Я совсем его не вижу".
     Если  она будет  часто  повторять эту сказку,  она сама скоро поверит в
нее,  а  за  ней  и ее  друзья и самые дорогие  для нее люди - ее семья, и в
первую  очередь  мать и Чарли. И Билл, если он  вдруг скажет: "Я  же говорил
тебе. Я сотню раз  предупреждал тебя, я  знал,  что это случится" -  и опять
предложит ей поселиться в том домике в Аксбридже - ее застенчивый и скромный
Билл  вновь  обретет уверенность  в  себе. "Это все, что  я  могу пока  тебе
предложить, но позже..."
     Вообще-то Билл должен узнать обо всем в последнюю очередь. Чем ближе ей
человек,  тем острее  стыд. Она испытала огромное облегчение, услыхав, что в
начале июня  он отправляется в экспедицию  в Буэнос-Айрес. Вот он  вернется,
тогда она и расскажет ему.
     Дети - как быть с детьми? Мери, которой тринадцать, догадается, а Элен,
ей  десять, слишком любит приставать с вопросами. Пока что девочки в школе у
Мей Тейлор,  но  они уже  начали  готовиться  к  каникулам,  строили  планы,
засыпали ее вопросами. "Почему мы должны  уехать с Глочестер Плейс?"  На это
она будет отвечать: "В Лондоне все слишком дорого, родная, а жизнь в деревне
пойдет нам на пользу". Когда придет время, она снимет какой-нибудь дом.
     Ирландия. А как насчет Ирландии и Фитцджеральдов? И отец, и  сын не раз
клялись ей в своей дружбе. "Если вам когда-нибудь понадобится  наша  помощь,
скажите". Она пустила  пробный  шар и обнаружила, что канал св. Георгия стал
непреодолимой  стеной.  Заявления  обоих  Фитцджеральдов  о  своей  верности
сопровождались всяческими отговорками: в  Ирландии  очень  сырой климат, они
уверены,  что  ей  там  не  понравится,  жена   Джимми  Фитцджеральда  очень
подозрительна,  а  Вилли  много  работает,  жизнь  сложна  и так далее,  но,
возможно, они увидятся осенью?
     Другими словами, госпожа Кларк, вы в безвыходном положении. Сейчас,  во
всяком случае. Членам парламента приходится тщательно обдумывать каждый свой
шаг, даже ирландским и радикалам, но время покажет, как развернутся события.
Она  думала  о  письмах,  которые  Джимми  Фитцджеральд  написал после  трех
стаканов портвейна на  Глочестер Плейс, и о  том,  что он шептал ей во время
обеда. Неудивительно, что его жена полна подозрений. Неизвестно,  что с  ней
было бы,  прочитай она  перевязанные лентой письма, которые лежали в изящной
коробочке. Кто еще клялся ей в любви и верности? Вилл Огилви, но при этом он
не прикладывал  руку к сердцу. Они были деловыми партнерами, они общались на
равных, как мужчины. Их дело потерпело крах, и она ждала прощального визита.
Она может обвести вокруг пальца кого угодно, но только не Вилла.
     Он заехал как  раз в то утро, когда  она пыталась решить,  какую мебель
продать, а какую сохранить. Он был, как всегда, изысканно вежлив.
     - Не впадайте в панику, - спокойно  заметил он, - держите себя в руках.
Самообладание - тоже своего рода  капитал, а  он вам понадобится. Продавайте
весь  этот  хлам, всю  эту  мишуру. Благодаря вашей  дурной славе, вы можете
хорошо за все это получить.
     Она внимательно посотрела на него. Он держался как всегда.
     - Я не думала, что  мы увидимся, - сказала она. - Я решила, что вы тоже
переместились в Фулхэм.
     - Там мне ничего не светит, - ответил он, -  она не подходит для  такой
работы. Она долго не продержится. Я даю ей шесть месяцев.
     - А потом?
     Он пожал плечами.
     -  Дело  в  том,  что  я все  еще  ставлю  на вас. Мне  кажется  вполне
вероятным, что вам удастся вернуть его.
     Все  еще  ожет  измениться  к  лучшему.  Она почувствовала, что  в душе
возродилась надежда.
     - Почему вы так думаете? Вам что-то известно?
     - Только то, что Эдам и Гринвуд приложили руку к  вашей  отставке. Они,
естественно, знали, чем вы занимаетесь.  Вы мешали им  самим  делать деньги,
поэтому вам пришлось уйти. Они копали под  вас многие месяцы, с тех пор, как
Гордон сменил Клинтона. Между прочим, именно Эдам познакомил Его Королевское
Высочество с госпожой Карей. Она глупа, поэтому не представляет опасности.
