овные факты.
   Вместо ответа Эндин достал из папки одну из карт и
разложил ее на столе. На ней был изображен участок
африканского побережья вместе с Зангаро, которая была
помечена кружком.
   - Как видите, сэр Джеймс, страна представляет собой нечто
вроде присоска к берегу, анклава, с севера и востока
граничащего с одной республикой, а с юга, на коротком участке
границы, с другой. С западной стороны - берег моря.
   Она имеет форму спичечного коробка, короткой стороной
обращенного к морю, а длинными гранями уходящего в глубь
континента. Границы были проведены совершенно произвольно во
времена старой колониальной грызни за Африку и представляют
собой просто линии на географической карте. На самой
территории по сути не существует никаких границ и, благодаря
почти полному отсутствию дорог, есть только один пограничный
пункт - здесь, на дороге, ведущей на север в соседнюю страну.
Весь наземный транспорт при въезде и выезде из страны
перемещается вдоль этой дороги.
   Сэр Джеймс Мэнсон внимательно осмотрел анклав на карте и
пробурчал;
   - А как же восточная и южная границы?
   - Никаких дорог, сэр. Ни въедешь, ни выедешь, если не
пробираться сквозь джунгли, но в большинстве случаев там
непроходимые заросли.
   Площадь страны составляет 7000 квадратных миль, около
семидесяти - вдоль побережья и сотни - вглубь континента.
Столица, Кларенс, названная так по имени капитана, который
впервые высадился здесь двести лет назад, чтобы пополнить
запасы пресной воды, расположена в самом центре побережья, в
тридцати милях от северной и южной границ.
   За столицей находится узкая полоска прибрежной равнины -
единственная область в стране, используемая для земледелия,
если не считать небольших прогалин в джунглях, используемых
туземцами. За равниной протекает река Зангаро, потом
начинаются отроги Хрустальных гор, сами горы и за ними - на
многие мили непроходимые джунгли вплоть до самой восточной
границы.
   - А как обстоит дело с другими средствами коммуникации? -
спросил Мэнсон.
   - Дорог практически нет, - продолжал Эндин. - Река Зангаро
течет от северной границы вдоль берега, недалеко от него,
пересекая почти всю страну и впадая в морс у самой южной
границы. В устье реки расположено несколько молов и пара
хижин, которые представляют собой маленький порт для экспорта
древесины. О верфи даже речи нет, а сам вывоз леса заглох
после получения независимости. Река Зангаро течет с севера на
юг вдоль побережья, сворачивая к морю через шестьдесят миль,
по сути делит республику на две части, полоску прибрежной
равнины справа от реки, которая заканчивается заросшими
камышом болотами, из-за чего к берегу невозможно пристать
даже на небольшом рыбацком катере, и внутреннюю часть страны
по другую сторону реки. К востоку от реки расположены горы, а
за ними центральная область. По реке можно было бы пускать
баржи, но в этом никто не заинтересован. В республике,
расположенной севернее, на берегу - современная столица с
глубоководной гаванью, в то время как устье Зангаро занесено
илом.
   - А экспорт леса? Каким образом он осуществляется?
   Эндин достал из папки крупномасштабную карту республики и
положил на стол. Карандашом указал место на юге страны, где
находилось устье реки Зангаро.
   - Лес валили на севере страны, вдоль берегов реки или на
западных отрогах гор. Там и до сих пор сохранился хороший
лес, но после получения независимости это никого не
интересует. Бревна сплавлялись вниз по реке и в устье
накапливались. Грузовые суда вставали на якорь недалеко от
берега, и связанные в плоты бревна подтаскивали к ним
буксирами. Потом они сами поднимали лес наверх своими
кранами. Все это делалось в незначительных масштабах.
   Мэнсон внимательно разглядывал крупномасштабную карту, на
которой уместился весь участок побережья длиной в семьдесят
миль, река, текущая почти параллельно морскому берегу,
участок земли вдоль реки, шириной в двадцать миль, узкая
полоска непроходимых болот, протянувшаяся вдоль всего берега
моря и цепочка гор на другом берегу реки. Он отметил и
Хрустальную гору, но не стал упоминать ее.
