таможни, но ему никто не ответил. Для условленного времени
было еще рано, поэтому он решил подождать в аэропорту и
уселся за столик в ресторане с видом на летное поле напротив
второго корпуса аэропорта. Нервно курил сигареты одну за
одной, попивал кофе и провожал глазами улетающие в Европу
самолеты.
   Марк Вламинк сделал контрольный звонок Шеннону около пяти.
Кот посмотрел на список из трех близлежащих отелей и
продиктовал название одного из них. Бельгиец тщательно
переписал его по буквам и вышел из телефонной будки на
вокзале Виктория. Через несколько минут он поймал такси у
вокзала и показал шоферу листок с названием гостиницы.
   Через десять минут после Вламинка позвонил Земмлер. Он
тоже получил название отеля, записал его и сел на маршрутное
такси от здания аэровокзала.
   Лангаротти позвонил последним около шести вечера, из
аэропорта на Кромвель Роуд. Он тоже взял такси и поехал в
гостиницу.
   В семь Шеннон позвонил всем по очереди и просил подойти к
нему на квартиру через тридцать минут.
   Только собравшись вместе, каждый из них узнал, что
остальных тоже пригласили. Широкие улыбки, появившиеся при
этом на их лицах, означали, во-первых, что им приятно
встретиться с друзьями, а, во-вторых, что стало ясно: раз
Шеннон потратился на то, чтобы пригласить всех в Лондон с
оплатой проезда, значит, у него были деньги. Даже если им и
хотелось узнать, кто заказывает музыку, они не стали об этом
спрашивать.
   Первое впечатление подтвердилось, когда Шеннон сказал, что
пригласил Дюпре прилететь из Южной Африки на тех же условиях.
Пять сотен фунтов за авиабилет в одну сторону означали, что
Шеннон не в бирюльки играет. Они уселись поудобней и
приготовились слушать.
   - Порученная   мне работа,- начал   Шеннон,- представляет
собой проект, который надо организовать с нуля. Он не был
заранее подготовлен, и поэтому единственный способ
осуществить его - сделать все самостоятельно. Цель в том,
чтобы предпринять атаку, молниеносную, стремительную атаку в
стиле коммандос, на прибрежный городок в Африке. Мы должны
огневым ударом раздолбать в пух и прах одно здание,
штурмовать его, захватить, прикончить всех, кто окажется
внутри, и незаметно смыться.
   Реакция была такой, на которую он втайне надеялся.
Наемники обменялись одобрительными взглядами. Вламинк широко
улыбнулся и выразительно поскреб волосатую грудь, Земмлер
пробурчал "Klasse" (14) и прикурил новую сигарету от
дымящегося окурка старой. Предложил закурить Шеннону, на что
тот осуждающе покачал головой. Лангаротти затих, напряженно
глядя на Шеннона и не переставая туда-сюда водить лезвием
ножа по намотанному на левый кулак кожаному ремню.
   Шеннон расстелил на полу карту, и все взгляды тут же
устремились на нее. Это была схема, набросанная от руки, на
которой был изображен участок берега и несколько примыкающих
к нему зданий. Карта была неточной, потому что на ней
отсутствовали две изогнутые песчаные косы, по которым можно
было бы узнать гавань Кларенса. Но информации хватало, чтобы
пояснить суть предполагаемой операции.
   Главарь наемников говорил двадцать минут, объяснив
подробности атаки, которую он предложил ранее своему
нанимателю в качестве единственно возможного способа
захватить объект, и трое остальных согласно закивали. Никто
из них не спросил, где именно это должно произойти. Они
понимали, что он им этого не скажет, да и ни к чему им это
знать. Вопрос не в недоверии, а просто в мерах
предосторожности. Если вдруг возникнет утечка информации, они
не хотели оказаться среди возможных подозреваемых.
   Шеннон говорил по-французски, вернее, на своей версии
этого языка, с сильным акцентом. Он овладел им во время
службы в Шестой роте коммандос, в Конго. Он знал, что Вламинк
сравнительно сносно говорит по-английски, как и положено
бармену из Остенде, и что словарь Земмлера состоит из пары
сотен слов. Но Лангаротти в английском был совсем слаб,
поэтому общим языком был французский, пока не появится Дюпре,
после чего требовался дополнительный перевод.
