изиономии дохлой макрелью. Дженни попятилась от столика. Скорей бы уж Бетси
сменила ее. Бетси всегда обслуживала Джозефа Линдера, когда тот заглядывал в
кафе, и постоянно замечала, что он - единственный отец двоих детей, которого
еще никто не трахнул. Она обалдеет, когда услышит.
   Но Бетси уже все знала.

Гейб

   Гейб привязал Живодера на улице, вошел в кафе и обнаружил, что  свободных
столиков нет. Он  заметил  Теофилуса  Кроу,  сидевшего  поодаль  с  какой-то
незнакомой женщиной. Гейб немного поразмыслил, стоит ли навязаться к ним  за
столик, потом решил, что лучше подойти к Тео под предлогом новостей о крысах
- глядишь, и пригласят.
   По дороге к столику Гейб вытащил из рюкзака ноутбук.
   - Тео, ты не поверишь, что я вчера ночью обнаружил.
   Тео поднял голову:
   - Привет, Гейб. Вы не знакомы с Вэл Риордан? Она наш местный психиатр.
   Гейб протянул женщине руку, и она пожала  ее,  не  отрывая  глаз  от  его
заляпанных грязью сапог.
   - Извините, - сказал он. - Я весь день в поле. Приятно познакомиться.
   - Гейб - биолог. У него лаборатория на метеостанции.
   Гейбу  стало  неловко.  Женщина  не  произнесла  ни   слова.   Она   была
привлекательна, как любая хорошо накрашенная женщина, но казалась немного не
в себе. Словно ее чем-то оглушили.
   - Извините, что помешал. Мы можем потом поговорить, Тео.
   - Нет-нет, садись. Вы ведь не возражаете, правда, Вэл?  А  наш  сеанс  мы
можем завершить позже. Мне кажется, у меня еще двадцать секунд в запасе.
   -  Все  в  порядке,  -  ответила  Вэл.  Похоже,  туман  у  нее  в  голове
рассеивался.
   - Может, и вам  это  будет  интересно,  -  сказал  Гейб,  втискиваясь  на
свободный стул и поворачивая ноутбук экраном к психиатру. - Вот  посмотрите.
- Как и многим ученым, Гейбу оставалось неведомо, что всем  остальным  людям
научные исследования глубоко до крысиной жопки, если их  нельзя  выразить  в
долларовом эквиваленте.
   - Зеленые точки? - спросила Вэл.
   - Нет, это крысы.
   - Смешно. А так похожи на зеленые точки.
   - Это топографическая карта Хвойной Бухты. Вот это  -  помеченные  крысы.
Видите,  какая  дивергенция?  Вот  эти  десять  никуда  не  пошли  вместе  с
остальными, помнишь?
   Вэл перевела взгляд на Тео, желая объяснений.
   - Гейб отслеживает крыс с микрочипами внутри, - объяснил Тео.
   - Это одно из многого, чем я  еще  занимаюсь.  Преимущественно  я  считаю
всякую падаль на берегу.
   - Пленительное занятие. - Вэл даже не пыталась скрыть презрения.
   - Да, это очень здорово, - подхватил Гейб и вновь обратился к Тео:
   - Как бы там ни было, вот эти десять никуда не пошли.
   - Да, ты уже говорил. Ты еще думал, что они сдохли.
   - Они не сдохли. По крайней мере, те шесть, которых я нашел. Их не смерть
остановила, а секс.
   - Что?
   - Я отловил живьем двадцать особей из той группы, которая ушла, но  когда
пошел искать тех, что остались, их даже ловить не  пришлось.  Там  было  три
пары, и все занимались совокуплением.
   - Так отчего тогда ушли остальные?
   - Не знаю.
   - А остальные, значит, это... размножались?
   - За одной парой я наблюдал целый час. Они  сделали  это  сто  семнадцать
раз.
   - За час? И крысы так могут?
   - Могут, но не делают.
   - Ты же сам сказал, что они это сделали.
   - Это аномалия. Но это делали все три пары. Одна из  самочек  умерла,  но
самец продолжал ее обрабатывать, когда я их нашел.
   Лицо Тео окаменело  от  усилия  понять,  что,  к  чертям  собачьим,  Гейб
пытается сказать и зачем он это вообще говорит.
   - И что это значит?
   - Понятия не имею, - ответил Гейб. - Я не знаю, почему началась  массовая
эвакуация первой группы,  и  я  не  знаю,  почему  меньшая  группа  осталась
совокупляться.
   - Ну, спасибо, что поделился с нами.
   - Пища и секс, - сказал Гейб.
   - Может, тебе тоже следует что-нибудь  съесть,  Гейб?  -  И  Тео  поманил
официантку.
   - Что вы хотите этим сказать - пища и секс? - спросила Вэл.
   - Все их поведение нацелено на пищу и секс.
   - Это Фрейд.
   - На самом деле - Дарвин.
   Вэл склонилась к  нему,  и  Гейб  ощутил  запах  ее  духов.  Вот  теперь,
казалось, ей действительно стало интересно.
   - Можно ли это утверждать? Поведение - гораздо сложнее.
   - Вы думаете?
   - Я знаю. И чем бы ни были ваши исследования радиокрыс, они говорят о том
же. - Вэл развернула к ним монитор. - У вас шесть крыс занимаются сексом, но
если я все правильно понимаю, то... в  общем,  гораздо  больше  крыс  просто
снялись с места без всякой видимой причины. Так?
   - Причина есть, я просто пока ее не знаю.
   - Но это не пища и, очевидно, - не секс.
   - Я еще не знаю. Может, они насмотрелись насилия по телевидению.
   Тео сидел, откинувшись на спинку стула, и с удовольствием  наблюдал,  как
два человека с тремя десятками лет образования на двоих пыхтят и  толкаются,
точно задиры на переменке.
   - Я психиатр, а не психолог. А  наша  наука  за  последние  тридцать  лет
больше сместилась к  физиологическим  причинам  поведения,  слыхали?  -  Вэл
Риордан уже откровенно ухмылялась.
   - Я в  курсе.  Проанализирую  мозг  особей  из  обеих  групп  на  предмет
нейрохимического объяснения.
   - А как ты это делаешь? - спросил Тео.
   - Перемалываю им мозги и смотрю химический состав.
   - Это же, наверное, больно, - сказал Тео.
   Вэл Риордан рассмеялась:
   - Если бы я могла так ставить диагнозы моим пациентам. Хотя бы некоторым.
Вэл

