ветом. Он затянулся и  задержал  дыхание.  Потом  выдохнул  дым  и
привалился спиной к своему  любимому  надгробию:  Майлс  Колибри  1846-1865.
Двоюродный прапрапрадед Кинси. Рядовой армии конфедератов, убитый  где-то  в
виргинских лесах в унылый дождливый день в самом конце войны, доставленный в
скромном солдатском  гробу  домой  в  Северную  Каролину  и  похороненный  в
весенней грязи. Надгробный камень на могиле Майлса - круглый и серый - почти
сплошь зарос мягким мхом, а кости самого Майлса  давно  уже  превратились  в
пыль. И среди этой пыли лежала ракушка, густо-розовая  изнутри,  -  ракушка,
которую он привез с моря, когда ему было двенадцать; ракушка, которую сестра
Майлса вложила ему в руки, сложенные на простреленной груди; ракушка, омытая
слезами, которые высохли сто двадцать лет назад.
   Дух прижался щекой к  прохладному  граниту  и  подумал:  Сегодня  ракушка
холодная, Майлс? И хриплый голос Майлса отозвался  откуда-то  издалека:  Она
теплая. Дух. Она теплая и желтая, как океанский песок. Когда у  моей  сестры
были глаза цвета как океан.
   -  Сине-зеленые?  -  спросил  Дух.  -  Как  океан  в  тихую  погоду?  Или
сине-серые, как перед штормом? - Он даже не понял, что говорит  вслух,  пока
Стив не взглянул на него с опаской.
   -  Да.  Замечательный  способ  встречать  Хэллоуин:  сидеть   на   старом
заброшенном кладбище и слушать, как ты  разговариваешь  с  мертвецами.  Надо
было пойти к Ар-Джею, там у  него  вечеринка.  К  этому  времени  я  бы  уже
приканчивал шестое пиво и был бы готов приняться за седьмое. Да,  надо  было
пойти к Ар-Джею, а не сидеть в темноте на кладбище,  накуриваясь  травой.  -
Стив улегся на сосновые иголки, положив  руки  под  голову,  и  уставился  в
темное небо, на первые звезды. У него был такой вид, как будто он  собирался
сбивать их взглядом.
   - Не нужно тебе никакого пива, - сказал Дух. - В последнее время ты и так
много пьешь. А травка прочистит тебе мозги.
   - Как ты думаешь, Энн будет на вечеринке?
   - Нет, если она подумает, что там будешь ты.
   - А я так думаю, что по-любому ее там не будет. Наверняка она до сих  пор
ошивается около того трейлера на Скрипичной улице. Где поселились эти уроды.
- Стив пару секунд помолчал и продолжил:
   - Знаешь, они ее даже в дом не пускают. Я как-то там  проезжал  и  видел,
что она сидит у них во дворе. Я подумал,  может,  у  нее  машина  сломалась.
Остановился и предложил подбросить ее до города, но она мне сказала, чтобы я
отвял. Сказала, что ждет свою истинную любовь. -  Он  глубоко  затянулся.  -
Надеюсь, они ее пошлют куда подальше.
   Дух прилег радом со Стивом.
   - А ты чего?
   - А ничего. Развернулся и уехал. Если бы я там остался, я бы  точно  убил
кого-нибудь. Либо ее, либо этого зеленоглазого мудака.
   Дух услышал, как Стив сжал кулаки - так сильно,  что  у  него  захрустели
суставы пальцев.
   - С ним лучше не связываться, - сказал он.
   - Да, я помню, что ты говорил. Что у него уже в тот же вечер  снова  было
нормальное лицо. И это значит, что он граф Дракула  или  что-нибудь  в  этом
роде. Я точно не помню. Дух. Я не знаю.
   - Тогда просто поверь мне.
   - Да, наверное. Кому мне еще верить?! - В голосе  Стива  больше  не  было
злости. Только печаль и усталость. Тяжелая усталость человека,  которому  не
хочется думать вообще ни о чем.