   - Значит так,-закончил Шеннон.-Всем вам полагается по 1250
долларов в месяц с завтрашнего дня, плюс квартирные и
транспортные расходы на тот период, пока будете находиться в
Европе. Финансирование соответствует объему работы. Только
два этапа в процессе подготовки будут незаконными, потому что
я спланировал действия так, чтобы, по возможности, избегать
нелегальных операций в Европе. Одна нелегальная акция состоит
в переходе границы между Бельгией и Францией, а вторая-в
погрузке груза на корабль где-нибудь на Средиземном море. И в
том и в другом случае мы будем задействованы все.
   У вас гарантированный заработок на три месяца вперед, плюс
премия по 500 долларов каждому в случае успеха. Ну, что
скажете?
   Трое наемников переглянулись. Вламинк кивнул.
   - Можешь на меня рассчитывать,- сказал он.- Выглядит
неплохо.
   Лангаротти остановил нож.
   - Это не противоречит интересам Франции? Я не хочу жить в
изгнании.
   - Даю слово, что против французов в Африке это не
направлено.
   - D'aссогd (15),- просто ответил корсиканец.
   - Курт? - спросил Шеннон.
   - А как насчет страховки? - спросил немец.- Я не про себя,
у меня нет родственников, но как же Марк? Бельгиец кивнул.
   - Верно, я не хочу, чтобы Анна осталась на бобах,- сказал
он.
   Наемники на контракте обычно страхуются нанимателем на
20000 долларов в случае смерти и на 6000 при серьезном
увечье.
   - Вы должны будете застраховаться самостоятельно, но сумма
не ограничена. Если с кем-нибудь что-то случится, остальные
должны клясться и божиться, что он случайно выпал за борт в
море. Если кто-то будет покалечен, но выживет, мы все
клятвенно утверждаем, что он поранился при перетаскивании
груза в пути. Все должны застраховаться на путешествие в
Южную Африку из Европы на борту небольшого грузового корабля
в качестве пассажиров, 0'кей?
   Трое мужчин кивнули в ответ.
   - Я согласен,- сказал Земмлер.
   Они пожали друг другу руки и на этом покончили. Затем
Шеннон начал объяснять каждому, что тот должен был сделать.
   - Курт, ты получишь первую зарплату и 1000 фунтов на
расходы в пятницу. Я хочу, чтобы ты отправился на
Средиземноморье и начал присматривать корабль. Мне нужна
небольшая грузовая посудина с незапятнанным послужным
списком. Запомни, все должно быть чисто. Все бумаги в
порядке, корабль официально продается. Водоизмещение от ста
до двухсот тонн, каботажное судно или бывший траулер, можно
переоборудованный военный корабль, но только не что-нибудь
похожее на торпедный катер. Мне не нужна быстроходность,
главное надежность. Судно, на которое можно погрузиться в
Средиземном море, не вызывая подозрений. Даже если груз будет
военный. Зарегистрированное как обычное грузовое судно,
принадлежащее небольшой компании, или собственность самого
капитана. По пене не больше 25 000 фунтов, включая все
необходимые ремонтные работы. Крайний срок для отплытия,
когда все должно быть полностью готово к переходу в Кейптаун,
не позднее, чем через 60 дней. Понятно?
   Земмлер кивнул и, сразу погрузившись в размышления, начал
прикидывать, с кем из друзей в корабельном мире можно будет
связаться.
   - Жан-Батист, какой город на Средиземном море тебе лучше
всего знаком?
   - Марсель,- не задумываясь ответил Лангаротти.
   - 0'кей. Получишь зарплату и 500 фунтов в пятницу. Поезжай
в Марсель, поселишься в небольшом oтeле и начнешь поиски. Ты
должен найти мне три больших надувных лодки на твердом
каркасе, типа "Зодиак". Спортивные модели, в основном
скопированные с военных десантных шлюпок. Купи их в разных
местах, потом помести в таможенном пакгаузе какой-нибудь
уважаемой компании, якобы для экспорта в Марокко. Цель
покупки-катание на водных лыжах и занятие подводным спортом
на курорте. Цвет - черный. Не забудь три мощных подвесных
мотора, с аккумуляторами. Каждая волна должна быть рассчитана
на полезную нагрузку до тонны. Двигатель должен обеспечить
скорость движения при полной загрузке не менее десяти узлов,
с большим запасом. Потребуется мощность в 60 лошадиных сил.
