, хоть мемуары пиши. Детали, подробности... Не тетка,  а
историческая энциклопедия. - Маленький человечек  выдавил  из  себя  робкий,
неуверенный смешок.
   - А... - Я хотела что-то сказать, но забыла, что  именно,  поскольку  мой
обостренный до предела слух уловил такой знакомый звук... Лифт! Лифт  пришел
в движение! Я сразу узнала это заунывное  гудение,  завершившееся  лязганьем
открывшихся дверей. Все, сейчас начнется! Если бы  не  свалившийся  на  меня
нежданно-негаданно племянник тети Любы, я бы заткнула уши, только  чтобы  не
слышать...
   Прошла длинная томительная минута. За ней другая. Двери  снова  лязгнули,
лифт  натужно,  как  набитая  углем  вагонетка,  пополз  вверх.  И   никаких
душераздирающих криков. Что же, никто до сих пор не заметил мертвого  Юриса?
Да этого просто не может быть! Не маньяки же у нас в доме живут,  чтобы  вот
так вот запросто раскатывать с покойником в лифте, не  обращая  на  него  ни
малейшего внимания!
   Я очнулась и напоролась на слегка удивленный взгляд племянника Отто.  Мой
лыжный костюм, с запозданием сообразила я. И видок же у  меня,  представляю.
Пришлось сочинять какую-то малоубедительную белиберду:
   -  Неважно  себя  чувствую,  наверное,  простудилась.  Ночью  была  такая
гроза...
   - Да, гроза  была  сильная,  -  согласился  теткин  племянник,  продолжая
помешивать свой чай.
   На этом месте наша беседа застопорилась. Я не знала, что сказать,  теткин
племянник тоже, похоже, иссяк.
   - Значит, вы сегодня отправляетесь в Котов? - забарабанила я пальцами  по
столу.
   - Да, сегодня, в Котов.
   - Я тоже собираюсь туда. Через недельку.
   - Может, там и увидимся? - Отто заерзал на табурете.
   - Может, - кивнула я, а сама подумала:
   - "Может, через неделю, а может, и никогда, потому что в  моем  положении
что-либо загадывать наперед все равно что лечить понос касторкой".
   - Ну что ж, мне пора.  -  Кажется,  Отто  уже  вдосталь  насладился  моим
обществом. - Спасибо за чай, рад был познакомиться...
   - Уже уходите, так скоро? - притворно огорчилась я.
   - Хочу еще погулять по Москве до поезда, да и вы неважно себя чувствуете.
Извините за столь ранний визит. -  Племянник  Отто  был  сама  учтивость.  -
Просто боялся вас не застать, как вчера.
   -  А  вы...  Вы  вчера  приходили?  Лифт  продолжал  преспокойно  елозить
вверх-вниз, доводя меня до исступления.
   - Да, около семи вечера. Позвонил - никто  не  открывает.  Сначала  хотел
подождать, а потом передумал.
   Еще бы, кто б тебе открыл около семи! Мертвый Юрис, что ли?
   Расстались мы у заработавшего лифта.  Теткин  племянник  смело  шагнул  в
открывшуюся дверь и  помахал  мне  рукой  на  прощание.  Я  выжала  из  себя
приветливую улыбку, в то время как душа моя пребывала в смятении. Я  ничего,
ровным счетом ничего не понимала.
 
Глава 7 
 
   А вдруг труп извлекли раньше, когда я еще спала? Провели все полагающиеся
в таких случаях процедуры и отбыли на Петровку? Но ведь лифт же не  работал!
Не работал! А пока он висел между этажами, никто не мог знать  о  покойнике.
Господи, да как же это? Такое впечатление, что его и  не  было  вовсе...  Но
ведь он был, был, я сама его видела  вот  этими  самыми  глазами!  Нет,  так
недолго и в уме повредиться, вот что  я  вам  скажу!  Нужно  самой  во  всем
убедиться,  немедленно!  Я  вызвала  лифт,  едва  успевший  доставить   вниз
племянника Отто, с твердым намерением  тщательно  обследовать  кабинку.  Там
могли остаться какие-нибудь следы, например, капли крови.
