во  всем  виноват,  и  только  ваша  проклятая
интеллигентность не позволяет  вам  сказать  это  мне  в  лицо?.  Одна  тетя
Александра вслух высказала то, что было на уме у всех, и у Насти тоже.
   Очень хорошо. Просто прекрасно.
   Он яростно напялил на себя одежду, вышел в коридор и бахнул  дверью  так,
что, наверное, в соседнем доме Гриша упал с дивана. И  пошел  в  кухню.  Ему
нужно выпить кофе и прийти в себя. А дальше посмотрим.
   В кухне была Настя, по-прежнему в куртке и кружевных пижамных штанах.
   - Хочешь есть?
   И голос и вопрос показались Кириллу фальшивыми.
   - Нет. Я кофе выпью.
   - Сварить?
   - Я сам, спасибо. Ты, может быть, ляжешь? Время только семь.
   Настя печально взглянула на него.
   - На веревке за  домом  висит  твое  полотенце,  -  сказала  она,  -  оно
совершенно мокрое. Ты все-таки купался, Кирилл?
   Так. Еще и полотенце.
   В один шаг он подошел к ней, сгреб за отвороты куртки - куртка задралась,
закрыв бледные щеки - и сказал, старательно выговаривая слова:
   - Я не купался. Я не пил водку с Сергеем. Сергей вообще ни с кем  не  мог
пить водку, потому что он не переносит алкоголь.  У  него  аллергия.  Знаешь
такое слово? Когда ночью я зашел в его комнату, никакой бутылки там не было.
Она появилась потом.
   -  Какая  аллергия?!  -  Она  оторвала  от  себя  его  руки.  -  Что   ты
выдумываешь?!
   - Я ничего не выдумываю. Это продолжение той  самой  истории  с  феном  в
ванне твоей бабушки. Я же говорил тебе, что не знаю, что будет  дальше.  Мне
нужно подумать. Уходи.
   Она так изменилась в лице, что ему стало страшно, как бы она не упала.
   - Сережка? - пробормотали совершенно синие губы. - Сережку хотели убить?
   Он отвернулся от нее.
   Турка с водой так и стояла на плите. Кирилл зажег под ней газ и посмотрел
себе под ноги.
   Насос. Ночью он сильно ударил пальцы о старый велосипедный насос, который
валялся на полу. Сейчас никакого насоса на полу не было.
   - Настя, - сказал  он,  рассматривая  пол,  как  будто  надеясь  все-таки
увидеть насос, - здесь на полу лежал насос. Куда он делся?
   - Где лежал? При чем здесь насос? Кирилл, Сережку хотели.., убить?!
   - Вот здесь. Я ночью о него споткнулся. Ты его не убирала?
   - Нет. Я не видела никакого насоса. Зачем он тебе нужен? У  твоей  машины
спустило колесо?
   - Настя, - заорал он, - кто заходил в кухню?! Вспомни, ну!
   Она попятилась от него и нелепо плюхнулась в кресло.
   - Не знаю, - сказала она растерянно, - все заходили. Мама с папой.  Соня.
Тетя Нина. Светка, наверное. А Владик спит еще.
   Владик.
   Ночью он подумал, что это придурок Владик бросает все где ни  попадя.  Он
ездит на велосипеде, значит, у него должен быть насос.
   Кирилл выскочил из кухни, промчался по коридору и  галопом  проскакал  по
лестнице.
   Владик не спал. Он полусидел в подушках, как султан  в  гареме,  курил  и
мечтательно рассматривал дым  от  собственной  сигареты.  С  разгону  Кирилл
вылетел на середину комнаты и остановился, во все глаза глядя на Владика.
   - Гуд монинг! - сказал Владик весело. - Хау ар  ю?  Проще  говоря,  когда
входите, нужно стучаться. А если бы я был обнажен?
   - Где твой насос? - спросил Кирилл. - Где насос от твоего велосипеда?