   Вэл Риордан не могла припомнить, когда она в последний раз получала такое
удовольствие,   но   подозревала,   что   это   случилось   на    распродаже
?Нойман-Маркус? в Сан-Франциско два года назад. Вот уж точно - пища и  секс.
Парнишка такой наивный. Но все равно - она со времен мединститута не  видела
человека, столь страстно  относящегося  к  чисто  исследовательской  работе,
очень приятно поболтать о психиатрии не только с точки зрения финансов.  Она
поймала себя на мысли: интересно, как Гейб Фентон выглядит в костюме - после
того,  как  примет  душ,  побреется  и  прокипятится,  чтобы  извести   всех
паразитов. Неплохо, решила она.
   - Мне, кажется, - рассуждал Гейб, - пока не удается  идентифицировать  ни
одного  внешнего  стимула  подобного  поведения,  но  приходится   исключать
возможность того, что этот стимул - химический или  относится  к  окружающей
среде. Если же он воздействует на крыс, то и на  другие  виды  должен.  А  я
видел кое-какие признаки этого.
   Вэл подумала о волне блуда, захлестнувшей ее пациентов  в  последние  два
дня.
   - Может, все-таки что-то в воде, вы как считаете? И воздействует на  всех
нас?
   - Может. Если дело в химии, то для  млекопитающего  размером  с  человека
потребуется больше времени. Вы оба ничего  необычного  в  последние  дни  не
наблюдали?
   Тео чуть кофе не поперхнулся:
   - Да весь город - сплошной дурдом.
   - Я не вправе говорить конкретно о своих пациентах, -  ответила  Вэл.  Ее
била дрожь: ну еще бы поведение не было странным. Она сама же его и вызвала,
- сразу сняв пятнадцать сотен человек с медикаментозного лечения, разве нет?
Нужно отсюда проваливать. - Но, в общем и целом, Тео прав.
   - Я прав? - переспросил Тео.
   - Он прав? - переспросил Гейб.
   Дженни вернулась к столику подлить им еще кофе.
   - Простите, что подслушала, но я тоже должна согласиться с Тео.
   Все посмотрели на нее, потом - друг на друга. Вэл глянула на часы.
   - Мне пора начинать прием. Гейб, мне бы хотелось знать  результаты  ваших
анализов химии мозга.
   - Правда?
   - Да.
   Вэл положила на столик деньги, но Тео вернул их ей  вместе  с  долларовым
гонораром.
   - Мне нужно поговорить с вами о другом деле, Вэл.
   - Позвоните. Хотя не думаю, что смогу вам помочь. До свидания.
   Вэл вышла из кафе. Ей хотелось побыстрее встретиться с пациентами -  хотя
бы для того, чтобы представить, как  она  перемалывает  им  мозги.  Все  что
угодно - лишь бы взять на себя ответственность за то, что она  свела  с  ума
весь город. Но, быть может, сводя их чуточку с ума, она сможет спасти многих
от самоуничтожения. А это - неплохой повод сходить на работу.

