бы за ним следили, то подумали бы,  что  он
передал кассету одному из постояльцев. В гостинице их сотни  -  попробуй
всех проверь!
   На следующий день Севу застрелили, -  закончила  Настя.  -  Когда  вы
узнали о его смерти, вы просмотрели кассету и сильно испугались.
   - Да, - сказал Дергунов и вскинул голову. -  Я  сильно  испугался.  Я
лично влезать в подобное дело не хочу. Я не знаю,  почему  Сева  оставил
кассету именно мне. Я не занимаюсь криминалом.
   Настя едва сдерживала себя, так ей хотелось получить  эту  кассету  в
руки. Она тоже боялась, и еще посильнее, чем Дергунов,  потому  что  уже
влезла в это дело по самые уши, и теперь надо было как-то вылезать.
   По крайней мере, ей хотелось вылезти.
   - Сева оставил кассету вам потому,  что  только  вы,  как  журналист,
могли понять ее ценность, - Ценность! - презрительно повторил тот. - Чем
она ценна? Тем, что Маслов заплатил за нее жизнью?
   - Его убили не из-за кассеты, про нее никто не знает. Кроме вас, Тани
и меня.
   - А что Таня-то будет с ней делать?
   -  Думаю,  если  спросить  Таню,  -  честно  ответила  Настя,  -  она
предпочтет ее сжечь. Мужа не вернешь, но она хочет сохранить свою  жизнь
и жизнь Коли.
   Дергунов повернулся и вышел из коридора. Через минуту появился снова,
неся в руке черную коробку.
   Он весь  покрылся  потом,  как  будто  бы  это  была  бомба,  готовая
взорваться в любую секунду - Я рассчитываю, что вы никому и  никогда  не
назовете мое имя, - отчеканил он, протягивая Насте кассету.
   Она молча приняла ее  и  засунула  в  сумочку.  Тщательно  застегнула
"молнию" и подняла голову.
   - Обещаю, что никому про вас не расскажу Дергунов  обошел  ее  и,  ни
слова не говоря, открыл дверь. Настя кивнула и, не попрощавшись, ступила
за порог. Дверь захлопнулась. Теперь пришел ее черед покрываться  потом.
Господи,  у   нее   в   руках   разгадка!   Скорее   бы   добраться   до
видеомагнитофона!   Интересно,   есть    у    Самойлова    в    коттедже
видеомагнитофон? Она не успела ознакомиться с его интерьером.
   Настя вышла на улицу и вдохнула полной грудью.
   Самойлов неподалеку копался в багажнике своих "Жигулей". Прямо  возле
подъезда стояла  задрипанная  серая  "Волга"  с  проржавевшим  днищем  и
открытой задней дверцей. Когда Настя проходила мимо  нее,  сзади  кто-то
взял ее за локоть. Она удивленно обернулась и в ту же секунду  очутилась
лицом к лицу с шофером из "клс".
   - Молчи, - произнес он и тихонько ткнул ей в живот чем-то острым.
   Настя медленно опустила глаза и увидела, что это нож  -  с  коротким,
страшно заточенным лезвием.
   - Садись в машину, - велел  шофер  и  медленно,  почти  нежно  провел
лезвием по ее талии.
   Настя  так  испугалась,  что  как-то  сразу  разучилась  пользоваться
легкими. Она стала задыхаться, раскрыла рот, делая  короткие  судорожные
вдохи, пытаясь вобрать в себя живительный  воздух,  но  воздух  не  шел,
отказывался идти внутрь. Шофер положил  руку  ей  на  затылок  и  сильно
нажал. Настя согнулась, ее толкнули в спину, и она повалилась на  заднее
сиденье "Волги", попав в чьи-то сильные и нелюбезные руки.
   - Тихо, душечка, - сказали ей в ухо.
   Перед Настей мелькнуло незнакомое лицо, почти такое же, как у шофера,
- спокойное и холодное.
