наркотиками  и
очень сильно, я носом чую. Даже если Белкин вообще выдумал все абсолютно -
куда денешься от того, что этот Рыбаков кололся наркотиками и вез  чемодан
с бриллиантами? За понюшку опиума такие бриллианты не дают, а  за  гроб  с
опиумом... Хорошо! - он хлопнул ладонью по столу. - Есть один путь попасть
мне в это дело. Но нужно действовать срочно. - Он взглянул на часы. -  Уже
два часа. С  часу  дня  мой  шеф,  начальник  МУРа  Минаев,  и  наш  новый
замминистра Чурбанов проверяют подготовку бассейна "Москва" к  олимпийским
играм. Это у них ежедневный ритуал, потому что  там  сауна  замечательная.
Чурбанов - зять Брежнева. За пять лет с тех пор, как на Гале женился, - от
вшивого инструктора ЦК комсомола до замминистра МВД взлетел. Поэтому, если
это Белкин нужен Брежневу - Чурбанов все сделает. Так что поехали в сауну,
они там сейчас как раз тепленькие. Вперед!
     Приняв решение, Светлов тут же рванулся в дело,  как  хороший  пес  с
поводка. Идея с Чурбановым действительно была недурна, хотя я еще не знал,
под каким соусом ехать к этому брежневскому зятю и как ни  с  того,  ни  с
сего, с бухты-барахты вломиться в сауну. Но самого Чурбанова я знал  -  он
учился лет десять назад заочно на юрфаке МГУ,  а  я  вел  там  семинар  по
советскому уголовному процессу. Я стал собираться.
     - А что же со мной? - сказал Пшеничный.
     Я придвинул к себе пишмашинку, вложил в нее бланк Прокуратуры СССР  и
отпечатал:

                          ВРЕМЕННОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ

     Настоящее дано следователю прокуратуры Москворецкого района г. Москвы
тов. ПШЕНИЧНОМУ Валентину Николаевичу  в  том,  что  он  откомандирован  в
распоряжение Прокуратуры СССР, включен в следственную бригаду и  исполняет
обязанности следователя по особо важным делам.

                                            Генеральный Прокурор Союза ССР
                                                                Р. Руденко

     Вытащив из машинки бланк, я сказал Пшеничному:
     - Спуститесь в канцелярию к Вере Петелиной и скажите,  что  я  просил
это подписать срочно или у Руденко, или  у  кого-нибудь  из  замов.  Потом
зайдите в ХОЗУ к  Праздникову,  скажите,  что  на  эту  неделю  нам  нужна
спецмашина  с  радиотелефоном.  После  этого  будете  ждать  нас  здесь  и
набросайте план следствия, свои  соображения.  Когда  удостоверение  будет
подписано, сообщите в свою прокуратуру, что Руденко вас забрал  на  десять
дней. Все.