     - Но ведь герцог влюблен в нее, Вилл?
     - Она слишком  проста для  его столь изощренного вкуса. Он очень  много
работает. К  тому же он  излишне  чувствителен  к критике, а на него  сейчас
обрушится  самый  настоящий  водопад   -   вот   увидите.  Понаблюдайте   за
парламентом. Виги жаждут чьей-то крови,  и для них не сыскать лучшей жертвы,
чем главнокомандующий.
     И  внезапно  все встало на свои  места. Вилл реально относился к жизни,
приземленно, он поднимал ее боевой дух, в отличие от Билла,  подавлявшего ее
своими нотациями. Вилл никогда не будет сочувствовать ей, не предложит домик
в Аксбридже, он только обнимет за плечи или шлепнет пониже спины.
     - Хорошо, - сказала она. - Вы спутали меня в это дело, вы и Том Тейлор.
Каковы мои шансы?
     Он  дотронулся до  ее лица,  провел пальцем  по предательским складкам,
ставшим только глубже после нескольких бессонных ночей.
     - Честно?
     - О Боже, конечно. Мне надоели льстецы.
     - Затаитесь приблизительно  на год и отдохните. Беспокойство  чертовски
вредит  женщине,  особенно  той,  которая использует в  качестве оружия свое
очарование  и  чувство юмора.  Ведь  вы  не блещете красотой.  Главное  ваше
достояние - это выражение выших глаз.
     - Что вы предлагаете - уйти в монастырь?
     - Нет. Месяцев шесть поскучать и поваляться в постели, пока не найдется
какой-нибудь симпатичный  молодой челлвек,  который по вашему  свистку будет
развлекать вас. Не думайте о расходах. Игра продолжается.
     Она взглянула на него и улыбнулась.
     - Вы  ошиблись  в  выборе профессии. Ва  следовало  бы стать  врачом  и
готовить  лекарства.  Никаких  таблето  женщинам  старше   тридцати,  только
шампанское. Как может игра продолжаться? Каким образом?
     -  Ваш разрыв - это только сплетня, которая не успела распространиться.
Всякая мелюзга до сих пор верит, что вы пользуетесь влиянием. С назначениями
в  армии  покончено,  но  есть  еще куча  государственных  департаментов,  с
которыми можно столковаться. И вы можете дурачить  клиентов,  уверяя их, что
за  вами стоит  член королевской семьи. Не  сомневайтесь,  что  деньги снова
потекут  к вам. А потом, когда госпожа Карей добьется успеха благодаря своей
привлекательной внешности, а вы обретете былую утонченность, мы увидим,  как
обстоят дела. Кстати, вы сохранили его письма?
     - Все до единого.
     - Молодец. Они могут  понадобиться  нам. А пока  вцепитесь  в тех своих
друзей,  которые принадлежат  к  вигам, а  тех, кто с тори, отпустите. Они и
года не продержатся.
     - Вы хотите сказать, что виги одержат верх? Король не потерпит их.
     -  Они  не  "одержат верх",  как  вы  говорите,  они  создадут  сильную
оппозицию и  будут вынюхивать  и  вытаскивать на свет все скандалы,  которые
хоть в малейшей степени смогут  способствовать успеху их дела. В этом случае
они могут оказаться  для  нас с вами  полезными. Но  не надо  думать об этом
сейчас. Как  я  понял, ваш повереннй Комри представляет вас официально и ему
удалось выцарапать у Эдама, Гринвуда и К все возможное.
     - Четыреста фунтов и аренда дома. Больше ничего.
     - Я никогда в жизни не слышал, чтобы с женщиной поступили так нечестно,
хотя это  типично, если  можно так сказать,  для  королевского  великодушия.
Сейчас принц Уэльский живет с леди Хертфорд, а Мария Фитц от переживаний вся
исхудала.
     - Он вернется к ней в конце  концов. Так всегда было. Она заловила его,
еще когда он был юношей. Думаю, это все и объясняет.
     - Вздор. Чем вкуснее  ягодка, тем сокрушительнее  падение. Если вам  не
удастся вернуть Йорка, я подыщу вам замену. У него  пять братьев, и все, как
вы знаете, славятся крепким здоровьем.
     - Спасибо.  Пуганая ворона...  Я лучше  буду  иметь  дело  с пэрами.  Я
запомню, что вы рассказывали насчет вигов. Вы знакомы с лордом Фолкстоуном?
