нер. Учитывая развитие событий на Ближнем Востоке,
рассчитывать на военный транспортный АН тоже не приходилось.
   В связи с этим, гласила инструкция из Москвы, а также
учитывая количество оборудования, необходимого для проведения
экспедиции, и значительного объема образцов, которые
предстоит доставить из Западной Африки, надлежало
воспользоваться морским транспортом. Было решено, что
экспедиция будет доставлена по месту назначения на борту
советского грузового судна, направляющегося вдоль берегов
Западной Африки, в Юго-Восточную Азию. По мере того, как они
закончат свои дела и известят об этом посла Добровольского,
тот даст распоряжение, и направляющийся к родным берегам
корабль свернет с курса, чтобы взять на борт трех членов
экспедиции и ящики с образцами. Они будут поставлены в
известность о предстоящей дате отплытия и из какого порта оно
произойдет, и соответствующие разрешения на доставку груза в
порт будут предоставлены.
   - Целое лето! - выкрикнул Иванов жене, пока та помогала
ему облачаться в пальто с меховым воротником и пушистую
меховую шапку. - Я должен буду целое лето пустить коту под
хвост. А там в это время как раз сезон дождей.
   Кот Шеннон и Курт Земмлер на следующий день снова были на
борту корабля, где впервые встретились с капитаном Алессандро
Спинетти. Это был коренастый старик с лицом, изрезанным
морщинами, словно грецкий орех, в майке, натянутой на
бочкообразную грудь, и в белой фуражке, лихо сдвинутой набок.
   Переговоры начались еще на борту и продолжились в конторе
поверенного капитана, некоего Джулио Понти, который вел прием
в доме на одной из узких улочек, уходящих от гремящей и
скандальной Виа Грамши. Чтобы отдать справедливость синьору
Понти, следует заметить, что его контора была расположена
поблизости от наиболее респектабельного конца Виа Грамши. По
мере того. как они подходили к конторе стряпчего, шлюхи в
барах становились более шикарными и дорогими.
   Ни одно дело, связанное с законом, в Италии не
продвигается быстрее улитки, причем улитки, страдающей
артритом.
   Условия были уже обговорены. Капитан Спинетти, которому
переводил Карл Вальденберг, согласился в целом на предложение
Шеннона: 26000 фунтов наличными за корабль, в любой
устраивающей капитана валюте; предоставление его бывшему
помощнику места капитана с гарантированной полугодовой
выплатой жалования, в два раза превышающего то, которое он
получал до этого; предоставление возможности механику и
матросу либо остаться на своих местах с сохранением прежней
зарплаты, либо уйти с выплатой компенсации 500 фунтов матросу
и 1000 фунтов механику.
   Про себя Шеннон уже решил убедить матроса уйти, но сделать
все, чтобы оставить механика, угрюмого серба, который, по
словам Вальденберга, мог выжать из двигателей больше, чем они
способны дать, всегда молчал и не задавал вопросов, и у
которого, что самое главное, видимо, не все в порядке с
документами и поэтому работа нужна как воздух.
   Чтобы меньше платить налогов, капитан очень давно вложил
100 фунтов в организацию маленькой частной компании "Спинетти
Маритимо Шиппинг Компани". Было выпущено 100 акций, из
которых девяносто было у Спинетти, а одна досталась его
адвокату синьору Понти вместе с должностью секретаря
правления компании. Таким образом, продажа корабля "Тоскана",
единственного имущества компании, сопровождалась продажей
самой судовой компании "Спинетти Маритимо", что очень
устраивало Шеннона.
   Не устраивало его только то, что пришлось пять дней кряду
встречаться с адвокатом, пока не были урегулированы все
детали. И это была всего лишь первая стадия процедуры.
   Уже прошла неделя мая и наступил День Тридцать Первый
личного календаря Шеннона, прежде чем Понти смог приступить к
составлению контрактов. Раз сделка совершалась в Италии, а
"Тоскана" была зарегистрирована там же и принадлежала жителю
этой страны, контракт должен был соответствовать итальянским
законам, а это весьма непросто. Всего контрактов было три.