Гейб

   - Мне тоже пора, - поднялся Тео. - Гейб, вызвать  аналитиков  из  округа,
чтобы проверили воду или что-нибудь в этом роде? Мне все равно сегодня ехать
в Сан-Хуниперо.
   - Пока не нужно. Тест на общие токсины  и  тяжелые  металлы  я  сам  могу
сделать. Я это постоянно проверяю у популяции лягушек.
   - Тогда пошли?
   - Мне нужно заказать чего-нибудь Живодеру.
   - Ты же говорил, что поймал десять крыс, которые отбились от стаи.
   - Да, но мы нашли только шесть.
   - А что стало с другими четырьмя?
   -  Не  знаю.  Исчезли  -  и  вс„.  Смешно,  ведь  эти  чипы   практически
неуничтожимы. Если даже особь умерла, я смогу найти их через спутник.
   - Может, из зоны досягаемости вышли?
   - Этого не может быть, зона охвата - больше двухсот миль. И даже  больше,
если я их специально искать буду.
   - Так куда же они делись?
   - В последний раз их видели у ручья. Около трейлерной  стоянки  ?Муха  на
Крючке?.
   - Ты шутишь. Там же в последний раз видели мальчишку Плоцников.
   - Карту показать?
   - Нет, я тебе верю. Мне пора. - Тео повернулся к выходу.
   Гейб схватил его за рукав:
   - Тео, тут это...
   - Что?
   - А Вэл Риордан незамужем?
   - В разводе.
   - Как ты думаешь, я ей понравился?
   Тео покачал головой.
   - Гейб, я понимаю. Я тоже слишком много времени бываю один.
   - Ты чего? Я же просто так спросил.
   - Увидимся.
   - Эй, Тео, а ты... э-э... сегодня бодрее выглядишь.
   - Не укурен, ты хочешь сказать?
   - Прости, я не хотел...
   - Все нормально, Гейб. Спасибо, наверное.
   - Держись давай.

