Старый говнодав,  должно  быть,  уже
собак пинает, или какой там еще херней фермеры в такую  рань  занимаются.  К
телефону же он не подходит. Б„ртон влез в свой черный ?эльдорадо? и с  ревом
понесся по разъезженным колеям к воротам.
   Выехав на Прибрежную  трассу,  чтобы  кругом  добраться  до  центрального
въезда на ранчо (будь он проклят, если станет гробить ?кадиллак?,  гоня  его
две мили коровьими тропами), он заметил, как что-то метнулось в лучах фар, и
резко дал по тормозам. Противоблокираторы забились  в  истерике,  и  ?кэдди?
замер, едва не сбив женщину в белом облачении церковного хора.  Там  их  был
целый выводок - они растянулись цепочкой и  брели  по  шоссе,  прикрывая  от
ветра свечи в руках. Они даже не  подняли  голов  -  прошли  мимо,  точно  в
трансе.
   Б„ртон опустил стекло и высунул голову:
   - Эй, вы что тут делаете? Сейчас пять утра.
   Лысоватый мужчина в облачении размера на три меньше, чем следует,  поднял
взор и с блаженной улыбкой ответил:
   - Нас призвал к себе Дух Святой. Мы идем на Его зов. - И побрел дальше.
   - Ну да - тогда стучите громче, а то не проснется!  -  заорал  ему  вслед
Б„ртон, но никто не обратил внимания.
   Шериф тяжело рухнул на сиденье и стал  дожидаться  конца  процессии.  Там
были не только люди в церковных одеждах, но  стареющие  хиппи  в  джинсах  и
походных сапогах, полдюжины юных карьеристов в лучших воскресных костюмах  и
даже один щупленький парнишка в оранжевой тоге буддистского монаха.
   Б„ртон  взял  с  пассажирского  сиденья  ?дипломат?  и  щелкнул  замками.
Фальшивые паспорт, водительские  права,  карточка  социального  обеспечения,
накладная борода и билет на Кайманы - его  платиновый  парашютный  комплект,
который он возил с собой всегда. Возможно, настало время линять.

Живодер

   Ну вот, Кормилец наконец  завел  себе  сучку,  думал  Живодер.  Наверное,
потому, что на  нем  остался  запах  этих  жеваных  коров.  Живодера  так  и
подмывало самому поваляться в той жиже, но он боялся, что Кормилец станет на
него орать (а этого он терпеть не мог). Но так даже лучше -  ехать  в  новой
машине с Кормильцем и его сучкой, а также  с  Длинным,  от  которого  всегда
пахнет горелыми сорняками и который  иногда  дает  ему  гамбургеры.  Живодер
выглядывал в окошко и вилял хвостом, то и дело шлепая Тео по физиономии.
   Вот - остановились. Ох, только бы  его  забыли  в  машине.  Вот  была  бы
красота - сиденья тут хорошо жевать, к тому же на вкус они - как коровы.  Но
нет, выпустили и велели  идти  следом  к  маленькому  домику.  Дверь  открыл
Старик, и живодер поздоровался с ним как обычно - мокрым носом в пах. Старик
почесал ему за ушами. Живодеру он нравился. От него  пахло  псиной,  которая
выла всю ночь. Когда Живодер оказывался с ним рядом, ему тоже хотелось  выть
- он и завыл, наслаждаясь печальным звуком собственного голоса.
   Кормилец велел ему заткнуться.
   Старик сказал:
   - Я, кажется, знаю, каково тебе.
   Все зашли внутрь, а  Живодера  оставили  на  крыльце.  Все  нервничали  -
Живодер знал по запаху, - поэтому долго внутри сидеть не станут.  А  у  него
тем временем - много дел. Двор  был  большой,  много  кустиков,  где  другие
собаки наоставляли ему  записок.  На  все  нужно  ответить,  поэтому  каждая
удостаивалась лишь коротенькой струйки. Собачья электронная почта.
   Он успел обработать лишь половину, когда все снова вывалили наружу.
   Длинный сказал:
   - Так вот, мистер Джефферсон, мы обязательно найдем чудовище, и нам бы не
помешала ваша помощь. Вы - единственный, кто его видел.
   - Ох ты ж, - ответил Старик, - я полагаю, вы его узнаете, когда  увидите.
И помощь вам моя ни к чему.
   От всех запахло печалью и страхом, и Живодер уже не смог  сдержаться.  Он
испустил обреченный вой и держал ноту до тех пор, пока Кормилец  не  схватил
его за  ошейник  и  не  втащил  в  машину.  У  Живодера  возникло  нехорошее
предчувствие - они, наверное, поедут в то место, где опасно.
   Тревога, Кормилец, предупредил  он.  В  тесном  ?мерседесе?  от  его  лая
закладывало уши.