   Владик посмотрел на него с сочувствием, как хороший врач на  безнадежного
пациента.
   - Вы что? - спросил он. - Очумели? Какой насос с утра пораньше? Или это в
вас вчерашняя водочка играет? Не выветрилась еще?
   - Откуда ты знаешь про водку?!
   - Мы что, - спросил Владик и потянулся, закинув за голову руки, - перешли
на ?ты??
   - Я перешел, - рявкнул Кирилл, - отвечай давай!
   - Вы забыли добавить ?тамбовский волк тебе  товарищ?,  -  сказал  Владик,
зевнул, показав безупречную молодую пасть, и затушил в пепельнице  сигарету,
- пойдите прочь, уважаемый. Я должен одеться.
   - Что здесь происходит? - спросила Соня, появляясь в дверях. - Почему  вы
кричите, Кирилл?
   - Я не кричу. Я хочу знать, откуда этот придурок знает про водку. Вы  ему
сказали?!
   - Мама сказала, - ответила Соня твердо,  вошла  и  остановилась  рядом  с
диваном, на котором потягивался ухмыляющийся Владик.  -  Перестаньте  сейчас
же, Кирилл. Владик совершенно ни при чем. Отстаньте от него. Он не пил ночью
водку с Сережей.
   - Выкушали? - спросил Владик и дружески потрепал Соню по голове. - Ты моя
умница. Всегда знаешь, что сказать.
   Он поднялся с  дивана,  ослепив  Кирилла  своей  пижамой  -  шелковой,  в
замысловатых листьях и драконьих мордах, - и накинул  на  плечи  халат,  еще
более ослепительный.
   Этот халат произвел в голове у Кирилла какое-то странное,  разрушительное
и неконтролируемое действие. Ничего не  видя  перед  собой,  кроме  огненных
драконьих морд, Кирилл одной рукой  взялся  за  тонкий  шелк,  а  другой  за
Владикову шею, которая оказалась странно мягкой, как у щенка.
   - Слушай, - сказал он тихо и слегка прижал Владика к стене,  прямо  перед
ним были испуганные глаза, очень похожие на Сонины, - ты отвечай, когда тебя
спрашивают. Я ведь не мамочка, я и по морде дать могу.
   Соня металась у него за спиной, хватала его то за руки, то  за  майку  и,
кажется, даже плакала, и Кирилл Владика отпустил. Драконьи морды стали таять
в глазах, и через секунду он пришел в себя.
   Владик сидел на стуле, носом почти уткнувшись  Кириллу  в  живот,  держал
себя за уши и раскачивался из стороны в сторону.
   -  Ты..,  негодяй!  -  выкрикнула  Соня  в  лицо  Кириллу.   -   Подонок,
ничтожество, бандит! Владик, не плачь! Не плачь, маленький!
   - Он большой, - сказал Кирилл растерянно, - ты все перепутала,  Соня.  Он
давно уже совсем большой. Прекрати, оставь его в покое. Я ничего такого  ему
не сделал.
   - Не сделал?! - взвизгнул Владик, совсем как его мамаша. - Не  сделал?  А
синяки? Теперь наверняка останутся синяки!
   Он взметнулся со стула, опрокинул  его  и  кинулся  к  круглому  зеркалу,
стоявшему на письменном столе, распахнул ворот и стал изучать  свою  шею.  И
Кирилл, и Соня смотрели на него во все глаза.
   - Где насос от твоего  велосипеда,  придурок?  -  спросил  Кирилл  и,  не
выдержав, слегка пнул Владика в спину, отчего тот клюнул  носом  зеркало.  -
Где насос?
   - Какой насос? - плачущим голосом простонал Владик. - Соня, что он ко мне
привязался? Я ничего не знаю ни про какой насос!
   - Ночью на полу в кухне лежал насос. Это твой?
   - Откуда я знаю! Я ночью в кухне не был! Соня, скажи  ему,  чтобы  он  от
меня отстал! Точно теперь синяки останутся! Насос еще какой-то! Я спал. Я не
видел никаких насосов!
