ье! - оживился Никифоров.
   - Вы будете записывать?
   - Я никак не пойму - чего вы от меня хотите?
   - Профессиональную услугу, папочка. У  меня  проблема,  и  решить  ее
может только частный сыщик.
   - Фу! - выдохнул Никифоров. - Ну вы и штучка!
   Я подумал черт знает что.
   - Послушайте, я действительно выгляжу столь жалко?
   - Да что вы! Наоборот! Просто чем женщина интереснее,  тем  больше  у
нее в голове всяких пакостей. Уж поверьте моему сыщицкому опыту. Кстати,
дайте листочек и ручку, у меня с собой нет.
   - Не знаю, может, вы слышали в "Новостях", -  начала  Настя,  передав
ему, что требовалось, - об убийстве адвоката Маслова?
   - Слышал, - коротко ответил Никифоров. -  И  это  ваше  дело?  Ничего
себе!
   Настя не обратила на его слова никакого внимания.
   - Вечером накануне убийства Маслову передали видеокассету Он посчитал
ее столь важной, что ночью тайком от домашних вынес  из  дому  и  где-то
спрятал.
   Вот все, что у меня есть, - сказала  она,  выложив  на  стол  ключик,
найденный в кошачьем корме. - Возможно,  он  от  "дипломата".  Возможно,
нет. Есть предположение, что у Маслова  была  хорошо  законспирированная
любовница, и он отнес "дипломат" с кассетой к ней домой.
   - Моя задача? Найти видеокассету?
   - Хотя бы любовницу. Проверить его связи и хорошо  подумать:  к  кому
Маслов мог поехать той ночью?
   Дать мне хоть какую-нибудь ниточку.
   - А я.., хм.., не схлестнусь с ментами?
   - Они пока ничего не ищут, - коротко ответила Настя. - И  вряд  ли  у
них вообще появится такое желание.
   - Почему?
   - У нас с милицией разные версии. Они упорно настаивают на своей.
   Никифоров,  который  до  сих  пор  чувствовал  себя  неуютно  и  явно
торопился смыться, неожиданно расслабился и откинулся на  спинку  стула.
Посмотрел на Настю молодыми пытливыми глазами и со значением заявил:
   - Раз вы посылаете меня  рисковать  шкурой,  думаю,  я  должен  знать
больше.
   - Насколько больше? - осторожно спросила та.
   - Я должен знать все.

***

   Поскольку усатый видел Настю в ресторане и мог  запросто  узнать  при
встрече, ей пришлось подумать о  маскировке.  Накануне  она  спросила  у
сыщика Никифорова, как лучше всего изменить внешность. Он посоветовал ей
сделать новую прическу и купить очки с простыми стеклами.
   - Уверяю вас, - сказал он, - если вы близко не знакомы,  человек  вас
ни за что не узнает.
   В парикмахерской ее коротко постригли, и она сразу помолодела лет  на
пять.
   - Это  ваш  стиль,  -  заметила  девушка,  которой  Настя  безоглядно
доверила свою голову - Советую вам всегда носить такую прическу.
   Очки довершили преображение. Настя с удивлением и недоверием смотрела
на себя в зеркало. Вроде бы почти все  то  же  самое,  да  не  то!  Пара
удачных штрихов - и  ты  вдруг  чувствуешь  себя  так  свободно!  И  все
комплексы остаются  дома  в  коридоре  вместе  со  старыми  тапочками  и
поломанной расческой.
   Белоснежная девушка ее не узнала. Насте пришлось предъявить  квиточек
с круглой печатью "Оплачено".
   - Сюда, пожалуйста! - воздержавшись от комментариев, предложила та  и
повела Настю по коридору.
   Казалось, сейчас они войдут в помещение, похожее на  операционную,  и
станут говорить  шепотом.  Однако  ничего  подобного  не  произошло.  За
дверью, которая открылась перед Настей, находился  уютный  зал  с  рядом
глубоких кресел и теплого цвета обоями на стенах.