   Нажала на кнопку негнущимся пальцем, и лифт гостеприимно распахнул передо
мной грязные,  залапанные  двери,  я  и  до  трех  досчитать  не  успела.  Я
затрепетала и чуть не рухнула замертво, но войти  в  кабину  не  осмелилась.
Силы  меня  покинули.  Лифт  немного   подождал   из   приличия,   а   затем
преспокойненько пополз вниз, а'" все стояла и тупо пялилась  на  изображение
мужского  полового  органа,  старательно  накарябанное  на   стене   чьей-то
неутомимой рукой с помощью гвоздя. В таком положении  я  пребывала  довольно
долго, и все это время трудяга-лифт исправно скользил  то  вверх,  то  вниз,
наводя на меня священный ужас.
   Наконец я нашла в себе силы и  оторвала  взгляд  от  настенной  живописи.
Последние, совсем уже жалкие остатки самообладания ушли у меня на то,  чтобы
спуститься на первый этаж, где все  было  так  же,  как  и  вчера,  когда  я
возвращалась домой с авоськами, мурлыча себе  под  нос  песенку  про  жаркие
испанские объятия. Ничего, что бы напоминало о  трупе!  Бестолково  поторчав
посреди небольшого, провонявшего кошками холла, я снова вызвала лифт.  И  он
снова подъехал. После секундного  колебания  я  таки  шагнула  в  кабину  и,
согнувшись в три погибели, стала изучать ее стены и пол. Крови не было.
   - Чего, опять не работает? - прокашлялся кто-то за моей спиной.
   Я   медленно-медленно   обернулась   и   увидела   Кипарисовну,   крупную
мужеподобную тетку с толстыми слоновьими ногами. Эта Кипарисовна работает  в
нашем доме дворничихой и уборщицей одновременно, а  еще  ее  запросто  можно
позвать на помощь, если вам приспичит сделать у себя генеральную уборку  или
небольшой ремонт своими силами. В таких  случаях  Кипарисовна  незаменима  и
берет недорого. В  доме  нашем  она  появилась  около  года  назад,  местная
жилищная контора за  особое  усердие  выделила  ей  служебную  однокомнатную
квартиру на первом этаже. Говорят, она беженка  из  Абхазии,  и  имя  у  нее
совершенно непроизносимое, впрочем,  также,  как  и  отчество.  Потому-то  с
чьей-то легкой руки к ней и приклеилось прозвище Кипарисовна. И она на  него
охотно отзывается.
   - Не работает,  спрашиваю?..  -  снова  спросила  Кипарисовна,  продолжая
обозревать мою торчащую из лифта задницу.
   - Да вот вчера пуговицу от блузки потеряла,  -  пробормотала  я  дрожащим
голосом.
   - А какая она из себя? - заинтересовалась участливая Кипарисовна.
   -  Да  такая,  такая...  -   Без   предварительной   подготовки   я   вру
малоубедительно. - Такая розовая с позолотой... И..,  и  там  еще  в  центре
перламутровый камешек,  а  по  краям  блестящий  ободочек...  -  Кажется,  я
увлеклась.
   - Красивая, - уважительно оценила мою  неуемную  фантазию  Кипарисовна  и
склонила голову набок, в задумчивости опершись на швабру. -  Нет,  такой  не
было.
   - А какая была? - Я быстро  провела  языком  по  пересохшим  от  волнения
губам.
   - А никакой не было, - махнула рукой Кипарисовна, - воды много было после
грозы, весь подъезд залило.
   - Весь подъезд? - повторила я как завороженная.
   - Ну да, ночью вон что творилось. Окно-то разбилось, вот вся вода сюда  и
полилась, - терпеливо, как маленькой, объяснила мне Кипарисовна.
