заться я должна была б в тревоге,
                 И, хоть недавно страх пришлось мне испытать,
                 Бесстрастна я, когда должна бы трепетать.
                 О боги! Вижу я, вы волею благою
                 Хотите, чтобы я была чиста душою.
                 Лишили вы меня рыданий, вздохов, слез,
                 Чтоб стала смелой я перед лицом угроз,
                 Вам нужно, чтоб я смерть с тем мужеством встречала,
                 Которое меня на подвиг вдохновляло.
                 Так пусть погибну я, услышав ваш приказ,
                 Такой, какой меня вы видите сейчас!
                 О мой свободный Рим, о дух отца, мне милый!
                 Я совершила все, что только в силах было!
                 На вашего врага я подняла друзей
                 С отвагой, чуждою досель душе моей.
                 Успеха не стяжав, я все ж стяжала славу,
                 Не в силах отомстить, я к вам иду по праву.
                 Великий, грозный гнев во мне неукротим.
                 Я гибелью своей тебя достойна, Рим;
                 И ты во мне признать захочешь, без сомненья,
                 Героев кровь, во мне текущую с рожденья.


ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

                          Максим, Эмилия, Фульвия

                                   Эмилия

                 Как, это ты, Максим? Ты жив и невредим?

                                   Максим

                 Эвфорб не так донес. Обманут Август им.
                 Задержанный Эвфорб, боясь разоблаченья,
                 Так Цезарю сказал, чтоб мне купить спасенье.

                                   Эмилия

                 А Цинна?

                                   Максим

                           Говорят, безмерно потрясен,
                 Узнав, что Цезарь был о тайне извещен,
                 Но тщетно спорил он, виновность отрицая, -
                 Эвандр все рассказал, хозяина спасая.
                 Сам Цезарь приказал тебя схватить сейчас.

                                   Эмилия

                 Что ж медлит тот, кому был отдан сей приказ?
                 Идти готова я, мне тяжко ожиданье.

                                   Максим

                 Он в доме ждет моем.

                                   Эмилия

                                       Как?

                                   Максим

                                             Все скажу заране,
                 Чтоб не дивилась ты. Тебя судьба хранит.
                 Он заговорщик наш, и с нами он бежит.
                 Воспользуемся тем, что нам судьба послала,
                 Спешим же на корабль, он ждет нас у причала.

                                   Эмилия

                 Как смеешь мне, Максим, ты бегство предлагать?

                                   Максим

                 Для Цинны я готов всего себя отдать.
                 Хотел бы я спасти от высшего несчастья
                 И ту, в ком для него заключено все счастье.
                 Бежим! Настанет день - и скоро, может быть, -
                 Когда, спасенные, мы сможем отомстить.

                                   Эмилия

                 Но Цинна и в беде достоин восхищенья.
                 Нам пережить его нельзя и для отмщенья.
                 Кто остается жить, когда погублен он,
                 Тот низостью души навеки заклеймен.

                                   Максим

                 Впадать в отчаянье с такою слепотою,
                 О боги! Слабой, быть тебе, с твоей душою!
                 А ты, не чувствуя желания борьбы,
                 Готова тотчас пасть под натиском судьбы!
                 Нет, доблесть высшая в душе моей хранима,
                 Раскрой глаза, вглядись внимательно в Максима,
                 Ведь Цинну нового должна ты в нем открыть,
                 Любимого тебе он может заменить,
                 А так как дружба нас в одно соединила,
                 То, полюбив меня, его б ты полюбила.
                 Ведь тем же пламенем способен я пылать!
                 Я...

                                   Эмилия

                      Смеешь ты любить, не смея жизнь отдать!
                 Ты хочешь многого. Но, высказав признанье,
                 По крайней мере будь достойным и желанья:
                 Иль славной гибели не думай убегать,
                 Иль сердце низкое не смей мне предлагать.
                 Исполнив твердо долг, достойный восхищенья,
                 Ты, если не любовь, внушишь мне уваженье.
                 Будь истый римлянин с отвагою в крови, -
                 И мил мне станешь ты, хотя и без любви.
                 Нет! Если с Цинной ты воистину был дружен,
                 Не думай, что его возлюбленной ты нужен.
                 Пора о долге здесь договориться нам;
                 Дай в этом мне пример или внимай мне сам.

                                   Максим

                 Ты горю предалась безмерно, слишком страстно!