   Свет был мягким, а ковер льнул к башмакам.
   - Группа, еще один пациент! - произнесла Снегурочка учительским тоном
и мягко прикрыла за Настей дверь.
   Группа состояла из пяти женщин разного  возраста  и  одного  существа
мужского пола, страдающего нервным тиком. У него постоянно дергался глаз
и в дополнение к  этому  несчастью  время  от  времени  вздрагивала  вся
голова. Он кивнул Насте, после чего буквально забился в конвульсиях.
   - Вы первый раз у доктора?  -  спросила  полная  дама  за  пятьдесят,
закутанная в длинное сари.
   - Первый, - подтвердила Настя.
   - А вот я восстанавливаюсь здесь раз в два месяца, - сообщила молодая
декольтированная  особа  с  длинными  хищными   ногтями.   -   Это   так
взбадривает!
   "Если бы я могла выбрасывать из  бюджета  триста  баксов  раз  в  два
месяца, - подумала Настя, - я бы лучше съездила к морю". И тут по  губам
пациентов пронесся шелест: "Доктор!" - и вошел усатый.
   Он вошел и подкрепил первое впечатление, которое  сложилось  у  Насти
еще в ресторане. Доктор очень любил себя, очень.  Осознание  собственной
значимости  висело  над   его   головой   как   нимб,   а   взгляд   был
покровительственный и чуть снисходительный. С первой же минуты он  начал
дарить себя пациентам. Он был великодушен и разговаривал голосом доброго
барина. Он заставлял их закрывать глаза и  воображать  цвета,  запахи  и
звуки. Под его неусыпным  руководством  они  заучивали  мантры,  вертели
головами, топали ногами и впадали в прострацию. В  конце  занятия  Настя
зевала во весь рот.
   Она специально задержалась  в  комнате,  высыпав  на  пол  содержимое
сумочки. Ей хотелось как  следует  осмотреться  в  святилище  Ясюкевича.
"Эдак я вообще ничего не узнаю, - раздраженно подумала она. - Утекут мои
денежки, словно вода в песок".
   - Простите, а где у вас туалет?  -  спросила  она  у  Снегурочки,  не
придумав ничего более оригинального.
   Группа уже выкатилась за райские врата и сползала по лестнице.
   - Вон там, - как всегда приветливо ответила белоснежная девушка.
   После  туалета  Насте  ничего  не  оставалось  делать,  как  покинуть
помещение. "Топоту" она оставила на платной  стоянке  в  десяти  минутах
ходьбы от центра "АЛЕЯК" и теперь пыталась сориентироваться, как быстрее
до нее добраться. Тут из дверей позади нее выплыл  Ясюкевич.  Он  именно
выплыл, как плывет по воздуху некое диво,  которому  по-детски  радуется
толпа.
   Маленький чертик выскочил из Настиного подсознания и толкнул  ее  под
локоть. Она вздрогнула и заступила Ясюкевичу дорогу. Чертик бойко дернул
ее за язык, и Настя проворковала грудным голосом:
   -  Ах,  доктор,   дорогой!   Я   потрясена   вашим   профессиональным
мастерством! Ваши занятия - это нечто волшебное. Я чувствую в себе силу,
необузданность и подлинную волю к жизни! Такого со мной никогда не было.
   Ясюкевич  благосклонно  прикрыл  глаза,  как  сытый  удав,   согретый
солнечными лучами. Чертик повис у Насти на языке и болтал ногами.
   - Скажите, Константин Алексеевич, - вкрадчиво спросила она,  -  а  не
проводите ли вы занятий с пациентами один  на  один?  Ведь  к  некоторым
нужен индивидуальный подход...
   Удав поднял веки и  окинул  Настю  откровенно  оценивающим  взглядом.
Чертик забежал сзади, подпрыгнул и ткнул ее  кулаком  меж  лопаток.  Она
тотчас выпятила грудь и облизала губы.