   - А как насчет главных дорог? Должны же быть хоть какие-то
дороги.
   Эндин с жаром приступил к пояснениям.
   - Столица расположена на дальнем конце небольшого,
вытянутого в сторону моря кургузого полуострова в центре
побережья. Здесь есть небольшой порт, единственный настоящий
порт на всю страну. От столицы вдоль полуострова и дальше
вглубь страны на шесть миль к востоку идет одна дорога. Затем
дорога разветвляется. Одна уходит направо, к югу. На
протяжении семи миль она покрыта битумом, потом становится
грунтовой на следующие двадцать миль, пока не упирается в
устье Зангаро.
   Другая дорога идет налево от перекрестья, к северу, по
долине на западном берегу реки, к северной границе. Здесь
расположен пограничный пункт, на котором орудует дюжина
сонных продажных солдат. Двое путешественников рассказывали
мне, что они не умеют читать, поэтому все равно не способны
понять, есть в паспорте виза или нет. Так что достаточно
просто всучить им пару монет, и они тебя пропустят.
   - А дорога, которая ведет в центральную часть? - спросил
сэр Джеймс.
   Эндин показал пальцем.
   - Она такая неприметная, что даже не помечена на карте. На
самом деле, если вы повернете на перекрестке на север и
проедете десять миль направо, будет отходить дорога в сторону
гор. Она пересекает оставшуюся часть равнины и реку Зангаро,
через которую перекинут утлый деревянный мост.
   - Значит, этот мост - единственное связующее звено между
двумя частями страны по разные стороны реки? - спросил с
удивлением Мэнсон.
   Эндин пожал плечами.
   - Это единственное место, где можно переправиться на
другой берег реки на машине. Но в стране очень мало машин.
Туземцы переплывают Зангаро на каноэ.
   Мэнсон сменил тему, хотя глаза его продолжали сверлить
карту.
   - А что за племена там живут? - спросил он.
   - Два племени, - сказал Эндин. - К востоку от реки и на
всей центральной территории, вплоть до границы, находится
страна Винду. Кстати, не меньше туземцев племени Винду живет
и по другую сторону восточной границы страны. Я уже говорил,
что границы были проведены произвольно. Винду находятся
практически в каменном веке. Они крайне редко пересекают
реку, если вообще покидают свои джунгли. Равнина к западу от
реки, вплоть до берега моря, включая полуостров, на котором
расположилась столица - территория племени Кайа. Они
ненавидят Винду и наоборот.
   - Население?
   - Во внутренней части страны практически не поддается
учету. Официально считается, что во всей стране проживает
220000 человек. Из них 30000 Кайа и около 190000 Винду. Но
числа весьма приблизительны, кроме, может быть, того, что
касается Кайа, которых сосчитать легче.
   - А как же, черт подери, они вообще устраивают выборы? -
спросил Мэнсон.
   - Это остается неразрешимой загадкой творца, - сказал
Эндин. - Сплошная профанация. Половина туземцев вообще не
знает, что такое выборы и за кого они голосуют.
   -Как обстоят дела с экономикой?  - От нее практически
ничего не осталось, - ответил Эндин. - Страна Винду ничего не
производит. Люди в основном живут на том, что могут вырастить
на маленьких, вырубленных в джунглях делянках батата и
маниоки, которые целиком обслуживаются женщинами,
выполняющими там всю работу, хотя делать им приходится не так
уж много. Если им прилично заплатить, они могут поднести
вещи. Мужчины охотятся. Дети страдают от малярии, трахомы,
дизентерии и рахита.
   На прибрежной равнине в колониальные времена были
плантации низкокачественного какао, кофе, хлопка и бананов.
Ими владели и их поддерживали белые, используя местную
рабочую силу. Продукция была не высшего качества, но ее
оказывалось достаточно, с учетом постоянных торговых
партнеров в Европе и присмотру колониальных властей, чтобы
зарабатывать немного твердой валюты и оплачивать минимальные
поставки по импорту. После независимости плантации были
национализированы президентом, который выгнал белых, а их
участки раздал бездельникам - то есть своим товарищам по
партии. Сейчас плантации пришли в запустение, почти полностью
заросли сорняками.