   - Тетя Александра специально поднималась по  лестнице,  чтобы  рассказать
Владику про водку? - спросил  Кирилл  у  Сони.  -  Будила  его  среди  ночи?
Нарушила покой дорогого мальчика?
   - Кирилл, оставь его в покое, - твердо сказала Соня, - он  ни  в  чем  не
виноват.  Мама  не  поднималась.  Владик  спустился,  когда   начался   весь
переполох. А  потом  опять  лег  Кажется,  она  едва  удержалась,  чтобы  не
погладить его по голове.
   Кирилл посмотрел на них и  принял  решение.  Как  всегда  -  мгновенно  и
окончательно. Он всегда так принимал сложные решения.
   - Вот что, дорогие мои, - сказал он холодно, удивляясь, что минуту  назад
так бесновался, - ваша бабушка не роняла в воду фен. Ее убили. Сегодня ночью
чуть не убили Сергея. Я вытащил его, но до сих пор неизвестно, придет ли  он
в себя. Так что все перестают кривляться, держат себя в руках и отвечают  на
мои вопросы подробно и четко. Это ясно?
   Соня села на постель. Глаза у нее округлились, и  она  стала  удивительно
похожа на Настю. Владик отвернулся от зеркала и посмотрел  на  Соню,  открыв
рот.
   - Я спрашиваю, - повторил Кирилл, как будто выныривая из омута  молчания,
- это ясно?
   - Ты что, - спросила Соня и стиснула худые ладошки, - из милиции?
   - Да, - сказал Кирилл, - я из милиции. Где насос? Давай, давай!  Вставай,
и пошли поищем!
   Толкая Владика перед собой, как конвоир преступника, Кирилл  свел  его  с
лестницы и вывел на улицу.
   - Где велосипед?
   - В.., в сарае. Только я тут ни при чем! Что вы  меня  толкаете?  Вам  же
сказали, чтобы вы от меня отстали! - ныл Владик, продвигаясь к сараю. -  Что
вы выдумываете! Все настроение с утра испортили!
   Кирилл кожей чувствовал, как в доме за его спиной поднимается и нарастает
паника, как будто дом неожиданно накрыло цунами. Ему  даже  послышался  визг
тети Александры, и топот, и возмущенные  голоса.  Где-то  там,  в  эпицентре
цунами - Настя.
   Настя, которая решила, что он ночью потащил Сергея купаться в заливе.
   Велосипед мирно отдыхал в сарае, посверкивая  дорогими  модными  штуками,
наверченными на него со всех сторон. Насос был закреплен на раме,  такой  же
дорогой и новый, как и все остальное.
   - Ну вот, - сказал Владик тоном  первоклассника,  облыжно  обвиненного  в
том, что он съел чужую булку, - вот велосипед И насос. А что?
   Это был совсем не тот насос, и от разочарования Кирилл готов был  завыть.
На всякий случай он отцепил его, повертел в руках и даже подул в него.
   Ничего не помогло. Тот насос был старый, ржавый и мокрый. Мокрый, пропади
оно все пропадом!
   - Свободен, - сказал Кирилл Владику, - можешь идти смотреться в зеркало.
   - Кирилл, - закричали от дома, - Кирилл, немедленно идите сюда!
   - Ну все, - констатировал моментально повеселевший Владик, -  конец  вам,
дорогой Пуаро. Доигрались. Советую вам устроить побег. Вы еще успеете.
   - Иди ты в задницу, - холодно сказал Кирилл и оглянулся по сторонам.
   Где-то должен быть тот самый насос, который валялся на полу в кухне.  Или
его унесли с собой?
   Как пес, упустивший добычу, он стал проворно копаться  в  кучах  барахла,
наваленного вдоль стен. Казалось, что здесь можно  найти  все,  что  угодно,
начиная от ржавых тяпок, ведер и грабель и кончая башмаками и  платьями.  Не
было только насоса.