   - Индивидуальный  подход...  -  эхом  откликнулся  усатый.  -  А  что
конкретно вас беспокоит, дорогая моя?
   - Одиночество, доктор, - со страстью ответила Настя.  -  Оно  снедает
меня. Оно гложет!
   Вероятно, охотничий азарт  зажег  в  ней  тот  внутренний  огонь,  на
который мужчины клюют сразу, словно прозрачные мальки на приманку.
   - Можем обсудить это за бокалом вина, - решился наконец  Ясюкевич  и,
подойдя к своему автомобилю, придержал для Насти дверцу.
   На ватных ногах она сделала несколько шагов  и  медленно  заползла  в
салон. Она готова была открутить чертику голову, но он уже  спрятался  и
не подавал признаков жизни. "Мне надо замуж, - обреченно подумала Настя,
когда Ясюкевич тронул машину с места. -  Я  совершаю  поступки,  которые
заставили бы Фрейда восторженно потирать руки". Впрочем, она понятия  не
имела, как еще можно приблизиться к  "телу".  Чем  заинтересовать?  Если
Ясюкевич замешан в дела "КЛС" - а он точно замешан! - то  все  остальные
подступы к нему, кроме обнаруженной Настей лазейки, свирепо охраняются.
   Настя смутно осознавала, как они  ехали  по  городским  трассам,  как
поднимались в застекленном лифте куда-то  под  самую  крышу  новенького,
закругленного со всех сторон дома. Единственное,  на  что  она  обратила
внимание, - это папка, которую Ясюкевич не выпускал из рук,  а  войдя  в
квартиру, сразу же спрятал в письменный стол.
   - Располагайтесь, дорогая. Вас ведь Настя зовут, да? - Он обвел рукой
всю красоту, которая до  краев  наполняла  квартиру.  -  Сейчас  немного
отдохнем и начнем безжалостную борьбу с вашим одиночеством.
   Настя тотчас же почувствовала себя висельником, которому показали  ту
самую веревку. И что теперь делать, интересно? Завлечь  его  в  ванну  и
утопить? Сказать, что она передумала? "Надо сделать так,  чтобы  он  сам
отказался от меня! - осенило Настю. - Мысль  замечательная,  вот  только
тактику продумывать некогда.
   Сложное дело!"
   Дело действительно  казалось  сложным.  Ведь  Насте  надо  не  просто
убежать, иначе зачем вообще все это затевалось?  Предварительно  следует
хотя бы покопаться в его бумагах. Здесь у усатого настоящее логово - две
металлические двери, сигнализация, охрана внизу.  Не  так  уж  и  опасно
держать под рукой важные документы.
   Такие, которые, если и  не  станут  в  чужих  руках  компроматом,  то
позволят Насте хотя бы на шаг продвинуться в ее хаотичном расследовании.
   "Может, он уйдет на кухню,  чтобы  принести  вина?  -  подумала  она,
бросив вожделеющий взгляд на письменный стол. - А  я  бы  одним  глазком
заглянула в ту папочку". Словно по мановению волшебной палочки, зазвонил
телефон. Ясюкевич, который только что расстался с пиджаком  и  аккуратно
вешал его в шкаф, извинился, вышел в другую комнату и плотно прикрыл  за
собой дверь.
   Настя тут же взвихрилась, словно пыль под  метлой,  и  в  два  прыжка
оказалась возле стола. Папка лежала в самом верху.  Она  схватила  ее  и
коленкой задвинула  ящик.  Потом  снова  метнулась  к  дивану,  откинула
обложку и, приподняв диванную подушку, уже в  раскрытом  виде  разложила
папку под ней. Чтобы было удобнее  читать,  Настя  встала  на  колени  и
засунула под приподнятый край диванной подушки голову.
