я ее на Аппер Ист-сайд  позвал, к богатым
евреям! Представляешь - все в курточках  - а ЭТА  в  шубе  стоит, все на нее
смотрят и  давятся от смеха, говорят "Оу,  итс риал фер! У  гот  риали  рашн
вумен!" НУ МОГ Я С НЕЙ ЖИТЬ ПОСЛЕ ЭТОГО?
     Там все это  важно.  Это тут в Питере,  пока еще полегше  - хоть  Захар
Михалыч и прочитал мне нотацию:
     - Понимаешь,  у нас  тут молодой капитализм -  надо хотя бы делать вид,
что одеваешься дорого, а ты хиппуешь!
     Это была  его реакция на сумочку Армани и  шарфик  от Донны Каран - два
самых дорогих предмета в моем гардеробе, но все же не бросил!
     Несмотря  на провалившийся  эксперимент, Яппи создали  свою  культуру -
кухню, одежду, музыку. Считается, что  и литературу, но это - пиздеж, книга,
конешно  же,  из  культуры  Яппи  -  культуры  потребления,  исключена  - ее
полностью  заменили кино, телек и компьютер.  Они пытаются  делать вид,  что
читают иногда, но в общем, не сильно и пытаются. Обычно в год читается одна
     МОДНАЯ  книга. Я думаю, что наши Яппи-авторы это Сорокин и  Пелевин - у
нас
     не  читающая  продвинутая  молодежь  ограничивает  чтение  этими  двумя
культовыми авторами.
     Яппи  создали  замечательную  кухню -  такая  могла родиться  только  в
Нью-Йорке -  это смесь всего самого  здорового  и  полезного  из  этнических
кухонь всего  мира  (трагическая  попытка бедных  Яппи  спасти  стремительно
угасающее от недосыпа и таблеток здоровье). Кухня - "Анти упадок Рима", туда
тоже свозилась  еда  со всего  света, но самая неполезная  - жареные  волы и
киты, копченые львы и тигры....
     У нас когда-то  был повар Михайлов - он выступал по телеку,  доказывая,
что основой питания должны быть хлеб и каша. Каши должны быть многослойные и
разнообразные.  Но  взрослого  человека хлебать размазню не заставишь -  ему
покажется, что он в садике,  или  в  богадельне, или  в  лагере, и возникнет
чувство, что жизнь не удалась. Яппи  изобрели крупяной салат  -  горячий или
холодный -  это любая крупа - не сильно разваренная  и смешанная с овощами и
разными соусами - для человека здорового - эта еда  - гениальное открытие, и
по всему Нью-Йорку  она  продается  в  салат-барах. Из простого  риса  можно
сделать и "Оливье", и винегрет, и будет не менее вкусно,  чем привычная нам,
картошка  -  но  в  сто раз  полезнее. Что  касается самих Яппи,  то, будучи
больными  "Железными  Дровосеками" -  людьми, героически  отдающими жизнь  и
здоровье  в  борьбе за усиление наслаждения и "160-и оргазмов в день", они в
течение всего дня  стоически едят изобретенные ими салатики, а к  ночи у них
начинается  истерика  по  поводу  того,  что  еще  один  день  кончается,  а
наслаждение  не усилилось, и  они  съедают огромную  пиццу, или  пару сильно
жареных куриц. (После этого  - прибавка веса, в 6 утра - спортклуб, таблетки
против аппетита,  потом для аппетита  -  снова  курицы  и т.д.)  ...Грустно,
господа.
     Еще одно изобретение Япппи - это страсть к  этнической  музыке - вообще
кухня и музыка  - места странного  слияния  Яппи с их антиподом -  Хиппи.  Я
думаю,  что  Питер Габриел и его  фестиваль "Ворлд Мьюзик" -  это порождение
времени Яппи.
     И -  мода.  Яппи  создали  моду  минимализма  и  абсолютного  удобства.