   Самое ужасное, что вокруг было полно людей, они все  так  же  шли  по
своим делам, словно ничего не происходило. И Самойлов стоял буквально  в
двух шагах.
   Что он забыл там, в своем багажнике? Неужели он не видел, что  с  ней
сделали?!
   Через секунду выяснилось,  что  Самойлов  видел.  Он  поднял  голову,
захлопнул багажник и эластичной походкой направился к "Волге". В руках у
него была бейсбольная бита.
   Шофер еще  не  завел  мотор.  Он  обернулся,  чтобы  переброситься  с
напарником несколькими словами, поэтому увидел Самойлова слишком поздно.
Однако все же успел заблокировать дверцы и поднять стекло.
   Дальше  все  было  как  во  сне.  Самойлов  молча  подошел,   коротко
размахнулся и ударил битой по стеклу.
   Раздался звон, шофер припал к рулю и закрыл  голову  руками.  В  него
брызнули осколки. Тут же в разбитое окно влетел каменный кулак, и голова
шофера некрасиво дернулась. Он упал вправо, на свободное сиденье.
   Тип,  который  держал  Настю,  отчаянно  завозился  рядом  и   извлек
откуда-то из-под себя пистолет. Несмотря на то,  что  перед  ее  глазами
плыл красный туман, Настя рванулась к нему и буквально упала на  оружие.
Рука Самойлова тем  временем  выдернула  кнопку  блокировки  дверей.  Он
рванул дверцу на себя и ударил еще раз. Раздался вскрик,  и  поверженное
тело свалилось на Настю. Она закричала,  и  тут  Самойлов,  который  уже
обошел машину, потащил ее на улицу.  Она  мертвой  хваткой  вцепилась  в
сумочку.
   Насте казалось, что она умирает - легкие все  еще  не  работали,  она
задыхалась. Двор вокруг них  вымер,  словно  перед  началом  грозы.  Все
попрятались, кто куда.
   Самойлов швырнул Настю  на  переднее  сиденье  "Жигулей",  на  заднее
бросил биту, прыгнул за руль и тут же стартовал. Он  не  смотрел  ни  на
Настю, ни в зеркальце заднего вида, только давил на газ и  вращал  руль,
совершая поворот за поворотом.  Через  пятнадцать  минут  бешеной  гонки
завел автомобиль на большую стоянку и только тут заговорил:
   - Ну что? Твой неожиданный визит того стоил?
   Настя усиленно закивала головой. Губы у нее посерели,  а  вокруг  рта
образовался голубой ободок. Ей по-прежнему остро не хватало воздуха.
   - Машину придется бросить. Идти можешь?
   - Могу, - выдавила  она  из  себя.  -  Мне  нужен  видеомагнитофон  -
Приглядела новый эротический фильм?
   - У меня важная видеозапись.
   - Где это - у тебя?
   - У меня в сумочке.
   - Ну, сама посуди:  где  я  тебе  сейчас  возьму  видеомагнитофон?  -
воззвал к ее здравому смыслу Самойлов.
   - А у тебя что, нет?
   - В коттедже нет.
   - А в квартире?
   Самойлов остановился и прищурил глаза:
   - Теперь ты все поворачиваешь так, чтобы попасть ко мне  домой.  Чует
мое сердце - ты аферистка. И стоит запустить тебя в квартиру, как тотчас
же появятся твои дружки. Скажут, что я тебя  сначала  переехал  машиной,
потом изнасиловал и за это должен им многомного денег.
   - У меня нет дружков, - вяло ответила Настя. Дышать стало легче, зато
перестало слушаться тело. - У меня вообще никого нет.
   - Ну, тут ты, девушка, сама виновата, - с неожиданной злостью  сказал
Самойлов.
   Она хотела спросить, что он имеет в виду, но передумала.
   - А если ты отвезешь меня к себе  в  коттедж,  а  потом  сгоняешь  за
магнитофоном? - предложила она.
   - Ага. И за телевизором. Знаешь что?