Очень важная деталь-убедись, что моторы снабжены системой
подводного выхлопа для понижения шума. Если они не
комплектуются такими устройствами, попроси механика сделать
три подводных насадки па выхлопные трубы с соответствующим
выпускным клапаном. Помести двигатели на хранение в том же
пакгаузе, что и лодки у агента по экспорту. Для занятия
водными видами спорта в Марокко. Пятисот фунтов тебе не
хватит. Открой банковский счет и пришли мне данные на этот
адрес. Я переведу тебе деньги. Покупай все по отдельности и
отошли мне счета сюда, почтой, 0'кей?
   Лангаротти кивнул и снова принялся водить ножом.
   - Марк. Помнишь, ты однажды рассказывал, что знаешь парня
в Бельгии, который в 1945 году грабанул немецкий оружейный
склад на тысячу новеньких "шмайссеров" и до сих пор хранит у
себя половину? Я хочу, чтобы ты вернулся в пятницу в Остенде,
прихватив зарплату и 500 фунтов дополнительно. Найди этого
человека. Узнай, не согласится ли он продать оружие. Мне
потребуется сотня автоматов, в первоклассном рабочем
состоянии. Заплачу по 100 долларов за штуку, что больше
рыночной цены. Свяжись со мной письмом по этому адресу, когда
найдешь этого человека и договоришься о моей встрече с ним.
Понял?
   К половине десятого они закончили, инструкции были
записаны и усвоены.
   - Хорошо. Л как насчет ужина?-спросил Шеннон своих коллег.
Предложение было встречено с энтузиазмом, ибо никто не ел
ничего серьезного после завтрака в самолете. Голод давал себя
знать. Шеннон отвел всех в ресторанчик за углом. Они
продолжали говорить по-французски, но никто на них даже не
взглянул, кроме тех редких случаев, когда из угла, где за
столиком сидели четверо мужчин, раздавался громкий хохот.
Очевидно, они были возбуждены чем-то, но никто из посетителей
ресторана и представить себе не мог, что компания в углу
веселится от предвкушения возможности в очередной раз
отправиться воевать под командованием Кота Шеннона.
   По ту сторону Ла Манша Карло Альфреда Томаса Шеннона в
этот момент поминал еще один человек, причем совсем не
лестными словами. Он шагал из угла в угол гостиной в своей
квартире неподалеку от площади Бастилии и пытался увязать
информацию, добытую за предыдущую неделю, с поступившей
несколько часов назад дополнительной новостью из Марселя.
Если бы журналист,   порекомендовавший   Саймону   Эндину
Шарля Ру в качестве второго кандидата среди наемников для
выполнения его проекта, знал француза поближе, то вряд ли дал
бы ему такую хвалебную характеристику. Но ему были известны
лишь основные факты биографии этого человека, и он ничего не
знал о его характере. Не знал он ничего и о том, какую
звериную ненависть питал Ру к другому рекомендованному им
наемнику-Коту Шеннону и, естественно, не мог предупредить об
этом Эндина.
   После того, как Эндин вышел от Ру, француз две недели
терпеливо ждал следующей встречи. Когда ее не последовало, он
был вынужден заключить, что либо проект, задуманный
человеком, назвавшимся Уолтером Харрисом, был заброшен, либо
работу перехватил кто-нибудь другой.
   Пытаясь расследовать возможность второй версии, он
перебирал всех возможных претендентов, к которым бы мог
обратиться английский бизнесмен. Именно во время наведения
этих справок он вдруг узнал, что Кот Шеннон был в Париже,
остановившись под своим именем в небольшом отеле на
Монмартре. Это его потрясло, потому что он потерял след
Шеннона после их расставания в аэропорту "Ле Бурже" и для
себя решил, что он уехал из Парижа.
   В тот момент, около недели тому назад, он попросил одного
преданного себе человека навести подробные справки о Шенноне.
Этого человека звали Анри Алэн, и он был бывшим наемником.
