же дело?
   - Они будут искать совершенно не там, где надо! - горячо возразила  Женя.
- У них в голове только пистолеты, сделки, стрелки, наличные, подставы и так
далее.
   - А у тебя?
   - Я думаю, - понизив голос, ответила она, - что Ян пропал по какой-нибудь
совершенно невероятной причине. Возможно, выезжая из офиса, он надел  темные
очки и его приняли за шпиона.
   - Не выдумывай глупостей.
   - Или он спутался с какой-нибудь неподходящей танцовщицей варьете...
   - Поэтому мы сегодня заказываем столик в ресторане  "Канкан"?  -  проявил
проницательность Веня.
   - Ну да!
   - Вижу, у тебя уже есть версия.
   - Даже две версии.  Нет,  что  это  я?  Три!  Визитка  "Канкана"  -  раз,
видеокассеты - два и моментальный снимок - три.
   Женя принялась весьма эмоционально  рассказывать  Вене  Лаптеву  о  своих
находках. Он отнесся к ним без должного интереса, но отказываться от  похода
в ресторан не стал.
   - А ты в курсе, где находится этот "Канкан"? - спросил он.
   - Нет, конечно.
   - Ладно, я погляжу в Интернете, так что не дрейфь. Кстати, когда и как мы
встретимся?
   - Деньги у меня с собой. И я буду ждать тебя прямо здесь, - сказала Женя,
похлопав по лавке ладонью. - Не хочу возвращаться домой, далеко.
   - А говорила, двадцать минут езды от офиса! - попенял ей Веня.
   - Так это на машине!
   - Двоюродный брат был таким милым, что возил тебя на работу и обратно?
   - Не возил, - печально ответила  Женя.  -  Меня  и  следователь  об  этом
спрашивал. И, кажется, не поверил, когда я сказала, что ездила с Яном  всего
один раз, самый первый.
   - Ага! Братец ехал в офис, а тебя оставлял дома, так, что ли?
   - Ну да.
   - И ни разу не предложил подвезти до собственной приемной?
   - Мне кажется, это просто не приходило ему в голову.
   - А ты, конечно, не просила.
   - Да зачем я стала бы навязываться? Веня крякнул и сказал:
   - Ну, Женька, ты и экспонат. У тебя столько комплексов, что их  с  лихвой
хватит на какой-нибудь неврологический центр. Ладно, жди меня на лавке.  Как
что-нибудь выясню, выскочу, поделюсь информацией. Да, кстати, а платье?
   - Что платье?
   - Есть у тебя платье для ресторана?
   Женя потупила глаза и отрицательно покачала головой из стороны в сторону.
Ее прямые волосы занавесочкой упали на глаза. Лаптев не нашелся что сказать,
только пожал плечами.
   Когда  он  ушел,  Женя  достала  из  кармана   рубашки   фотографию   Яна
Ярославского  и  стала  внимательно  ее  разглядывать,  чтобы  как   следует
сформулировать приметы, если подвернется случай. Тридцать лет, рост средний,
блондин с карими глазами. Субтильный, немного женственный и  в  целом  очень
красивый. Волосы пострижены шапочкой и лежат на воротничке  рубашки.  Густая
челка зачесана  набок  и  прикрывает  бровь.  Общителен,  обаятелен,  охотно
улыбается собеседникам. Но в проявлении истинных чувств сдержан.
   Был одет в бежевый  костюм  и  голубую  рубашку  с  расстегнутой  верхней
пуговкой, светлые замшевые туфли и носки того же  оттенка  без  рисунка.  Ни
перстней,  ни  татуировок.  Конечно,  Женя  многое  знала  о  кузене  -  его
привычках, реакциях, пристрастиях и надеялась, что это знание  в  дальнейшем
окажется полезным.
 
*** 
 
   Как  ни  странно,  в  "Канкане"  не  было  никакого  варьете.   Заведение
представляло собой сумрачное место в  полуподвале  одного  из  старых  жилых
домов, где царил раздражающий полумрак.  Единственное,  что  могло  усладить
взор посетителя - огромное абстрактное полотно, занимавшее целую стену.
   Женя, по-прежнему одетая в штаны и рубашку мужского  покроя,  а  также  в
массивные башмаки, втайне порадовалась тому, что ее не  станут  разглядывать
при ярком свете.
   - Ну? - спросил Лаптев, когда их усадили за столик и подали меню. -  Кого
ты собираешься тут расспрашивать?
   - Ты слишком разогнался, - ответила она. - Дай сделать пару вздохов.
   Женя украдкой огляделась по сторонам. В центре зала находилась  пока  еще
пустовавшая площадка для музыкантов, а в дальнем конце перед стойкой  скучал
бармен с нагловатой физиономией.
   - Не знаю, может быть, его? - показала она подбородком на бармена.
   - Не думаю, что это хорошая идея.
   - Тогда кого же? - растерянно спросила Женя.
