ще лучше - публицистом. И поднял руки.
     - Одиннадцатое, - холодно вымолвил мой Люцифер. - Когда решишь, что
лучше уже не можешь, напиши еще три вещи. Потом можешь вешаться или идти
в школьные учителя.
     Все кончилось в мае месяце. Хороший месяц - и  для  начала,  и  для
конца любого дела.
     - Молодой человек, - обратился он на "вы". - У вас есть деньги?
     Денег не было давно. Я стал люмпеном.
     - Мне наплевать. Украдите, - посоветовал он. - Придете  через  час.
Принесете  бутылку  хорошего  кньяку,  двести граммов кофе, пачку табаку
"Трубка мира" и самую трубку работы лично мастера Федорова, коя в  Лавке
художника  стоит  от  тринадцати  до  сорока рублей. Не забудьте лимон и
конфеты "Кара-кум".
     Восемь  книг  я  продал  в  подворотне букинистичесого на Литейном.
Камю, Гоголя и "Моряка в седле" я с тех пор так и не возместил.
     Лимон    пришлось   выпрашивать   у   заведующей   столом   заказов
"Елисеевского".
     -  Вот  и все, молодой человек, - сказал он. - Учить мне вас больше
нечему.
     Я  не  сразу  сообразил,  что это - он. Он был в кремовом чесучовом
костюме, голубой шелковой сорочке и черно-золотом шелковом галстуке.  На
ногах  у  него были бордовые туфли плетеной кожи и красные носки. Он был
чистейше выбрит и пах не иначе "Кельнской водой N 17". Передо мной сидел
аристократ,   не   нуждавшийся  в  подтверждении  своего  аристократизма
ежедневной атрибутикой.
     Благородные  кобальтовые  цветы  на  скатерти  белее  горного снега
складывались  из  буковок  "Собственность  муниципаля  Берлина,   1900".
Хрустальные  бокалы  зазвенели,  как  первый  такт свадьбы в королевском
замке.


                                - 7 -

     -  Мальчишкой  я  видел  Михаила  Чехова,  -  сказал  хозяин,  и  я
помертвел: я не знал, кто такой Михаил Чехов. - Я  мечтал  всю  жизнь  о
литературной  студии. Не будьте идеалистом, мне в высшей степени плевать
на все; просто - это, видимо, мое дело.
     Не   обольщайтесь   -   он  помешал  серебряной  ложечкой  лимон  в
просвечивающей  кофейной  чашке.  -  Я  не  более  чем  дал  вам   сумму
технических  приемов  и  показал, как ими пользуются. Кое на что раскрыл
вам глаза, закрытые не по вашей вине. Сэкономил вам время, пока еще есть
силы. С толком ли - время покажет...
     В  его  присутствии  сантименты  были  немыслимы;  уже  потом   мне
сделалось тоскливо ужасно при воспоминании об этом прощании.
     Сколько породы в истинной, безрекламной значительности оказалось  в
этом  человеке!..  Он  мог  бы  служить украшением любого международного
конгресса,  честное  слово.  Эдакий  корифей,  снизошедший  запросто  на
полчаса со своего Олимпа.
     Он потягивал коньяк, покачивал плетеной  туфлей,  покуривал  прямую
капитанскую трубку. И благодушно давал напутственные наставления.
     - Читайте меньше, перечитывайте больше, - учил он. - Четырех  сотен
книг  вполне  достаточно профессионалу. Когда классический текст откроет
вам человеческую слабость и небезгрешность автора - вы сможете учиться у
него по-настоящему.
     -  Читая,  всегда  пытайтесь  улучшать.  Читайте  медленно,   очень
медленно,  пробуйте  и  смакуйте  каждую  фразу  глазами автора, - тогда
сможете понять, что она содержит, - учил он.
     -  Торопитесь  смолоду.  Слава стариков стои на делах их молодости.
Возрастом пика прозаика можно считать  двадцать  шесть  -  сорок  шесть;
исключения  редки.  Вот  под  пятьдесят  и  займетесь  окололитературной
ерундой, а рагьше - жаль.
     ...Позже,  крутясь в литераторской кухне, я узнал о нем много - все
противоречиво и малоправдоподобно. Те два года он запрещал мне  соваться
куда бы то ни было, натаскивал, как тренер спортсмена, не допускаемого к
соревнованиям до вхождения в форму.
     -  Умей  оттаскивать  себя  за  уши  от работы, - учил он. - Береги
нервы. Профессионализм, кроме всего прочего, -  это  умение  сознательно
приводить   себя   в   состояние   сильнейшего   нервного   возбуждения.
Задействуются обширные зоны подсознания, и  перебор  вариантов  и  ходов
идет в бешеном темпе.
     (- Кстати, - он оживлялся, - сколь наивны  дискуссии  о  творчестве
машин,  вы  не находите? Дважды два: познание неисчерпаемо и бесконечно,
применительно к устройству "человекя" -  также.  Мы  никогда  не  сможем
учесть,  -  а  значит,  и  смоделировать,  - механизм творческого акта с
учетом  всех  факторов:  погоды  и  влажности  воздуха,   ревматизма   и
повышенной  кислотности,  ощущения  дырки  от  зуба,  даже времени года,
месяца и суток. Наши знания - "черный ящик": ткни  так  -  выйдет  эдак.
Моделируем   с   целью   аналогичного   результата.   Начинку  заменяем,
примитивизируя. Шедевр - это  нестандартное  решение.  Компьютер  -  это
суперрешение  суперстандарта,  это логика. Искусство - надлогика. Другое
дело - новомодные теории типа "каждый  -  творец"  и  "любой  предмет  -
символ"; но тут и УПП слепых Лувр заполнит, зачем ЭВМ. Нет?)
     -  Художник  -  это  турбина,  через  которую   проходит   огромное
количество  рассеянной  в пространстве энергии, - учил он. - Энергия эта
являет себя во всех сферах его интеллектуально-чувственной деятельности;
собственно,   эта   сфера  -  едина:  мыслить,  чувствовать,  творить  и
наслаждаться - одно и то же. Поэтому импотент не может быть художником.
     Он величественно воздвигся и подал мне руку. Все кончилось.