   - Что?
   Настя посмотрела ему в лицо и увидела, что он  борется  с  искушением
бросить ее прямо здесь и прямо сейчас. Поиграв желваками, он сказал:
   - Ладно, проехали. Так чего ты от меня хочешь?
   - Видеомагнитофон, - упрямо повторила Настя.
   - Хорошо, - процедил он. - Только у меня условие: я тоже посмотрю эту
пленку - Не думаю, что тебе понравится,  -  заявила  она,  понимая,  что
выбора все равно нет.
   Самойлов отвернулся и поднял руку.

***

   - Ты на месте?
   - Да.
   - Где их наблюдатель?
   - В поле моего зрения.
   - Ты их слышал?
   - Слышал. Девица раздобыла какую-то ценную видеозапись.
   - Отлично. И куда отправилась?
   - Самойлов повез ее домой.
   - Отлично. Подожди. Как домой? К ней домой?
   - К себе домой.
   - А! В общем, так. Их надо разбить - Самойлова и девицу. Разъединить.
Сегодня пусть все идет как идет, а завтра парня отсеките. Девица  должна
остаться одна.
   С кассетой или без нее, но одна.
   - Принято.
   - Конец связи.

***

   Сначала на экране ничего не было -  серые  полосы  по  черному  фону.
Настя напряженно смотрела на них, зажав ладони между  колен  и  наклонив
тело вперед. Самойлов сидел по правую руку от нее в расслабленной позе.
   - Надо было сначала принять душ, - сказал он, раздумывая, не содержит
ли вся кассета такие вот полосы.
   В это время экран мигнул,  и  на  нем  появился  Макар  Мерлужин.  Он
посмотрел в камеру и суетливо обтер рот ладонью. Потом приблизил лицо  к
зрителям и сказал:
   - Сева! Я должен по-быстрому все рассказать. Я так вляпался, ты  себе
не представляешь! Теперь раздумываю, что лучше:  удариться  в  бега  или
пойти куда следует. Только боюсь, в обоих случаях меня того.., уберут.
   Он схватил  кухонное  полотенце  и  вытер  лоб.  Судя  по  всему,  он
находился у себя дома и разговаривал с камерой, пристроенной на столе.
   - Ты, Сева, о моей главной проблеме давно знаешь.
   Я имею в виду Любочку. В ее головке кое-что застряло.
   Не то, что нужно. В последние полгода она совсем с  катушек  слетела.
Стала неразборчива в связях, "травку" нюхала. И развестись с ней  нельзя
было - она со злости могла пустить мою жизнь под откос.  Я  ведь,  Сева,
чтоб ты знал, уже года два, как  беру  клиентов  частным  порядком,  без
ведома начальства. То есть нарушаю  корпоративную  этику  Любочка  могла
сделать так,  чтобы  босс  меня  из  фирмы  выкинул  и  профессиональную
репутацию мою навеки загубил.
   В общем, как-то раз,  случайно,  зашел  у  меня  разговор  о..,  моей
проблеме с одним особым клиентом. И он сказал, что все  легко  решается.
За деньги. Понимаешь?
   Будто бы есть специалисты высокого класса, и никто никогда ничего  не
узнает. Он дал мне контактный телефон. Сказал, что этот номер  рассчитан
на один звонок.
   Я позвонил, и мне просто сказали, как передать деньги.
   Макар отвлекся, налил из-под крана воды в стакан  и,  громко  глотая,
выпил. На несколько секунд приложил стакан ко лбу и снова  наклонился  к
камере.
   - А потом что-то на меня нашло. Какое-то наваждение. Я перестал спать
и есть. Я не мог работать. Все думал - как они это сделают? Когда? Будет
ли ей больно? Не то чтобы я хотел увидеть... В  общем,  я  стал  за  ней
следить, за Любочкой. Но они, видимо, тоже следили за ней, готовились. И
они.., они засекли меня.