Например  у  женщин -  два  варианта.  Если  ты хочешь  нести на  себе некую
сексуальную  нагрузку - это Калвин Кляйн, однотонные маленькие  - узкие,  но
отнюдь не обтягивающие кофточки, свитерочки, юбочки и брючки. Именно так - в
самом  стиле заложены эти  суффиксы  -  не  брюки - брючонки - обдергунчики.
Такую  моду приняли  все  ориентальные женщины -  т.е. маркитантки эскадрона
Яппи. А если  ты  хочешь  покоя и элегантности,  то -  Эллен  Фишер - прямые
балахоны -Греция  и  Рим, Япония - туники, тоги, кимоно. По будням - хлопок,
лен,  шерсть, по  праздникам - шелк  и бархат. В  сексуальной Яппи-моде есть
допуск на синтетику, у Эллен Фишер - "ноу вэй".
     И вечные  цвета -  каждый  год одни и те  же, я  работала несколько лет
колористом  -  в  кампании дорогих  япповских  мужских  рубашек,  помню, как
стилист говорил:
     -  В этом году мы добавим  в "бургунди" каплю  оранжевого - пусть будет
потеплей, а в серый немного изумрудно-зеленого ...
     И  я  добавляла -  микроскопические  дозы - непрофессионал  никогда  не
отличил  бы  один серый от другого, но в  целом гамма неуловимо менялась  из
года в год, и только носители этой моды, Яппи замечали эти тонкие перемены.
     Моду Яппи я приняла и  полюбила - обе ее ипостаси - и когда надо вынуть
сексуальность - как пушечку из танка - так я учила дочь:
     -Сексуальность - это оружие - как пушка в танке  - имей ее всегда - при
себе, но если надо воевать  -  завоевывать -  вынимай,  а если  время мира -
держи зачехленной.
     И  когда  нужно  просто быть  милой  и  элегантной,  когда  не  хочется
показывать  свои  красивые ноги всем,  потому что есть  кто-то - у  кого они
иногда лежат на плечах и хочется их показывать только ему...
     Ну  вот, в общем, был  у меня некоторый успех в  среде немногочисленных
русских Яппи, а для Правильного  Эмигрантского Домика  - Яппи - это полезно.
Но  Ермолу  то я как раз по-честному  полюбила -  потому что  от  него пахло
Питером - ( помните, плесенью,  болотом и корюшкой!) -  а на самом  деле, от
него травой всегда несло  за километр,  и трава у него была  удивительная  -
настоящий  большой куст, в целлофановом пакете - все вокруг брали у русского
Гриши с Мерсер-стрит, а Ярмола - у каких то заоблачных япповских дилеров.
     Я его любила  за то, что он - "дядя- землячок",  из моей подворотни, за
его  безумие и, непонятно в чем, потерянную в Америке талантливость - он был
просто,  Ярмола -  знаменитый  человек  Русского Нью-Йорка,  без  ничего  за
спиной.  Без картин,  стихов  или песен  - ну  что такое дизайнер?  Что-то -
совсем   неромантическое...  Ярмола  был  -  Легенда   в  чистом  виде,   не
обремененная  материальными  доказательствами и любить  его  было легко - не
требовалось восхищаться чем-нибудь,  им  содеянным,  можно было  восхищаться
просто ИМ - раскосыми виноградными глазами  под черными бровями -  это  была
его красота. И седой хвост. И было так хорошо, что я после  этого  пару дней
летала, как на крыльях, а потом уже было пора мечтать о следующей встрече.
     Он то меня не любил. У меня такая горькая доля - быть женщиной, которую
именно что заводят,  как  КОЗУ или КОШКУ  - потому  что  умная, талантливая,
хорошо одевается... Иногда для кого-то  и желанная - конешно я покрыта такой
аккуратно- белой кожей - ничего во мне нет физически раздражающего. А любовь
- это, наверное, все же некое раздражение - вот и не любят. По крайней мере,
такие - какие мне нравятся...