   В папке лежала всего одна компьютерная распечатка -  листочек,  густо
заполненный сведениями о каких-то людях.  Здесь  были  фамилии,  адреса,
телефоны, занимаемые должности, перечень членов  семьи  и  еще  какая-то
мелочовка, в которую Настя не успела вникнуть. "Я провалю  это  дело!  -
поняла она, шаря глазами по строчкам. - Фотоаппарата у  меня  нет,  даже
блокнота в сумочке нет. А разве я все это запомню?"
   Тогда она  решила  запомнить  что-нибудь  одно,  но  твердо.  Выбрать
оказалось легко. Одна фамилия в середине списка была  обведена  красным.
Воровато оглянувшись на дверь,  Настя  прочитала:  "Медведовский  Леонид
Леонидович. 1960 года рождения. Гендиректор  фирмы  "Восток-Спецпроект".
Ниже было написано:
   "Супруга Лариса Львовна". Лариса Львовна была безжалостно зачеркнута.
И на полях стоял восклицательный знак.
   Дверь мягко дрогнула, и за секунду до того, как она открылась,  Настя
успела хлопнуть углом диванной подушки. Папка осталась под ней -  Что  с
вами, милая? - спросил Ясюкевич, увидев Настю на коленях возле дивана. -
Что вы делаете?
   - Одиночество раздирает меня! -  воскликнула  та,  принимаясь  истово
биться головой о мягкую обивку. - Не оставляйте меня  одну,  доктор!  Не
оставляйте никогда!
   Озадаченный доктор, который и в голове не держал, что  у  подобранной
им девицы и в самом деле какие-то проблемы с психикой,  схватил  ее  под
мышки и водрузил на диван.
   - Вижу, детка, вам действительно необходимо  расслабиться,  -  заявил
он.
   - Вино очень расслабляет меня! - возвестила Настя,  надеясь,  что  он
уйдет на кухню, а она в это время затолкает папку обратно в стол. -  Или
чай, - добавила она, подумав, что вино  может  находиться  в  комнате  в
баре. А чай-то уж точно на кухне.
   Однако на кухню Ясюкевич не пошел, а уселся  рядом  и  ласково  обнял
Настю за плечи. Эта ласковость была неприятной.  Наверное,  потому,  что
Настя боялась Ясюкевича. Она  была  уверена:  он  замешан  в  убийствах,
поэтому ей все казалось в нем опасным - умные глаза с жесткими зрачками,
ухоженные усы,  под  которыми  пряталась  несмываемая  усмешка,  руки  с
сильными артистичными пальцами.
   - Душечка, - приятным,  хорошо  поставленным  голосом  сказал  он,  -
доверьтесь мне, я вас и без вина расслаблю.
   Он наклонился к Насте и провел усами по шее. Ее  скрутило  от  ужаса.
"Может, укусить его? - подумала Настя. - Впрочем, нет, он  ведь  доктор,
сдаст в приют для психов, никогда не выберешься. Господи, наведи на  ум!
Подскажи, что делать?!"
   - Не надо каменеть, котеночек,  -  пробормотали  усы  прямо  в  вырез
Настиного платья. - Отпусти себя, дай себе волю!
   Он ловко накрыл губами ее рот, и Настя непроизвольно зажмурилась.  Он
целовал ее мастерски, и пахло от него изысканным горьким  одеколоном,  и
Настя подумала, что именно так пахнет дорогая смерть. Смерть, за которую
хорошо заплатили.
   Неожиданно ей в голову пришла любопытная мысль.
   "Мужчины  не  любят,  а  порой  и  боятся  активных  женщин.  Я  могу
прикинуться активной идиоткой -  верный  путь  к  тому,  чтобы  он  меня
выкинул из квартиры".
   Когда усатый отстранился, чтобы дать ей  отдышаться,  она  распахнула
глаза и, уставившись на него, воскликнула:
   - Ах, доктор! Вы такой.., аппетитный! - Доктор усмехнулся. - Такой..,
загорелый! - Он прикрыл глаза. - Словно покрыты хрустящей корочкой! - Он
в немом вопросе вскинул брови. - Мне  хочется  вас  съесть!  -  крикнула
Настя зверским голосом и кинулась ему на шею.