   Макар уткнулся носом в полотенце и на некоторое время замолчал. Настя
покосилась на Самойлова - тот выпрямился и теперь шарил рукой по  дивану
в поисках сигарет. Макар между  тем  оторвался  от  полотенца  и  поднял
заплаканное лицо. , - Ох, как я испугался, Сева! Как испугался! Меня  на
улице взяли, засунули в машину и куда-то привезли.
   Не то в лабораторию, не то в больницу. Они пристегнули меня к  креслу
и стали задавать вопросы. Я боялся, что они начнут меня  пытать,  и  все
рассказал, как на духу Я вообще не  чаял,  что  меня  отпустят.  Но  они
отпустили, а потом... Потом я узнал, что Любочка умерла.
   И теперь. Сева, я чувствую,  что  надо  мной  сгущаются  тучи.  И  не
понимаю, отчего это. Если бы они хотели убить меня, то вряд ли выпустили
бы на свободу, правда? Раз я уже был у них в руках? Ведь так?
   Вопрос был риторическим, потому что, останься Сева жив, он все  равно
не смог бы ответить.
   - А они как будто бы, наоборот, доверяли мне.
   И вот еще что, Сева. Пока я болтался в этой лаборатории или больнице,
кое-что подслушал и подсмотрел.
   И подумал: дай-ка я подстрахуюсь. На всякий случай.
   Вдруг со мной что? А  у  тебя  в  руках  хоть  какая-то  вещь,  чтобы
торговаться. Ты ведь поторгуешься за меня. Сева, а?
   Теперь информация. Двенадцатого числа, в среду, по маршруту Москва  -
Нижний Новгород - Москва с Речного вокзала отправляется теплоход.  Среди
туристов будет некая Наталья Кратова. Это  жена  небезызвестного  Семена
Кратова. Ну, ты знаешь: он сейчас в политику полез.  Как  он  начинал  -
история темная. Но теперь об этом никто не вспоминает. Кроме его жены.
   У жены на Кратова есть какой-то компромат. Он бы с ней  уже  сто  раз
развелся, а она не пускает. Не то сильно любит, не то  не  хочет  менять
социальный статус.
   И компроматом этим его шантажирует. Ну,  почти  все,  как  у  меня  с
Любочкой.
   Последнее время у них с  Семеном  страшная  напряженка  началась.  Он
обратился к киллерам и отправил ее в турпоездку, чтобы быть подальше  от
событий.
   Я сам слышал,  как  эти  типы  разговаривали  об  убийстве.  Сказали,
подготовят специально для Натальи Кратовой "операцию на  воде".  Утопят,
наверное. И за самоубийство выдадут. Им почему-то важно, чтобы  все  это
не в Москве случилось.  Наверное,  они  уже  кого-то  таким  же  образом
убрали, а слишком часто один и тот же  прием  применять  в  одном  месте
боятся. На Петровке все-таки головы сидят, а не горшки.
   Наверное,  они  для  того,  чтобы  Любочку   убить,   тоже   операцию
разрабатывали. Не знаю, как они это делали, Сева.  Любочка  предсмертное
письмо оставила.  Длинное  такое,  подробное.  Для  чего?  Как  она  его
написала?
   И буквы такие ровные, красивые. Если бы ее заставляли, она бы так  не
смогла написать, это ведь ясно, да?
   В общем, Сева, вот все, что я хотел тебе сказать.
   Только еще одно. У этих типов, которые меня допрашивали, на  рубашках
были вышиты буквы - "КЛС".
   Не знаю, что это означает. А когда  меня  отпустили  и  я  приехал  в
загородный дом,  соседка  сказала,  что  рано  утром  ко  мне  приезжали
какие-то типы на автобусе  с  надписью  "КЛС".  Вероятно,  это  какая-то
фирма. Но я ничего не смог выяснить. Впрочем, мне было не до этого.