   Дух сделал бы все, лишь бы Стив стал хоть чуточку счастливее. Но  что  он
мог сделать? Расколдовать Энн?  Сказать  Зиллаху  и  его  шайке,  чтобы  они
убирались из города? Он приподнялся, опершись  на  локоть,  и  вытряхнул  из
волос сосновые иголки. Сладкий оранжевый запах  опаленной  тыквенной  мякоти
плыл перед домами на краю леса.
   Дух подумал, а горит ли еще одноглазый  светильник,  который  он  сегодня
вырезал из тыквы и зажег на переднем крыльце. Ему  захотелось  поговорить  о
чем-то другом. О чем угодно, лишь бы сменить тему.
   - Все пропащие души сегодня выходят наружу, - сказал он.
   - Ты нас имеешь в виду? - просил Стив. Косяк потух,  и  он  раскурил  его
снова.
   - Типа того. - Дух вдохнул пряный дым  и  почувствовал,  как  его  легкие
загорелись, а сознание закружилось. - Все неприкаянные темные существа.  Все
печальные существа, сгустки сознания, отделенного от тел. Они не знают,  что
они уже мертвые. Им некуда идти. -  Он  почувствовал,  как  расширяются  его
зрачки, чтобы лучше видеть в сгущающейся темноте. - И злобные существа тоже.
   - Ты что, пытаешься меня напугать? Ну ладно, давай поиграем в  страшилки.
Хочешь, я еще раз расскажу тебе ту историю про Крюка? Хочешь?  -  Косяк  уже
почти догорел. Осталось всего четверть дюйма.  Стив  затянулся  в  последний
раз, уронил самокрутку на сосновые иголки и вдруг закашлялся. - Я  хочу,  на
хрен, пива. Пойдем к Ар-Джею.
   - Тише. - Дух настороженно вскинул голову. Волосы упали ему на  глаза,  и
он убрал их назад. Через пару секунд Стив приподнялся в сидячее положение  и
тоже принялся вглядываться в темноту. Что-то  поблескивало  сквозь  просветы
между деревьями, яркое оранжевое пятно в ночи. Фонарь из  тыквы  на  чьем-то
крыльце - решил Дух. Но ему показалось,  он  слышал  какое-то  шебуршение  в
лесу. Слишком громкое, чтобы это была белка или ночная птица.  Шаги.  Мягкие
шаги.
   - Там кто-то есть, - сказал он Стиву.
   Стив открыл было рот, но ничего не сказал. Дух подумал, что он  собирался
сказать что-то насчет  "надо  меньше  травы  курить",  но  потом  передумал.
Хорошо.
   - Ладно, - прошептал Стив. - И что будем делать?
   - Вставай, только тихо. И держись у меня за спиной.
   Стив схватил Духа за  руку.  Дух  почувствовал,  как  между  ними  прошел
электрический разряд - белый, потрескивающий и чистый.
   - Сейчас, разбежался. Я тебе не позволю...
   - Держись у меня за спиной, -  повторил  Дух  и  пристально  вгляделся  в
темноту, стараясь почувствовать, кто к ним идет.
   Сломалась ветка. Сухие листья зашелестели,  как  иссохшие  кости.  Что-то
круглое и горящее полетело прямо на Стива с Духом. Стив повалился на  землю,
увлекая с собой Духа. Дух упал неуклюже, как тряпичная кукла.  Пылающий  шар
взорвался, разбившись о надгробие Майлса. Свежая сочная мякоть  брызнула  на
Стива с Духом.
   Одной рукой Дух прикрыл глаза, а другой принялся  лихорадочно  шарить  по
сосновым иголкам, стараясь нащупать Стива,  но  тут  он  услышал  несчастный
голос. Совсем молодой голос:
   - Бля... я споткнулся... шнурок развязался...
   Дух поднял голову:
   - Никто?
   Ошметки оранжевой тыквенной мякоти, разбросанные по земле, в лунном свете
казались черными.  Парнишка  встал  на  колени  и  вытер  руки  о  плащ.  Он
старательно отводил взгляд, стараясь не встречаться глазами с Духом.