   - Есть конкретные цифры?
   - Да, сэр. За последний год перед провозглашением
независимости полный объем производства какао, а это был
основной продукт сельского хозяйства, составил 30000 тонн. В
прошлом году была собрана тысяча тонн, но и на нее
покупателей не нашлось. Урожай по сей день гниет на земле.
   - А остальное: кофе, хлопок, бананы?
   - Бананы и кофе выродились сами собой из-за отсутствия
ухода. Хлопковые посевы поразил мор, а инсектицидов не
нашлось."
   - Какова экономическая ситуация на сегодняшний день?
   - Полный развал. Банкротство, деньги - ничего не стоящие
бумажки, экспорт упал практически до нуля и ни у кого не
возникает желания способствовать импорту. Поступала
безвозмездная помощь от ООН, от русских и бывших владельцев
колонии, но так как правительство неизменно продает подарки
на стороне и прикарманивает наличные, даже эти источники
помощи прикрылись.
    - Настоящая банановая республика, а? - пробормотал сэр
Джеймс.
   - Во всех смыслах. Коррупция, разбой, жестокость.
Акватория вблизи побережья богата рыбой, но они не могут ее
ловить. Два рыболовецких судна, которые у них есть, ходили
под командованием белых шкиперов. Одного из них избили
хулиганствующие солдаты, после чего оба покинули страну.
Моторы судов проржавели, и их бросили на произвол судьбы.
Теперь местное население страдает от недостатка протеина. Коз
и кур у них недостаточно, чтобы восполнить дефицит.
   - А что с медициной?
   - В Кларенсе есть госпиталь, работающий под эгидой
Объединенных Нации. Это - единственная больница в стране.
   - Врачи?
   - Среди зангарийцев было два дипломированных врача. Одного
арестовали, и он умер в тюрьме. Другой сбежал. Миссионеров
президент выгнал из страны, как носителей вредного влияния. В
основном среди них были врачи, помимо священников и монахов.
Монашки занимались раньше обучением медсестер, но их также
изгнали.
   - Сколько в стране европейцев?
   - В центральной части, вероятно, ни одного. На прибрежной
равнине работает пара агрономов и техников, присланных ООН. В
столице около сорока дипломатов, двадцать из них - в русском
посольстве, а остальные распределены между французским,
швейцарским, американским, западногерманским,
восточногерманским и китайским посольствами, если считать
китайцев белыми. Кроме них, около пяти человек персонала в
больнице Объединенных Наций, еще пять технических работников,
обслуживающих электростанцию, контрольную башню аэропорта,
водопровод и так далее. Помимо этого, должно быть, около
пятидесяти торговцев, менеджеров, бизнесменов, которые
задержались в надежде на перемены к лучшему.
   Кстати, полтора месяца назад была потасовка, во время
которой один из основных специалистов был избит до
полусмерти. Тогда пятеро технических работников пригрозили
покинуть страну и укрылись на территории своих посольств.
Возможно, что они уже разъехались по домам, в таком случае
водопровод, электроснабжение и службы аэропорта скоро выйдут
из строя.
   - Где расположен аэропорт?
   - Здесь, в основании полуострова, за столицей. Он не
отвечает международным стандартам, поэтому, если вы хотите
добраться сюда по воздуху, вам придется сначала долететь на
самолете компании "Эр Африк" сюда, в республику,
расположенную севернее, и пересесть
   на маленький двухмоторный самолет, который летает
   оттуда в Кларенс три раза в неделю. Летной концессией
владеет французская фирма, хотя сегодня она вряд
   ли оправдывает себя экономически.
   - Кто относится к друзьям республики, выражаясь
дипломатическим языком?    Эндин покачал головой.