   Я пленку, Сева, оставлю одному мужику, он мне услугу  должен.  Он  не
знает ничего, так, проходной персонаж, можешь на нем не циклиться.  Если
я эту пленку у него лично в оговоренный  срок  не  заберу,  он  тебе  ее
принесет. Раз ты ее смотришь, значит, Сева, что-то неладно со  мной.  Ты
займись этим, хорошо? Может,  больницу  эту  поискать  или  лабораторию?
Вдруг они меня опять туда забрали?
   Макар исчез так же внезапно,  как  и  появился,  и  по  экрану  снова
побежали черные полосы.
   Самойлов поднял пульт и вытянул вперед руку. Экран погас.
   - Ну? - спросил он. - И каким боком тебя это касается?
   - Я кое-что видела, - потерянно  ответила  Настя.  -  Я  видела,  как
микроавтобус фирмы подъехал к даче Макара Мерлужина. Оттуда вышли люди в
комбинезонах и вошли в дом. Это я - та самая соседка.
   - И? - напряженно спросил Самойлов. - Что эти типы делали  в  доме  у
Мерлужиных?
   - Они начали обыскивать Любочкину спальню.
   Они делали это так тщательно! И все были в перчатках.
   Кажется, они заметили, что я  на  них  смотрю.  Послали  одного  типа
проверить. Но я сделала вид, что сплю.
   Настя слегка приврала и поэтому покраснела. Самойлов не обратил на ее
смущение никакого внимания, задумчиво сказав:
   - Видимо, в ее вещах было что-то, что могло их скомпрометировать.
   - Видимо, - согласилась Настя. - Я Макару рассказала про это.
   - А он?
   - Испугался. Заверил, что все нормально, и свернул разговор.
   - Но ты все не могла успокоиться из-за обыска и решила вывести  "КЛС"
на чистую воду! - с едва уловимой насмешкой в голосе произнес Самойлов.
   - Вовсе не из-за обыска. Я встретила Любочку накануне ее гибели.  Она
ужинала в ресторане с тем самым психологом, о котором говорил Макар. Его
фамилия Ясюкевич.
   - Откуда ты узнала фамилию?
   - Ко мне случайно попала его визитная карточка.
   - Случайно?
   - Ну.. Я вела разведдействия, -  неопределенно  сказала  Настя.  -  А
потом со мной начали происходить всякие странные вещи.
   - Например? - С тех пор как  Настя  получила  на  руки  видеокассету,
Самойлов как будто немного смягчился.
   - Вот посмотри на меня, - призвала его Настя и, поднявшись  на  ноги,
развела руки в стороны, как бы предлагая обозреть себя со всех  сторон-.
- Как я тебе?
   Не красотка, верно?
   Самойлов  молчал,  уставившись  куда-то  ей   в   живот   неподвижным
крокодильим  взглядом.  Она  приняла  его  молчание  за  согласие  и   с
воодушевлением продолжала:
   -  И  вдруг  совершенно  неожиданно  ко   мне   начинаются   клеиться
потрясающие мужики. И уж поверь мне: раз я говорю потрясающие, значит  -
потрясающие.
   - Ясное дело! Каждая юбка считает себя великим экспертом по мужчинам,
- съязвил Самойлов.
   - А что тебя так задевает? - удивилась Настя и тут же нахмурилась:
   - Не знаю, зачем я тебе вообще все это рассказываю.
   - Затем, что у тебя нет денег, тебе  негде  ночевать,  а  я  поддался
примитивному шантажу и выполняю все твои прихоти.
   - Ну, если ты считаешь прихотью попытку спасти свою жизнь...
   - Ладно. Давай, рассказывай, каким образом потрясающие мужики связаны
с угрозой твоей жизни? - раздраженно  перебил  ее  Самойлов.  -  Опасная
пленка попала к тебе в  руки  только  сегодня.  До  этого  ты  ничем  не
располагала. Ах да! Видела психолога в ресторане.
   Уверяю тебя, на суде это не будет считаться уликой.
