хитроумным
способом увести доходы от налогообложения. Но, как бы там ни было, особо  не
обольщайся: пока он жив, завещание еще триста раз перепишет.
   - Ну ладно, мне пора, - сразу засобиралась Инга. А  что  тут  удивляться,
ведь никто, включая и меня, грешную, не любит, когда правду в лицо  говорят,
предпочитая из позорного малодушия всякие там намеки и иносказания. -  А  то
Ованес сегодня дома, а меня нет, а он этого не любит.
   Еще бы, он такой маленький и беззащитный!  Ему  надо  регулярно  памперсы
менять! А те громилы-охранники, что ходят за ним по пятам, на что?
 
Глава 8 
 
   - Ну нет, - запротестовала я.
   - Подождешь! Мы еще один вопрос не решили.
   - Какой еще вопрос? - У Инги сразу испортилось настроение.
   - А такой, что мне где-то нужно жить.
   - Как это?
   - Очень просто. Ты Юриса не убивала, я Юриса не убивала, то,  что  он  не
самоубийца, мы уже  выяснили.  Делаем  вывод.  Какой?  Да  простой:  в  моей
квартире побывал неизвестный убийца. И  кто  помешает  ему  прийти  сюда  во
второй раз?
   Кажется, до Инги все-таки дошло.
   - Ну поменяй замки. Расходы я оплачу. Хочешь, квартиру поменяй.
   - Как будто это так просто! -  фыркнула  я,  а  сама  подумала,  что  это
неплохая идея. Если бы еще на большую и в хорошем районе...
   Видно,  Инга  заметила  перемену   в   моем   лице,   этакую   нездоровую
мечтательность, потому что моментально подцепила меня на крючок:
   - И правда, чего бы тебе не  поменяться?  Петька  растет,  оглянуться  не
успеешь,  как  он  тебе  невестку  приведет,  а  у   вас   две   малюсенькие
комнатушки... Знаешь, а ведь я могу посодействовать... Есть у меня  знакомый
в одной конторе, которая очень выгодно такие дела обделывает. Не  бесплатно,
конечно, но это я беру на себя.
   - Ты серьезно? - Я заколебалась.
   - Конечно! - Инга излучала оптимизм и уверенность. - Не  понимаю  только,
как мне это раньше на ум не пришло!
   Мне хотелось сказать: "Еще бы тебе пришло, когда у тебя  одни  мужики  на
уме", но я сдержалась. Вот уж не думала, что мне так легко заткнуть рот!
   И расстались мы с Ингой мирно-полюбовно, будто и не было никакого  голого
трупа в моей постели. Я проводила ее до двери, а потом обвела взглядом  свое
малогабаритное жилище, мысленно прощаясь с ним.  Воображаемая  трехкомнатная
улучшенной планировки, можно сказать, уже стояла перед моими глазами. И  мне
стоило немалых усилий стряхнуть с себя это наваждение.  Новая  квартира  еще
будет или нет, а пока нужно эту хоть как-то обезопасить.  Причем  быстро.  А
как это сделать в субботу? Надо замок поменять, а где  мастера  найти?  Есть
только один способ уладить эту проблему - к Кипарисовне  обратиться,  у  нее
масса знакомых в сфере так называемых бытовых услуг.
   Кипарисовна встретила меня чуть ли не с распростертыми объятиями - видно,
издалека почуяла во мне клиентку. Правда, узнав, какая нужда  меня  привела,
слегка разочаровалась - много ли получишь за замену замка? - но тем не менее
обещала посодействовать.
   - Забегу тут к одному по соседству. Он мой должник, если дома, то зайдет.
А что с замком-то, сломался?
   - Да... То есть нет. Просто я ключи потеряла.
   - Ох и рассеянная!.. - укоризненно покачала головой  Кипарисовна.  -  Все
она чего-то теряет: то пуговицы, то ключи... Ладно, будет тебе мастер,  беги
за новым замком, пока магазины не закрылись. Ну, что застыла?
   Еще бы мне не застыть, когда я увидела за ее спиной  такое,  такое...  Не
привидение, конечно, но кое-что из той же области. Мое махровое покрывало  в
дельфинах, свисающее с натянутой поперек кухни веревки. Уточняю, если кто не
понял: поперек кухни Кипарисовны!
 
*** 
 
   Через два часа в двери моей квартиры  было  сразу  два  новых  замка,  но
спокойней мне от этого не стало. Даже еще тревожнее. Из-за покрывала. А уж я
себя и так и сяк убеждала, не хуже Инги, что  это  простое  совпадение,  что
таких покрывал полным-полно на бескрайних просторах СНГ, а душа  знай  свое:
мое это покрывало - и все тут. Да, но как оно попало к Кипарисовне?  А  чего
тут гадать, из лифта, вестимо. Тогда она  точно  видела  труп.  Или,  другой
вариант, труп увезли, а покрывало она уже потом подобрала.