                                - 8 -

     Но на самом деле все  кончилось  в  октябре,  когда  я  вернулся  с
заработков  на  Северах,  проветрив  голову  и  придя  в  себя. Неделю я
просаживал со старыми знакомыми часть денег,  а  ему  позвонил  восьмого
октября, и осталось всегда жалеть, что только восьмого.
     Шестого числа его увезли с инфарктом. Через  сорок  минут  я  через
справочные  вышел  по телефону на дежурного врача его отделения и узнал,
что он умер ночью.
     Родни  у  него  не оказалось. В морге и в жилконторе мне объяснили,
что надо сделать, если я беру это на себя.
     Придя с техником-смотрителем, я взял ключ у соседей и с неловкостью
и  стыдом  принялся  искать  необходимое.  Ничего  не  было.  Все,   что
полагается,  я  купил в ДЛТ, а не Владимирском заказал венок и ленту без
надписи. Вряд ли ему понравилассь бы любая надпись.
     Зато   в   низу  буфета  нашел  я  пачку  своих  опусов,  аккуратно
перевязанную. Они были там все до единого. И еще четыре пачки, которые я
сжег во дворе у мусорных баков.
     А в ящике письменного стола,  сверху,  лежал  конверт,  надписанный
мне, с указанием вскрыть в день тридцатилетия.
     Я разорвал его той же ночью, и прочитал:

     "Не дождался, паршивец? Тем хуже для тебя.
     Ты  не  Тургенев, доходов от имения у теья нет. Профессионал должен
зарабатывать. Единственный выход для таких, как ты, - делать халтуру, не
халтуря.  Тем  же  резцом!  Есть  жесткая  связь  между опубликованием и
способностью работать в полную силу. Работа в стол ведет  к  деградации.
Кафка   -   исключение,  подтверждающее  правило.  Булгаков  -  уже  был
Булгаковым. Ограниченные лишь мифологическими сюжетами -  были,  однако,
великие  художники. Надо строить ажурную конструкцию, чтоб все надолбы и
шлагбаумы приходились на предусмотренные свободным замыслом пустоты: как
бы ты их не знаешь.
     А иначе приходит ущербное озлобление. Наступает раскаяние и маразм.
"Он бездарь! Я могу лучше!" А кто тебе не велел?.. Раскаяние и маразм!"
     Несколько серебряных ложек, мейсенских чашек и хрустальных  бокалов
оказались  всеми его ценностями. Потом я долго думал, что делать с тремя
сотнями рублей из комиссионок, не придумал, на памятник не хватило, и  я
их как-то спустил.
     Ночью после  похорон  я  опять  листал  две  амбарные  книги,  куда
записывал все слышанное от него.
     "Учти "хвостатую концовку", разработанную Бирсом".
     "Выруби  из  плавного  действия двадцать лет, стыкуй обрезы - вот и
трагическое щемление".
     "Хороший  текст - это закодированный язык, он обладает надсмысловой
прелестью и постигается при медленном чтении".
     "Не  бойся  противоречий  в  изложении  - они позволяют рассмотреть
предмет с разных сторон, обогащая его".
     "Настоящий рассказ - это закодированный роман".
     "Короткая проза еще не знала мастера контрапункта".
     И много еще чего. Все равно не спалось.
     День похорон был какой-то обычный, серый, ничем не выдающийся. И он
лежал  в гробу - никакой, не он; да и я знаю, как в морге готовят тело к
погребению...
     Звать  я  никого  не хотел, заплатил, поставили гроб в автобус, и я
сидел рядом один.
     Северное    кладбище,    огромное   индустриализованное   усыпалище
многомиллионного города, тоже к размышлениям о вечности не располагало в
своем деловом ритме и очередях у ворот и в конторе.