   - Блин! Я споткнулся об этот проклятый шнурок... я не хотел...
   - Все нормально. Забей. - Дух подполз ближе и приобнял  Никто  за  плечи.
Никто поднял голову и посмотрел на Духа.  Его  глаза  были  окружены  густой
тенью. Скулы выступают еще резче, чем в тот вечер у "Священного тиса"  почти
месяц назад. Губы сжаты в плотную линию.  Безо  всякой  особой  причины  Дух
вдруг подумал о тех странных событиях, что происходят в  Потерянной  Миле  в
последнее время. Рядом с железной  дорогой  нашли  изуродованные  тела  двух
бродяг, спрятанные под сухой пуэрарией. На Скрипичной улице пропал  мальчик.
Но сейчас было не время об этом думать.
   - Что случилось? - спросил он у Никто.  -  Они  ведь  тебя  не  прогнали,
правда?
   При этой мысли Никто невольно поежился, как под порывом холодного ветра.
   - Нет. Нет, конечно. Кристиан дал мне фонарь. Я хотел  отнести  его  вам.
Пришел сюда...
   - Ты что, пешком сюда шел?! От Скрипичной улицы?! - перебил его  Стив.  -
Блин, парень, да тут мили три будет, если не все четыре.
   - Ага, пешком. Я не хотел, чтобы все  остальные  знали,  куда  я  иду.  Я
просто сказал, что хочу прогуляться. Вас не было дома,  но  я  услышал  ваши
голоса. И увидел, как вы зажигаете спички.
   - Ну и чего тебе надо? - прищурился Стив. Похоже, он только сейчас  вдруг
вспомнил, что  Никто  был  на  стороне  врагов.  -  Этот  твой  зеленоглазый
приятель, может быть, хочет, чтобы я и Духа ему отдал?  Он  уже  забрал  мою
девушку. Может, теперь ему нужен и мой лучший друг. - Дух пихнул его  локтем
под ребра, но он продолжал говорить. Правда, его голос  звучал  нетвердо.  -
Может, он хочет мою машину. Или мою траву. Сейчас я схожу домой  и  все  ему
упакую. И даже ленточкой обвяжу.
   Никто смотрел в землю.
   - Нет. Я просто... пришел сказать, что мы уезжаем. Все  мы.  Сегодня.  Мы
едем в Новый Орлеан.
   - И Кристиан тоже? - спросил Стив. - Он же из Нового  Орлеана.  Он  хочет
вернуться домой?
   - Это новый бармен? - спросил Дух. - А откуда ты знаешь, что он из Нового
Орлеана?
   - Да, - сказал Никто. - Ему страшно возвращаться. Там есть один  человек,
который хочет его убить. Но он все равно едет с нами.  И  я  сам  родился  в
Новом Орлеане. Так что я возвращаюсь домой. На этот раз по-настоящему.
   - Наверное, я рад за тебя, -  сказал  Дух.  Он  вдруг  подумал  -  и  сам
удивился этой неожиданной мысли, - что будет скучать по Никто. Он  не  видел
Никто с того вечера после концерта... с того кошмарного вечера... но  теперь
он вдруг понял, что все это время надеялся, что однажды Никто придет к  ним.
Бросив свою семью. Или брошенный ими. Он придет и спасется.
   Но это было невозможно. Кровь тянется к  крови.  Никто  должен  вернуться
домой.
   - Погоди, - сказал Дух. - То есть ты прошел столько миль  пешком,  только
чтобы сказать нам, что вы уезжаете? Это как-то связано с Энн или нет?
   Никто по-прежнему смотрел в землю, ковыряя сосновые иглы носком ботинка.
   - Мне казалось, что ты все знаешь. Я очень-очень на это  надеялся,  чтобы
мне не пришлось ничего объяснять. Боюсь, она попытается ехать за нами. Вчера
она приходила к нам и сказала Кристиану... - Никто тяжело  сглотнул,  поднял
глаза на Стива и моргнул  пару  раз.  В  полумраке  его  глаза  казались  не
правдоподобно огромными. - Ладно, забудь. Я  вообще-то  пришел  попрощаться.