   - Ласточка, подожди, - засмеялся тот, пытаясь отстраниться.
   Ему это не удалось. Настя схватила его двумя руками за уши  и  начала
наносить беспорядочные поцелуи в лоб, глаза, щеки и подбородок.
   - М-м-ма! Какой персик! - вопила она, наступая острыми коленками куда
попало. - Такой ароматный! - Она повалила его на диван.
   - Подожди! Что ты собираешься делать? - отбивался тот.
   - Собираюсь съесть тебя! Выпить твою кровь! Тогда мне уже никогда  не
будет одиноко! Ты всегда будешь во мне!
   - Не всегда, а до первого стула, - пробормотал он,  пытаясь  схватить
ее за запястья.
   Однако Настя работала на чистом адреналине, и ему это не удалось.
   - Гыр-р-р! - сказала она и пребольно укусила его за плечо.
   - Да чтоб  тебя!  -  рассердился  Ясюкевич,  сообразив  наконец,  что
любовной игрой здесь и не пахнет. - У тебя и в самом деле  полная  башка
тараканов?!
   - Если бы у меня были хотя бы тараканы! Но у меня никого нет...  А  я
так хочу кого-нибудь!
   - Кого? - прокряхтел Ясюкевич.
   - Тебя! - рявкнула Настя. - Я одинокая охотница на мужчин! - Она  так
сильно обняла его за шею, что едва не раздавила его кадык.  -  Почему-то
они все бросают меня...
   - И  неудивительно!  -  прохрипел  тот,  ощутив,  как  в  нем  что-то
хрустнуло.
   - Но ты! Ты всегда будешь со мной. Ты первый согласился согреть  меня
поцелуем.
   - Я погорячился.
   - Любимый! - простонала Настя, всем весом  упав  на  его  напрягшийся
живот. - Обещай, что с этой минуты ты будешь рядом до конца моих дней.
   - Да! - прохрипел тот. - Я буду  рядом.  Только  с  завтрашнего  дня.
Сегодня у меня дел.., очень много.
   - Я останусь здесь и, пока ты работаешь, буду  лежать  на  коврике  и
обвивать твои ноги! - низким голосом сообщила Настя.
   - Ноги - это, должно быть, волнующе!  Послушай,  цыпленочек,  я  хочу
тебе что-то показать. Что-то удивительное. Подожди, остановись!
   Усатый кое-как скрутил ей  руки  и  поднялся  с  дивана,  после  чего
отскочил от Насти, словно от гремучей змеи.
   - Это твоя сумочка? - тяжело дыша, поинтересовался он.
   - Да, мой фараон! - в нос простонала она, глядя на него снизу вверх.
   - Дай ее сюда!
   Ясюкевич вышел в коридор, держа Настину сумочку двумя пальцами. Здесь
он открыл входную дверь и спросил:
   - Там есть что-нибудь ценное?
   - Конечно! - удивилась та.
   Тогда доктор размахнулся и одним легким движением выбросил сумочку на
лестничную площадку.
   Настя вскрикнула и, не помня себя,  бросилась  следом.  Дверь  за  ее
спиной хлопнула, и послышался звук торопливо запираемых замков.
   Ей удалось! Надо же - удалось! Играть роль  больше  не  имело  смыла,
поэтому кидаться на дверь она не стала. Более того - если Ясюкевич прямо
сейчас обнаружит, что папки, которую он при Насте клал в ящик стола, нет
на месте, он погонится за ней. Так что надо смываться.
   Настя скатилась на пару этажей и принялась давить на кнопку лифта. Он
явился быстро и бесшумно, словно умный слуга,  и  унес  ее  вниз,  начав
движение с мягкого толчка, от которого на секунду захватило дух.