   - У них нет друзей. Никто в этом не заинтересован, слишком
ненадежно. Даже Организация Африканского Единства стыдливо
обходит молчанием эту тему. Там все настолько неясно, что они
предпочитают молчать. Журналисты туда не ездят, поэтому и в
прессе о них не упоминают. Правительство так откровенно
ненавидит белых, что никому неохота посылать туда своих
сотрудников с какой бы то ни было целью. Никто не вкладывает
капитал, потому, что нет ни малейшей гарантии, что в один
прекрасный момент, какой-нибудь Том, Дик или Гарри с
партийным значком в петлице не конфискует все подчистую. У
них есть юношеская лига партии, которая занимается тем, что
бьет всех, кого ни попадя, поэтому люди живут в постоянном
страхе.
   - А что русские?
   - У них самое многочисленное представительство, и они,
вероятно, оказывают на президента определенное влияние в
вопросах внешней политики, в которой тот ни бельмеса не
смыслит. Его основные советники - получившие образование в
Москве зангарийцы, хотя сам он в Москве не учился.
   - Обладает эта страна хоть каким-то потенциалом? - спросил
сэр Джеймс. Эндин утвердительно склонил голову.
   - Я полагаю, что при надлежащем старании и руководстве
потенциала страны хватит, чтобы поддержать благосостояние
народа на вполне приличном уровне. Население малочисленно, а
потребности так низки, что они могли бы полностью обеспечить
себя питанием, одеждой, всем необходимым для создания крепкой
экономической основы на месте, включая небольшое количество
твердой валюты для вынужденных дополнительных затрат. Это
можно было бы сделать, но, в любом случае, потребности
настолько ничтожны, что фонды помощи и благотворительные
организации могли бы Обеспечить страну всем необходимым, если
бы на их сотрудников не нападали, оборудование не ломали и не
разворовывали, а посылки с гуманитарной помощью не уплывали
бы на черный рынок, чтобы пополнить личные счета правителей.
   - Ты сказал, что Винду неважные работники, а как Кайа?
   - Ничуть не лучше, - сказал Эндин. - Целый день греются на
солнышке или прячутся в кустах, если что-то покажется им
подозрительным. Их плодородная равнина всегда давала им
достаточно, чтобы прокормиться, поэтому они рады тому что
есть.
   - А кто же тогда работал на плантациях в колониальное
время?
   - Колониальные власти завезли отовсюду 20000 черных
рабочих. Они обустроились и до сих пор живут там. Вместе с
членами семей их около 50000. Но те же колониальные власти
никогда не давали им право голоса, поэтому они не принимали
участия в голосовании при независимости. Если могут найти
хоть какую-нибудь работу, то работают и сейчас.
   - Где они живут? - спросил Мэнсон.
   - Около 15000 все еще живут в своих бараках на территории
плантаций, хотя там уже практически нечего делать, так. как
вся техника вышла из строя. Остальные потянулись поближе к
Кларенсу и зарабатывают па жизнь чем придется. Они обитают в
убогих поселках, разбросанных вдоль дороги, на задворках
столицы, по пути в аэропорт.
   Долгие пять минут сэр Джеймс Мэнсон сосредоточенно глядел
на карту, усиленно размышляя о горе, о сумасшедшем
президенте, о кружке обученных в Москве советников и о
русском посольстве. В конце концов он вздохнул.
   - До чего же мерзкая дыра.
   - Это еще мягко сказано, - отозвался Эндин. - У них до сих
пор существует ритуал публичной казни перед толпой, которую
сгоняют на главную площадь. Человека разрубают на куски при
помощи мачете. Тот еще народец.
   - И кто же конкретно устроил этот рай земной? Вместо
ответа Эндин извлек из папки фотографию и положил ее на
карту.
   На сэра Джеймса смотрел африканец средних лет, в обтянутом
шелком цилиндре, черном сюртуке и мешковатых брюках.
Очевидно, это был день приведения к присяге, ибо на заднем
фоне было видно несколько представителей колониальных
властей, стоящих рядком на ступенях внушительного здания.
Удлиненное и худое лицо под блестящим черным шелком цилиндра
с глубокими складками от крыльев носа. Концы губ оттянуты
книзу, придавая лицу выражение крайнего недовольства. Но
глаза привлекали внимание. Они горели характерным блеском,
столь часто встречающимся у фанатиков.