                                   Эмилия

                 Ты хитрость скрыть свою стараешься напрасно,
                 И возвращенье мне счастливое сулишь,
                 И в горестях таких о страсти говоришь!

                                   Максим

                 Едва начав любить, томлюсь я, пламенея,
                 Ведь друга своего люблю сейчас в тебе я,
                 И если б так же ты, как некогда пред ним...

                                   Эмилия

                 Не думай, что совсем уж я проста, Максим!
                 Полна утратой я, но разум сохранила,
                 Мое отчаянье меня не ослепило.
                 Высокой доблести полна душа моя,
                 И знаю то, что знать так не хотела б я.

                                   Максим

                 Меня в предательстве подозревать ты стала?

                                   Эмилия

                 Да, если хочешь, ты, чтоб правду я сказала,
                 Настолько хорошо продуман бегства план,
                 Что вправе я считать, что это все - обман.
                 И много б милости нам оказали боги,
                 Когда бы без тебя рассеяли тревоги.
                 Беги один! Любовь мне тягостна твоя.

                                   Максим

                 Ах! Ты безжалостна!

                                   Эмилия

                                     Сказала б больше я.
                 Не бойся, что тебя теперь хулить я стану,
                 Но и не жди, чтоб я поверила обману.
                 Коль думаешь - с тобой несправедлива я,
                 Иди со мной на смерть, чтоб оправдать себя.

                                   Максим

                 О нет. Ты жить должна, и знай, что я повсюду...

                                   Эмилия

                 Лишь пред Октавием тебе внимать я буду.
                 Идем же, Фульвия!


ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

                                   Максим

                                   Максим

                                    О, горечь свыше сил!
                 По справедливости отказ я получил.
                 На что ж решиться мне? Я казни столь ужасной
                 Сам этой хитростью обрек себя напрасной.
                 Надежды нет, Максим, теперь душе твоей.
                 Она расскажет все пред гибелью своей,
                 И тот же эшафот всем явит в смерти близкой
                 Ее величие и твой поступок низкий.
                 Навек останется в потомстве с этих пор
                 Твое предательство, заслуженный позор.
                 В один и тот же день ты погубил, несчастный,
                 Владыку, друга, ту, кого ты любишь страстно,
                 И оттого, что сам ты в низости своей
                 Тирану в руки мог отдать своих друзей,
                 В награду получил ты стыд и раздраженье,
                 Да гнев, который жжет тебя без сожаленья.
                 Эвфорб, причиною всему был твой совет,
                 Но доблести в рабах еще не видел свет.
                 Вольноотпущенник всегда рабом бывает:
                 Жизнь изменяя, он души не изменяет.
                 Хотя свободою и был отмечен ты,
                 Но благородства в ней не мог явить черты.
                 Неправой власти ты принес мне обольщенье,
                 Заставил запятнать честь моего рожденья.
                 Боролся я с тобой, но ты меня сломил,
                 И сердце ты мое обманом очернил.
                 И жизнь теряю я, и доблестное имя,
                 Так слепо обольщен советами твоими,
                 Но, видя зло твое, позволят боги мне
                 За любящих, Эвфорб, тебе отмстить вдвойне.
                 Пусть тягостно мое пред ними преступленье,
                 Я кровь готов свою пролить для искупленья,
                 И в состоянии отмстить рука моя
                 За то, что некогда тебя мог слушать я!


ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

                               Август, Цинна

                                   Август

                 Сюда, о Цинна, сядь и трезвою душою
                 Взвесь то, что выскажу сейчас я пред тобою;
                 Не возражая мне, словам моим внимай
                 И речь мою ничем пока не прерывай.
                 Будь нем; но коль тебя внимание такое
                 Лишит хотя б на миг душевного покоя,
                 Когда окончу я, ты можешь возразить.
                 Хочу лишь этого я у тебя просить.

                                   Цинна

                 Я повинуюсь.