   Постойте, но почему милиционеры оставили покрывало в лифте, ведь  это  же
первейшая улика! То ли они и впрямь такие  безнадежные,  какими  их  считает
Инга, то ли не имеют никакого отношения к исчезновению мертвеца. Ну  это  уж
какая-то запредельная чушь! Ну кому он мог еще понадобиться, кроме  милиции?
Не мог  же  он  сам  уйти,  в  конце  концов!  Нет,  надо  кончать  с  этими
упражнениями для ума, не то у меня галлюцинации начнутся!
   Я еще раз убедилась в надежности новых замков и закрыла дверь на цепочку.
Затем накапала себе чуть не  полстакана  валерьянки,  выпила  залпом  и  еще
засветло забилась на Петькин диванчик. Заснула практически моментально  -  в
этом смысле я просто феномен какой-то,  -  а  проснулась  от  душераздирающе
громкого  телефонного  звонка.  Спрыгнула  с  дивана  и  подхватила  трубку,
лихорадочно соображая, что сейчас: вечер или утро.  На  мое  заспанное  "да"
никто не отозвался, в трубке было так тихо, будто ее подключили к  открытому
космосу. Я протерла глаза и посмотрела на часы: они показывали  полтретьего.
Ночи!
   Я снова  рухнула  на  диван  с  намерением  отключиться  еще  часиков  на
десять-пятнадцать, но  тщетно.  Сначала  я  проклинала  того  придурка,  что
ворвался в мое призрачное  спокойствие  своим  идиотским  звонком!  Потом  я
проклинала отечественную телефонную связь. "У них там  все  провода  соплями
склеены", - злобно бормотала я в подушку. А кончилось тем, что я  решила:  а
звоночек-то неспроста раздался. Наверняка в нем есть нечто зловещее,  тайный
знак, призывающий меня готовиться к новым потрясениям.
   Мне хотелось немедленно позвонить Инге, но я все-таки дотянула до  восьми
утра. Ровно в восемь ноль-пять с сотового Инги мне  отозвалась  механическая
баба со своим безнадежным: "Абонент не отвечает  или  временно  отсутствует.
Попробуйте  позвонить  еще  раз".  По  квартирному  меня  отшивали   разными
голосами, но одним и тем же  текстом  "их  нет  дома",  после  чего  бросали
трубку. Я даже не успевала спросить, с кем говорю. Я тихо сходила с  ума  до
вечера, а вечером случилось еще  кое-что,  добившее  меня  окончательно.  По
крайней мере морально.
   Если по порядку, то события развивались следующим образом. Делать я,  как
вы понимаете, ничего  не  могла,  разве  что  время  от  времени  безуспешно
названивала Инге. Промаявшись в таком режиме весь день, к  восьми  вечера  я
буквально с ног валилась от усталости, как будто разгрузила  вагон  дров.  Я
даже перестала звонить Инге  по  причине  навалившегося  на  меня  холодного
безразличия, граничащего с трупным окоченением. Если я о чем и мечтала,  так
это о том, чтобы вымотаться до последней степени и впасть в летаргию. Спать,
спать... И пусть сон этот будет липким, как  руки  упыря,  и  пусть  я  буду
барахтаться в булькающем вареве ночных кошмаров, лишь бы только это  длилось
бесконечно...
   Наверное, я бы все-таки довела себя до такого состояния, если бы дело  не
испортила соседка Раиса,  завалившаяся  ко  мне,  когда  я  совсем  утратила
чувство  времени.  Не  стану  утомлять  подробным  описанием  того,  что   я
чувствовала, открывая дверь. Я-то была почти  уверена,  что  это  пожаловали
меня арестовывать, руки у них наконец  до  меня  дошли.  Скажу  только,  что
никакого облегчения при виде Раисы я не испытала,  потому  что,  как  я  уже
отмечала выше, все чувства во мне атрофировались.
   Итак, я открыла дверь и с тупым удивлением уставилась на Раису:
   - Ты? А который час?
   - Первый, - не моргнула глазом Раиса. - Можно к тебе?
   - Проходи. - В принципе я никогда не поощряла подобные Раисины визиты, но
сейчас мне было все равно.
   - Что, опять напился? - дежурно поинтересовалась я, имея в виду Раисиного
мужа Василия, отличавшегося простотой нравов,  и  пошла  ставить  чайник  на
плиту.