   - Кирилл!
   Заслонив утренний свет, в дверном проеме  появилась  запыхавшаяся  Настя.
Кирилл оглянулся и снова стал шуровать, производя чудовищный грохот.
   - Кирилл!
   - Что?
   В наступившей тишине он отряхнул руки и посмотрел на нее.
   - Зачем ты сказал им про бабушку?!
   - Затем, что я должен выяснить, что произошло. Я не могу  этого  сделать,
пока все думают, что я сумасшедший алкоголик.
   - Кирилл, зачем ты сказал?! Господи, да они все теперь умрут  от  разрыва
сердца!
   -  Лучше  от  разрыва,  чем  дожидаться,  когда  следующего  утопят   или
пристрелят. Настя, я не хочу сейчас об этом разговаривать! Возьми  родителей
и Нину Павловну, съездите к Сергею в больницу. Езжай  на  моей  машине.  Там
нужно привезти какую-то штуку для томографии мозга, я дам тебе денег,  и  ты
привезешь. Давай. Сделай что-нибудь полезное.
   Глаза у нее налились слезами. Владик скептически хмыкнул и  стал  изучать
свои ногти.
   - Все так плохо? - спросила Настя, и слеза капнула на  воротник  давешней
нелепой куртки. - Нужно делать томографию?
   - Он долго был в воде, - сказал Кирилл безжалостно, - я не знаю,  сколько
времени мозг может прожить без кислорода.  Врач  сказал,  что  нужно  делать
обследование. Давай, Настя. Мы потом все обсудим.
   Они смотрели друг на друга, и Кирилл вдруг понял, что все вернулось.
   Она безоговорочно верила ему, и боялась за него, и боялась за свою семью,
и переживала за Сергея, и готова была расплакаться, и  старательно  пыталась
взять себя в руки, но - самое главное! - она снова была на его стороне.
   Он и не предполагал, что это так важно.
   Он подошел к ней, обнял ее и прижал к  себе,  чувствуя  теплое  тело  под
толстым слоем ваты, и она некоторое время сопела  ему  в  шею,  и  чуть-чуть
вздрагивала, и держалась за него обеими руками, похожая в  своей  куртке  на
снеговика.
   Про Владика они совсем забыли.
   - Прости меня, - сказала Настя у самого его лица, - это я тебя втравила.
   - Будь осторожна, - попросил он, -  хотя  черт  его  знает,  как  в  этой
ситуации можно быть осторожной. Но ты все-таки постарайся.
   Он отстранился от нее и достал из кармана ключи от машины.
   - Держи. Только нигде их не бросай. Настя посмотрела на ключи.
   - Зачем они мне? Я на своей машине отлично доеду.
   - Затем, что к моей машине  ночью  точно  никто  не  подходил,  -  сказал
Кирилл, - а про твою я не знаю.
   Настя горестно взглянула на него и сунула ключи в карман.
   - Пошли поедим. Муся уже пришла и что-то такое там сварганила.
   На этот раз семейный завтрак больше напоминал панихиду. Все были мрачные,
прятали глаза, и даже Муся не улыбалась приветливо.
   - Что там с Сережкой, - сказала вдруг Нина Павловна, и все посмотрели  на
нее, - ужас какой.
   - Будем надеяться, что все обойдется, Нина. Юлия Витальевна сидела  рядом
с ней и все подливала кофе, как будто от количества выпитого  кофе  зависела
судьба Сергея.
   - Сейчас съездим, все узнаем. Он молодой, сильный, все  будет  хорошо,  я
уверена.
   - Все из-за него, - начала тетя Александра и показала пальцем на Кирилла,
- Настя привела его к нам в дом, всем на  горе.  И  что  это  за  чушь,  что
Агриппину убили? Кому она нужна, старая карга!  -  Кириллу  показалось,  что
тетя Александра опять  завидует  сестре,  потому  что  и  после  смерти  она
привлекала всеобщее внимание, и что-то  таинственное  было  связано  с  ней,
волнующее, как в романе. - И, главное, все ему верят! А может, это  он  убил
Агриппину и теперь подбирается к нам!