                                - 9 -

     Мне вынесли гроб из автобуса и  поставили  у  могилы.  Я  почему-то
невольно  вспомнил,  как  Николай  I вылез из саней и пошел за сиротским
гробом нищего офицера; есть такая история.
     Прямо  странно  слегка,  как  просто, обыденно и неторжественно это
было. Будто на дачу съездить. Но когда я  возвращался  с  кладбища,  мне
казалось, что я никогда ничего больше не напишу.

1980


М И М О Х О Д О М
                           ммммммммммммммммм


                         Нас горю не состарить

                           слова к попутчику


     Солнце,    сгусток   космического   огня   в   бесконечности,   так
жуткоживописен закат за черным полем и бегущим лесом в окнах вагона, что
матери показывали его детям.

                                   *

     - Я жизнь - люблю! Жить люблю. Это же, елки зеленые, счастье какое;
это понять надо.
     И когда услышу если: жить, мол, не хочется, жизнь плохая, - не могу
прямо... в глотку готов вцепиться! Что ты, думаю, тля, понимал бы!  Куда
торопишься!..
     ...Я не очень о таком задумывался до времени.
     В  армии  монтажником  был,  высотником.  И  после дембеля тоже - в
монтажники. Специальность нравится мне, еще ребята хорошие подобрались в
бригаде, заработки - хорошие заработки.
     Поначалу же как? - трясешься. Я в первый раз на высоту влез - влип,
как муха, и не двинуться. Ну, потом перекурил, - шаг, другой, - пошел...
Месяца через четыре - бегал - только так!
     Заметить  надо - салаги не срываются; перестрахуется всегда салага.
Случается что - с асами уже. Однако - не старики, опыта настоящего  нет,
- но вроде постигли, умеют - им все по колено.
     И вот - работаю я на сорока метрах. Три метра  на  два  площадка  -
танцплощадка  для  меня!  Я  и не закреплялся, куда я денусь? И - сделал
назад шажок лишний...
     Внизу  тяга была, трос натянут над землей. Я спиной летел. Попал на
тягу, она самортизировала, и от нее уже я упал на землю. Удар помню.
     Ну,  ключица  там,  ребра,  нога  поломанная. Главное - позвоночник
повредил. Шок там, тошнит, черт, дьявол, лежу поленом  в  гипсе,  как  в
гробу,  а жить хочется - ну спасу нет как, за окном снежинки, воробьи на
подоконнике крошки клюют, и так жить хочу... аж  дышать  затрудняюсь  от
усилия.
     Месяцы идут...
     ...Короче, когда выписывался, доктора меня здорово поздравляли.
     По  комиссиям  я  оттопал...  будьте-нате.  Добился  -  обратно   в
монтажники.
     Теперь я на риск фиг зря пойду. Такое счастье чемпионам по  везению
через раз выпадает.


                                - 10 -

     А сейчас вот к брату на свадьбу еду. Ребята мне, понимаешь,  триста
рэ  на  дорогу  скинулись с получки. У нас так, если там праздник у кого
или еще что - мы скидываемся всегда. И правильно, верно же?

                                   *

     "Возлюби   ближнего..."   Душа   жаждет   счастья   в  братстве.  И
несовершенство окружающих ранит.