   - Урою, урою я эту скотину, - промычала мне  вслед  Раиса.  -  Сейчас  же
ментов вызову.
   Я-то знала, что никого она не вызовет. А хорошо бы  вызвала,  чтобы  меня
загребли вместе с ее алкашом. По крайней мере веселее будет.
   - Как саданул, зараза! - пыхтела за моей спиной Раиса. - А чтоб ты  сдох,
чтоб ты керосина нахлебался, урод!
   Старый  репертуар,   хоть   бы   что-нибудь   новенькое   придумала   для
разнообразия, ведь я все уже наизусть знаю, могу с  любого  места  за  Раису
продолжить. Например, сейчас она скажет: "Если бы не этот алкан, я  бы  горя
не знала".
   - И если б не этот алкан... - стала с чувством выводить Раиса.
   Мне это надоело.
   - Вон телефон, видишь? А номер милиции 02. Уж не знаю,  загребут  ли  они
твоего Васю на пятнадцать суток, но если хорошо попросишь - отметелят.
   Раиса, разумеется,  и  пальцем  не  шевельнула,  только  часто  дышала  и
смотрела на меня исподлобья.
   - Скажи, почему ты нас так не любишь? - спросила вдруг она.
   А вот это уже что-то новенькое. И вопрос поставлен нетрадиционно. Как  бы
подразумевая, что я обязана любить и Раису, и ее  алкаша  Василия  вкупе  со
всем человечеством, но почему-то не люблю. Вынуждена признать, что в  чем-то
она права. То есть человечество я люблю, но в целом, как понятие, в  широком
смысле слова, а вот отдельных его представителей и, в частности, Раису и  ее
домашнего террориста не очень. А за что мне их любить? За  то,  что  Василий
бьет Раису не реже трех раз в неделю, не реже двух - спускает с лестницы,  и
столько же раз сама Раиса бегает ко мне  плакаться?  Заметьте,  без  всякого
приглашения! Но объяснять Раисе, "за что я их так не люблю", у меня не  было
настроения, тем более что она и не настаивала.
   - Чаю хочешь? - поинтересовалась я.
   - Давай, - с ходу согласилась  она.  Не  помню,  чтобы  она  когда-нибудь
отказывалась.
   Через пять минут чайник на плите уже гудел как паровоз.  Я  поставила  на
стол чашки и приготовилась выслушивать Раисины жалобы на "этого  козла",  но
она продолжала "оригинальничать", против обыкновения заговорив не о муже,  а
почему-то обо мне. Ох, не к добру все это,  подумала  я  и,  как  выяснилось
позже, оказалась права.
   - Счастливая ты, Танюха. - Раиса прицелилась в меня  подбитым  глазом.  -
Живешь как у Христа за пазухой. Никто тебе не указ. Свободная женщина!
   Я даже чаем поперхнулась.
   - Эх, и мне бы так... И это... Любовника  себе  завести  молодого,  чтобы
этому старому хрену Ваське нос  утереть.  Попрыгал  бы  тогда,  к-ко-зел!  -
вдохновенно спускала пары Раиса. - А что, я уж совсем ни на что не гожусь? -
повела она рыхлым плечом, проглядывающим сквозь дырку в халате. - Ты-то себе
вон какого красавчика отхватила, а я чем хуже?
   - Какого красавчика? - Я чуть с табурета не упала.
   - Да не притворяйся, - ухмыльнулась Раиса, - видела я, кто к тебе  ходит.
Не мужик, а картинка. Прямо Густаво Бермудес!
   Хоть я и без понятия, кто такой Густаво  Бермудес,  все  же  без  особого
труда догадалась,  кого  Раиса  с  ним  сравнивала.  Да  покойного  Ингиного
прибалта!
   А  отлупцованная  собственным  "Густаво"  Раиса  продолжала   мечтательно
закатывать подбитые глазки:
   - С таким бы мужиком хоть разочек... Хо-хо-хо...  И  где  ты  его  только
подцепила, такого сладкого?
   А я молча заливалась краской и про себя крыла  Ингу  последними  словами.
"Все будет хорошо, все будет хорошо..." Как же, будет, и очень скоро.  Стоит
только милиционерам показать Раисе Юрисову фотку, и я пропала.  Она  видела,
как он входил в мою квартиру, а Ингу, между прочим,  не  видела.  Во  всяком
случае, о ней речи не заходит.
