:  торжествующий
стандарт. Зрители и слушатели, купаясь в эфирных "волнах" и бегая игриво  по
кнопкам, ищут  необычного,  а  попадают  в  капкан  "однотемья".  Создателям
программ просто некогда остановиться и оглянуться: высочайший темп  жизни  и
острота соперничества все гонит и гонит их вперед  по  эфирному  бездорожью.
Схватить, запечатлеть и тут же показать, ни  на  мгновение  не  задумавшись.
Понять журналистов можно, принять - извините. Из одних и  тех  же  продуктов
даже  опытный  повар  не  сумеет  приготовить  разные  блюда.  Меню  типично
лагерно-армейское: каша перловая, пшенная, рисовая,  но  -  каша!  Часто  ли
кормят  потребителя  шарлоткой  (чего  захотел!)  или  куриным  бульоном   с
пирожками? Не будем, однако, ерничать,  подхихикивать  и  злорадствовать,  а
всего лишь посочувствуем коллегам-журналистам: тяжел их труд и неблагодарен.
   Забег с препятствиями
   Прежде чем двинуться дальше, хотел бы задать "интересный вопрос": во  имя
кого или чего расцветает соперничество внутри  и  между  составляющими  СМИ?
Ответ не прост и даже обиден для всех участников забега. Во имя нас с  вами?
Чтобы быстрее дать нам информацию о событиях в  стране  и  в  мире,  утолить
жажду  прекрасного,  помочь  разобраться  в  политической  и   экономической
неразберихе, насытить нашу любознательность? Безусловно - да! Но -  попутно.
Главная их задача: самим ночь простоять, а там до понедельника продержаться.
   Механизм выживания элементарен. Поскольку бюджетных денег мало и не  всем
хватает, добывать хлеб насущный, да  еще  с  маслом,  приходится  с  помощью
единственного  донора:  рекламы.  Если   газеты   читают,   радио   слушают,
телевидение смотрят,  рекламодатели  сами  слетаются  с  живыми  деньгами  в
клювах.  Как  трудно  соперникам  "второго  круга"  и  нас  завлечь  высоким
качеством "товара", и  рекламой  не  перекормить:  чистая  эквилибристика  -
пройти без потерь между Сциллой и Харибдой. Нас не будет - не будет рекламы,
не будет качественного для нас "товара"; а не будет  "товара"  -  начинается
вечная сказка о попе, у которого была собака, которая съела мясо, и  поп  ее
убил и закопал, а на дощечке записал, что у  него  была  собака...  Все  это
означает: как бы мы  с  вами  не  протестовали  против  рекламы,  пожирающей
дорогое эфирное время, газетные полосы и уже  вылезаюшей  из  наших  глаз  и
ушей, соперники скорее наденут на нас СМИрительные  рубашки,  чем  откажутся
освободить себя и нас от рекламной удавки.
   Нам давно знакома формула: "На войне как на войне",  а  сегодня  родилась
новая: "На рынке как на рынке". СМИ, если и погибнут,  то  "за  металл",  им
пришлось дружно выйти на товарный рынок,  как  на  панель,  разделяя  судьбу
прочих рыночников: фермеров,  заводчиков,  "челноков",  проституток  (весьма
актуально для средств  массовой  информации),  мелких  производителей.  Есть
спрос на "товар" -  выживают,  нет  спроса  -  горят  синим  пламенем,  тают
свечками. Обратите  внимание:  только  что  появившиеся  у  СМИтчиков  новые
телепрограммы,  радиопередачи,  свежие  газеты,  голоса  и   лица,   ведущие
новехоньких рубрик, даже целые коллективы вдруг исчезают, как  проваливаются
сквозь землю. И никто не объяснит нам (а мы не спросим): почему их нет, куда
подевались, вернутся ли?
   Тихое безмолвие. Трясина.
   Понимаю, как странно  прозвучит  на  этом  развеселом  фоне  мой  трезвый
вопрос: полезна или вредна конкуренция между СМИ?  Отвечаю  категорически  -
полезна. Посмотрите, как разнообразны и содержательны стали газетные полосы,
как насыщенно эфирное время, как зафонтанировали "акулы пера и орала", сколь
богат оказался кадровый запас творческих сотрудников СМИ. На наших глазах за
год-два сменилось поколение - и что?
   Жив курилка.