Мне очень жаль, что все получилось вот  так...  ну,  как  получилось.  Я  бы
хотел, чтобы все было по-другому. Но теперь у меня есть семья. И  я  буду  с
ними. - Он обнял Духа за шею и быстро поцеловал его в щеку своими  холодными
обветренными губами. Потом он развернулся, чтобы уйти.
   - Подожди. - Дух схватил его  за  руку.  Никто  повернулся  к  нему.  Его
настороженное лицо было наполовину скрыто в сумраке.
   - Мне страшно, Никто. - Дух тряхнул головой, так что волосы упали ему  на
лицо. - Но мне надо знать. Кто они? Кто они?
   - По-моему, ты знаешь. - Никто отступил на  шаг  и  улыбнулся.  На  любом
другом юном лице эта улыбка казалась бы солнечной, ангельской. Но на лице  у
Никто она казалась не правильной. Настолько не правильной, что Дух  даже  не
сразу понял, в чем дело. А потом до него дошло. Почти все  передние  зубы  у
Никто были обточены под острые клыки.
   - Что Энн сказала Кристиану? - прошептал Дух.
   - Я не хотел вам этого говорить, - сказал Никто. - У нее  будет  ребенок.
Она говорит, что это ребенок Зиллаха.
   Дух утратил дар речи. На секунду он  закрыл  глаза,  а  когда  открыл  их
снова, Никто уже растворился в сумраке леса. Сейчас, когда у  него  не  было
фонаря, он просто слился с тенями среди черных деревьев.
   Дух повернулся к Стиву. Стив сорвал какой-то лопух и теперь вытирал  лицо
от тыквенных ошметков.
   - Ты как, в порядке? - спросил Дух.
   - Ага. А с чего бы мне быть не в порядке?  -  Стив  взглянул  на  листья,
которыми вытирал лицо, и поднес их  поближе  к  лунному  свету.  -  Ядовитый
сумах. Как раз то, что нужно. Блин.
   - Тебе ничего не будет, - сказал Дух.
   - Откуда ты... - Стив хлопнул себя по коленям. -  Ну  ладно.  Ладно.  Мне
ничего не будет. Ну что, мы так и будем сидеть тут и ждать, пока  в  нас  не
швырнут полусгнившим трупом, или все-таки пойдем к Ар-Джею?
   - Ладно, пойдем к Ар-Джею.
   Если Стив хочет сделать вид, что он не слышал последних слов Никто,  если
Стив не захотел замечать его заостренные зубы, Дух не будет на него  давить.
Рано или поздно Стив все это переварит, и вот тогда надо ждать бури.
   На вечеринке было шумно и  весело.  Повсюду  горели  огни.  Терри  Бакетт
открыл  им  дверь  в  одних  длинных  шортах,   разрисованных   "пацификами"
психоделических цветов.
   Взглянув на Стива, он указал себе за плечо:
   - Выпивка там.
   Огромный бочонок с  пивом  стоял  на  заднем  крыльце  в  мусорном  баке,
заполненном льдом. Когда Дух наливал  себе  и  Стиву,  к  ним  присоединился
Ар-Джей. Его грим под Дракулу был смазан на носу, потому  что  он  постоянно
поправлял очки.
   - У нас тут фестиваль вампирских фильмов, - сообщил он, держась за перила
крыльца, чтобы не очень шататься:
   - Сейчас досматриваем "Уже скоро ночь".  Крутой  фильмец,  кстати.  И  вы
пропустили "Пропащих ребят".
   - Во, блин, обидно, - мрачно  заметил  Стив  и  осушил  полстакана  одним
глотком.
   Ар-Джей сунул Духу запотевший стакан. Дух отпил  пива,  погрузив  губы  в
щекочущуюся  пену.  Вкус  ячменя   был   слегка   горьковатым,   со   слабым
металлическим привкусом. Металлическим и алым... нет.  Пиво  было  чистым  -
белым и золотым. Он быстро проглотил то, что  уже  набрал  в  рот.  А  потом
залпом допил остальное.