   - Я крепко спала, ничего не слышала, - сказала я, старательно поддерживая
разговор. Кипарисовна не могла не знать о трупе.
   - Не слышала, надо же! - удивилась Кипарисовна. - Тут  так  грохотало,  я
думала, светопреставление началось. И света не было,  лифт  вот  только  что
заработал...
   - Только что... - прошептала я и прикусила нижнюю губу, чтобы не  заорать
во всю глотку: а труп? Куда делся труп?
   А Кипарисовна подхватила свою шабру.
   - Ну, мне еще во дворе мести, там листьев  видимо-невидимо.  Но  это  еще
что, вон возле соседнего дома два дерева свалило. А одно прямо  на  подъезд,
ну на козырек, никто выйти не может, до сих пор пилят...
   С этими словами Кипарисовна удалилась, оставив  меня  в  состоянии  тихой
паники. Почему она ничего  не  сказала  о  найденном  в  лифте  мертвеце?  О
сваленных в соседнем дворе деревьях вон сколько  наговорила,  а  о  трупе  -
ничегошеньки. Может, с нее подписку  какую-нибудь  взяли?  О  неразглашении?
Сомневаюсь... Да что же тут такое творится? Хоть  бери  и  звони  в  местный
околоток: "Извините, пожалуйста, а вы трупа в лифте не находили?" Да куда он
в конце концов делся, сквозь землю провалился, что ли?
   Вихрем взлетев к себе на пятый этаж (от привычки пользоваться  лифтом  я,
кажется, надолго  избавилась),  я  бросилась  к  телефону  и  набрала  номер
Ингиного мобильного. Сонный Ингин  голос  возник  в  трубке  примерно  после
восьмого гудка, я специально их считала, чтобы хоть немного успокоиться.
   - Ну что там еще? - недовольно проворчала Инга. Можно подумать,  что  она
уже обо всем забыла.
   - Немедленно приезжай! - взвизгнула я.
   - А попозже нельзя? - начала торговаться Инга.
   - Попозже нельзя, - отрезала я и добавила зловещим тоном:
   - Учти, я не собираюсь расхлебывать эту кашу в одиночку!
   - Да еду я, еду, - с сердцем сказала Инга и отключилась.
   - Вот-вот, пошевеливайся, пошевеливайся давай... - Я  бросила  трубку  на
рычаги  и  заметалась  по   квартире,   обуреваемая   непреодолимой   жаждой
деятельности, любой, неважно какой. Чувство было такое,  что  где-то  внутри
меня тикает часовой механизм, готовый сработать в любую минуту. В результате
я опять перемыла полы и в комнатах, и на кухне и  распахнула  окна,  устроив
такой сквозняк, что по квартире полетели Петькины тетрадки с двойками. Потом
вынесла мусор и  перечистила  всю  обувь.  А  когда  Инга  наконец  изволила
заявиться, я уже разбирала многолетнюю свалку на лоджии.
   - Генеральная уборка? -  осведомилась  она  и  громко  зевнула.  Судя  по
отсутствию косметики на ее лице, собиралась она в спешке.
   - Наконец-то! - Я кинулась закрывать окна, чтобы наш  разговор  никто  не
подслушал.
   Инга ходила за мной, поминутно зевая и охая. Явно давила на жалость.  Как
же, как же, я ведь подняла нашу принцессу из теплой постельки чуть ли  не  с
петухами.
   - Я даже не позавтракала, - наконец пожаловалась она.  -  Может,  сначала
перекусим? Неужели ей кусок в рот полезет? Я была непреклонна:
   - Нет, сначала все обсудим!
   - Ну хорошо, давай обсудим, - кивнула Инга обреченно и  взгромоздилась  с
ногами на Петькин диванчик.
   Я же, не в силах остановиться, все еще по инерции металась по  комнате  с
тряпкой, коршуном бросаясь на немногочисленные  предметы  нашего  с  Петькой
скудного интерьера, дабы вытереть умозрительную пыль.