   Болезни роста
   "Ура!" и "Караул!" всегда рядом: как мне не хочется  завершать  тему  "за
здравие" и  начинать  "за  упокой".  Нет  ничего  слаще  горькой  правды.  В
тотальном соперничестве должны  быть  и  нашедшие,  и  потерявшие:  единство
противоположностей.  Пресса  по  определению  проигрывает  в   оперативности
телевидению  и  радио,  потому  что  играет  на   чужом   для   себя   поле:
информационном. Ежедневные газеты опаздывают ровно на сутки, еженедельники -
на шесть дней, ежемесячники - навсегда.
   Есть  ли  выход  из  положения?  Вот  один:  уйти  на  собственное  поле,
аналитическое, и там взять реванш. Страшно? Еще бы: уже утратили способность
думать и писать  традиционные  газетные  "куски",  размышлять  и  доказывать
(кстати, и читателя отучили читать).  Новости  сегодня  сообщают  на  десяти
газетных строках и за десять секунд эфирного времени. Бойких  первых  перьев
много, как воробьев на ветке, а "умных" - сколько  пальцев  на  одной  руке.
Долго писать (и читать)  отвыкли.  Работать  по  принципу  "пришел,  увидел,
написал" можно, но стыдно. Попробуйте вставить между  "увидел"  и  "написал"
слово "подумал": другой коверкот. Ясновидцев, оракулов нынче по пять  копеек
за пучок в базарный день. Аналитическая работа, доказательная,  авторитетная
- "штучная".
   Чтобы приносить обществу пользу,  а  не  вред,  журналистское  эфирное  и
печатное слово должно быть "экологически чистым":  нравственно,  юридически,
научно. Другого способа  избежать  массы  судебных  дел  о  защите  чести  и
достоинства жертв журналистского произвола я не знаю. (Кстати,  только  наши
практики решили вместо слова  "произвол"  пользоваться  словом  "беспредел",
которого нет ни в одном словаре русского языка.) Как бы  то  ни  было,  пора
перекрыть кислород  нечистоп-лотным  и  непрофессиональным  журналистам.  Не
указывая  перстом  и  не  называя  фамилий,  я  перечислю  некоторых,  легко
узнаваемых читателями, слушателями и зрителями наших СМИ: ловкач, хам, лжец,
наглец, делец, безумец, многостаночник, беспринципный - сколько их еще, куда
их гонит?
   Вся продукция СМИ дорого стоит, мы знали это давно, но взвесили  недавно.
Средства массовой информации обладают огромной силой,  не  только  зеркально
отражая общественное мнение, но и формируя его. И еще им манипулируя! Отсюда
напрашивается такой (не дай Бог!) выход из  положения:  оставшись  на  чужом
информационном поле, журналист переживает соблазн (вчитайтесь!) вчера добыть
завтрашнюю новость и опубликовать ее  сегодня.  Как  это  сделать,  если  не
купить за бешеные деньги, не придумать, не спровоцировать, не солгать,  а  в
итоге не потерять человеческое и профессиональное лицо? Мало таких  примеров
в нашей реальности, мало  публичных  скандалов,  мало  судебных  провалов  и
штрафов?
   Очень сложна и запутанна журналистская  работа,  целиком  построенная  на
парадоксах: нельзя постоянно обновляться, но и нельзя застыть на месте.  Как
найти "золотую серединочку"?  Как  счастливо  повезло  пятому  (культурному)
телеканалу, который сразу напал на "золотую жилу" и стал набирать рейтинг  в
сравнении  с  другими:  задел  ностальгическую  струну   телезрителя.   Куда
подевались хваленые "тусовки", "империи страсти", "про это" и  "про  то"?  У
пятого канала все получилось:  чем  старее,  тем  моложе:  чем  беднее,  тем
дороже; чем меньше, тем больше. Парадокс!
   Остается последний (к сожалению) отчаянный способ  выхода  из  положения:
поднять  перчатку,  брошенную  соперником.  И  тогда  -  всеобщая   СМИтская
вакханалия безнравственности и безвкусия. Вместо одной слабой телепрограммы,
почившей в бозе, появляются две "безразмерные". Вместо одной пошлой газеты -
рать пожелтевших и более пошлых. На  место  скучной  и  завядшей  "телеидеи"
встают "бойцы", радостно предлагающие совсем усыпляющие  сюжеты:  "спокойной
ночи, старички!" Вместо одной "серятины" приходит в  СМИ  букет  из  желтых,
черных, красных, голубых, все же таких же "серых":  неужто  оскудела  страна
талантами или заказ "не тот".  Ну  точно  по  старому  анекдоту:  "Дозвольте
доложить, господин генерал, что во вверенной вам дивизии две новости -  одна
плохая, другая хорошая. Плохая: солдат кормить, кроме дерьма, больше  нечем.