                      Тот же день, 14 часов 30 минут

     В плавательном  бассейне  "Москва"  на  Кропоткинской  стоял  обычный
веселый гомон - несколько десятков юношей, девушек и подростков  резвились
в бассейне, играли в мяч, плавали наперегонки  и  кадрились  -  флиртовали
друг с другом. На двух боковых  дорожках  тренировались  пловчихи  детской
спортивной школы.  А  вокруг  бассейна,  как  обычно,  торчали  любопытные
провинциалы   -   бассейн   "Москва"    входит    в    число    московских
достопримечательностей.
     Но мало кто знает, что главной достопримечательностью этой московской
достопримечательности является закрытая, доступная только нашей  партийной
и административной элите сауна. Здесь  сухой  пар,  финское  оборудование,
чешское пиво, волжские раки, экспортная водка и русские  массажисты.  Юрий
Чурбанов, моложавый сорокадвухлетний муж Галины Брежневой,  приемный  отец
ее замужней дочери и  приемный  дедушка  Галининого  внука,  нисколько  на
дедушку не походил. Он лежал в предбаннике, отдыхая, дюжий массажист  дядя
Стасик разогревал мышцы его загорелого и чуть  обрюзгшего  тела,  а  рядом
такую же  процедуру  проходил  начальник  Московского  уголовного  розыска
генерал Минаев, и оба они с  явным  интересом  следили  в  окно  за  юными
пловчихами детской спортивной школы. Пловчихам было лет  по  14-15,  самое
время на них любоваться.
     Я уже изложил Чурбанову и Минаеву  свою  просьбу:  Белкин  -  любимый
журналист Леонида Ильича - должен быть найден в ближайшие дни, и  найти  я
его  могу  только  с  помощью  Светлова,  только,  если  коллеги  из  МУРа
по-товарищески помогут Прокуратуре СССР. Минаев сразу  разгадал  мой  ход,
насупился, сказал:
     - Так отдали бы нам это дело вообще, если справиться не можете. А  то
видишь, Юрий Михайлович, и следствие у себя держат, 30 тысяч  следователей
по стране у прокуратуры, а чуть что серьезное - сразу в МУР, помогите!
     Но Чурбанов, похоже, уже неплохо был  подкован  в  основах  советской
власти, и тесть безусловно просветил его в главной стратегии -  удерживать
баланс между тремя органами властвования:  КГБ,  МВД  и  Прокуратурой,  не
давая ни одному из этих органов целиком исполнительную и карающую  власть.
До тех пор, пока Руденко, Щелоков и Андропов соревнуются между собой,  они
страшны друг для друга, но не для Брежнева, но как только  кто-то  из  них
возьмет верх... Чурбанов - агент семьи Брежнева в  МВД,  волевым  порядком
назначенный Щелокову в заместители - живо заинтересовался делом Белкина.
     - Да я же его знаю! Вадим Белкин! Свой парень! Я его по ЦК  комсомола
знаю. Ой, так больно, дядя Стасик! Игорь Есич, вам нетрудно вон пивко  мне
подать? Угощайтесь и сами, чудесное пиво, немецкое. Я  чешское  не  люблю,
сладкое больно, а вот немецкое - в самый раз. А что там за  бриллианты  ты
нашел? - повернулся он к Светлову.
     Хотя, думаю я, он видел Светлова первый раз в жизни, но  уже  говорил
ему "ты". Я видел, что Светлова это покоробило - короткая  тень  мелькнула
по его лицу, но он тут же убрал ее, сказал:
     - Бриллианты редкие, замечательные. В кулонах,  в  подвесках  и  явно
старинная работа. Я думаю, если показать  опытным  ювелирам,  можно  найти
прежних владельцев и через них выйти на...
     - А где они сейчас, эти бриллианты? - перебил его Чурбанов.
     - У меня на Петровке, в сейфе. Приобщены к делу.
     - Ну, что же ты их сюда не  привез?  -  сказал  Чурбанов.  -  Чудила!
Ладно! Сейчас попаримся еще разок, поедем смотреть твои бриллианты, а  там
и решим.



                            15 часов 25 минут

     МУР - легендарный Московский уголовный розыск - размещается  в  левом
крыле не менее легендарного дома N38 на улице Петровка.  На  первом  этаже