     Но - как то мы  все же сосуществовали, и пару раз в неделю он  наклонял
надо мною свои зеленые глаза, но  однажды  все  это  кончилось -  странно  и
случайно, и настолько  ничьей волей  -  ни его и ни моей, что мне пришлось в
очередной раз признать, что все мы тут - в этом спектакле - только очередные
режиссеры, а время от времени на сцене появляется ГЛАВНЫЙ.

     Помимо  одежды,  кухни  и  музыки, Яппи конешно  создали и  свой  стиль
интерьера -  на мой взгляд, совершенно  отвратительный - это магазин ИКЕЙЯ -
все  эти черно-белые  предметы,  сделанные  из  "формайки" (ученое  название
"ламинат"  - чтоб  не так  обидно  было) и всяких алюминиевых  железок. Тоже
минимализм - но предельно холодный - синтетический.
     У Ярмолы  был именно такой дом - на  черном столике возле дивана стояла
лампа,  сделанная  из каких  то черных  проволочек -  сооружение  хрупкое  и
довольно безобразное.
     Он разговаривал по телефону  в спальне, а я только что пришла и  села с
каким-то журналом  на диван, потом встала, неловко  повернулась и  своротила
эту несчастную лампу на пол.  И  она, честно признаюсь,  слегка рассыпалась.
Ну, кусков на  пять. И светить перестала! Ярмола выскочил из спальни и начал
дико орать:
     - Ты всегда все крушишь на своем пути!  Еще удивляешься, что  я тебя  в
гости не беру! Неуклюжая,  как  слон!  Ты знаешь, сколько  эта  лампа стоит?
Убирайся отсюда к чертовой матери!
     Я молча  поднялась  и стала  зашнуровывать ботинки  - мне  окончательно
стало ясно,  что он меня  не любит. Он орал  минут  пять, я уже справилась с
ботинками  и  пошла  в  прихожую,  надевать  пальто. Ярмола  -  обыкновенный
вспыльчивый еврей-скандалист, не  хуже моего любимого дедушки- матроса - тот
вечно шкафами кидался и прочей мелкой  мебелью. И когда я надела пальто,  он
уже отошел и решил оправдаться:
     - Ну ладно, ладно... да развяжи ты свои ботиночки. Ну извини... извини,
я - вспыльчивый... Но ты знаешь, сколько эта лампа стоит ? Она триста баксов
стоит!  Мне теперь  придется новую покупать!! Триста  баксов  -  это большие
деньги!!!

     Последнюю фразу он уже кричал мне вдогонку - я надела пальто и побежала
из квартиры прочь.  Собственно говоря,  вопль  о  том, что  300  баксов, это
большие  деньги,  призывал  меня  вернуться  и отнестись  к,  устроенной  им
истерике, с пониманием. Все  мои мужчины  - на самом  деле -  хорошие, а я -
мало того, что неуклюжая, но еще и полная сука  и эгоистка. Я его совершенно
не пожалела  и вернуться не захотела. Вышла из подъезда и решила, что больше
я сюда, на 27- ю улицу, угол 3-ей авеню, в квартиру No17 - никогда не приду.
Не любят меня там - нечего и ходить. В конце концов, мужчин в городе полно -
уж такого то который только ебет и ничем больше  в жизни не помогает, я себе
всяко найду. Вот, например  -  прямо  за углом на 14-й, угол 4-й живет точно
такой же...

     За углом  жил  - ТОЧНО  ТАКОЙ ЖЕ. За углом жил  Коля  Рюмин.  Коля  был
москвич и совершенно русский человек,  когда-то  уехавший на запад верхом на
финской жене. Он был дизайнер - не хуже Ярмолы и красавец - не хуже. Рыжий и
краснорожий  - настоящий  ковбой, мне такие очень нравятся,  мне впрочем, из
мужчин  много какие нравятся. Сам- то  Коля от меня был в  полном восторге и
что-то короткое между нами уже было, но я от него сбежала через три дня - он
мне показался занудой и жадиной, уж  полностью  из анекдота  -  он сказал на
первом свидании:
     Вот, девушка, напоил я тебя пивом, теперь пойдем, ты  мне дашь - а то я
потратился.