     - С  Вильямом  Плейделл-Бувери, с  его  светлостью  радикалом?  С  тем,
который всю  свою юность провел во  Франции и теперь только и  думает  что о
революции? Я виделся с ним пару раз. Очень пылкий и очаровательный.
     - Несколько недель назад, еще до  того, как все  случилось, он зашел ко
мне  в ложу. Я  давно  его  не  видела,  но одно  время  у нас были  хорошие
отношения... он был очень внимателен.
     - Не выпускайте  его, если удастся: он может  оказаться  очень полезным
союзником.  Какие  еще  поклонники, по вашему  мнению,  представляют для нас
интерес? К тому же, достопочтенный Даулер всегда рядом.
     - Билл едет  в Буэнос-Айрес, но  у него  нет никаких шансов.  В Эссексе
есть Коксхед-Марш, но у него, как и у остальных, имеется жена.  У него полно
денег, поэтому он пригодится. Я могла бы  провести с ним  месяцев шесть. Все
мои  ирландские поклонники покинули  меня,  так что Дублин для меня  закрыт.
Конечно, мне  не составляет труда найти  себе  покровителя. Расселл Маннерс,
сын генерала  Маннерса, так и  горит желанием  быть мне полезным. Стоит  мне
только попросить, и его до на Олд Берлингтон-стрит будет моим.
     - Тогда хватайте его, моя дорогая, если он стоит пустой.
     - Вовсе нет. В том-то и проблема. Он собирается периодически жить там и
получать свое вознаграждение.
     - Вы всегда можете сослаться на недомогание.
     - На пару  дней - конечно, но не  на две недели.  Лучше  я  сыграю весь
спектакль,  чем буду  придумывать  отговорки...  Да,  Берлингтон-стрит может
стать моим вреенным пристанищем. К тому же у него есть богатый зять, Роуланд
Молтби, который оплачивает все его  счета. Он заниается  коммерцией в Сити в
Фишмангерз  Холле. Через  них мы сможем кое-что  подзаработать: у  них  куча
знакомых, которые держат нос по ветру.
     - Продолжайте, продолжайте. Наши шансы растут.
     - Бог мой, я совершенно забыла о лорде Мориа... он податлив, как глина,
во всяко  случае, был  таковым, когда мы встречались в апреле. За два месяца
многое  может измениться. Всегда открытый и  корректный,  ни одного  грубого
слова. Он много внимания уделял Джорджу, играл с ним в солдатики. Слезами от
него можно добиться всего.
     -  Держите  его в  резерве, Мери  Энн. Мы  его  разыграем  в  последнюю
очередь.
     - Когда все остальные окажутся бесполезными?
     - Когда вытянем из  остальных все  возможное. А теперь последуйте моему
совету  и  отдохните,  уезжайте  из  Лондона.  Забудьте  о  Его  Королевском
Высочестве на шесть месяцев. Это все, о чем я вас прошу.
     Удивительно, как на нее подействовал его  визит. Раньше она пребывала в
каком-то  оцепенении,  не  находя  ответов на свои вопросы. Она пала  духом,
полностью  лишившись надежды. Теперь же, после этого  разговора,  она  опять
запела. Ее  положение  больше не  казалось ей  отчаянным, порыв ветра унес с
собой  уныние. С  неудачей надо бороться и побеждать. А удачу -  хватать  за
хвост  и  держать  крепко.  Жизнь  -  это  приключение,  это  союзник,  а не
противник. Хладнокровно, полностью отбросив сантиименты, она разбирала вещи,
отбирая все, что представляло собой хоть какую-то ценность.
     "Это можно выбросить, и  это, и  это тоже. А подсвечники, лампы и шторы
оставить: за дом можно получить гораздо больше, когда у него все освещение в
порядке. Вот это оставить, и это, и эту дюжину стульев".
     Как будто  она вернулась  на шесть лет назад, на Голден Лейн,  когда  в
доме появился судебный исполнитель, а Джозеф валялся в пьяном забытьи. Всего
шесть  лет назад?  А кажется, целая вечность. И как тогда,  виноват во  всем
Джозеф и  Эдам со своей  ложью и коварством. "Да, продать кровать с пологом.
За нее можно будет получить хорошие деньги, когда узнают, кто в ней  спал. И
матрацы тоже,  хотя  они  немного потерты.  Но  только  не простыни.  Они  с
монограммой, я оставлю их".