   - Короче, так... Тут такое творится... Я ничего не понимаю, ничего! Такое
впечатление, что его и не было в лифте... Дворничиха и та ничего не знает! Я
пытаюсь понять и не могу! Скажи,  как  такое  может  быть?  Мы  же  с  тобой
оставили его в лифте? Ведь так? Значит, его должны были найти утром?.. Но  у
меня почему-то такое ощущение, что его не нашли... Скажи, так может быть?  -
Я остановилась и посмотрела на Ингу, которая подозрительно долго молчала.  -
Ты что молчишь?
   - Я  с  тобой  полностью  согласна...  -  невнятно  пробормотала  Инга  и
зачмокала губами, как ребенок во сне.
   Издевается она, что ли? Хуже, она не издевается, она спит!
   - Эй! - Я  подлетела  к  диванчику  и  огрела  Ингу  пыльной  тряпкой.  -
Проснись!
   Инга открыла красные, как у кролика, глаза.
   - Я слушаю, слушаю... Так бы и убила ее!
   - Хватит дрыхнуть, идиотка! С трупом происходит что-то непонятное!
   Ингин взгляд стал более-менее осмысленным.
   - Что с ним происходит?
   - А то, что в лифте его нет, но шума никакого не было.  В  доме  никакого
переполоха, понятно тебе? Лифт заработал около часа  назад,  я  сама  бегала
проверять... Там пусто!
   - И все? - заморгала красными глазами Инга.
   - А тебе мало? - До чего же я ее ненавидела в эту минуту! - Труп  пропал,
ты понимаешь это?
   - Понимаю,  -  Инга  клюнула  носом  и  растянула  губы  в  придурковатой
улыбочке, - я понимаю, труп пропал...
   Пришлось мне ее снова огреть тряпкой, на этот раз с большим эффектом.
   - Да что ты дерешься! - заверещала Инга. - Еще и тряпкой какой-то! Убери,
сейчас же убери ее от меня!
   - А ты не спи! - огрызнулась я. - Лучше соображай, куда мог деться труп.
   - Так его, наверное, милиция забрала, - заявила  эта  заспанная  идиотка.
Каким она местом слушала, спрашивается? Наверное, тем, что у нее  все  время
чешется.
   - Ты можешь себе представить, чтобы милиция увезла труп так, что никто  и
не заметил? - зашипела я на нее. - Даже уборщица, которая  после  грозы  все
утро вычерпывала воду в подъезде!
   Инга наморщила лоб и сказала:
   - Не могу - Тогда придумай  этому  какое-нибудь  разумное  объяснение,  -
потребовала я.
   - Сейчас, - пообещала Инга и предприняла  очередную  попытку  заснуть  на
Петькином диванчике, которую я вовремя пресекла, встряхнув ее  за  плечи.  -
Так-так, может, его и не нашли?
   - Кого? - Она хоть понимает, о чем речь, интересно?
   - Ну, труп... Раз шума не было,  значит,  его  не  нашли.  По-моему,  это
логично.
   - Не нашли, - повторила я с тяжким вздохом. - Допустим.  И  куда  же  он,
по-твоему, делся? Сам ушел?
   - А что? - Инге эта версия показалась правдоподобной. - Вдруг он  не  был
убит, а всего лишь ранен, а в лифте очнулся и... Ну и так далее...
   - Труп? Очнулся? -  Меня  даже  зашатало.  -  Ты  хоть  соображаешь,  что
говоришь? Как он мог очнуться со сквозной дыркой в голове?
   Инга сразу заскучала:
   - Ну, ты спрашиваешь - я отвечаю. Чего ты еще от меня хочешь? Я  же  тебе
не экстрасенс какой-нибудь!
   Это уж точно. Я бросила тряпку на пол и села на диван рядом с Ингой.
   - Ничего не понимаю. Просто голова пухнет...