     Всю  романтику убил! А  потом еще расстраивался, что я не согласна быть
его гелфренд.
     Но тут  я о нем вспомнила и решила, что Ярмола не особо лучше, и вообще
все они тут в Манхэттене  -  начисто охуевшие,  в  общем,  разницы никакой и
пойду-ка я к Коле. Не хочу я больше никакой любви,  а лишь только  циничного
секса.  Коля по-прежнему был  одинок  и  всегда при встрече пытался за  мной
ухаживать.
     На следующий день я ему позвонила прямо с утра:
     -  Здравствуй, Коленька. Слушай, если ты еще хочешь, чтобы я была твоей
гелфренд, то давай я приду к тебе трахаться, а там - поглядим.
     В ответ - молчание, потом - тяжкий вздох:
     - Юля, мне  49 лет, я не хочу, чтобы люди  в этом городе смеялись  надо
мной...
     - Коля, зачем ты так говоришь,  я что блядь что ли? Ты же знаешь, что я
- честная!
     - Ты честная, но сегодня ты  честно спишь со мной, а завтра - тебе моча
в голову ударит и ты честно уйдешь от меня к Васе, Пете, Грише... мне 49 лет
и я не хочу, быть посмешищем.
     На это возразить было нечего.
     - Да,  Коля. Ты  прав, но давай тогда просто трахаться - давай скрывать
наши отношения! Мы же можем тайно встречаться! Вот и не будешь посмешищем.
     Мне 49 лет- (в  третий  раз повторил  зануда  Коля!),  и  я хочу  иметь
женщину, с  которой не  нужно  встречаться  тайно,  я  хочу иметь нормальную
гелфренд и ходить  с ней всюду совершенно открыто. А ты  навлечешь  позор на
мою голову, стар я для тебя, дорогая.

     Возразить было нечего. На следующий день Ирка кричала мне:
     Вот так  и сказала: "здравствуйколядавайяпридуктебетрахаться!"  АХ  ТЫ,
МОЛОДЕЦ! Прямо как в анекдоте про "приходи ебаться на сеновал - намек
     поняла - приду". Да что ж ты прешь на них, как высадка десантных войск?
Как группа захвата! Мужчине нужна возможность действовать, воздух ему нужен!
В  тебе гибкости ни на  грош, и откуда в тебе эта русская душа нараспашку? В
ТЕБЕ то откуда?
     Я мрачно  бубнила, что  ни на кого я  не  нападала, а  чего  на  пустые
разговоры время тратить, никакой я не десантник, и  конешно ей легко с таким
носом...  Ну в общем, все было как обычно. И, как обычно,  через пару дней -
уже  по  специально  продуманному  и составленному  с  вместе  Иркой,  Плану
Соблазнения, я снова позвонила  Коле и  невинным  голосом сказала,  что хочу
уйти из текстиля и попробовать себя  в иллюстрировании, словом нельзя ли мне
подойти и показать ему свое графическое  портфолио. И он конешно сказал, что
можно!
     Я явилась  в  его квартиру на  14-й улице  - там  стояла  вся такая  же
мебель, как у Ярмолы. Коля был чем-то занят и предложил мне сесть на диван -
посмотреть пока журнал. У дивана на ТАКОМ ЖЕ СТОЛИКЕ стояла ТАКАЯ ЖЕ ЛАМПА.
     - Я сюда садиться не буду.
     - А что случилось?
     - У меня был  бойфренд - тут неподалеку живет за  углом,  вот я  у него
разбила такую  же лампу, и он  такой  скандал закатил,  что пришлось бросить
его. Кричал триста баксов эта лампа стоит...