А хорошая: дерьма этого еще очень много!"
   Мы остановились на том, что, если  перчатка  поднята,  начинает  работать
закон Эльдара Рязанова: одни побежали потому, что за ними гонятся, а гонятся
потому, что от них убегают. Мы с вами свидетели:  начались  бега.  Кто  кого
переперчит,   пересолит,   перекомпроматит,   перегвоздит,    перескандалит,
пересплетничает, переобложит, перекричит:  сплошные  ПЕРЕ.  Со  всех  сторон
видим,  читаем,  слышим:  грабежи,  аварии,  катаклизмы,   разбои,   пожары,
разоблачения (во взятках,  покупках,  продажах,  подсидках,  подслушиваниях,
подглядываниях), семейные дрязги, депутатские драки,  разгулы,  убийства  (в
туалетах, в ванных, в подъездах, в автомашинах) - о  Господи!  Сказать,  что
нас пугают и при этом лгут, я не могу. Но трижды прав журналист:  пора  дать
людям покой и развлечения.
   Можно ли что-то путное сделать в нашей стране, если нет  чувства  меры  и
самоограничения? Чем занят народ, если судить по СМИ? Народ  танцует,  поет,
играет (мужчины и женщины, дети и взрослые,  интеллектуалы  и  недоумки,  на
деньги, за призы, "за так", за интерес),  сидит  на  презентациях,  ходит  с
плакатами, бастует, бесконечно заседает,  много  говорит,  веселится,  носит
подгузники с  прокладками,  лечится  от  перхоти,  бесконечно  жует  жвачку,
постоянно встречает и провожает иностранных  гостей,  а  после  всего  этого
непременно чистит зубы "бленд-а-медом". Дурдом. Пир во время чумы.
   Голос из-за кулис: а кто работает?
   Спасите наши души.
 
   "Третий круг", который пострашнее "Фауста" Гёте
   Возможно, востроглазый читатель давно  уже  заметил  в  отношениях  между
тремя соперницами по СМИ странность:  газеты  почему-то  исправно  публикуют
телепрограммы, радио почему-то предоставляет  эфир  газетчикам,  телеведущие
почему-то показывают радиожурналистов по телеканалам.  Взаимный  критический
тон благосклонен. Ни "на...", ни "к..." друг друга почему-то не  посылают  -
одним словом,  интеллигенция.  А  что  на  самом  деле?  Откуда  бесконечные
"междусобойчики", рукопожатия крупным планом? Что случилось с конкурирующими
ведомствами, если они почти открыто демонстрируют возможность и  способность
опираться на "плечо" соперника,  жертвуя  своей  творческой  и  политической
независимостью?
   Не иначе как "третий круг"? Откуда? И чей?
   Во все времена и во всех  странах  наступают  моменты,  когда  враждующие
партии  и  группы,  разные  нации  и  даже  секты,  люди  разных   верований
сплачиваются, а вожди публично обращаются к "любимым" подданным:  "Братья  и
сестры!" Причина проста и трагична: на пороге враг,  который  сильнее  врага
внутреннего.  Эпидемия?  Агрессия?   Цунами?   Мощная   финансовая   угроза?
Залетевшая из космоса комета? Одним словом - беда. Избежать ее царь  Соломон
предложил так: лучше быть живым  псом,  чем  мертвым  львом.  Откуда  пришла
сегодня смертельная опасность, которая заставила  СМИтчиков  протянуть  друг
другу руки?
   Да вы уже сами сообразили, но будете при этом правы: Интернет!
   Не   берусь   профессионально   говорить    о    последствиях    всеобщей
компьютеризации,  так  испугавшей  моих  коллег:  дилетантских  знаний  явно
недостаточно. Впрочем, этих знаний, подозреваю, нет и у  руководителей  СМИ.
Вспоминаю старый анекдот:
   "Скажите, сколько будет, если к  половине  прибавить  вторую?"  -  "Точно
сказать не  могу,  но  интуитивно  чувствую,  что  будет  литр!"  И  все  мы
почувствовали: трудно будет средствам  массовой  информации.  Вместо  газет,
радио и телевидения придет Интернет, который  заменит  все!  Он  даст  людям
несравненно больше информации, удовольствия и пищи для  размышления,  причем
независимо от места проживания, пола и возраста, национальности и верования,
политических взглядов, да еще поверх границ.  Царский  ассортимент:  знания,
чувства, информация международных агентств, которые знают о нас больше,  чем
мы сами о  себе.  Она  быстрее  и  полнее,  чем  отполированная  цензурой  и
отобранная редакторами СМИ. Кому и зачем эти СМИ будут нужны?