   Через двадцать четыре часа Алэн доложил, что Шеннон выехал
из гостиницы на Монмартре и больше не появлялся. Он смог
рассказать Ру еще две вещи? исчезновение Шеннона произошло в
то же утро, когда у Ру был в гостях бизнесмен из Лондона, и
второе-у Шеннона днем тоже был гость. Дежурный портье после
небольшой денежной инъекции смог описать внешности гостя
Шеннона, и Ру не сомневался, что на Монмартре побывал тот же
человек, который приходил к нему.
   Таким образом мистер Харрис из Лондона встретился в
Париже. с двумя наемниками, хотя ему достаточно было и
одного. В результате Шеннон исчез, а он, Ру. остался в
дураках. То, что именно Шеннону, а не кому угодно другому мог
достаться контракт, особенно выводило его из себя, потому что
не было человека на свете, которого обитатель квартиры в 11
округе Парижа ненавидел бы больше.
   Он заставил Анри Алэна дежурить у гостиницы четыре дня
кряду, но Шеннон так и не вернулся. Тогда он попробовал
другой путь. И припомнил, что в газетные отчетах о военных
действиях в анклаве имя Шеннона фигурировало вместе с
корсиканцем Лангаротти. Можно предположить, что если Шеннон
снова в обойме, то там же и Лангаротти. Поэтому он послал
Анри Алэна. в Марсель, чтобы найти корсиканца и выяснить, где
может быть Шеннон. Алэн только что вернулся и доложил
новость: Лангаротти покинул Марсель сегодня днем и отправился
в Лондон.
   Ру повернулся к своему информатору.
   - Хорошо, Анри. Это все. Я свяжусь с тобой, когда ты
потребуешься. Кстати, портье с Монмартра даст тебе знать,
если Шеннон вернется?
   - Конечно,-сказал Алэн, направляясь к двери.
   - В таком случае, тут же перезвони мне. Когда Алэн ушел,
Ру начал обдумывать ситуацию. Для него отъезд Лангаротти в
Лондон означал, что корсиканец поехал на встречу с Шенноном.
В свою очередь, раз Шеннон набирает людей, значит у него есть
контракт. Ру не сомневался, что речь идет о контракте Уолтера
Харриса, том самом, на который он имел виды. Это была
наглость, тем более неслыханная, что Шеннон при этом вербовал
француза, да еще и на французской территории, которую Ру
считал своей вотчиной.
   Была еще одна причина, по которой он хотел получить
контракт Харриса. Он не был в деле после событий в Букаву, и
его влияние в кругах наемников во Франции может растаять как
дым, если он не снабдит их какой-нибудь работой. Если бы
Шеннон оказался не способным продолжать свою деятельность,
например, если бы он исчез навсегда, мистеру Харрису, по-
видимому, пришлось бы вернуться к Ру и нанять его, как он и
предполагал с самого начала.
   Не откладывая в долгий ящик, он набрал номер парижского
телефона.
   Ужин в Лондоне подходил к концу. Мужчины выпили изрядное
количество. графинов вина. Как большинство наемников они
считали, что чем грубее вино, тем лучше. Крошка Марк поднял
бокал и предложил некогда популярный в Конго тост.
   "Vive la Mort, vive la guerre, Vive le sacre mercenaire."
(16)
   Откинувшись на спинку стула, единственный трезвый среди
захмелевшей компании, Кот Шеннон не спеша прикидывал, какой
разрушительный смерч обрушится на дворец Кимбы, когда он
спустит с цепи эту свору. Он молча поднял свой бокал и выпил
за псов войны.
   Шарлю Ру было сорок восемь лет, и он был слегка
помешанным, хотя оба эти факта никак не связаны друг с
другом. Ему никогда не ставили диагноз "помешательство", хотя
большинство психиатров отнесли бы его, по крайней мере, к
психически неуравновешенным личностям. Основанием для
подобного диагноза могли бы послужить ярко выраженные
признаки мании величия, но они встречаются довольно часто не
только у пациентов психиатрических клиник и именуются при
этом более мягко, во всяком случае, если речь идет о богатых
знаменитостях, как излишнее самомнение.
   Тот же психиатр, вероятно, обнаружил бы симптомы паранойи,
а более дотошный врач мог бы докопаться до того, чтобы
предположить психопатические отклонения у французского
наемника. Но так как Ру не проходил обследования у опытного
психиатра, а его неуравновешенность обычно глубоко пряталась
под внешней оболочкой ума и хитрости, подобные вопросы
никогда не возникали.