     Коля рассмеялся:
     - Ярмола, что ли?
     - При чем тут Ярмола? Нет, другой.
     Не пизди, за углом с такой же мебелью  - это Ярмола, больше некому. Так
тебе  и надо  - живешь со всякими  мудилами. Ярмолину  жадность  еще Лимонов
описывал  сто  лет назад.  Да садись ты смело, не бойся, я  тебе из-за лампы
скандал  устраивать  не буду - триста  баксов  это,  конечно, деньги, но  не
такие, чтоб на милую девушку орать.

     На самом деле, Ярмола и вправду был героем одного лимоновского рассказа
о  жадности  разных народов - он был  одним  из  героев  новеллы о еврейской
жадности, но вовсе не главным, а второстепенным и лишенным,  каких  бы то ни
было, характерных пороков и слабостей. Все они, и Коля, и Ярмола,  и Лимон -
жили  в  этой деревне  Русский Нью-Йорк - 20  лет до  нашего  приезда и были
связаны между собой  какими то неведомыми  нам  общими  работами,  пьянками,
блядками и т.д. С нашим приездом деревня разрослась уже до города размером с
Казань, но отношения все равно были деревенские.
     Коля вел себя очень мило, правда, сопротивлялся соблазнению  как мог  -
даже  вывел  меня на  улицу -  пивком угостить - опять  потратился,  но  уже
наоборот - не чтоб заманить меня в хату, а чтоб выманить. Но на этот раз все
было продумано  - я специально  замаскировала  портфолио в прихожей  и когда
пришла пора ехать домой - прямо  из любимой Колиной пивоварни  - выяснилось,
что надо опять подниматься в дом. Коля, конешно все понял, но не рассердился
и в общем, смирился со своей участью.
     - Хитрая ты, Юлька. Нарочно ведь оставила!
     - Нет, я не хитрая, рассеянная просто.
     - Ну конешно. Ладно, иди уж раздевайся  - ложись. Плохо, что мне завтра
вставать в семь утра - я на горных лыжах еду, жалко тебя будить...
     Коля  был полностью  американизированный  и невероятно  спортивный  -он
катался на горных лыжах, ездил в байдарочные походы,  время от времени можно
было от кого-нибудь услышать такой рассказ:
     - Иду  я тут по Пятой авеню, а навстречу с визгом и гиканьем толпа этих
тинейджеров на роликах из  Централ парка  - знаешь они вечером делают  такой
общий проезд по Пятой - все  в этих идиотских костюмах для езды на роликах -
разноцветных, орут как резанные,  и  кого  ты думаешь,  я  вижу  среди  этих
малолетних  идиотов? Рюмин! Наш  Коляня  -  собственной персоной - пролетает
стрелой мимо меня, красный, мокрый, вопит вместе со всеми - во мудак то...
     В  общем, Коля  был в тот день хороший, и  я решила тоже быть хорошей и
вымыть ноги, перед тем как ложиться с ним  в постель. Бывает, что  ляжешь  с
мужчиной в постель, а потом твои ноги оказываются где-то прямо  у  его щек и
неудобно, если они не  мытые. Мои,  например - целый день ходили  по  городу
внутри ботинок. Я пошла  в ванную - полностью принимать душ мне было лень, а
ноги я стала по одной засовывать в раковину и мылить мылом. Все  это я стала
делать исключительно из уважения к Коле и признательности.
     Первая нога помылась благополучно, но когда  я дошла  до второй - кусок
раковины неожиданно отвалился и полетел  вниз,  отрезав по дороге кусок моей
пятки. На пол полилась розовая от крови  вода. Там давно уже была трещина  в
этой раковине... я  заорала, и  Коля  конешно  проявил  себя  как  настоящий
мужчина-  первым делом  он остановил воду.  Потом перебинтовал мою  ногу.  И
только после  этого  позволил  себе осознать,  что  новая раковина  - это не
триста баксов. Ой, не триста, а все семьсот, а то и вся штука...