   - Ладно, поживем - увидим, - милостиво ответил Лаптев.  -  Давай  сначала
поедим. Кстати, я никогда не видел тебя в платье.
   - Я не ношу платья только потому, что у меня нет ног, -  мрачно  ответила
Женя, не поднимая глаз от меню.
   - А по-моему, только потому, что у тебя нет платья.  -  Веня,  когда  его
надолго   отрывали   от   компьютера,    начинал    проявлять    невероятную
проницательность. - Я сегодня много думал о тебе и пришел к выводу, что твои
отношения с родственниками имеют ряд погрешностей.
   - Мне достаточно того, что у меня вообще есть родственники.
   - Чувство благодарности не должно влиять на инстинкт самосохранения.
   - Но я ведь не голодаю!
   Веня скривил рот, но ничего больше говорить  не  стал.  Вместо  этого  он
начал обсуждать блюда, которые собирался заказать.
   - Отвлекись на некоторое время, -  велел  он  Жене.  -  Поужинаем,  потом
подумаем, как разжиться информацией. Не люблю принимать решения на  голодный
желудок, они получаются слишком агрессивными. Да,  забыл  спросить:  у  тебя
есть фотография кузена?
   - Есть, - Женя похлопала по нагрудному карману. Веня на  некоторое  время
прекратил жевать, после чего заметил:
   - У тебя не только платья, но и сумочки нет. Женя открыла и закрыла  рот,
потому что просто не нашлась что ответить. Сумочки у  нее  действительно  не
было. Сумочка  совершенно  не  подходила  к  тому  стилю,  которому  она  от
безденежья была вынуждена следовать.
   - У тебя атрофировались женские инстинкты, - продолжил свою мысль Веня.
   - А ты, конечно, большой знаток женщин! - обиженно ответила она. - Интим,
точка, ру.
   - Сейчас речь не обо мне.
   -  Послушай,  Веня,  не  время  обсуждать   мой   внешний   вид   и   мои
взаимоотношения с дядей. Давай сначала попытаемся отыскать Яна.  Ты  еще  не
придумал, кого порасспрашивать?
   - Еще нет, но придумаю.
   В центре зала тем временем появились музыканты. Зазвучала громкая музыка,
и солистка запела простеньким голоском нечто незатейливое, но приятное  уху.
Посетители резво зааплодировали. Обернувшись, Женя  поняла,  что  аплодируют
скорее внешности певицы, чем ее вокальным  данным.  Девица  была  достаточно
длинноногой  и  пышногрудой  для   того,   чтобы   понравиться   большинству
присутствующих. Волосы, ясное дело, у нее были длинными и светлыми.
   - Вот, - сказал Лаптев противным нравоучительным тоном и взмахнул вилкой,
- идеал, к которому должна стремиться каждая женщина.
   - Разумеется, - покладисто кивнула Женя. - Это верх совершенства.
   Она даже не иронизировала. Ее собственный внешний вид не  оставлял  права
на иронию. Лаптев тем временем вошел в раж  и  принялся  детально  обсуждать
достоинства певицы. Чтобы избавить себя от его дурацкой лекции, Женя  встала
и направилась к стойке бара.
   На  высоких  табуретах  сидели  несколько  мужчин,  которые  то  и   дело
прикладывались к спиртному. Женя тоже взобралась на табурет  и  краем  глаза
стала рассматривать своего соседа слева  -  неряшливого  брюнета  с  роковой
внешностью и двухдневной щетиной. Судя по тихим стонам, которые он  издавал,
делая очередной глоток, его мучило похмелье.
   -  Тебе  чего,  парень,  пива?  -  спросил  бармен,  смахивая  со  стойки
символическую пылинку накрахмаленной салфеткой.
   Женя моргнула и кивнула  головой.  Отлично.  Ее  ставки  как  девушки  на
выданье с каждым днем понижаются.
   - Чего смотришь? - спросил между тем брюнет, заметив ее интерес к себе, и
вперил в Женю покрасневшие глаза.
   Вид у него тем не менее не был враждебным. Поэтому  она  рискнула  начать
свою  игру.  Клиент,  что  называется,  сам  шел  в  руки.  Женя  как  можно
равнодушнее пожала плечами и ответила:
   - Просто пытаюсь понять - вы здесь завсегдатай?
   - А ты чего, - хохотнул тот, - ищешь компанию?  -  Да  нет,  у  меня  вот
старший брат куда-то подевался, - слегка понизив  голос,  сообщила  Женя.  -
Наверное, загулял по-черному, а его все ищут. Я с  другом  его  тоже  теперь
ищу. Мне уже надоело сидеть на телефоне вместо  автоответчика.  Он  любитель
шататься по барам. Говорят, здесь бывает постоянно.
   - А что за брат? - благодушно спросил брюнет.
   - Блондин такой... - Женя помахала руками в воздухе. - Симпатичный.
   - Ну дружок, ты  и  мастер  живописать  портреты!  -  усмехнулся  тот.  -
Блондин! Тоже мне, примета.