   То, что получится "литр", они сообразили на подсознательном  уровне,  без
дискуссий в печати и в Думе. Ах, будет не сегодня,  а  послезавтра?  Уважили
нас, успокоили. Позавчера мы не знали, что можно клонировать живое существо,
в том числе человека, что одна клетка может продлить  жизнь  индивидуума  на
пятьдесят - сто лет, сегодня знаем.
   Более того: компьютеры  уже  сейчас  дают  возможность  людям  не  только
общаться, но и отдыхать от себе подобных  (уходить  в  себя).  В  России  (я
читал) полтора миллиона детей и взрослых, уединившись, вдохновенно играют  с
"живыми" тамагучи, забыв о мамах и папах, сыновьях и  дочерях,  о  политике,
выборах, войнах, не думая о тяготах реальной жизни: что они для  жизни,  что
жизнь  для  них?  Совершенно  иное  содержание   жизни,   другая   философия
существования. Что значит для наших  "игроков"  реальность,  если  им  важно
накормить тамагучи, уложить спать, пробудить, вылечить, позабавить и  самому
позабавиться, и похоронить, если не воскресить, испытав натуральные  горе  и
радость.
   Заканчивается XX век, а что  будет  в  следующем,  ЕМУ  непостижимо,  как
говорил покойный блистательный фотокор Яша Рюмкин. Одновременно быть  вместе
со всеми и в одиночестве  -  внедряться  в  виртуальную  жизнь,  общаться  с
тамагучи, эльфами, колдунами, прочей нечестью и тут же смотреть  "Что?  Где?
Когда?" - такого удовольствия СМИтчики пока нам подарить не могут. Известный
академик-компьютерщик Митрохин, выступая по телевидению,  печально  признал,
что всеобщая компьютеризация грозит человечеству всеобщей  дебилизацией  (от
слова "дебил").
   Задержать  приход  Интернета  можно,  отменить  -  никогда.  Прогресс  не
остановим, он  прет,  как  амок.  Пытались  запретить  кибернетику,  атомную
энергию, клонирование  (чего  только  не  запрещали!),  наконец  поняли:  не
изобретения опасны, а люди, его применяющие, то ли во вред, то ли во  благо.
На сей банальной констатации поставим точку.
   Чуть не забыл: наше российское общество чаще страдало не от приобретений,
а от потерь. Едва не потеряли кино, театры (особенно оперу), почти полностью
утратили интерес к классической литературе (и это в России,  самой  читающей
стране  в  мире!),  ударились  в  самые  пошлые  детективы.  Вот,   кажется,
одумались: неужто мужик домой с базара опять Некрасова да Пушкина понес?  Не
погорячился ли я?
 
   * * *
   Рецепта, как выйти из положения, от меня не ждите. Мог бы  предложить  со
свечкой в церковь сходить, помолиться  "во  здравие",  но  атеист  я:  таким
родился, таким помру. Послушайте,  однако,  на  посошок  небольшую  историю.
Рассказал ее в  моем  присутствии  замечательный  писатель-философ  Владимир
Федорович Тендряков.
   В начале 70-х годов он как-то поздним вечером возвращался с дачи в  Пахре
домой в Москву. Шел проливной дождь. На обочине шоссе вдруг увидел  мужчину,
женщину и ребенка, они голосовали.  Тендряков,  сидя  за  рулем  собственной
старенькой "Волги" (еще с оленем на капоте), остановился, предложил путникам
сесть в кабину. Без слов довез до первой станции метро.  Выходя  из  машины,
мужчина протянул водителю смятые в кулаке рубли. Владимир Федорович  сказал:
я денег не беру. Как так, удивился мужчина, ведь вы сделали нам добро. Ну  и
что, ответ-ил Тендряков, я сделал вам добро, а вы сделаете добро  другим,  а
те третьим. Семья на шаг отошла от  "Волги",  и  мужчина,  подтолкнув  рукой
женщину, показал глазами на водителя и отчетливо произнес: "Баптист".
   Вот, собственно, и вся история.
   Теперь, если не трудно, еще раз вернитесь к заголовку моего материала.  И
подумайте на досуге.