     Я была просто убита.
     - Ну вот,  ты видишь?  Лампа,  теперь  раковина... это Мелкие бесы меня
кружат...
     - Бесы ее кружат! Какие на хуй,  бесы?  Юля,  ты знаешь еще хоть одного
человека, который  моет ноги в раковине? Одного? Люди ПРИНИМАЮТ ДУШ! ИЛИ ОНИ
ВООБЩЕ НЕ МОЮТСЯ! Но никто не сует ноги в раковину!  Да их и невозможно туда
засунуть - раковина высоко, как ты умудряешься их туда засовывать?
     -У меня ноги длинные...
     - Давай-ка я тебе вызову тачку,  и ты  поедешь домой со своими длинными
ногами - видеть я тебя, честно говоря, не хочу...
     - Давай-ка...
     Мне было  жалко  Колю и  раковину, больше  чем  свою  пятку  и разбитое
сердце, и я покорно уехала в родной Квинс.
     Через пару недель мы встретились на какой то выставке, и он сказал, что
раковину починил, и  чтоб я как-нибудь  заезжала,  но за эти пару недель  со
мной уже случились два следующих происшествия, окончательно заставивших меня
поверить в Мелких бесов.
     МЕЛКИЕ БЕСЫ.
     Ясное  дело,  Ирка опять ругалась. Тот факт, что меня охватывает  ужас,
когда  вода льется сверху на голову, впоследствии явился  важным  аргументом
для  официального  признания меня сумасшедшей и выдачи  мне пенсии.  Но если
психиатру все это можно как то объяснить, (фрустрации детства:  слишком рано
прочитанные  "Записки  сумасшедшего"  -  там  ему  льют  воду  на голову,  и
нежелание   взрослеть   -  сменить  детскую  ванну  на  взрослый  душ),   то
обыкновенному человеку - невозможно, даже если он - Ирка.
     - Ты сумасшедшая! Понимаешь, сумасшедшая.
     - Америку открыла! Что сумасшедшим ебаться не положено?
     - Нет,  не  положено! Им положено  в  психушке сидеть. Там - санитары и
они...
     - ЕБУТ! Это у меня бывает  каждый раз, когда я замуж выхожу за хорошего
человека -  полное  ощущение  дорогой психушки  с  заботливым  санитаром,  в
обязанности которого  входит еще  и сексуальное  обслуживание. Последний раз
проходила лечение три года по адресу город Блюмингтон, Мид-вест Идиана!

     У самой Ирки дела  матримониальные дела двигались неплохо. Вчера Лудмер
впервые  взял  ее  с собой  в синагогу на Аппер Ист-сайд.  Что  такое  Аппер
Ист-сайд  вы  уже примерно  представляете, после главы о Яппи,  а что  такое
нью-йоркская  синагога (так  же как мечеть, кирха, православная церковь  или
костел) - я вам сейчас разьясню.
     Это вовсе не то, чем вы привыкли считать все подобные  заведения  -  то
есть  место,   где  собираются   люди,  для  того,  чтобы  под  руководством
должностных священных лиц, совершать общение с Богом, выражаюшееся  в  пении
ему псалмов,  просьбе  о  прощении и передачи разного рода других  просьб  и
поручений. Так может быть, и заведено во всем  остальном мире, но Нью-Йорку,
аэропорт которого, каждый день выплевывает из своего чрева сотни растерянных
новорожденных американцев с младенцами, бабушками и запасом мыла на три года
вперед - такая роскошь просто не по карману. У нас
     - Не до жиру - быть бы живу
     и опять же
     Люди женятся - ебутся, а нам не во что обуться.
     У  нас  во  всех  вышеуказанных учреждениях  -  непрерывно идет раздача
одеял,  ботинок,  ортопе