     Сантименты? Нет... чистая коммерция. Их можно будет продать герцогине в
Окленде, когда у той опустеют бельевые шкафы. Ей не отвертеться. "Позвольте,
Ваше Королевское Высочество, предложить вам простыни. Немного поношенные, но
в отличном состоянии  и с монограммой.  Если вы отказываетесь, я выставлю их
на  аукцион  Кристи  и дам детальное описание, кто  и когда  спал на них. Из
щепетильности в  предоставляю  Вашему  Королевскому  Высочеству  возможность
первой  купить их или  отказаться,  дабы  у  вас  не  возникло  неправильное
впечатление. За сто  гиней вас устраивает?" Пусть герцогиня  делает с  ними,
что хочет. Хоть пускает на подстилки для собак.
     А  какую  цену устанавливать для  комода? Нет, он не пойдет на аукцион.
Это  сделка  личного  зарактера  с  полковником  Гордоном. "Зная  о нехватке
канцелярского  оборудования  в  штабе,  о недостатке  материалов  в  связи с
войной, госпожа Кларк  счастлива предложить следующее:  один большой  комод,
качество  гарантируется. Для полковника Гордона, военного  министра.  Раньше
комод находился на Глочестер Плейс, 18, где был опробован главнокомандующим.
Если  сделка не будет  заключена, комод  выставляется в Кристи или  в  Ройял
Эксчендж за двойную цену".
     Гордон этого не допустит.  Ему придется раскошелиться, чтобы скрыть всю
историю.  Какие  еще  сувениры смогут выполнить  свою особую роль, заставить
всех схватиться за голову и с жадностью кинуться в борьбу за  обладание ими?
Разорванная  мужская ночная сорочка? Отправлена госпоже Карей, с куском мыла
и катушкой ниток.
     А пару  подштанников отправить королеве? "Зная о глубокой привязанности
Вашего Величества к принцу Фредерику Августу, герцогу Йоркскому и Олбани, я,
Мери  Энн Кларк,  ваша преданнейшая  слуга,  осмалилась  послать вам  в знак
уважения эти  подштанники,  в которые облачался ваш сын и  которые, к своему
удивлению, я обнаружила на  диване  в  гардеробной".  Это  вызовет  страшный
переполох в Виндзоре, что будет с фрейлинами?!
     Вилл Огилви  оказался прав. Игра продолжалась.  Еще  оставались глупцы,
готовые платить  за место  и  положение, считая, что все  нити  в ее  руках.
Знакомый-знакомого-знакомого -  и деньги переходили из рук  в  руки. Теперь,
после  продажи  дома  на  Глочестер  Плейс, центром  ее  деятельности  стала
Берлингтон-стрит, а Расселл  Маннерс, член парламента (у которого  где-то  в
Уэльсе была  очаровательная  молодая жена),  стал  ее частым  гостем.  Когда
парламент  объявил летние  каникулы  и жены востребовали  своих мужей домой,
Маннерсу  пришлось  уехать.   Деньги  стали   поступать  реже,  ее  организм
настоятельно нуждался в отдыхе. Выносить сопение Маннерса - требовало от нее
огромного  нервного  напряжения. В минуту  бешенства  она  написала  записку
герцогу:

     "Мне нужно  сто фунтов, чтобы  уехать из  города.  Мои долги все еще не
выплачены,  меня преследуют кредиторы. Все, что  я выручила за дом, пошло на
уплату  долгов  мелким  лавочникам. Если вы не дадите мне  денег, я приду  к
вашему порогу и лягу на ступеньки".

     В  ответ   она   получила   двести   фунтов.   Письмо  принес  слуга  с
Портман-сквер,  который сказал, что Его Королевское Высочество был один, что
у него  не было  ни  господина  Эдама,  ни  Гринвуда.  Значит... когда шпики
отсутствуют, начинаются уколы совести. Он надеется, говорилось в письме, что
она чувствует себя хорошо и что дети с нею. Ей не надо бояться за Джорджа, с
оплатой  его учебы все улажено, его  будущее обеспечено, он дает слово.  Что
касается ее  самой  и ее  будущего,  у  него есть домик, в котором никто  не
живет,  и,  пока не  найдется новый  владелец, она  может распоряжаться  им.
Конечно,  дом  находится  слишком  далеко  от  Лондона,  в Эксмуте,  но, без
сомнения, морской воздух пойдет на пользу и ей, и детям, и он  надеется, что
она проведет там и зиму. Искренне ваш, Фредерик А.
     Неужели Фулхэм стал надоедать?  Еще  нет, решила  она. Если бы это было
так, он никогда не  отправил бы ее в Девон.  Расстояние в двести миль давало
ему свободу. Как  же  это письмо отличалось  от тех,  что были  написаны год
назад! Она вытащила одно из связки. Оно пришло из Уэймута:

     "У меня не хватает слов рассказать  моей  драгоценной  и любимой, какое
счастье  принесло мне ее письмо, с каким восторгом я читал ее слова. Миллион
раз говорю тебе спасибо, мой ангел, уверяю тебя,  мое сердце полно любовью к
тебе, только ты одна можешь сделать меня счастливым".