                                   Август

                               Но условия такого
                 Держись - тогда и сам свое сдержу я слово.
                 Воспитан, Цинна, был ты средь врагов моих,
                 И мой отец, и я зло видели от них.
                 Средь чуждых мне людей ты получил рожденье,
                 Ты, перейдя ко мне позднее в подчиненье,
                 Их ненависть посмел в душе своей сберечь,
                 И на меня теперь свой обращаешь меч.
                 Еще с рождения врагом ты мне считался,
                 Потом, узнав меня, ты все же им остался.
                 И злоба у тебя в крови; в душе своей
                 Ты держишь сторону враждебных мне людей
                 И с ними ненависть ко мне питаешь злую.
                 Но я, любя тебя, мщу, жизнь тебе даруя.
                 Я сделал пленником тебя, дружа с тобой,
                 И в милостях моих стал двор тебе тюрьмой.
                 Сперва я возвратил тебе твои именья,
                 Потом Антония дал земли во владенье.
                 Ты знаешь, я всегда с тобою ласков был,
                 Благоволение и почести дарил.
                 Блага, которые тебе так милы были,
                 Ты тотчас получал, не ведая усилий.
                 Ты стал знатнее тех, кто при дворе моем
                 Заслугами бы мог гордиться и родством,
                 Кто мне могущество купил своею кровью,
                 Кто охранял меня столь преданной любовью.
                 Я так был добр к тебе, что победитель мог
                 Завидовать тому, кто побежденным лег.
                 Когда же небом был лишен я Мецената
                 И горе пережил, томившее когда-то,
                 Его высокий сан тебе я передал,
                 Чтоб ты советником моим первейшим стал.
                 Еще не так давно, душой изнемогая,
                 От власти Цезаря уйти навек желая,
                 С Максимом и с тобой советовался я,
                 И только за тобой пошла душа моя.
                 На брак с Эмилией я дал тебе согласье,
                 Чтоб все здесь твоему завидовали счастью.
                 Я так тебя взыскал, что, отличен во всем,
                 Ты б меньше счастлив был, когда бы стал царем.
                 Ты знаешь это сам; такую честь и славу
                 Столь скоро позабыть ты не имел бы права.
                 Так как же можешь ты, все в памяти храня,
                 Стать заговорщиком, чтобы убить меня?

                                   Цинна

                 Как, государь! Чтоб я бесчестное желанье
                 Таил в душе...

                                   Август

                                Но ты не держишь обещанья.
                 Молчи; ведь я не все успел тебе сказать.
                 Я кончу - и тогда пытайся отрицать.
                 Теперь же мне внимай, не прерывая боле:
                 Ты смерть готовил мне у входа в Капитолий,
                 При приношенье жертв хотел своей рукой
                 Над чашей нанести удар мне роковой.
                 И часть твоих друзей мне б выход заслонила,
                 Другая же тебе б помочь успела силой.
                 Как видишь, обо всем я извещен сполна.
                 Ты хочешь, чтоб убийц назвал я имена?
                 То Прокул, Глабирьон, Виргиниан, Рутилий,
                 Помпоний, Плавт, Ленас, Альбин, Марцелл, Ицилий,
                 Максим - которого я другом мог считать, -
                 А остальных из них не стоит называть.
                 Вот кучка тех людей, погрязших в преступленье,
                 Которым тяжело законов проявленье,
                 Которые, тая бесчестность дел своих,
                 Законов не любя, стремились свергнуть их.
                 Вот ты теперь молчишь, но вызвано молчанье
                 Смущеньем у тебя, в нем нету послушанья.
                 Чего же ты хотел, о чем же ты мечтал,
                 Когда б поверженный у ног твоих я пал?
                 Свободу дать стране от слишком тяжкой власти?
                 Коль мысли я твои понять мог хоть отчасти,
                 Спасение ее зависит от того,
                 Кто крепко держит жезл правленья своего.
                 А если замышлял ты родины спасенье,
                 Зачем мешал ты мне дать ей освобожденье!
                 Из рук моих ты б мог свободу эту взять -
                 И было б незачем к убийству прибегать.
                 Так в чем же цель твоя? Сменить меня? Народу
                 Опасную тогда приносишь ты свободу.
                 И странно, что, в душе стремленье к ней храня,
                 Одно препятствие находишь ты - меня!
                 Коль тяжкой родину я награждал судьбою,
                 То легче ль будет ей, забыв меня, с тобою?
                 Когда я буду мертв, ужель, чтоб Рим спасти,
                 Власть к одному тебе достойна перейти?
                 Подумай, вправе ль ты довериться расчетам.
                 Ты в Риме так любим, ты окружен почетом,
                 Тебя боятся все, готовы угождать,
                 И у тебя есть все, что мог бы ты желать,
                 Но и врагам своим внушал бы ты лишь жалость,
                 Когда бы власть тебе, ничтожному, досталась.
                 Осмелься возразить, скажи, чем славен ты,
                 Какой в достоинствах достиг ты высоты,
                 Чем похвалиться бы ты мог передо мною
                 И чем возвыситься по праву над толпою?
                 Тебе могущество, тебе дал славу я,
                 Тебе опорою была лишь власть моя.
                 Всеобщее не сам стяжал ты поклоненье,
                 В тебе моих щедрот все видят отраженье,
                 И, если б я хотел, чтобы ты пал скорей,
                 Поддержки стоило б лишить тебя моей.
                 Но уступить хочу я твоему желанью.
                 Бери отныне власть, предав меня закланью.
                 Ужель Сервилия, Метелла славный род,
                 Потомки Фабия, которых чтит народ,
                 Потомки тех мужей, какими Рим гордится,
                 В чьих жилах пламенных героев кровь струится,
                 Забудут хоть на миг о прадедах своих
                 И примирятся с тем, что ты стал выше их?
                 Ну, говори теперь!