Дженни

   Проходя мимо столика Эстелль Бойет, она услышала, как пожилой  чернокожий
господин сказал:
   - Не нужно никому ничего рассказывать.  Я  эту  тварь  полста  лет  назад
видал. Она, наверно, обратно в море ушла.
   - И все-таки, - ответила Эстелль, - мальчишка пропал. Что если это как-то
связано?
   - Тебя никогда чокнутым ниггером не называли, правда?
   - Я такого не припомню.
   - А меня называли. Лет двадцать после того, как я последний раз  об  этой
твари рассказал. Никому ничего я говорить не буду. Это наш с  тобой  секрет,
девочка.
   - Мне нравится, когда ты зовешь меня девочкой, - сказала Эстелль.
   Дженни отправилась на кухню, пытаясь в уме собрать  утро  воедино  -  все
обрывки разговоров, сюрреальные, как головоломка Дали. В Хвойной Бухте  явно
что-то происходило.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

Молли

   Хвойная Бухта - городок декоративный, его выстроили напоказ. Он  лишь  на
один  градус  функциональнее  Диснейленда.   Ему   решительно   не   хватает
предприятий торговли и обслуживания, предназначенных для местных жителей,  а
не для туристов. В деловом сердце городка расположены десять  художественных
галерей,  пять  винных   дегустационных   залов,   двадцать   ресторанчиков,
одиннадцать сувенирных магазинов, где  продаются  игральные  карты,  и  одна
скобяная лавка. Должность продавца  скобяных  товаров  пользовалась  большим
спросом  среди  мужского  населения  пенсионного  возраста:  мужчине,   пора
расцвета которого давно миновала, нигде больше не  удается  принимать  позы,
разглагольствовать и  вообще,  как  подобает  настоящему  самцу,  с  большим
самомнением предаваться заносчивому биению себя в грудь - так, чтобы  в  это
занятие не вмешалась никакая баба и не напомнила, что герой порет  заведомую
чушь.
   Переступить  порог  ?Скобяной  лавки  Хвойной  Бухты?  и   пересечь   луч
сигнализации равносильно сигналу тревоги  для  тестостерона.  Дай  продавцам
волю,  и  они  бы  сконструировали  приспособление,  которое  распыляло   бы
посетителей на атомы струями мочи: колокол тогда бы звонил по ком-нибудь  из
незваных пришельцев наверняка. По крайней мере, так показалось Молли,  когда
она вошла в лавку субботним утром.
   Продавцы, трое мужчин,  прервали  оживленную  дискуссию  о  сравнительных
достоинствах  и  тонкостях  установки  пластикового  кольцевого  уплотнителя
сливного бачка для того, чтобы уставиться, зафыркать и  отпустить  себе  под
нос несколько ехидных  замечаний  о  женщине,  осмелившейся  вступить  в  их
царство. Чтобы  не  встречаться  с  ними  взглядом,  Молли  промчалась  мимо
прилавка, нацелившись на выставленные в проходе образцы отравы для сусликов.
   Продавцы - Фрэнк,  Берт  и  Лес,  все  уже  почти  на  пенсии,  лысеющие,
брюхастые и, в принципе, полностью взаимозаменяемые, если не  считать  того,
что Фрэнк носил ремень для поддержания своего  двойного  трикотажа,  а  двое
других - подтяжки в виде желтенькой мерной ленты, -  намеревались  заставить
Молли унизиться до просьб. О, они дадут ей немного  побродить  по  магазину,
пускай сама попробует постичь сокровенные функции прибамбасов,  приспособ  и
прилад, расставленных в мешках и упакованных в пузырьки по всей лавке.  Зато
потом ей придется  подойти  к  прилавку  и  сдаться  на  их  милость.  Черед
снисходить пришел Фрэнку, а уж он постарается отпинать ее эго, пока, в конце
концов, не соизволит подвести  малютку  к  искомому  товару,  где  продолжит
допрос к вящему ее унижению. ?А вам нужны шурупы для листового  металла  или
под дерево? Три на восемь или семь на шестнадцать? А отвертка с шестигранной
головкой у вас есть? Она вам пригодится, знаете ли. А  вы  уверены,  что  не