     И так далее... и так далее... и в конце:

     "Да благословит  тебя Господь,  моя  дорогая,  моя любимая.  Я  опоздаю
отправить письмо, если буду продолжать писать. Верь мне, до последней минуты
я буду принадлежать тебе и только тебе..."

     Письмо вернулось  в пачку, потом в изящную  шкатулку, а потом в дальний
угол сундука - для большей безопасности. Итак, в Эксмут, на солнце и  песок,
с  детьми, матерью,  Изабель, мужем  Изабель,  с Чарли,  который, перейдя из
драгун в 59-й пехотный  полк, получил  отпуск  по болезни; с Мей Тейлор и ее
сестрой, которым  после  окончания учебного  года некуда  деться;  с  бедным
господином Корри,  которому его  доктор прописал  морской  воздух  и который
никак не может  найти себе учеников в Лондоне; с Мартой  - слава Богу, что у
нее  есть  Марта,  -  которая   была  сыта  по  горло  жизнью  в  Вулвиче  с
угольщиком-двоеженцем  в  комнатушке, являвшейся одновременно и гостиной,  и
спальней, и  которая  горела желанием  служить  экономкой. Манчестер Хауз  в
Эксмуте  оказался  огромным: здесь можно было разместить еще  кучу народа, а
счета за продукты отправлять герцогине в  Отландз... Итак,  отдых, забыть  о
прошлом и будущем. Весь день нежиться на солнышке и играть с детьми.
     А  как  насчет зимы,  когда  все забиваются в свои норы, когда туман  и
дождь  нагоняют  тоску  и  уныние?  Вернуться  на  Олд  Берлингтон-стрит или
направиться  на   восток,  в  Эссекс,  и  снять  домик   в   Локтоне  или  в
Коксхед-Марше?
     По  крайней  мере  одиз  из  этих  джентльменов  может  позволить  себе
израсходовать  на нее  некоторую  сумму, учитывая, что она сделала для них в
прошлом: должности,  повышения, работа на  стороне.  Другими словами, "взять
крученый удар и еще сильнее закрутить мяч".

        "Глава 9"

     - Говорю тебе, это правда.
     - Но, дорогой мой мальчик, это совершенно невероятно.
     - Может быть, но ты не знаешь Фейна. Он с самого начала ненавидел меня,
как и остальные. Как только я приехал в полк, я понял, что совершил страшную
ошибку. Они изо всех сил портили мне жизнь. Эти приказы  шли с самого верха,
это  очевидно:  до меня  доходили  некоторые  слухи.  "Осторожнее,  Томпсон,
командир части  хочет  разделаться  с тобой!"  Я  спросил: "В  чем причина?"
Сначала мне не  отвечали,  но я настаивал, и тогда мне все рассказали. "Тебе
не  повезло, что  твоя сестра рассталась с  главнокомандующим. Все  об  этом
знают.  Ее  поливают  грязью  в  штабе.  И всех,  кто  имел к  ней  какое-то
отношение, увольняют.  Один парень, я не  могу назвать  тебе его  имя, видел
такой приказ в Книге". А потом я заболел - ты знаешь, как мне  было плохо...
трое  докторов сказали мне,  что я не годен к  службе.  Я  подал прошение об
отпуске по болезни.  Командир части, полковник Фейн, написал, что  не в  его
компетенции  давать отпуска по болезни и что я должен  обратиться к старшему
инспектору  и  показать  ему  рекомендации  доктора. Инспектор  находился  в
Ньюарке, а я - в Лидсе.  Я совсем обезумел от боли, мне нужно было как можно
скорее добраться  до  Лондона, где  бы  меня  вылечили.  Поэтому я  уехал  и
отправил инспектору докторские рекомендации только из Лондона. Пока я, почти
без сознания, лежал в госпитале в Локтоне с мастоидитом, они и устроили этот
заговор. - К ее  ногам полетела "Газетт": "Капитан Чарльз Фаркуар Томпсон из
59-го пехотного полка уволен".
     Она взглянула на его дрожащие руки. Он не был больше мужчиной, он вновь
превратился в  маленького мальчика из  переулка, жалующегося: "Это нечестно.
Дядя ударил  меня.  Он  сильнее  меня, он столкнул  меня  в  канаву". И  она
вытирает ему нос и  щек