столовая и огромный холл с памятной доской во всю стену,  на  ней  золотом
выбиты имена и фамилии муровцев,  погибших  на  войне  и  в  операциях  по
обезвреживанию врагов советской власти.  Второй  и  третий  этаж  занимает
непосредственно МУР - все его отделы и  отделения.  Народ  здесь  работает
простой и шумный, не то что в нашей прокуратуре или, скажем,  в  КГБ,  где
все разыгрывают из себя интеллектуалов, разговаривают  только  на  "вы"  и
негромкими, сдержанными голосами. Нет, в МУРе мат стоит на всех этажах,  с
матом допрашивают  арестованных,  да  и  в  разговоре  друг  с  другом  не
заботятся о литературном стиле и местоимение  "вы"  просто  вычеркнули  из
русского языка. За это Светлов называет своих подчиненных "мои архаровцы".
     Мы сидим в кабинете Светлова на третьем  этаже  -  Минаев,  Чурбанов,
Светлов, я и уже вызванный из Прокуратуры Пшеничный.  Светлов  вытащил  из
сейфа  черный  чемоданчик  -  "дипломат"  и  выложил  на  стол   найденные
бриллианты  и  золотые  украшения.  Да,  тут  действительно  было  на  что
посмотреть! Это были прекрасные, тончайшие  ювелирные  изделия!  Я  вел  в
своей практике не одно  ювелирное  дело,  но,  пожалуй,  таких  изысканных
украшений из прозрачно-бледно-зеленого хризолита, таких  ажурных  оправ  к
бриллиантам в виде золотой  виноградной  грозди  или  веточки  розы  я  не
встречал давно, разве что в Музеях Алмазного фонда. Безусловно,  названная
в следственных документах стоимость этих украшений - 100  тысяч  рублей  -
была явно занижена, это обычная предосторожность оценщиков угрозыска, чтоб
впоследствии было меньше хлопот с отчетностью.
     Чурбанов поднял глаза на Светлова:
     - Это не музейные вещи?
     - Нет, - сказал Светлов. - Мы проверили - из  музеев  такие  вещи  не
пропадали. Но, как видите, тут неполная коллекция, до гарнитура не хватает
кольца, бус, серег.
     Чурбанов вертел в руках самую эффектную вещицу - золотую брошь в виде
розочки, украшенную хризолитом и бриллиантами.
     - Галина Леонидовна эти штучки очень любит, - сказал он. -  Я  возьму
эту до завтра, покажу ей. - И  повернулся  к  Минаеву:  -  Завтра  у  меня
заберешь. А вообще, я думаю, им надо дать возможность найти этого  Белкина
и остатки коллекции. Белкина действительно Леонид Ильич читает иногда, и я
знаю, что после Вены он  собирается  писать  еще  одну  книгу,  ему  нужны
помощники. А эти цацки, - он кивнул на стол с украшениями,  -  если  будет
полная коллекция, МУР вполне может  Галине  Леонидовне  на  день  рождения
подарить, достойный подарок.
     - А когда день рождения? - живо поинтересовался Минаев.
     До   этого   момента   генерал-майор    Павел    Сергеевич    Минаев,
пятидесятилетний  высокий  блондин  с  тонкими,  нервными  чертами   лица,
довольно хмуро выслушивал мои пояснения по делу Белкина и косо  поглядывал
на Светлова, явно готовя ему разнос за этот "прорыв" к Чурбанову. Но когда
Чурбанов  сам  сказал,  что  МУР  может  сделать  личный  подарок   Галине
Брежневой, Минаев мгновенно оживился. Не нужно большой сметливости,  чтобы
понять, что на дне рождения дочки будет и сам  папа,  и  уж  если  Минаеву
будет позволено быть на этом дне рождения с подарком...
     - В октябре, - сказал Чурбанов. - Время есть...  - И встал, бросив во
внутренний  карман  новенького   генеральского   кителя   золотую   брошь,
украшенную хризолитом и бриллиантами.
     Минаев повернулся ко мне, сказал:
     - Светлов поступает  в  ваше  распоряжение  вместе  со  всем  третьим
отделением. Только напишите мне официальное письмо за подписью Руденко.  -
И добавил отдельно Светлову: - Все, что будет нужно - обращайся  прямо  ко
мне, понял?
     - Так точно, товарищ генерал-майор.