Один - о продаже "Спинетти Маритимо" и всего ее имущества
люксембургской компании "Тайроун Холдингс", второй - о
предоставлении "Тайроун Холдингс" Карлу Вальденбергу места
капитана на шесть месяцев по договорной плате, и третий -
гарантирующий двум другим членам экипажа возможности
полугодовой работы с неизменной зарплатой или выплаты
единовременного выходного пособия. Процесс оформления
контрактов занял четыре дня, и Понти выглядел так, будто ему
приходится бить все мыслимые рекорды скорости оформления
бумаг, хотя в скорейшем завершении сделки были одинаково
заинтересованы все участники.
   Большой Жанни Дюпре в это погожее майское утро был явно
доволен жизнью. Он только что вышел из магазина
туристического снаряжения, в котором разместил последний свой
заказ. Он внес задаток на нужное количество рюкзаков и
спальных мешков. Товар обещали поставить на следующий же
день, а в этот же день после обеда он собирался получить две
больших коробки с ранцами военного образца и беретами со
склада в лондонском Ист Энде.
   Три больших ящика со вспомогательным снаряжением были
отправлены в Тулон. Первый, по его расчетам, уже должен
прибыть, а два других еще в пути. Четвертый будет запакован и
передан в руки агента по транспортировке на следующий день,
это значит, что у него впереди целая неделя. Вчера он получил
письмо от Шеннона. Он просил съехать с его лондонской
квартиры и 15 мая выехать в Марсель. Ему надлежало поселиться
в условленном отеле и ждать, когда с ним выйдут на связь. Ему
нравились четкие приказы, ошибки практически исключались, а
если вдруг что-нибудь сорвется, то не по его вине. Он заказал
билет на самолет и стал с нетерпением ждать, чтобы неделя
прошла побыстрее. Хорошо снова чувствовать себя в деле.
   Когда синьор Понти в конце концов закончил с писаниной,
Кот Шеннон разослал из генуэзской гостиницы несколько писем.
Первое - Йоханну Шлинкеру, где сообщал, что боеприпасы из
Испании будут вывезены на грузовом корабле "Тоскана",
принадлежащем судовой компании "Спинетти Маритимо", из Генуи.
Ему самому требовалось узнать у Шлинкера, куда официально
отправлялись патроны, чтобы капитан мог оформить
соответствующую заявку.
   Он описал в письме, что собой представляет "Тоскана", и
уже сверился с Судовым Регистром Ллойда, копию которого
изучал в кабинете британского вице-консула в Генуе, чтобы
убедиться в том, что "Тоскана" там присутствует. Он извещал
Шлинкера, что свяжется с ним в ближайшие пятнадцать дней.
   Следующее письмо было отправлено Алану Бейкеру, чтобы он в
свою очередь сообщил югославским властям название и данные
судна, на котором предполагалась транспортировка оружия, для
оформления лицензии на экспорт. Он уже знал, что будет
записано в маршрутном листе. Там будет значиться, что судно
следует из югославского порта в Ломе, столицу Того.
   Он написал длинное письмо мистеру Штайну, как президенту
"Тайроун Холдингс" с просьбой подготовить бумаги к заседанию
правления компании в помещении офиса через четыре дня. На
повестке дня - два вопроса. Первый касается покупки компании
Спинетти Маритимо и всего принадлежащего ей имущества за 26
000 фунтов, а второй - о выпуске дополнительного тиража
однофунтовых акций на предъявителя, которые следует передать
мистеру Кейту Брауну в обмен на чек на сумму в 26000 фунтов.
   Он также черкнул пару строк Марку Вламинку, сообщив, что
отправка груза из Остенде задерживается до 20 мая, а в письме
к Лангаротти написал, что парижская встреча переносится на
девятнадцатое число.
   Наконец, он отправил письмо в Лондон Саймону Эндину,
которого просил прибыть на встречу с ним через четыре дня в
Люксембург, имея с собой сумму не менее 26 000 фунтов,
необходимую для покупки корабля и вступления операции в
завершающую фазу.
   Вечер тринадцатого мая был тихим и прохладным. Жан-Батист
Лангаротти сидел за рулем своего фургона, который мчался по
идущему вдоль побережья на запад шоссе из Иера до Тулона. Он
опустил боковое стекло и вдыхал запахи хвойного леса,
покрывающего холмы по правую руку от него. Как и Дюпре в
Лондоне, собирающийся этим вечером вылететь в Марсель, или
Вламинк в Остенде, заканчивающий работу над своей пятой, и
последней, бочкой с оружием, Лангаротти был доволен жизнью.