   - Успокойтесь, тетя, - сказала Настя, глядя в свою чашку, -  он  о  нашем
существовании узнал несколько дней назад. Он не мог убить бабушку.
   - Как же! Он за наследством твоим охотится, это же ясно! Если  бы  Сонька
получила бриллианты, а не стекляшки, он бы к ней подбирался.
   - Мама, - проговорила Соня, - сделать тебе бутерброд с сыром?
   - Сама ешь свой сыр! Распутство никогда не  доводит  до  добра!  Нина  не
смотрела за Сергеем, и он утонул, Юля не смотрит за  Настей.  Он  ее  убьет,
этот разбойник. И заберет дом себе.
   - Сергей жив, тетя, - сказал Дмитрий Павлович, - успокойтесь.
   - Зачем она ему нужна? Да на нее взглянуть страшно -  очки  носит!  Разве
девушка может носить очки?! И курить?! Она  же  не  мужик!  Он  давным-давно
смекнул, что здесь можно поживиться, вот и  прилип  к  ней!  Даже  Агриппина
говорила, что он дрянь, а вы!..
   - Тетя, бабушка никогда не видела этого Кирилла, - скороговоркой  сказала
Настя и посмотрела на мать. - Она видела совсем другого.
   - Какого - другого? - встрепенулся Дмитрий Павлович. - То-то я  чувствую,
что-то не то. И в отдел маркетинга звонил, когда я под машиной сидел.
   - Звонил, - согласился Кирилл.
   - Значит, ты все-таки не милиционер? - спросила Соня, глядя на свои руки.
   - Сонька! - возопила тетя Александра. - Почему ты говоришь ему ?ты??  Как
ты смеешь вообще говорить с бандитом, который оскорбил твою мать?
   - Хватит, мама, - вдруг  твердо  сказала  Соня  и  подняла  глаза,  -  он
пытается нам помочь, а ты ему мешаешь. Хватит.
   Бедная, подумал Кирилл.
   Тетя Александра побагровела, и он поднялся из-за стола.
   - Все. Концерт окончен. Проваливайте в вашу комнату и не выходите из нее,
пока вас не позовут, - сказал он  тете  Александре,  -  Настя,  поезжайте  в
больницу. Прямо сейчас.
   - Владик, - задыхалась тетя  Александра,  -  сыночек!..  Убивают!  Спаси!
Сонька взбесилась!..
   Кирилл обошел стол, пошел было к двери, вернулся и  неожиданно  поцеловал
Соне руку. Она сопротивлялась и не давалась, но он все-таки поцеловал.
   - Держись, - сказал он, глядя ей в глаза, - все будет хорошо.
   Все уехали, и в доме затихло, как перед грозой. У Кирилла болела  голова,
и он ненавидел свою голову, которая мешала ему думать.
   Он знал, что подошел очень близко. Так близко, что ему ничего  не  нужно,
чтобы разгадать загадку, только усилие мысли, а сделать его он не мог.
   Он послонялся по Настиной комнате, подержал елку за лапу  и  долго  нюхал
ладонь, которая пахла детством и бабушкой.
   Тетя Александра повизгивала внизу, Соню не было слышно, Владик  в  гамаке
фальшиво пел ?твой малыш растет не по годам?.
   Столько раз за свою жизнь Кирилл складывал два и два и получал именно то,
что нужно, но никогда от его арифметических способностей не  зависела  ничья
жизнь, а теперь - зависит.
   Что там надумает мудрая машина, которую Настя должна привезти из  Питера?
Что она скажет? Каким ей увидится мозг Сергея - живым или мертвым?
   Как раз об этом думать было нельзя, но только об этом Кирилл  и  думал  и
уже не говорил себе, что это не его проблемы.