   Психолог не должен был сильно расстроиться.
   - Он не разрешил Любочке зайти со мной в туалет! - выпалила Настя.
   - Скажет, что не мог на нее насмотреться.
   - Забыла сказать: еще я побывала в офисе фирмы "КЛС".
   - Похвальный порыв, - одобрил Самойлов. - И что ты там узнала?
   - Узнала, что Ясюкевич - тот  самый  психолог  -  собирается  научить
одного типа по фамилии Аврунин, как проводить "операцию на воде".
   - Что? - удивился тот. - Значит, ты в курсе, что это за операция?
   - В том-то и дело, что нет! Я до сих  пор  не  знаю  всех  тонкостей.
Каким-то образом эти гады убеждают женщин писать предсмертные письма,  а
потом убивают их.
   - Может быть, гипноз? - предположил Самойлов. - Подавление воли?
   - Гипнозом  занимался  второй  потрясающий  мужик,  которого  ко  мне
подослали.
   - Что значит - подослали?
   - То и значит. Скажи, вот какая тебе женщина нравится больше всего на
свете? - спросила Настя.
   - Ты ее не знаешь.
   -  Да  нет,  я  имею  в  виду  что-нибудь   общечеловеческое.   Джина
Лоллобриджида, или Николь Кидман, или Ольга Кабо, например?
   - Фанни Ардан.
   - Ага, - тут же "запротоколировала" Настя. - Она  такая  же  дикая  и
такой же черной масти, как ты.
   - Что значит - дикая?
   - В ней много жизни, энергии, секса...
   Самойлов тут же приободрился и спросил:
   - Ты хотела что-то сказать по поводу женщины, которая мне нравится.
   - Да, точно. Представь: сидишь ты в своем коттедже, листаешь словари,
и вдруг стучат в дверь. Ты открываешь, а там  -  Фанни  Ардан.  Ну,  или
почти Фанни. Женщина, очень на нее похожая, отчего у тебя  просто  дрожь
по спине. И вот эта Фанни рассказывает тебе, как она у тебя очутилась  -
вполне приемлемая версия, надо сказать. А потом начинаются  чудеса.  Она
ластится к тебе, садится на коленки, обещает любить до гроба.  Заметь  -
ни с того ни с сего.
   - Ну и что? - непонимающе уставился на нее Самойлов.
   - Как - ну и что? Ты разве не удивишься такому повороту событий?
   - А почему я должен удивляться?
   - Потому что ты не Дэвид Духовны! - рассердилась  Настя.  -  И  даже,
смею тебя заверить, не Джордж Клуни! Ты гораздо страшнее.
   - Мерси.
   - Будем реалистами, мон шер. Даже если ты классный  парень,  ей  надо
узнать тебя поближе, чтобы влюбиться, не так ли?
   - Ты сама сказала: во мне много энергии, секса...
   - Фу, ну ладно. Одна Фанни Ардан - пусть. Пусть она ошалела от  твоей
энергии. Но четыре Фанни подряд! Это как? Причем раньше  они  что-то  за
тобой по улицам не бегали, за штаны не хватали.
   - Хоть убей, не пойму, что ты хочешь сказать.
   - То, что кто-то начал подсылать ко мне шикарных мужиков. Как  только
я забраковывала одного, тут же появлялся  следующий.  Вероятно,  мне  на
телефон поставили прослушку. И как  только  я  описывала  своей  подруге
внешность   мужчины,   который    мог    бы    мне    понравиться,    он
материализовывался, словно фантом из бороды Хоттабыча. Думаю, меня таким
образом пытались контролировать. И,  конечно,  это  дело  рук  какого-то
мужика.
   - Аргументы?
   - Так плохо думать о женщине может только мужик., - Ну, что такого он
думал, когда подсылал этих типов?
   - Что, как только в поле  зрения  женщины  с  примитивной  внешностью
появляется красивый кавалер,  у  нее  слетает  крыша.  Красавец  тут  же