   В багажном отсеке его фургона лежали два последних
подвесных мотора, купленные за наличный расчет и снабженные
системой подводного выхлопа для бесшумного хода. Он
направлялся в Тулон, чтобы доставить их на таможенный склад.
На складе "Маритим Дюфо" уже хранились три черных надувных
шлюпки, в разобранном виде, в ящиках, и третий подвесной
мотор. Там же находились четыре коробки с экипировкой,
прибывшие на его имя за последние две недели из Лондона. Он
тоже не выбился из графика.
   Обидно только, что пришлось переезжать из гостиницы.
Случайная встреча у вестибюля со старым знакомым по
преступному миру, которая произошла три дня назад, заставила
его быстренько смотаться на следующее утро. Теперь он жил в
другом отеле и готов был сообщить об этом Шеннону, если бы
только знал, где его искать. Но это не важно. Через сорок
восемь часов, пятнадцатого числа, он прибудет на встречу со
своим шефом в гостиницу "Плаза Сюрен", в Париже.
   Заседание 14 мая в Люксембурге прошло на удивление быстро.
Шеннон на нем не присутствовал. Он встретился с мистером
Штайном в его кабинете заранее и вручил ему документы на
продажу судовой компании "Спинетти Маритимо" и принадлежащего
ей судна "Тоскана", вместе с заверенным чеком на 26000 фунтов
стерлингов, предназначенным к оплате компанией "Тайро-ун
Холдингс".
   Спустя тридцать минут мистер Штайн вернулся с собрания
правления и вручил Шеннону 26 000 однофунтовых акций "Тайроун
Холдинге", на предъявителя. Кроме того, он показал ему
конверт, в котором находились документы, подтверждающие
покупку корабля компанией "Тайроун" и чек на имя синьора
Алессандро Спинетти. Он заклеил конверт, на котором был
написан адрес конторы синьора Джулио Понти в Генуе, и вручил
его Шеннону. В последнем документе, который он передал
Шеннону, сообщалось о решении правления назначить герра Курта
Земмлера исполнительным директором судовой компании "Спинетти
Маритимо".
   Два дня спустя в конторе итальянского адвоката сделка была
завершена. Чек на покупку "Тосканы" был оплачен, и "Тайроун
Холдингс" стала легальным владельцем ста процентов акций
"Спинетти Маритимо". В соответствии с этим, синьор Понти
отослал заказной почтой сто акций "Спинетти Маритимо" на
адрес управления компании "Тайроун", в Люксембурге. Кроме
того, синьор Понти принял из рук Шеннона пакет и запер его в
своем сейфе для верности. Он взял два образца подписи
Шеннона, под именем Кейта Брауна, для того чтобы удостоверить
подлинность каждого письма от Шеннона, касающегося
содержимого оставленного у него пакета. Понти не знал, что в
пакете содержатся 26 994 акции. Это был контрольный пакет
акций компании "Тайроун Холдингс".
   Карл Вальденберг получил свою должность капитана и
контракт на полгода, так же как и механик-серб. Месячная
зарплата была выплачена каждому наличными, а оставшаяся сумма
за пять месяцев работы по контракту передана на хранение
синьору Понти.
   Итальянского матроса без труда удалось уговорить забрать
свое выходное пособие в 500 фунтов и еще сотню фунтов в
придачу, после чего покинуть корабль. Земмлер был представлен
членам команды как исполнительный директор.
   Шеннон перевел на свой счет в Генуе очередные 5000 фунтов
со счета в Брюгге. Из этих денег он и уплатил жалование
двоим, оставшимся на "Тоскане", членам команды. Прежде чем
покинуть Геную 18 мая, он вручил остаток Земмлеру с
соответствующими указаниями.
   - Как обстоит дело с двумя новыми членами экипажа?