   Завтра же он купит Насте мобильный телефон. Уехала - и он даже  не  может
позвонить и спросить, как там дела!  И  он  должен  мучиться,  слоняться  по
притихшему дому, держать елку за лапу и есть себя поедом, что так и не  смог
ничего понять.
   Ну ладно, сказал он своей голове, стиснутой обручем боли, посмотрим,  кто
кого.
   Итак.
   Зеркало. Запись в дневнике. Фотографии. Пепел в камине. Это первая часть.
   Вторая - это ночной разговор Сергея в саду.
   Третья часть - велосипедный насос, его собственное полотенце на веревке и
бутылка водки.
   Удар доской по голове совсем из другой оперы, и эта опера как раз сыграна
от начала и до конца. Нет, пожалуй, еще не  до  конца.  Она  приближается  к
финалу, и финал будет совсем не тот, который задумал гениальный  композитор.
Кирилл перепишет финал и сам его исполнит. Это просто.
   Есть еще  семейная  легенда  про  клад,  вырванные  страницы  и  странное
обстоятельство, никак  не  объяснимое:  три  месяца  назад  Настина  бабушка
уволила домработницу, которая прослужила у нее лет тридцать. Почему?
   Почему?!
   Он вышел в коридор и остановился посредине, сунув  руки  в  карманы.  Это
была старая привычка, с которой он  боролся.  Он  всегда  засовывал  руки  в
карманы, когда был не уверен в себе или чего-то боялся. Однажды  математичка
записала в дневнике: ?Разговаривал с учителем, держа  руки  в  карманах?,  и
отец потом  проводил  с  ним  беседу  о  правильном  поведении  в  обществе.
Наверное, он еще где-то лежит, этот дневник.
   Вот идиотизм.
   Внезапно свинцовый шар в голове вспыхнул и разлетелся на мелкие  кусочки,
освобождая ее от боли. Адреналин ударил по глазам.
   Да. Да, конечно.
   Сто лет назад нужно было посмотреть этот проклятый дневник!  Как  он  мог
забыть.
   Он ворвался в кабинет, захлопнул за собой дверь и стал  бешено  рыться  в
ящиках стола. Настя не могла его выбросить. Не могла.
   "Бабушка всю жизнь  вела  дневник,  -  вспомнилось  ему.  -  Обыкновенные
школьные тетрадочки. По одной на каждый месяц. А  потом  она  их  сжигала  в
камине?.
   Ему попадались какие-то бумаги, он быстро взглядывал и швырял их на  пол.
Все это было не то, не то!..
   Он увидел дневник, как водится, в самую последнюю  очередь.  И  прямо  на
полу стал его листать, чуть не разрывая страницы.
   Очень быстро он нашел все, что ему требовалось, и даже завыл от злости  -
так все оказалось просто.
   Как просто! А он не мог сообразить такой простой вещи!
   Почему он не купил Насте мобильный телефон?! Он позвонил бы и сказал  ей,
что наконец-то он все понял.
   Нет, нужно успокоиться.
   Все вдруг стало на свои места,  и  ему  было  странно,  что  он  не  смог
разглядеть этого с самого начала.
   Он сунул тетрадочку в задний карман брюк и еще полез в  нижнее  отделение
книжного шкафа за альбомами с фотографиями. Он просмотрел их один за другим,
и они, как миленькие, подтвердили то, о чем он подозревал  и  никак  не  мог
окончательно увериться.
   Кирилл посидел на полу, среди разбросанных  бумаг,  поднялся  и  пошел  к
себе, прихватив один из альбомов.
   Половицы поскрипывали, дом вздыхал, и Кирилл теперь точно знал, о чем  он
вздыхает.
   - Так, - сказал Кирилл, - будем объясняться в  соответствии  с  классикой
жанра.
   Семья сидела на террасе, на столе сверкали синие чашки, и  новый  чайник,
купленный Ниной Павловной в городе,  был  водружен  в  самый  центр.  Кирилл
посмотре