                             15 часов 35 минут

     Мы остались втроем - Светлов, Пшеничный и я.  Наконец-то  можно  было
заняться делом. Впереди еще была масса канцелярской работы,  а  главное  -
большая часть одного из семи дней уже отлетела,  а  я  еще  не  сделал  ни
одного следственного шага, кроме разве  вот  этого  -  получил  в  бригаду
Светлова с его  отделением  и  Пшеничного.  Впрочем,  это  тоже  не  мало.
Пшеничный доложил:
     - Игорь Есич, машина "МК  46-12"  внизу,  с  радиотелефоном,  как  вы
просили. План следствия я составил. - Он положил перед собой  стандартную,
листов на 12, тетрадь. - Разрешите прочесть?
     - Подождите! - прервал его Марат Светлов.  -  Кое-что  нужно  сделать
срочно. - И крикнул в полуоткрытую дверь секретарше: - Зоя, Ожерельева  ко
мне!
     - Тута я, - на пороге появилась статная,  франтоватая  фигура  майора
Ожерельева.
     - Так! - распорядился Светлов. - Срочно в картотеку МУРа и МВД. Нужен
человек с  такими  данными:  мужчина,  внешне  бесцветный,  лет  50-55,  с
металлическими зубами. К сожалению, это все.
     -  Но  Марат  Алексеевич!  -   взмолился   майор   Ожерельев.   -   С
металлическими зубами у  нас  пол-Союза.  У  меня  папа  с  металлическими
зубами.
     - Это раз, - не слушая его, продолжал Светлов. - Второе:  посмотри  в
нашей  картотеке,  что  у  нас  есть   на   Белкина   Вадима   Борисовича,
корреспондента "Комсомольской правды".
     Я удивленно взглянул на Светлова, он пояснил:
     - Это на всякий случай. Надо бы еще и в КГБ  узнать,  но  не  хочется
одалживаться.  У  них  наверняка  есть  на  него  что-нибудь,  раз  он   в
"Комсомолке" работает, но, скорей, политические данные, а не уголовные.  И
третье, - он  опять  повернулся  к  Ожерельеву:  -  Подбери  человека  для
командировки в Баку на два-три  дня.  Даже  пару  человек,  для  верности.
Задача простая: взять в Аэрофлоте списки пассажиров  рейса  "Ташкент-Баку"
за 12 мая этого года и сличить их  по  спискам  учеников  бакинской  школы
номер 171 за 67-69 годы.  Если  совпадет  хоть  одна  мужская  фамилия,  -
пояснил он мне и Пшеничному, - это и  будет  Олег  Зиялов.  Все.  Доложишь
через двадцать минут, - сказал он Ожерельеву. И опять повернулся к  нам  с
Пшеничным: - Так, теперь можно разговаривать. Надеюсь, Валя, я  ничего  не
взял из вашего плана?
     Я понимал, что Светлов несколько  бравирует  своей  расторопностью  и
смекалкой, показушничает, но, в конце концов, он все делает правильно.  Во
всяком случае - пока. Идея с Аэрофлотом  безусловно  стоящая,  хотя  и  не
стопроцентная - в Баку и  в  Ташкенте  есть  тысячи  людей  с  одинаковыми
фамилиями - какие-нибудь Гасановы, Мамедовы, Багировы  и  т.д.  -  там  их
такое же количество, как в Москве Ивановых и Петровых. Поэтому  там  может
совпасть десяток фамилий, а не одна. Тем не менее, идея безусловно требует
отработки.
     Пшеничный, поддерживая свои тезисы на столе  левой  рукой,  улыбнулся
Светлову, сказал:
     - Я послал в Аэрофлот требование на список пассажиров этого рейса еще
1-го июня, как только прочел рукопись Белкина. Но ответа пока нет.
     - Теперь будет, - сказал Светлов. - Если к нам приедет кто-нибудь  из
МУРа, они быстро зашевелятся.
     Я увидел, что его ни сколько не уязвило то, что Пшеничному  пришла  в
голову точно такая же идея. Как человек,  у  которого  идеи  возникают  на
каждом шагу, он не жалел их, не скупердяйничал и не ревновал к  другим.  Я
сказал Пшеничному:
     - Пожалуйста, Валентин. Мы вас слушаем.
     - Хорошо, - Пшеничный устроил поудобнее свои записи  и  сказал:  -  С
самого начала нужно определить или хотя  бы  обозначить:  почему  похитили
Белкина.  Я  полагаю,  что  он  либо  знал  что-то  о   действиях   группы
преступников,  спекулирующих  наркотиками  и  бриллиантами,  либо  вот-вот
должен был узнать. Нельзя отметать и такое  предположение,  что  они  были
похищены какой-то конкурирующей  бандой.  Ведь  почти  наверняка  те,  кто
похитили Рыбакова и Белкина, убили Рыбакова...
     - Это не доказано, - вставил Светлов.  До  этого  момента  он  слушал
Пшеничного молча, но нетерпеливо, потому, что любил конкретные действия, а
не рассуждения. Пшеничный же был ему полной противоположностью -  дотошный
и  последовательный  педант.  Судьба  дала  мне  прекрасное  для   бригады
сочетание. Светлов повторил: - Это не доказано. Нет гарантий, что  Рыбаков
убит.  Он  мог  под  кайфом  от  своих  наркотиков  потерять   чемодан   с
бриллиантами и выпрыгнуть за ним с поезда, стукнуть головой о камень.
     - Я разговаривал с экспертами, - сказал Пшеничный. - Они считают, что
парня сначала ударили чем-то по голове и проломили  височную  часть,  а  с
поезда он упал на грудь. Как бы там  ни  было,  нужно  искать  похитителей
Белкина  и  Рыбакова.  Что  мы  имеем  для  этого?  Санитарную  машину,  к
сожалению, без номера. И неких санитаров - может, переодетых,  а  может  и
подлинных, один из них с металлическими зубами, и явно  не  санитар,  если