   Единственные внешние проявления его болезни состояли в
стремлении придать собственной персоне ничем не обоснованную
важность и напыщенность и в постоянно испытываемой жалости к
самому себе, уверенности в том, что он всегда прав, а все,
кто с ним не согласен - не правы, во вспышках бешеной
ненависти ко всем, кто посмеет усомниться в его
исключительности.
   Часто жертвами ненависти Ру становились всего лишь за то,
что допускали в его сторону какой-нибудь малозначительный
выпад, но в случае с Шенноном были куда более серьезные
причины для неприязни.
   Ру служил в звании старшего сержанта во французской армии
почти до сорока лет, когда его уволили после скандала с
обнаруженными недостачами.
   В 1961 году, будучи на мели, он на свои деньги добрался до
Катанги и предложил себя в качестве квалифицированного
советника тогдашнему лидеру движения сепаратистов Катанги
Моису Чомбе. В тот год достигла своего пика борьба за
отделение богатой ресурсами провинции Катанга от союза с
разваливающимся, анархическим Конго, недавно получившим
независимость. Несколько человек, впоследствии ставших
главарями наемников, начинали свою карьеру во время заварухи
в Катанге. Хоар, Денар и Шрамм были среди них. Несмотря на
высокие претензии, Ру доверили весьма скромную роль в
катангских событиях, и когда могучей 0011 наконец удалось
сломить сопротивление небольших групп вольных стрелков, что
пришлось делать политическим путем, ибо другим способом не
получалось, Ру оказался среди тех, кому пришлось убираться
восвояси.
   Это было в 1962 году. Двумя годами позже, когда Конго
разлеталось на части, словно кегли, под ударами
поддерживаемых коммунистами Симба, Чомбе был вызван из
изгнания, чтобы встать уже не во главе Катанги, а всего
Конго. Он, в свою очередь, послал за Хоаром, и Ру был среди
тех, кто вернулся, чтобы служить под его началом. Как
француз, он должен был попасть во франко-говорящий Шестой
полк коммандос, но так как он прилетел из Южной Африки, то в
тот момент очутился в Пятом полку. Здесь его поставили
командовать ротой, и через полгода после этого одним из
командиров взводов у него оказался молодой англо-ирландец по
фамилии Шеннон.
   Разрыв Ру с Хоаром произошел через три месяца после этого.
Полностью уверовав к тому времени в свои выдающиеся военные
способности, Ру самостоятельно спланировал операцию по
расчистке дороги от засады Симба. Операция с треском
провалилась. Погибло четверо белых наемников и порядочное
количество катангских рекрутов. Это случилось частично
оттого, что план никуда не годился, а частично потому, что Ру
был вдребезги пьян. За пьянством скрывалось то, что Ру,
несмотря на свою браваду, не любил ходить в атаку.
   Полковник Хоар попросил у Ру письменного отчета и получил
его. В некоторых частях отчет противоречил известным фактам.
Хоар послал за единственным оставшимся в живых командиром
взвода Карло Шенноном и подробно расспросил его о
происшедшем. Уяснив ситуацию, он вызвал к себе Ру и уволил
тут же на месте.
   Ру отправился на север и примкнул к Шестому полку
коммандос под командованием Денара, объяснив свой уход из
Пятого полка расовой неприязнью ничтожного британца к своему
командиру-французу, во что Денар поверил без особого труда.
Он поставил Ру заместителем командира небольшого отряда,
формально подчиненного Шестому полку, но фактически
самостоятельного. Это был Четырнадцатый полк коммандос в
Ватсе, под командованием майора Тавернье.
   К 1966 году Хоар ушел в отставку и отправился домой, а
Тавернье последовал его примеру. Во главе Четырнадцатого
полка встал Вотье, бельгиец, как и Тавернье. Ру был все еще
заместителем командира и возненавидел Вотье. Дело было не в
том, что бельгиец чем-то его обидел. Причина была в том, что
Ру надеялся принять командование после отъезда Тавернье. Но
этого не случилось. Поэтому он и возненавидел Вотье.
   Четырнадцатый полк, в большинстве укомплектованный
катангскими добровольцами, оказался в центре мятежа 1966 года
против конголезского правительства. Сам мятеж был