лучше будет вызвать  мастера??  Слезы  и/или  всхлипы  покупательницы  будут
означать полную победу и еще раз подвердят верховенство мужской расы.
   Фрэнк, Берт и Лес наблюдали за  Молли  в  монитор  системы  безопасности,
обменивались комментариями по поводу ее груди, нервно посмеивались, когда  и
через пять минут капитуляция  не  наступила,  и  быстро  напустили  на  себя
деловой вид, когда  она  вынырнула  из  прохода,  таща  пятигаллонную  банку
гудрона для ремонта крыши, рулон стекловолокна и резиновый валик на  длинной
рукоятке.
   Молли остановилась у прилавка, переминаясь с ноги на ногу. Берт с  Лесом,
прищурившись,  разглядывали  каталог,  установленный  на  вертушке,   больше
сосредоточившись на том, чтобы поглубже втянуть животы.  Фрэнк  восседал  за
кассовым аппаратом и делал вид, что погружен в неимоверно сложную операцию с
клавиатурой, хотя на самом деле просто заставлял ее бибикать.
   Молли откашлялась.
   Фрэнк оторвался от кассы, будто только что заметил покупательницу.
   - Все нашли, что хотели?
   - Кажется, да, - ответила Молли, обеими  руками  водружая  тяжелую  банку
гудрона на прилавок.
   - А смола вам разве для этого стекловолокна не нужна? - спросил Лес.
   - И какой-нибудь отвердитель? - встрял Берт. Фрэнк фыркнул.
   - Какой-нибудь что? - переспросила Молли.
   - Вам крышу трейлера этой штуковиной залатать не  удастся,  мисс.  Вы  же
в ?Мухе на Крючке? живете, правда? - Все они прекрасно знали, кто она и  где
живет. Часто она служила темой скобяных пересудов и предположений,  несмотря
на то, что ноги ее в лавке до сегодняшнего дня не было.
   - Я не собираюсь чинить крышу.
   - А  дорожку  заливать  ею  тоже  не  получится.  Вам  нужна  асфальтовая
шпатлевка, а ее полагается наносить щеткой, а не валиком.
   - Сколько я вам должна? - спросила Молли.
   - Когда работаете со стекловолокном, нужно  надевать  респиратор.  У  вас
дома есть респиратор, правильно? - предположил Берт.
   - Да, рядом с садовыми эльфами и гномиками, - встрял Лес.
   Молли не дрогнула.
   - Он прав, - сказал Фрэнк. - Эти волокна  забираются  в  легкие  и  могут
очень сильно навредить, особенно с такими легкими, как у вас.
   Продавцы радостно заржали.
   - У меня в грузовике есть респиратор, - сказал Лес. - Я  мог  бы  заехать
после работы и помочь с вашим маленьким строительством.
   - Это было бы здорово, - сказала Молли. - Во сколько?
   Лес пошел на попятную:
   - Ну, я... это...
   - Я пива по дороге куплю, - улыбнулась Молли. - И вы,  парни,  подходите.
Мне помощь очень понадобится.
   - О, я думаю, Лес справится, правда, Лес? - произнес Фрэнк, выбивая  чек.
- С вас всего тридцать семь шестьдесят пять с налогом.
   Молли отсчитала деньги на прилавок.
   - Так я вас сегодня увижу?
   Лес сглотнул и выдавил улыбку:
   - Ну еще бы.
   - Тогда - спасибо, -  жизнерадостно  сказала  Молли,  собрала  покупки  и
направилась к выходу. Когда она пересекала луч сигнализации, Фрэнк прошептал
себе под нос:
   - Шлюха чокнутая.
   Молли остановилась, медленно повернулась к нему и подмигнула.
   Как только она оказалась на улице, продавцы  пустились  в  жалкие  потуги
раздуть  пламя  стариковской  дружбы:  лупили  друг   друга   растопыренными
пятернями и хлопали Леса по спине. Осуществилась фантазия скобяной  лавки  -
Лесу доведется не просто унизить женщину, Лесу доведется ее унизить и к тому
же раздеть. В последнее время их почему-то тянуло на распутство, и  о  сексе
они думали так же часто, как о механизированных инструментах.
   - Жена меня убьет, - прохныкал Лес.
   - Если она чего-то и не узнает, то ей не повредит, -  в  унисон  ответили
остальные.