предположить, что он же был на Бакинском аэродроме  при  встрече  гроба  с
наркотиками.
     - А что это за Айна Силиня из Риги? - спросил Светлов, думая  явно  о
чем-то своем. - Она и эта Лина Бракните из рукописи Белкина - одно лицо?
     - К сожалению, Айна Силиня  уехала  из  Москвы  30  мая  сразу  после
опознания трупа, а  блокнот  Белкина  я  нашел  31-го.  Поэтому  вопросов,
связанных с рукописью Белкина, я ей не задавал. К тому же после  опознания
трупа она была в таком  состоянии...  Но  родители  Рыбакова,  прилетевшие
потом за трупом, подтвердили, что с 12 по 18 девушка по имени Айна жила  у
них.
     - Ясно, - сказал Светлов. - Нужно вызвать эту  Силиня  повторно,  это
раз. И срочно заняться Курским вокзалом. Там полно  постоянного  жлобья  -
шпаны, алкашей, торговцев пирожками. Бью на полбанки, что там можно  найти
свидетеля похищения, и не одного.
     - Итак, я записываю, - сказал я. - Вызвать Айну Силиня из Риги.  И  -
Курский вокзал, найти свидетелей похищения.  После  распределим,  кто  чем
занимается. Дальше.
     - Пункт третий, - продолжал ровным голосом Пшеничный,  давая  понять,
что первые два, названные Светловым, были записаны в его наметках. - Кроме
Курского вокзала, нужно проехать по всей ветке Курской  дороги  километров
двести-триста   от    платформы    "Москворечье"    и    допросить    всех
железнодорожников, кто работал в ночь гибели Рыбакова.  Авось,  кто-нибудь
видел его в какой-нибудь компании. Заодно проверить, какие  поезда  шли  в
эту ночь через платформу "Москворечье".
     - И что? - вмешался Светлов. - Опрашивать всех  проводников?  Это  мы
год будем работать.  Нужно  придумывать  блицкриги,  резкие  ходы  во  все
стороны. Пиши!  -  сказал  он  мне.  -  Предъявить  драгоценности  опытным
ювелирам, этим я сам займусь.
     - У вас все, Валентин? - спросил я Пшеничного.
     - Нет. В "Комсомольской правде" нужно  допросить  сотрудников.  Зная,
что я произвел выемку рукописей и книг на квартире у Белкина, в  их  числе
там был "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына, кто-то из его друзей, я  думаю,  на
следующий день изъял в редакции  все  его  рукописи.  Но  там  может  быть
продолжение этого блокнота, не зря  же  на  обложке  стоит  цифра  "один".
Значит, должен быть и блокнот номер два.
     - Так, - сказал я. - Теперь мы прекратим этот живой обмен мнениями  и
поделим работу. По-братски. Поскольку сроки у  нас  действительно,  как  в
блиц-турнире,  берем  сначала  самые  жирные  куски.   Кто-то   из   твоих
архаровцев, Марат, занимается аэрофлотом и летит в  Баку,  в  школу  номер
171. Ты их проинструктируешь, дашь прочесть рукопись Белкина. Это  раз.  Я
беру  на  себя  "Комсомольскую  правду",  поиски   белкинских   блокнотов.
Опознанием ценностей и бриллиантов  занимается  Светлов.  А  на  Валентина
выпадает Курский вокзал. Таким образом есть работа на сегодня и на  завтра
примерно до полудня. Завтра во второй половине дня, если не  будет  ЧП,  -
сбор у меня. Есть вопросы?
     - Ожерельев, войди! - сказал в полуоткрытую дверь  кабинета  Светлов.
Видимо, с его места было видно  в  щель,  что  там  уже  замаячила  фигура
майора.
     Ожерельев открыл дверь кабинета спиной и обеими руками внес  огромную
пачку папок с розыскными делами, тяжело грохнул  их  на  кожаный  диван  и
отряхнул пыль с кителя.
     - Фу! - сказал он. - 72 пятидесятилетних преступника с металлическими
зубами. В Баку поедут в командировку старший лейтенант Рогозин и лейтенант
Шмуглова. И вот вам данные на Белкина  Вадима  Борисовича,  корреспондента
"Комсомольской правды", 1952 года рождения.
     - Чьи данный? - спросил Светлов. - Наши, из МУРа или из МВД?
     - Из МВД СССР, первого спецотдела, - Ожерельев держал в руках  листок
бумаги с машинописным текстом.
     - Читай, что там, - приказал Светлов.
     - Донесение министра внутренних дел  Якутской  автономной  республики
подполковника милиции Халзанова.
     "Начальнику первого спецотдела  МВД  СССР  генерал-майору  внутренней
службы Егорову. Сообщаю, что 6 января сего года, находясь в командировке в
городе Мирный Якутской АССР, корреспондент газеты  "Комсомольская  правда"
гр. Белкин Вадим Борисович, будучи в нетрезвом  состоянии,  в  группе  лиц
принимал участие в драке работников алмазной  фабрики  N-7  с  поварами  и
официантами  ресторана.  При  задержании   ругался   нецензурной   бранью.
Следствие прекращено по просьбе  редакции  газеты  "Комсомольская  правда"
ввиду   нецелесообразности   привлечения   гр.   Белкина    к    уголовной
ответственности, о чем ставлю Вас в известность.  Статистическую  карточку
по форме N-1 отчета о  зарегистрированных  преступлениях  для  регистрации
прилагаю. Подполковник Халзанов, министр ВД Якутской АССР".
     Мы со Светловым переглянулись. То наркотики, то бриллианты, а  тут  -
якутские алмазы. Да, с этим Белкиным не соскучишься. А почему его носит по
таким местам?



                            16 часов