   - Вальденберг этим уже занимается, - сказал Земмлер. - Он
утверждает, что этот порт просто кишит людьми, подходящими
для работы. Он здесь все знает как свои пять пальцев. Кроме
того, он понимает, кто нам нужен. Хорошие, крепкие парни, из
числа тех, что не задают лишних вопросов и делают то, что
сказано, особенно в том случае, когда впереди светит
дополнительная оплата за удачную работу. Не волнуйся, он
подберет хорошую парочку до конца этой недели.
   - Правильно. Хорошо. Это как раз то, что мне надо.
Подготовьте "Тоскану" к отплытию. Полная проверка и
профилактика двигателей. Портовые пошлины должны быть
уплачены, документы на нового капитана оформлены как
положено. Маршрутный лист - с указанием выхода в Тулон для
загрузки товара, отправляемого в Марокко. Запаситесь горючим
и провизией. Рассчитайте так, чтобы хватило на всех членов
команды плюс дополнительно двенадцать человек. Питьевая вода,
пиво, вино, сигареты должны быть в избытке. Когда все будет
готово, идите в Тулон. Вы должны быть там не позднее 1 июня.
Я буду вас ждать вместе с Марком, Жанни и Жан-Батистом. Связь
со мной держи через агентства по экспорту. Агентство "Маритим
Дюфо". Их склад на территории порта. Там и увидимся. Желаю
удачи!
   Глава шестнадцатая
   Жан-Батист Лангаротти дожил до своих лет отчасти благодаря
способности чувствовать опасность задолго до ее приближения.
В первый день, появившись в парижском отеле, он просто тихо
сидел в холле и читал журнал. Прошло два часа после
назначенного Шенноном времени, но главарь наемников так и не
появился.
   На всякий случай, корсиканец поинтересовался у
регистратора. Хотя Шеннон и не говорил, что собирается
остаться на ночь в Париже, но, возможно, он прибыл рано утром
и взял себе номер. Дежурный клерк сверился с журналом
регистрации гостей и сообщил Лангаротти, что в гостинице нет
никакого "месье Брауна из Лондона". Лангаротти решил, что
Шеннон задерживается и прибудет на встречу завтра, в тот же
час.
   Итак, корсиканец сидел в то же время в холле гостиницы
шестнадцатого числа. Шеннона так и не было, но он заметил
кое-что еще. Дважды один и тот же служащий гостиницы
выглядывал в холл и исчезал, как только Лангаротти поднимал
глаза. Прождав снова два часа, в течение которых Шеннон так и
не появился, он опять вышел из гостиницы. Проходя по улице,
он заметил человека у одного из подъездов, с неестественным
интересом разглядывающего витрину магазина напротив. В
витрине были выставлены образцы женских корсетов. У
Лангаротти возникло ощущение, что этот человек как-то не
вписывается в общую спокойную картину этой тихой, спокойной
улочки, освещенной весенним утренним солнцем.
   В течение следующих двадцати четырех часов корсиканец
вынюхивал, откуда ветер дует, в парижских барах, где любили
собираться наемники. У него были свои люди среди
представителей подпольного Союза Корсиканцев. Он продолжал
каждое утро исправно ходить в гостиницу и на пятый день,
девятнадцатого, там оказался Шеннон.
   Он прилетел предыдущим вечером на самолете из Генуи через
Милан и провел ночь в гостинице. Настроение у него было
хорошее, и он рассказал приятелю за кофе в баре гостиницы,
что ему удалось купить корабль, необходимый для их операции.
   - Никаких проблем? - спросил Лангаротти. Шеннон
отрицательно покачал головой.
   - Никаких.
   - Зато здесь, в Париже, у нас проблемы возникли. Лишенный
возможности точить нож в таком людном месте, малыш корсиканец
сидел, положив руки на колени. Шеннон опустил чашку с кофе на
стол. Он знал, что если Лангаротти говорит о проблемах, то
дело плохо.
   - Какие именно? - тихо спросил он.
   - На тебя заключили контракт, - ответил Лангаротти.
   Они посидели молча, пока Шеннон обдумывал новость.
Приятель не перебивал его. Он обычно отвечал на вопросы
только после того, как ему их зададут.
   - Тебе известен наниматель? - спросил Шеннон.
   - Нет. Как и тот, кто под это дело подписался. Но ставка
высокая, около 5000 долларов.
   - Давно?