                                   Цинна

                                    Я чувствую смущенье.
                 Не гнев твой страшен мне, не смерти приближенье,
                 Я в думы погружен. Я кем-то предан был,
                 И не могу понять, кто делу изменил.
                 Но мысль о том хочу я отогнать скорее.
                 Я все же римлянин, потомок я Помпея.
                 Что деда моего осмелились убить,
                 И гибель Цезаря не может искупить.
                 Я предан цели был высокой, благородной.
                 Коль низостью тебе считать ее угодно,
                 Не жди, что я себя готовлюсь упрекать,
                 Бесплодно сожалеть и слезы проливать!
                 Тебя судьба спасла, меня же погубила.
                 Мы оба сделали, что сделать нужно было.
                 Ты славу приобрел для будущих времен
                 И гибелью моей в опасностях спасен.

                                   Август

                 Опять упорствуешь ты в дерзости признаний,
                 Не каешься в вине, не ищешь оправданий.
                 Посмотрим, до конца ль отважен ты душой,
                 Ты свой исполнил долг, и я исполню свой.
                 Суди же сам себя, возмездье избирая.


ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

                   Ливия, Август, Цинна, Эмилия, Фульвия

                                   Ливия

                 О заговорщиках все рассказать пришла я.
                 Эмилия средь них - сейчас узнала я.

                                   Цинна

                 О боги, то она!

                                   Август

                                 Ты тоже, дочь моя?

                                   Эмилия

                 В том, что он совершил, себя винить мне надо:
                 Ведь я всех дел его причина и награда.

                                   Август

                 Как! Лишь сегодня ты успела полюбить -
                 И жизни для него порвать готова нить?
                 С какой поспешностью ты жертвуешь собою
                 Тому, кто только что тебе вручен был мною!

                                   Эмилия

                 Любовь, с которой я пришла сюда сейчас,
                 Не долг покорности, не отклик на приказ.
                 И ты не властен в том, чтобы сердца пылали.
                 Четыре года мы любовь от всех скрывали.
                 Любила Цинну я, и мне был предан он,
                 Но ненавистью был союз наш вдохновлен.
                 Надежду светлую ему я подавала,
                 За моего отца пусть отомстит сначала.
                 И он поклялся мне, собрал своих друзей...
                 Все ж сбыться не было дано мечте моей.
                 Нет, не с покорностью стою я пред тобою,
                 Я Цинну не спасу своею головою.
                 Он за вину свою достойно осужден,
                 И справедлива казнь презревшего закон.
                 Но смерть с ним разделить, с отцом соединиться -
                 Вот то, чего хочу я от тебя добиться.

                                   Август

                 Так вот какую мысль тая в душе своей,
                 Ты мне желала зла под крышею моей!
                 Я Юлию изгнал, хоть мне и тяжко было,
                 Эмилия ее мне в сердце заменила,
                 Но недостойная не ценит свой почет!
                 Та честь мою взяла, а эта смерть несет.
                 В обеих страсть горит и горе мне готовит:
                 Одной был мил разврат, другая жаждет крови.
                 Так платишь ты за то, что я тебя любил?

                                   Эмилия

                 За доброту отца так сам ты заплатил.

                                   Август

                 Усердно я твоим был занят воспитан