   Кое-как сориентировавшись на  улице,  она  бегом  рванула  в  сторону
метро. Сначала надо забрать машину, а потом... Она не знала, что  делать
потом. Путь к Ясюкевичу ей теперь заказан. Рано или поздно  он  хватится
своей папки. А если  найдет  ее  под  диванной  подушкой,  открытую,  то
догадается, что у Насти к нему был особый интерес. Будет удачей, если он
спишет все на ее больную голову А если нет? Он далеко не дурак.
   Далеко не дурак!
   Хорошо, что в центре "АЛ ЕЯ К" она назвала вымышленную  фамилию  и  у
нее не спросили паспорт. Да и зачем им документы, когда пациенты  платят
наличными! Снегурочка просто записала напротив выдуманной фамилии  номер
телефона, который та назвала. Тоже, кстати, ненастоящий. Нет, усатому ее
не найти, определенно.
   И все равно Насте было страшно. Пока она не села в свою машину  и  не
приехала  домой,  чувство  тревоги  не  оставляло  ее  ни  на   секунду.
Ворвавшись в квартиру, она первым  делом  схватила  тетрадь  и  поспешно
написала все, что успела запомнить: Медведовский Леонид Леонидович,  год
рождения, должность, "Восток-Спецпроект", а  также  зачеркнутая  супруга
Медведовского  Лариса  Львовна.  Настя  уже  догадывалась,  почему   она
зачеркнута, и эта догадка теперь сидела и болела у нее в желудке, словно
язва.

Глава 10

   Утром ее разбудили телефонные  звонки  -  отвратительные,  длинные  и
такие тоскливые, словно аппарат превратился в собаку и решил  повыть  на
луну. Настя открыла один глаз и поняла, почему так сладко  спится  -  за
окном плавали благословенные жирные тучи, из-за них вокруг было сумрачно
и прохладно.
   - Алло! - невнятно сказала она в трубку, почти уверенная, что  звонит
Люся, чтобы допрашивать ее и давать наставления.
   Однако это была не  Люся,  а  совсем  незнакомая  женщина.  Или  даже
девушка. Голос казался молодым и слегка отстраненным.
   - Мне Анастасию Шестакову, - произнес голос, забыв поздороваться.
   - Это я, - пробормотала Настя, откашливаясь. Ей почему-то показалось,
что на том конце провода  сидит  мымра  в  дорогих  шмотках  и,  скучая,
разглядывает свои ногти.
   - Мы незнакомы, Анастасия. - Настя тотчас  же  насторожилась,  словно
болонка,  которая  не  знает,  как  защититься  от  более  клыкастых   и
агрессивных сородичей. - Меня зовут Валентина.
   В ее устах имя прозвучало  благородно.  Насте  всегда  казалось,  что
Валентина, Валя - имя очень простое, хорошее  такое,  домашнее.  Но  эта
конкретная Валентина произнесла свое имя так, словно в каждую букву было
вставлено по фамильному бриллианту.
   - Я некоторое время отсутствовала в Москве, - зачем-то объяснила она.
И тут же добавила:
   - Дело в том, что Сева Маслов попросил меня связаться с вами. - Настя
почти перестала дышать. - Я  обещала,  что  позвоню,  но  закрутилась  и
забыла. А когда вернулась, узнала, что Севу убили.
   Она замолчала. Настя тоже не подавала признаков жизни,  жадно  ожидая
продолжения.
   - Так вот, -  явно  начиная  раздражаться  ее  молчанием,  продолжала
невидимая Валентина. - Я живу с  этим  уже  некоторое  время,  постоянно
думаю о несостоявшемся звонке. Как будто  не  выполнила  последнюю  волю
умирающего. Хотя позвонить он меня просил из-за сущего пустяка. Но я все
равно не могу успокоиться. Вы меня понимаете?
   - Да, -  хрипло  отв