Тео

   В животе у Тео все действительно перевернулось, когда  он  вошел  в  свой
триумфальный садик срезать несколько клейких макух конопли. На сей раз -  не
для себя. Ему стало худо от одного воспоминания  о  том,  насколько  властно
управляла эта крохотная грядка всей его жизнью. И как вышло, что вот уже три
дня он обходится без единой затяжки из ?Трусишки Пита?? Неужели так внезапно
может оборваться двадцатилетнее пристрастие к наркотикам? Без отвыкания, без
побочных эффектов, без тяги? От свободы его чуть не подташнивало. Как  будто
посреди всей его жизни вдруг грохнулась Фея Фортелей, огрела его по  макушке
резиновой курицей, укусила в лодыжку и кинулась на прочее население  Хвойной
Бухты.
   Он упаковал марихуану в целлофановый пакетик, сунул  в  карман  куртки  и
залез в ?вольво?. До Сан-Хуниперо ехать  сорок  семь  миль.  Ему  предстояло
погрузиться в самые  недра  окружного  дворца  правосудия  и  лицом  к  лицу
встретиться с Пауком -  для  того,  чтобы  выяснить  то,  что  ему  хотелось
выяснить. Травой  нужно  было  подмаслить  Паука.  Чтобы  подкрепить  чем-то
взятку, по пути он  остановится  у  какого-нибудь  магазина  и  купит  мешок
жратвы. С Пауком трудно - он заносчив,  и,  прямо  скажем,  от  него  у  Тео
мурашки, но любовь с ним крутить можно задешево.

***

   Сквозь бронированное стекло Тео видел, как Паук сидит в своей паутине:  в
окружении пяти компьютерных экранов, по  которым  бежали  строки  и  столбцы
данных, отбрасывая  на  Паука  зловещее  синеватое  мерцание.  Помимо  этого
комната  освещалась  только  крошечными  красными  и  зелеными  индикаторами
питания, сверкавшими  во  тьме,  словно  увечные  звезды.  Не  отрываясь  от
мониторов, Паук нажал на зуммер и впустил Тео.
   - Кроу, - сказал он, не поворачивая головы.
   - Лейтенант, - ответил Тео.
   - Зови меня Гвоздодером, - сказал Паук.
   Его звали Ирвинг Гвоздворт, и в департаменте шерифа  округа  Сан-Хуниперо
он занимал официальную должность главного технического офицера. Росту в  нем
было пять футов и пять дюймов, весил он триста тридцать фунтов и завел  себе
моду надевать черный берет всякий раз,  когда  усаживался  в  свою  паутину.
Очень давно Гвоздворт понял, что  миром  будут  править  инфо-маньяки,  и  в
подвале окружной тюрьмы огородил свое маленькое технологическое поместье. Не
происходило ничего, о чем бы Паук не знал.  Он  отслеживал  и  контролировал
информацию, циркулировавшую по всему округу, и не  успел  никто  сообразить,
какую  власть  прибрал  он  к  своим  лапкам,  как  Паук  стал  для  системы
незаменимым.  Он  не  арестовал  в  жизни  ни  одного   подозреваемого,   не
прикоснулся к пистолету и видел патрульную машину  только  издали  -  однако
стал третьим по званию офицером окружных сил охраны правопорядка.
   Кроме пристрастия к новой информации, у Паука была  слабость  к  мусорной
закуси, интернет-порног