   - У меня фотография есть, - оживилась Женя.  С  ловкостью  фокусника  она
достала из кармана фотографию кузена и протянула своему собеседнику.
   Тот взял ее двумя пальцами за самый кончик и, отставив  далеко  от  глаз,
прищурился.
   - Ба, да это ж Ян! - почти тут же воскликнул он. - Твой брат, значит?  Он
ради Ирки сюда ходит, если ты не в курсе. Вот и ищи его  у  нее.  Может,  он
сейчас отсыпается на ее концертных костюмах!
   Брюнет показал подбородком на певицу, которая в настоящее время исполняла
медленную композицию и старательно обшептывала микрофон пухлыми губами.
   - Ирка? - невольно переспросила Женя.
   - Ну да. Ирка Скобкина. А объявляют ее роскошно - Селеста.
   - Спасибо, - сказала Женя,  поспешно  сползая  с  табурета.  -  Я  с  ней
поговорю.
   - Только смотри, пацан, не потеряй голову. Это такая горяченькая  штучка!
Будешь с ней кокетничать - братец тебе накостыляет, это уж как пить дать!
   Завсегдатай  захохотал  и  сделал  полный  оборот  на   табурете,   снова
вернувшись к своей выпивке.
   Веня Лаптев,  как  это  ни  прискорбно  было  видеть  Жене,  находился  в
абсолютном улете. Он глазел на Ирку Скобкину и пускал  символические  слюни.
"Тьфу, - подумала Женя. - Как все это  удручает!  Абсолютно  ясно,  что  мне
никогда не завоевать сердца ни одного мужчины. По  всей  видимости,  мужское
сердце имеет прямую связь с глазами".
   Женя толкнула Лаптева под локоть и сообщила:
   - Мне надо попасть в ее гримуборную.
   - В чью? - не отрывая глаз от предмета своего вожделения, спросил тот.
   - Селесты.
   Лаптев повернулся и с интересом посмотрел на Женю:
   - Ты имеешь в виду эту девушку?
   - Вот именно. Может быть, я тебя расстрою, но именно ее мой кузен  назвал
в записке своей дорогой девочкой.
   - Было бы странно, если бы такая женщина не имела  поклонников,  -  важно
заявил Веня. - Я пойду с тобой.
   - Нет уж, давай не будем рисковать. Боюсь, что если  мы  отправимся  туда
вдвоем, кому-нибудь из нас начистят морду. И думаю, что не мне.
   Веня потер кончик носа указательным пальцем и кивнул:
   - Вероятно,  ты  права.  Женщину  к  женщине,  пожалуй,  пропустят.  А  у
музыкантов как раз перерыв.
   - Меня тут приняли за мальчика, - проинформировала его Женя. - Так что  в
случае чего - ты мой старший приятель. Не против?
   - Но мы и в самом деле приятели!  -  удивился  Веня.  -  Могла  бы  и  не
предупреждать. А! Тебя приняли за  мальчика!  Понял.  Хотя  это  странно,  -
добавил тот неуверенно.
   Женя хмыкнула и быстрым шагом отправилась к музыкантам, которые оставляли
свои инструменты на стульях. Селеста,  она  же  Ирка  Скобкина,  раскованным
широким шагом  уже  двигалась  в  направлении  двери,  ведущей  в  служебные
помещения. Когда Жене приходилось  общаться  с  подобными  женщинами,  в  ее
голосе появлялись ненавистные ей самой заискивающие интонации.
   - Простите, вы ведь Ира Скобкина? - спросила она, бухая своими  башмаками
рядом с изящными золочеными босоножками певицы.
   - Да, это я. - Та приостановилась и удивленно взглянула на Женю.
   - У меня для вас записка. От Яна. Скобкина широко улыбнулась и сказала:
   - От Яна? Так давай ее сюда!
   - А мне можно с вами поговорить? - спросила Женя, стараясь изо всех  сил,
чтобы просьба прозвучала не слишком жалко.
   - Конечно, - кивнула Скобкина. - Пойдем ко мне, так сказать, за кулисы. А
что это Ян девиц посыльными нанимает? - спросила она по дороге. В ее  голосе
не было ни обиды, ни подозрения, один только живой практический интерес.
   Женя  почему-то  страшно  обрадовалась,  что  певица  не  приняла  ее  за
подростка и помимо воли прониклась к ней теплыми чувствами.
   - Я его сестра.
   - Да ты что? - удивилась Скобкина и даже сбилась  с  шага.  -  Совсем  не
похожа.
   - Двоюродная, - пришлось добавить Жене. - Но мы проживаем в одном доме. Я
сирота, и дядя взял меня к себе из интерната.
   Женя совершенно не могла понять, почему  она  выложила  все  это  в  один
присест человеку, к которому явилась задавать вопросы.
   - Ян просто черствый сухарь, раз позволяет своей сестре  ходить  в  таких
ужасных ботинках, - заявила Скобкина, включая свет в  крохотной  комнатке  с
зеркалом во всю стену.