   - Ну успокойся, успокойся, -  Инга  обняла  меня  за  плечи,  -  чего  ты
паникуешь раньше времени? Ничего ведь не случилось! Давай рассуждать здраво.
   - Давай, - с готовностью согласилась я. Еще бы я возражала!
   - Скорее всего, его все-таки нашли, хотя суеты никакой, как ты  говоришь,
и не было. И что из этого следует? Из этого следует, что у нас нет оснований
предаваться отчаянию, тем более что мы его не убивали.
   - Не убивали, - отозвалась я глухим эхом.
   - Вот именно. -  Инга  потянулась  и  стала  дальше  услаждать  мой  слух
небылицами:
   - Кто знает, может, они уже вышли на след настоящего убийцы? А  вдруг,  -
Инга подпрыгнула на диванчике, - это и не убийство никакое?
   Я вздрогнула:
   - А что же это?
   - А само.., само... - Инга пыталась мне подсказать.
   - Что - само?.. - тупо переспросила я.
   - Самоубийство! - Ингина физиономия стала торжественной, как  у  служащей
загса,  с  дежурной  патетикой   объявляющей   мужем   и   женой   очередных
счастливчиков.
   - Как это? - Я почувствовала, как моя правая бровь поползла вверх,  в  то
время как левая оставалась на своем законном месте.
   - Ну как-как? Взял и застрелился! - Инга была довольна собой и недовольна
мной. По причине моей тупости, так надо полагать.
   - А где же тогда пистолет? Пистолета-то нет! -  Я  безжалостно  разрушила
стройную Ингину теорию.
   Инга все еще продолжала цепляться за нее двумя руками:
   - А-а-а... Вдруг пистолет  у  него  в  пиджаке?  Мы  же  его  карманы  не
проверяли!
   - Ну ты молодец, здорово придумала! - Меня  обуял  приступ  истерического
веселья. - Теперь мне все понятно. Сначала он выстрелил себе в висок,  потом
положил пистолет в карман пиджака и  уже  только  после  этого  разделся  до
трусов, лег в мою кровать и преспокойно умер.
   - Ну ты всегда все испортишь, - разочарованно протянула Инга,  -  ну  чем
тебя, спрашивается, самоубийство не устраивает?
   - Почему же, устраивает, еще как устраивает. - Я вошла в  раж  и  уже  не
могла остановиться без постороннего вмешательства. - Я  думаю,  он  запросто
мог и в окошко его выбросить. Я имею в виду пистолет. Тоже неплохой вариант,
как ты думаешь?
   - Да ладно тебе, -  отмахнулась  от  меня  Инга,  -  лучше  бы  покормила
чем-нибудь, а то уже в животе бурчит.
   - Анчоусов не  обещаю!  -  Я  поднялась  с  дивана.  Как  ни  странно,  я
чувствовала себя довольно-таки бодро. Значит, наивная Ингина  болтовня  была
не такой уж и бессмысленной, как может показаться на первый взгляд.
   За неимением вышеупомянутых анчоусов, которых я ни разу в жизни  в  глаза
не видела, я приготовила глазунью из пяти яиц, из расчета два мне, три Инге,
раз  уж  она  такая  голодная.  А  что,  блюдо  калорийное   и   быстрое   в
приготовлении, два в одном, как теперь принято выражаться.
   Инга, несмотря на  мелкобуржуазные  привычки,  приобретенные  в  процессе
жизни со своим пивным королем, вела  себя  вполне  демократично  и  уплетала
яичницу за милую душу. Все подмела  и  даже  хлебной  корочкой  прошлась  по
тарелке. Я не могла похвастать таким же отменным  аппетитом,  ела  медленно,
почти не ощущая вкуса, и завидовала крепости Ингиной  нервной  системы.  Как
будто не ее любовника вчера укокошили.