   - Говорят, в течение последних шести недель. Не совсем
ясно, действует ли тот, кто предложил контракт, а он должен
жить в Париже, от своего имени или выполняет чье-то
поручение. Поговаривают, кроме того, что подписаться под тебя
может только либо хороший профессионал, либо дурак. Но кто-то
за это взялся. О тебе наводят справки.
   Шеннон тихо выругался. Он практически не сомневался в том,
что корсиканец говорит правду. Слишком он осторожен, чтобы
зря разбрасываться непроверенной информацией такого рода. Он
попытался припомнить случай в прошлом, который мог привести к
заключению контракта на его голову. К сожалению, можно было
насчитать слишком много возможных причин. О чем-то он мог
даже и не подозревать.
   Он начал методично перебирать все известные ему
возможности. Этот контракт имеет отношение к настоящей
операции или возник по причинам более далеким? Сначала он
рассмотрел первую предпосылку.
   Возникла утечка информации? Какое-нибудь правительственное
учреждение получило сведения от разведки о том, что он
планирует переворот в Африке, и решило одним махом
предупредить его, выведя из игры командующего операцией? У
него даже мелькнула мысль, что сэр Джеймс Мэнсон узнал о
многократной дефлорации - если такое словечко подходит для
этой искушенной Лолиты - своей дочери. Все эти варианты он
решительно отбросил. Может быть, он случайно обидел кого-
нибудь из темного мира дельцов оружейного черного рынка,
который решил жестоко с ним рассчитаться, оставаясь в тени.
Но подобным действиям обязательно должны предшествовать споры
при заключении сделки, скандал из-за денег, обмен
оскорблениями или угрозы. Ничего подобного не было.
   Он начал вспоминать более далекие события, прошедшие
сражения и войны. Беда в том, что никогда не догадаешься, не
разозлил ли ты ненароком какую-нибудь большую организацию,
сам того не зная? Вдруг кто-нибудь из тех, кого ему пришлось
пристрелить, был секретным агентом ЦРУ или КГБ. Обе эти
организации давно точат зубы друг на друга, а так как они
укомплектованы самыми беспринципными в мире людьми, то часто
настаивают на сведении счетов даже тогда, когда для этого нет
никаких весомых оснований, кроме обыкновенной мести. Он знал,
что ЦРУ до сих пор держит открытым контракт на убийство Брюса
Росситера, который пристрелил американца в баре Леопольдвиля
за то, что тот на него уставился. Американец, как выяснилось
позднее, был одним из местных резидентов ЦРУ, хотя Росситер
об этом понятия не имел. Это ему не помогло. Контракт до сих
пор действует, а Росситер по сей день в бегах.
   КГБ ничем не лучше. Они рассылают убийц по всему миру,
чтобы ликвидировать перебежчиков, иностранных агентов,
которые им насолили, провалившихся осведомителей, выведенных
на чистую воду и лишившихся защиты своих прежних хозяев. При
этом русских не интересуют практические мотивы, как,
например, информация, которую человек пока не разгласил. Они
убивают исключительно из мести.
   Оставалась еще французская СДЕКЕ и британская СИС.
Французы могли бы его прикончить сотню раз за последние два
года и наверняка это случилось бы где-нибудь в африканских
джунглях. Более того, они никогда не стали бы связываться с
человеком из Парижа и рисковать провалом операции. У них в
штате есть свои хорошие ребята. С англичанами версия еще
менее вероятная. Закоренелые буквоеды, они должны будут
получить разрешение на акцию чуть ли не на уровне кабинета
министров и используют эти методы только в случае
чрезвычайной важности, чтобы предотвратить глобальную утечку
информации, создать прецедент, способный заставить остальных
поверить в силу организации. Возможно, конечно, и сведение
счетов, но только в том случае, когда кто-нибудь из агентов
был преднамеренно убит, и личность убийцы хорошо известна.
Шеннон был уверен, что за свою жизнь ни разу не прикончил ни
одного владельца британского голубого удостоверения, поэтому
мог не ждать неприятностей с этой стороны. Русские и французы
готовы убить по любой причине, но только не англичане. Они
оставили в живых Стивена Уорда и дали ему предстать перед
судом, что чуть было не привело к отставке правительства
Макмиллана; они не тронули Филби после того, как он был
раскрыт, да