   Дух прошел в гостиную, уселся на пол и выпил еще два стакана пива.  После
"Уже скоро ночь" поставили "Вамп". Все  вампиры  были  какими-то  старыми  и
поистершимися и тусовались в дешевых барах - жалкие остатки когда-то великой
расы. Он попытался заговорить с Моникой, но она была в костюме Ворона  и  на
все отвечала только одним словом: "Никогда".
   Пива больше не хотелось. Дух собрался было встать и пойти поискать  сока,
но тут над ним навис Стив. Его слегка пошатывало, от него несло пивом, и вся
его футболка была залита пивом. Стив схватил Духа за руку  и  поднял  его  с
пола.
   - Поехали.
   Они вышли на улицу, причем Дух едва ли не тащил Стива на себе. Когда Стив
попытался сесть за руль, Дух удержал его за плечо:
   - Лучше я поведу.
   Стив не стал спорить и отдал Духу ключи. Дух уселся  за  руль  и  включил
двигатель. Стив  плюхнулся  на  переднее  сиденье,  привалился  к  дверце  И
уставился на звездное небо, сощурив глаза.
   Дух протянул руку и дотронулся до его плеча:
   - Стив, а Стив. Куда мы едем?
   - В Новый Орлеан, - сказал Стив, не отрывая взгляда от звездного неба.  -
Поехали.

23

   - Кто у нее будет? - переспросил Молоха, когда  Кристиан  им  сказал  про
Энн.
   - Опять? - простонал Твиг. - И что мы  с  ним  будем  делать,  с  грудным
младенцем?
   - Может, съедим, - предложил Молоха.
   Зиллах скривился:
   - Моего ребенка?! Ты что, с дуба рухнул?! - Он  на  секунду  задумался  и
добавил:
   - Мы с Никто, может быть, и съедим. Но вы ни хрена не получите.
   - Зиллаааааааах...
   - Ну пожалуйста...
   - Ни одной капельки. Ни одной сладенькой розовой капельки.
   А ведь и съедят, -  подумал  Кристиан.  -  Пусть  даже  это  единокровный
брат... или сестра... Никто. Эта мысль вовсе не показалась ему кощунственной
или страшной. Просто ему стало грустно. Он молча стоял, пристально глядя  на
Зиллаха. Его зеленые глаза горели, губы кривились то ли от смеха, то  ли  от
отвращения. А все остальные выжидающе молчали.
   На мгновение Кристиану стало противно - он их почти что возненавидел.  Не
Никто, нет. Но остальных - да. Его  коробило  от  их  беззаботности,  от  их
веселой жестокости. Им было плевать на девушку. Сегодня они уезжают из этого
города и больше о нем и не  вспомнят.  Они  поедут  в  Новый  Орлеан,  и  их
бесконечный праздник будет продолжаться. Они никогда не оглядываются  назад.
Им плевать, что еще одна девушка из людей забеременела от вампира и  что  ее
ребенок разорвет ее изнутри и она неизбежно умрет, истекая кровью.
   - Тебе надо избавиться от ребенка, - сказал он ей. Она подошла к нему  на
улице, когда он срезал последние розы. Теперь все кусты на  большом  пустыре
стали голыми, колючими и сухими. Денег у Кристиана было  совсем  немного,  а
ему надо было платить за аренду трейлера и покупать сладости и вино, которые
так любили его приятели.
   Никто  как-то  вызвался  ему  помочь  и  хотел  устроиться   на   работу.
Стремление, конечно, похвальное, но кто возьмет на работу мальчишку, который
выглядит таким юным и таким странным? Молоха, Твиг и Зиллах привыкли к своей
роскошной кочевой жизни - они мотались из города в  город  и  жили  за  счет
крови и денег своих жертв. Но в Потерянной Миле не было состоятельных жертв.