   - Вот этот человек, - произнес Эндин. - Безумный, как
бешеный пес, и мерзкий, как гремучая змея. Западно-
африканский Папа Док. Обладатель магической силы, общающийся
с духами, освободитель от белого ига, спаситель своего
народа, мошенник, грабитель, глава полиции, лично пытающий
подозреваемых, специалист по выбиванию признаний, слушатель
голосов от Всевышнего, наблюдатель видений, Повелитель всего
и вся, Его Высокопревосходительство Президент Жан Кимба.
   Сэр Джеймс Мэнсон задержал взгляд на лице человека,
который, сам того не зная, имел в своем распоряжении запасы
платины, ценой в десять миллиардов долларов.
   "Интересно, - подумал он, - заметит ли мир его
исчезновение?"
   Вслух он не произнес ни слова, но после беседы с Эндином
решил, что приступит к организации этого события.
   Шесть лет тому назад колониальная держава, владеющая
анклавом, получившим ныне название Зангаро, учитывая давление
мировой общественности, решила предоставить колонии
независимость. Среди населения, совершенно неискушенного в
самоуправлении,  была проведена спешная разъяснительная
работа, и на следующий год были назначены всеобщие выборы и
торжественное провозглашение независимости.
   В полной неразберихе откуда-то возникло пять политических
партий. Две из них были чисто племенного толка, одна обещала
блюсти интересы Винду, другая - Кайа. Остальные три партии
разделились по политическим платформам и претендовали на
заботу о всем народе, независимо от племенной принадлежности.
Одна из этих партий была консервативной группировкой,
возглавляемой человеком, занимавшим достаточно высокое
положение при колонизаторах и пользующимся их откровенной
любовью. Он утверждал, что будет продолжать поддерживать
тесные связи с бывшей метрополией, которая, помимо всего
прочего, гарантировала содержание местных бумажных денег и
покупку экспортной продукции. Вторая партия была
центристской, малочисленной и слабой, во главе которой стоял
интеллектуал, профессор, получивший образование в Европе.
Третья партия - радикальная - возглавлялась человеком,
несколько раз сидевшим в тюрьме по политическим мотивам. Это
и был Жан Кимба.
   Задолго до выборов два его помощника, с которыми во время
их обучения в Европе вошли в контакт русские, заметив их
присутствие в колонне уличных демонстрантов против
колониальной политики, и, которые согласились на стипендии в
московском Университете дружбы народов им. П. Лумумбы, где им
предлагалось закончить образование, тайком покинули Зангаро и
улетели в Европу. Так они встретились с эмиссарами из Москвы
и, в результате переговоров, получили деньги и существенные
советы весьма практического свойства.
   При помощи денег Кимба и его сообщники сформировали
политические отряды из головорезов, нанятых в племени Винду,
без участия представителей сравнительно малочисленного рода
Кайа. В удаленных от надзора полиции районах центральной
части страны политические отряды приступили к работе.
Несколько представителей конкурирующих партий мгновенно
исчезли без следа, а отряды наведались ко всем вождям кланов
племени Винду.
   После нескольких сжигании живьем и выдавливания глаз вожди
кланов наконец поняли, что от них требуется. Когда подоспело
время выборов, следуя простой, но эффективной логике, что
надо делать так, как велит сильный человек, способный
отобрать у тебя то, что ты имеешь, и не обращать внимания или
высмеивать слабого и беспомощного, вожди приказали своим
людям голосовать за Кимбу. Он победил благодаря численному
большинству Винду, и число голосов, отданных за него, с
лихвой перекрыло все голоса Кайа и оппозиции вместе взятые.
Этому способствовал еще и тот факт, что количество Винду было
завышено почти вдвое в результате давления на вождей, чтобы
те заявили о большем числе жителей в их деревнях, чем на
самом деле. Примитивный подсчет избирателей колониальными
чиновниками основывался на устных заверениях вождей деревень
о количестве проживающих там жителей.