   А Инга, словно желая окончательно уверить меня  в  своей  невозмутимости,
управлялась уже со вторым бутербродом с колбасой, попутно разглагольствуя на
отвлеченные темы:
   - ..Родственники, родственники, кругом одни родственники... Прямо чертова
уйма! Уже ногу в квартире некуда поставить! Весь Ереван к  нам  переселился,
честное слово. Ованесу что, он целый день в разъездах, а я с  ними  скоро  с
ума сойду. Не знаю, как до завтра дожить. Завтра они на  дачу  переселяются,
слава тебе господи! Знаешь, я пыталась их сосчитать, но  не  смогла,  потому
что они все на одно лицо...
   - Будешь знать, как за миллионеров выходить! - подковырнула  я  ее.  -  У
богатых всегда много родни. - Тут я вспомнила про племянника Отто. Надо  же,
как быстро он у меня из головы выветрился. Вот что  значит  непомерный  груз
проблем. Еще и склероз на нервной почве схлопочешь. Сказать  про  него  Инге
или нет? А, подумаешь, какое событие, не до него сейчас, да и Инга завелась,
разглагольствует на свою  любимую  тему  социального  неравенства.  Ишь  как
убедительно выводит, прямо как на митинге:
   - ..Тебя послушать, так все поголовно должны быть бедными, но гордыми.  А
по-моему, быть богатым совсем не зазорно. А тебе пора изживать свое совковое
сознание.
   - Ага, у меня совковое, а у тебя какое? Твой Покемон тебя  просто  купил,
попользуется и выбросит, когда наскучит, купит что-нибудь поновей. - Я,  как
всегда, клюнула на эту дешевую демагогию. Уж сколько  раз  обещала  себе  не
обращать внимания.
   - Ну давай, давай, - с удовольствием подначивала меня Инга. -  Ты  еще  в
пустую кастрюльку половником постучи! И когда тебе  это  надоест?  У  нас  с
Ованесом нормальные отношения, и если уж так разбираться, то он не такой  уж
плохой, может, даже чувствительный... В глубине души.
   - Вот именно! - не без злорадства подхватила я. - Именно что  в  глубине!
Так глубоко, что раскопки производить нужно. Экскаватором! И  у  вас  с  ним
такие нормальные отношения, что ты спишь с кем попало!
   - А ты что, полиция нравов? - оттявкнулась Инга, но глаза опустила. - Это
разные веши, неужели не понятно?
   - И то верно, как же я забыла. Спать - это одно,  любить  -  это  другое.
Одного люблю, с другим сплю...
   - Ну вот, в этом ты вся. Мисс Прописная Истина! - озлилась на меня  Инга.
- Никакой гибкости в тебе. Пора бы уже понять, что жизнь  сложнее  прописных
истин. Вот, по-твоему, Ованес последняя скотина, даже не человек, а Покемон,
как  ты  его  называешь,  способен  на  совершенно  необъяснимые   поступки,
представь себе. Например, совсем недавно я поняла, что он  совсем  не  такой
корыстный, по крайней мере, по отношению ко мне...
   - Что, шубу норковую купил? - усмехнулась я. - Учти, чего бы он  тебе  ни
накупил, выставит в том, в чем подобрал!
   - Ты так  считаешь?  -  Инга  улыбнулась  загадочно,  ни  дать  ни  взять
Джоконда. - А знаешь, что он мне недавно предложил? Сказал,  что  мы  должны
написать завещания: я - в его пользу, а он - в мою. Чтобы  прочнее  скрепить
наш союз. Ну как тебе такой поворот? Скажешь,  корысть?  Только  в  чем?  Ну
какая ему выгода? Мне - прямая, учитывая его доходы, а ему - никакой. У меня
ведь за душой ни копеечки!
   Я задумалась: действительно странная история. Впрочем,  если  пораскинуть
умишком...
   - Одно из двух, - я почти молниеносно  выдала  Инге  заключение.  -  Либо
хочет тебя, дурочку, привязать на  веки  вечные,  либо  каким-то