   - И чего напыжилась? -  по-своему  истолковала  Раиса  постное  выражение
моего лица. - Ты баба свободная, разведенная и никому не подотчетная, можешь
гулять, сколько твоей душе угодно. Имеешь  право.  Опять  же  пацанчик  твой
сейчас у бабки, вот и пользуйся моментом. У вас с ним как, серьезно?  Или  в
порядке развлечения? Да ты что такая напуганная? Женатый он, что ли? - Раиса
придумала объяснение моей растерянности гораздо раньше  меня.  Причем  очень
даже правдоподобное объяснение.
   - Да-да, - радостно закивала я.
   - Бывает... - вздохнула понимающе Раиса.  -  А  ты  как  думала?  Хороших
мужиков быстро разбирают. Чтобы такой-то  красавчик  да  залежался!  И  что,
никаких перспектив?
   До меня не сразу дошло, о чем речь, и Раисе  пришлось  расшифровать  свою
мысль:
   - Ну, разводиться он собирается или  как?  Я  машинально  послала  в  рот
печенье:
   - М-м-м... М-мы это.., не обсуждали...
   - А зря, - не одобрила моего  легкомыслия  Раиса.  -  Вопрос  надо  сразу
ставить ребром, а то привыкнет шастать туда-сюда.  И  там  хорошо,  и  здесь
неплохо...
   Ситуацию абсурднее этой трудно даже вообразить. Глупая, многократно битая
забулдыгой-мужем баба, пришедшая ко мне среди ночи поплакаться,  меня  же  и
учит жить! Читает лекцию на тему: как обустроить мою судьбу.  Взяла  бы  для
начала свою обустроила! Будто без нее не  хватает  "специалистов".  Впрочем,
она по крайней мере занимается этим  на  самодеятельной  основе,  а  сколько
желающих залезть к тебе в душу по локоть  за  твои  же  денежки!  Карму  там
подкорректировать или венец безбрачия снять. И что бы вы думали?  Доверчивые
неудачники к ним прямо валом валят. Слава богу, что я  не  таковская,  даром
что из Виллабаджо.
   А Раисе так понравилось наставлять меня на путь истинный, что я уже и  не
чаяла от нее избавиться. Только перед самым рассветом она вдруг спохватилась
и засобиралась наконец восвояси.
   - Пойду, а то мой еще заснет в коридоре на полу, как прошлый раз... А ему
нельзя переохлаждаться, у него радикулит, -  озабоченно  приговаривала  она,
всовывая  свои  мозолистые  ноги   в   брошенные   у   порога   растоптанные
туфли-корабли.
   - Уф-ф... - ,Я захлопнула за Раисой  дверь  и  перевела  дух.  Подошла  к
телефону и набрала номер  Ингиного  сотового.  Он  по-прежнему  не  отвечал.
Наверняка она его специально отключила. Ну погоди у меня!
 
Глава 9 
 
   Общеизвестно, что понедельник - день тяжелый, для меня  же  он  форменная
каторга. Потому что во вторник выходит газета, которую мне, как  корректору,
приходится прочитывать от корки  до  корки,  начиная  с  названия  и  кончая
выходными данными. И не просто так, в свое  удовольствие,  а  еще  и  ошибки
исправлять, а этого добра в  материалах  наших  папарацци  полным-полно,  уж
поверьте мне. Иногда мне даже кажется, что все они берутся за перо, с грехом
пополам одолев букварь. Зато сколько  самомнения,  сколько  амбиций!  Каждый
мнит себя по меньшей мере Федором Достоевским!
   Ну вот, вы уж, наверное, решили, что я законченная зануда, а это не  так.
И с коллективом у меня отношения нормальные, если не считать одной выскочки.
Ляпает ошибок больше всех остальных, вместе взятых, а  слова  ей  не  скажи.
Ходит задрав нос и корчит из себя женщину-вамп. Как раз она и  назвала  меня
свободной от мужского внимания, овца этакая, всего лишь за то, что я указала
ей на ее хромающую на обе ноги орфографию! Впрочем, что это я все о ней да о
ней, слишком много чести для такой склочной особы.
   Вернусь  к  злосчастному  понедельнику.   Почему   злосчастному,   думаю,
объяснять не нужно.  А  ведь  это  был  мой  последний  рабочий  день  перед
отпуском.  Собственно,  таковым  могла  бы  стать  и  прошлая  пятница,  но,
во-первых, в пятницу в бухгалтерии не нашлось  денег,  чтобы  выплатить  мне
отпускные, и, во-вторых, мне пока что не было замены. Не потому, что я такая
незаменимая, просто другой корректор, которого редакция подрядила  на  время
моего отпуска, обещал выйти во вторник. По-хорошему,  мне  бы  не  в  отпуск
уйти, а уволиться и подыскать себе другое место и желательно не в газете. Но
все это не более чем  мечты.  Из  той  же  области,  что  и  новая  квартира
улучшенной планировки. А  пока  я  пять  дней  из  семи  читаю  репортажи  и
передовицы, стараясь не вникать в их смысл без особой надобности (да и много
ли  в  них  этого  смысла!),  и  постепенно   приучаюсь   ненавидеть   любое
напечатанное на бумаге слово.