Только бродяги, и внебрачные детишки, и заблудившиеся путешественники.
   В общем, Кристиан  пошел  на  пустырь  срезать  последние  розы  -  очень
красивые оранжево-розовые цветы с красными прожилками на лепестках и красной
же окаемкой, - и тут к нему подошла эта  девушка,  Энн,  и  тронула  его  за
рукав. Кристиан и раньше видел ее у трейлера. Она околачивалась  поблизости,
пыталась заглядывать в окна, дергала дверцы черного фургончика. Он не  знал,
что именно произошло между ней и  Зиллахом.  И  когда  она  ему  сказала,  у
Кристиана упало сердце. Неужели за эти пятнадцать лет Зиллах  совершенно  не
повзрослел?! Он что, не знает, что есть такая  полезная  вещь  -  называется
презерватив?!
   -  У  меня  будет  очень  красивый  ребенок,   -   сказала   она.   -   С
зелеными-презелеными глазами.
   - Он убьет тебя, этот ребенок, - сказал ей Кристиан. - Они тебя бросят, и
ты будешь совсем одна, а этот ребенок тебя убьет. - Он обернулся  к  ней.  В
одной руке - роза, в другой - ржавые ножницы. -  Послушай  меня.  Тебе  надо
избавиться от ребенка. Обязательно.
   - Но почему?
   Кристиан посмотрел ей в глаза. Ее глаза плясали  словно  бешеные  паучки;
они горели огнем безумия. Месяц назад у "Священного тиса" она  была  другой.
Семя Зиллаха уже отравило ее, как когда-то оно отравило Джесси.
   Он мог бы сказать ей правду. Что Зиллах - не человек. Что  он  из  другой
расы и его семя - это кровавый яд. Что ребенок Зиллаха разорвет ее изнутри и
она умрет, как умерла Джесси пятнадцать лет назад. Умрет, истекая кровью.  С
обезумевшими от боли, закатившимися глазами. Да, он мог бы ей  это  сказать.
Она бы поверила - она уже вполне созрела, чтобы поверить. Но если она  будет
знать, какая опасность ей угрожает, она может  рассказать  об  этом  кому-то
еще. А это будет опасно для Никто. Это будет опасно для Зиллаха и остальных.
Молодые, очень красивые, полные сил... они были огнем умирающей  расы.  Нет.
Он не мог их предать.
   - Тебе нужно избавиться от ребенка, потому что он тебя бросит, Зиллах,  -
сказал Кристиан, запинаясь. - И ты останешься одна.
   - Я поеду за ними, куда бы они ни поехали, - сказала Энн. -  Я  поеду  за
Зиллахом.
   Ее длинные распущенные волосы  горели  ярким  рыжим  пламенем.  Она  была
просто девчонка. Такая же, как Джесси, - девочка из  людей,  которая  должна
была жить без страха и боли, которую ей причинили  из-за  минутной  прихоти.
Девочка, у которой должны были быть нормальные здоровые дети, о которых  она
могла бы заботиться. Дети, которых она бы кормила грудью; дети,  которые  не
стали бы пить ее кровь еще в утробе и не разорвали бы ее изнутри.
   Зиллах и все  остальные...  Кристиан  знал,  что  второй  раз  он  их  не
отпустит. Не даст им уехать без него. Он не сможет их отпустить - не  сможет
смотреть  вслед  черному  фургончику,  который  исчезает  вдали,  и  гадать,
увидятся ли они снова. Если они соберутся уезжать  из  Потерянной  Мили,  он
поедет с ними. Они защитят его от Уолласа Грича. И  если  Энн  последует  за
ними, может быть, ему удастся ее убедить.  Может  быть,  они  найдут  способ
избавить ее от ребенка - красивого и смертоносного ребенка Зиллаха.
   - Они собираются ехать в Новый Орлеан, - сказал он ей. -  Во  Французский
квартал. - Ну вот. Дело сделано. Может быть, она поедет за ними. Может,  она
их разыщет. А может быть, нет.