   Независимая газета. 1998, 15 апреля
   ЛЯП
   Открытое письмо коллеге, ставшему руководителем газеты
   В одном из  последних  номеров  весьма  популярного  издания  я  прочитал
интервью с Вами.  Выяснил,  что  Ваша  концепция  будущей  газеты  в  острой
конкурентной борьбе с претендентами дала Вам победу.  Теперь  Вы  возглавите
обновленную редакцию. О концепции говорится Вами смутно  и  общими  словами:
газета будет служить читателю (а кому еще,  пингвинам?),  останется,  как  и
была,  общественно-политической.  Не  густо.  Но  одна  фраза  меня   просто
ошарашила. Я мог бы, узнав Ваш рабочий телефон,  частным  образом  разрешить
свое недоумение. Но понял нечто важное, что и заставляет меня  прибегнуть  к
публичности.
   Надеюсь, Вы понимаете, почему я так тщательно  оберегаю  Вашу  фамилию  и
название газеты, тем более что меня знаете: и Вас я не боюсь, и  Ваше  новое
руководство тоже. Так или иначе, но  с  читателем  объясниться  обязан.  Две
причины сдерживают меня и делают героя повествования  анонимным:  во-первых,
такое понятие, как корпоративность, а именно, святое правило ругать  и,  тем
более, хвалить коллег надо в глаза и в своем профессиональном  кругу,  а  уж
если прилюдно, то без "домашнего адреса"; во-вторых, я не считаю себя вправе
поучать коллегу и "держать за руки", то есть мешать ему думать и  поступать,
как он  полагает  нужным.  Теперь,  провозгласив  спич  на  тему  о  свободе
личности, вернусь к новому редактору газеты.
   Итак, прочитав интервью, я увидел:  Вы,  вольно  или  невольно,  обнажили
своей концепцией тревожную тенденцию  современной  журналистики,  тронув  не
только лично мой  профессиональный  интерес,  но  интерес  общественный.  На
вопрос корреспондента издания о будущем газеты Вы  заявили  с  академической
убежденностью, что газета, как бы ни была Вами построена, первой (я понял: и
главной) ее основой будет не мысль, а факт; и еще добавили к сказанному, что
именно из этого и будете Вы исходить.
   Я просто глазам своим не поверил. Как Вас прикажете понимать,  тем  более
что чуть  ниже  Вы  бесстрастно  говорите:  наша  газета  будет  традиционно
ориентироваться на "образованного, думающего человека,  которого  она  давно
потеряла. Получается, после такой "потери" долгие  годы  прежняя  и  славная
газета на идиотов работала?
   Здесь что-то у Вас не стыкуется.
   Если Вы намерены кормить читателя в новой газете фактами, а  не  мыслями,
зачем нужен Вам читатель "думающий"? Он одними  фактами  не  насытится.  Мне
неловко читать Вам лекцию, как я читаю сегодня студентам (Вы  давно  уже  не
юноша), но напомнить общеизвестное Вам и даже себе обязан: информация всегда
была, есть и будет хлебом журналистики. Нет, не заставить  нынешнего  умного
читателя перебиваться "с хлеба на воду". Ему необходима к  хлебу  нормальная
еда. Напомнить Вам те журналистские "продукты", к которым  и  прикладывается
"хлеб"-информация?  Вы  сами  проработали   в   нескольких   центральных   и
авторитетных газетах, а  потому,  конечно,  знаете:  там  и  при  Вас  мысль
превалировала над информацией. И сегодня эти газеты, не изменяя  собственные
принципы, выживают и (будем надеяться) еще поживут. А главное:  не  потеряют
лица.  Может,  и  Вам,  как  всем  журналистам,  о  собственном  лице  стоит
задумываться.
   Можно  ли  забыть  золотую  россыпь   журналистких   имен,   обеспечивших
интеллектуальное превосходство  российской  журналистике,  которая  даже  не
снилась никому в  мире.  Где  еще  газетчики  отличаются  информационностью,
молясь на бога по имени факт? Не в России. Зачем в  таком  случае  нам  туда
глядеть, если на себя посмотреть не препротивно?
   С  нескрываемой  печалью  я  констатирую:   иные   газеты   действительно
утрачивают свое главное предназначение: будить читательскую мысль  (не  мною
эти слова впервые были сказаны) и  не  усыплять  ее.  Цель  эта  достигалась
газетами с помощью осмысления и анализа фактов. Напомню, чтоб  не  забывали,
славные  журналистские  жанры,   которые   когда-то   были   на   вооружении
отечественных  аналитиков,  "писателей  в   газетах":   проблемные   очерки,
фельетоны,  статьи,  памфлеты,  исследования,  расследован