   Ну вот, пожалуйста, что я говорила! На  моем  рабочем  столе  уже  лежали
набранные на компьютере гранки. Поджидали  с  нетерпением,  когда  я  к  ним
подступлюсь, буду портить себе глаза и  нервы  за  какие-то  гроши.  Ничего,
сегодня им придется еще поваляться в забросе, прежде я ознакомлюсь  с  одним
очень интересующим меня документом. Под названием  "Сводка  происшествий  за
неделю".  Как  раз  по  понедельникам  она  и   поступает   в   редакцию   и
предназначается   той   самой   выскочке,   о   которой   мне   не   хочется
распространяться, но, к сожалению, приходится.
   Выскочка у нас отвечает за  криминальное  чтиво,  без  которого  ни  одна
газета не обходится. И  наша,  хоть  и  называется  "Пикник"  и  подряжалась
пропагандировать прелести организованного и неорганизованного  отдыха,  туда
же, из номера в номер: этого зарезали,  того  пристрелили.  Вот  вам  и  все
новости. Никогда меня не интересовал этот мордобой, и бандитскую  хронику  я
просматривала буквально на автопилоте,  а  сегодня  просто  горела  желанием
выяснить, значится ли в сводке покойный Юрис. И  если  значится,  то  я  уже
знаю, как наша выскочка озаглавит свою писанину - "Труп в лифте".
   Первое, что я сделала, это повесила  сумку  на  спинку  стула.  Второе  -
отправилась за сводкой. Я намеревалась перехватить ее на столе  у  секретаря
редактора, пухлой бесхитростной Ниночки,  но  та,  оказывается,  уже  успела
отнести сводку выскочке.  И,  поскольку  выскочка,  по  своему  обыкновению,
задерживалась на неопределенное время, положила на выскочкин стол.  Выслушав
Ниночку, я опрометью кинулась по коридору: может, мне еще повезет? В  отделе
морали и права все еще никого не было, и я отважно подгребла  присланные  из
милиции листки, вернулась в свой кабинет и принялась их изучать.
   Я пробежала сводку глазами один раз, второй, третий, я ее  даже  на  свет
посмотрела, но про Юриса так ничего и не нашла. Ничегошеньки!  При  том  что
всяческих смертоубийств в сводке хватало. Да от них просто в глазах  рябило!
Муж зарезал жену, жена заказала мужа вокзальному бомжу за две бутылки водки,
трех рабочих на стройке задавило рухнувшим краном. А про  труп  в  лифте  ни
словечка, как будто его и не  было!  Но  я  же  сама,  сама  тащила  его  на
собственном горбу, надрывалась! Что же, его и впрямь не нашли? Но куда же он
в таком случае делся?!
   - Кто позволил без разрешения брать материалы с  моего  стола?  -  заорал
кто-то у меня над ухом.
   Я подняла голову и увидела выскочку Принесла ее нелегкая! И как вошла,  я
даже не слышала.
   - Да я ведь только посмотреть... - От неожиданности я взяла не правильный
оправдательный тон, только раззадоривший нашу демоническую женщину.
   - Какого черта! - Она наставила на меня маленькие злые глазки. - Это  что
еще за мода - рыться в чужих бумагах! Не знала, что у нас такие  сотрудники,
любители заглядывать в сумки и копаться в грязном белье!
   - А что, оно такое грязное?  -  Хвала  небесам,  на  этот  раз  я  быстро
сообразила, что ей ответить. - А постирать не пробовали? "Тайд-лимон"  очень
хвалят.
   Выскочка  прошипела  сквозь  зубы  что-то  ругательное,  но   непонятное,
схватила свои бумаги и вылетела за дверь, как  ведьма  на  помеле.  А  через
полчаса, когда  я  с  ненавистью  просматривала  первую  полосу  завтрашнего
выпуска, в мой кабинет заглянул замредактора, явно науськанный выскочкой,  с
намерением "во всем разобраться".
   - Хорошо, - сказала я  ледяным  голосом  и  демонстративно  отшвырнула  в
сторону гранки. - Будем разбираться,  а  читатель  подождет.  Ну  не  выйдет
газета завтра, велика беда! Послезавтра выйдет.
   Замредактора  постоял  в  дверях  с  глупым  видом  и  ретировался,  а  я
придвинула к себе ненавистные газетные полосы и п