                                   *

     Вражда безответна не чаще, чем любовь - взаимна.

                                   *

     "Все  мы  -  экипаж  одного  корабля";  да.  Но  как порой успевает
переругаться команда к концу рейса!..

                                   *

     - Любил он ее, понял? Со школы еше. А она хвостом крутила.
     Ну, он - вопрос ребром. И свалил на Камчатку.
     Из резерва его на наш СРТ опредедили.
     В район пока шли, болтало нормально.  Он,  салага,  зеленым  листом
прилипнет  к  койке  или наверху травит, глотает брызги. Но треску стали
брать - оклемался, ничего; держится.
     Пахарь оказался, свой парень. К концу рейса ребята уважали его.
     Пришли мы с планом тогда; загудели. Как-то он  и  выложил  жизнь-то
свою. Мы, значит: да пошли ты ее, шкуру, отрежь и забудь, ты же мореман,
понял? Конечно, сочувствуем сами тоже.
     Я  сразу снова в рейс, деньжат подкопить, у стариков в Брянске пять
лет не был. Он со мной: чего на берегу; и верно...
     Неудачно  сходили,  тайфун  нас  захватил.  Течь  открылась, аврал,
шлюпку одну сорвало. А его смыло, когда крепил. Море, бывает, что ж...
     ...Родственников официально извещают, как положено. А я швабре этой
написать решил: адрес в записной книжке нашел. И написал,  не  так  чтоб
нецензурно, но, однако, все, что есть.
     С полмесяца после лежу раз по утрянке  в  общаге,  башка  муторная,
скука.  Стук в дверь - входит девушка. Красивая!.. по сердцу бьет... Вы,
говорит, такой-то? И слезы сразу. На пол опустилась  и  рыдает  так,  не
остановить девчонку. Дела...
     До меня - доходит. Такая я  сякая,  говорит,  из-за  меня  он  сюда
поехал, один он меня любил, и прочее... И теперь я всю жизнь с ним буду,
замуж не выйду никогда, сюда институт кончу - работать  приеду,  где  он
погиб, и... Эх, переживания бабские, обеты!.. Молодая, - пройдет.
     Так - вот  тебе...  Она  третий  год  у  нас  в  Петропавловске,  в
областной  больнице  работает. И не замужем. Мужики льнут - на дистанции
держит. Что? Точно; я знаю...
     Люблю я ее, понял?

                                   *

     Отказываясь  от  прихотей  настроения,  мы  лишь  следуем  желанию,
которое продленнее настроения.


                                - 11 -

                                   *

     Коммуникативная функция курения.

                                   *

     -  Акцент?..  да. Нет, я не из Прибалтики. Я немец. За тридцать лет
выучишь язык хорошо. С войны, да плен. Я пришел сам.
     Я  воевал.  Все  воевали. Я был солдат. Я сражался за родину. Я так
считал. Нам так говорили. Мы считали так. Война.
     У меня была семья. Жена, сын и дочка. И старые родители. И брат.
     Брат погиб в сорок первом. И я воевал со злом. Я  хотел  мстить.  Я
хотел  скорее кончить войну, и чтобы моя семья жила хорошо, и я вернулся
к ней. Я думал правильно - нам так говорили.
     В сорок втором они погибли все. Бомбежка. Город Киль.
     Я не хотел умирать. Умерли все, кого я любил. Их не было больше. За
кого мне воевать?
     Мы наступали; какая победа? родина  -  фотография  в  кармане.  Нет
смысла.
     Идеи? Я не был национал-социалист. Фюрер? Он высоко, бог;  человеку
надо  тепло  людей.  Только мальчики и фанатики могут думать иначе. Бога
нет, когда нет тех, кого любишь.
     Был  долг  солдата,  присяга;  им  легче следовать, чем нарушить...
легко умирать, когда терять некого... я не боялся, но зачем; я не хотел.
Они умерли и не будут счастливы! мне говорят: теперь умри ты! - нет!
     Даже - я хотел смерть, но воевать - нет! Я дезертир - не трус, нет.
Долг,  присяга,  - я был солдат, я пошел против - я был храбр! Да! Я был
готов умеерть, в плен, в Сибирь, - я не хотел воевать.
     Оказалось  -  не  страшно.  Потом...  Я остался в России. Это долго
говорить... Мне лучше здесь. Да.

                                   *

     Он  был  блестящий  преподаватель - школьный учитель математики. Он
ревностно следил,  как  его  ученики  поступали  в  центральные  вузы  и
защищали  диссертации. У него не было ноги, он ходил в железном корсете.
Последний раз он водил свою роту в рукопашный в  июне  сорок  четвертого
года под Осиповичами.

                                   *

     Мое  окно выходит на восток; на старости лет я встречаю рассветы. О
память, упрямая спекулянтка, все более скаредная.

                                   *

     Для большинства горожан соловей - метафоа.

                                   *

     -  Мы  почему  за  водкой разговариваем? - душа отмякает. Теряешь с
возрастом нежность, так сказать, чувств. Предлагаешь: "Выпьем!" -  а  на
деле это: "Давай поговорим..."


                                - 12 -

     Заброшенный  город  мне  снился.   Стены   сиреневым   отсвечивают,
полуобвалившиеся  лестницы  деревьями  затемнены.  И  щемяще  - наяву не
передать. Просыпаешься - в памяти все как будто слезами омыто,  блестит.
Утро   пойдет   -   словно  роса  высыхает,  ощущение  только  остается,
выветривается со временем.
     В  жизни  -  привычка;  во  сне  случится  - самым нутром позабытым
чему-то касаешься.
     Девчонка снилась. С семнадцати не видел. Влюблен был - юность. Уж и
не помнил начисто сколько лет. А тут -  сидит  печальная,  ждет,  старая
дева  -  а  все одно девчонка. Мать честная, взяла меня за руку - ввек я
такого не испытывал... не пережил того, что в лицо ее забытое глядя.  Уж
и внук у меня есть, с женой хорошо жил всегда.
     Раньше не было, последние годы привязалось лишь, дьявол дери.
     В  школе  я  архитектором мечтал стать. Дома строить, города. Война
свое сказала. Взрывник я; вот какой поворот. Взрывать оно  тоже  -  одно
дело со строителями, конечно...

                                   *

     Странно узнавать о смерти знакомого много спустя.

                                   *

     - Причесочка-то. "Нет..." Ладно, не темни. Я понимаю.
     Завязал я давно. Ты молодой совсем, советую: кончай с  этим  делом.
Верно.
     Я после войны, понимаешь, без отца рос. Озоровал,  и  понятно...  С
ерунды  - дальше больше... Полагал - кранты; четыре судимости. Молодость
за проволокой осталась. Специальность: тяни-толкай. Мать умерла, я им на
похоронах  не  был...  сидел  опять.  Выходишь  - кореша встретят вроде,
поддержат; отметить, погулять хорошо - ан и деньги занадобились!..  Круг
известный.
     ...Последний  раз,  в  Саратове,  следователь  мне  попался,  майор
Никифоров...  Так  он  мне,  понимаешь,  по-человечески...  Я:  знакомо,
добротой берет; выкуси!.. Он - свое. И  ни  разу  -  голос  ни  разу  не
повысил!  Веру  в  тебя,  растолковывает,  имею, не конченый ты человек,
стОящий.  Перед  судом  о  скидке  все  хлопотал...   Такое   отношение,
понимаешь.
     Все годы мне в лагерь писал. Помочь с работой обещал, с  пропиской,
вообще насчет жизни. Задумаешься, конечно.
     Освободился я, -  ну  вот  только  из  ворот  шагнул!  -  он,  меня
встречает.

........................................................................

     Прописался  я,  на  завод  оформился,  все  путем. Он зайде иногда,
по-дружески: как живешь. Посидим, бывает,  выпьем.  Приглашает,  у  него
бывали.
     Сейчас я в Кирове живу, жена сама оттуда. В  отпуске  на  теплоходе
познакомились.
     Переписываемся с ним.
     Вот  на  день рождения еду к нему. Звал очень. Он на пенсию тот год
вышел.
     Слушай меня, паренек. Завязывай.

                                   *


                                - 13 -

     Июнь,  бульвар,  людно,  два  юноши пересчитывают на ходу купленные
билеты (экзамены? защита дипломов?). Один вручают встречной старушке.
     Они читали в детстве Андерсена?

                                   *

     Если завтра исчезнут все шедевры - послезавтра мы откроем другие.

                                   *

     Искусство - и для того, чтобы каждый осознал, что он всемогущ. Дело
в том, чтобы открыть тот аспект жизни, где ты непобедим.

                                   *

     -  Хрен его знает, как вышло. Главное - он ноги, видать