Эстелль

   Убирая со стола чайные чашки и швыряя их в раковину,  Эстелль  кипела  от
злости. Две разбились, и она выматерилась  про  себя,  потом  повернулась  к
Сомику. Тот сидел на кровати и тихонько перебирал  струны  ?Нэшнл?,  напевая
?Пешеходный Блюз?.
   - Ты мог бы им помочь, - сказала Эстелль.
   Сомик посмотрел на гитару и промурлыкал себе под нос:
   - Одна старая хрычовка смотрит на меня зверь„м.
   - Нет ничего благородного в том, что  ты  пользуешься  своим  искусством,
чтобы сбежать от реальности. Нужно было им помочь.
   - Одна старая хрычовка, Боже, - она смотрит на меня зверь„м.
   - Не смей меня игнорировать, Сомик Джефферсон. Я  с  тобой  разговариваю.
Люди в этом городе отнеслись к тебе по-доброму. Ты должен был им помочь.
   Сомик откинул голову и пропел потолку:
   - И никак ей не втемяшишь, Боже, что - е„, а что - мо„.
   Эстелль сдернула с сушилки над раковиной сковородку, подскочила через всю
комнату к Сомику и замахнулась, целя реактивным ударом прямо в лысину:
   - Давай-давай - только спой еще один куплет про свою  ?старую  хрычовку?,
Сомик. Просто интересно, что рифмуется с ?дать по башке??
   Сомик отложил гитару и нацепил черные очки.
   - А ты знаешь - говорят, ведь это женщина отравила Роберта Джонсона?
   - А ты не знаешь случайно, чем именно? - Эстелль отнюдь не улыбалась. - Я
как раз список покупок составляю.
   - ‚пть, женщина, ну почему ты со мной так разговариваешь? Я  же  с  тобой
только по-хорошему всегда.
   - А я - с тобой. Поэтому ты и поешь про свою старую хрычовку, да?
   - Если про ?старую милашку? петь, звук не тот.
   Эстелль опустила сковородку. В ее глазах стояли слезы.
   - Ты помоги им, а когда  все  кончится,  останешься  здесь.  Будешь  свою
музыку играть, я - картины писать. Люди в Хвойной Бухте любят твою музыку.
   - Люди здесь со мной на улицах здороваются, в банку слишком много  чаевых
кладут, выпивкой угощают - а блюза-то на мне больше нету.
   - И поэтому  ты  готов  машину  свою  раскурочить,  идти  хлопок  в  поля
собирать, пристрелить  кого-нибудь  в  Мемфисе  -  только  чтобы  блюз  себе
вернуть? Ради чего?
   - Это то, что я делаю. Ничего другого я не знаю.
   - Ты ничего другого никогда и не пробовал. Я  -  вот  она,  я  настоящая.
Неужели так плохо, что у тебя есть теплая постель, в которой можно  спать  с
той, кто тебя любит? Там, снаружи, для тебя ничего нет, Сомик.
   - Там снаружи дракон этот есть. И он всегда там будет.
   - Так выйди же к нему. В прошлый раз ты от него сбежал.
   - А тебе что за дело?
   - Да потому что я слишком трудно  открывала  тебе  свое  сердце  -  после
всего, что со мною было. И трусов терпеть не собираюсь.
   - Ну что ж, зови меня как знаешь, мамочка.
   Эстелль отвернулась и снова ушла на кухню.
   - Тогда тебе лучше уйти.
   - Только шляпу заберу, - ответил  Сомик.  Он  защелкнул  гитарный  чехол,
схватил со стола свою шляпу и через секунду в доме его уже не было.
   Эстелль уперлась взглядом в дверь. А когда услышала урчание ?универсала?,
опустилась на пол и почувствовала, как некогда теплое будущее черной кляксой
припечатало ее к половицам.

А тем временем на ранчо

   Пещера находилась в самом низу склона холма - меньше чем в миле от хижины
Тео. Узкое  отверстие  выходило  на  широкую  прибрежную  террасу,  поросшую
травой, за нею - Тихий океан. Внутри ход вел  в  огромный  зал  величиной  с
собор, где гулко отдавались удары прибоя. Стены были  истыканы  окаменевшими
морскими звездами и трилобитами, а каменный  пол  покрыт  налетом  из  гуано
летучих мышей и кристаллов морской соли. Когда Стив заходил  сюда  последний
раз, она располагалась под водой, и он провел в ней  очень  приятную  осень,
питаясь серыми китами, которые мигрировали вдоль побережья - в Баху выводить
потомство. Сознательно он пещеру, конечно, не помнил, но когда почувствовал,
что Молли ищет, где бы укрыться, карта в его мозгу,  уже  давно  стертая  до
инстинкта, подсказала, куда идти.
   С тех пор, как они поселились в  пещере,  Стива  охватила  черная  тоска,
передавшаяся  Молли.  Несколько  раз  она  применяла  газонокосилку,   чтобы
приободрить Морского Ящера, но теперь в секс-машине кончился бензин, а у нее
на внутренних сторонах бедер началось раздражение  от  постоянных  бичеваний
языком. Молли не ела уже два дня, и  даже  Стив  отказывался  прикасаться  к
коровам (точнее, мясным бычкам породы ?черный энгус?,  поскольку  Молли  уже
знала, что молоко он не переваривает).
   С  самого  появления  Морского  Ящера   Молли   пребывала   в   состоянии
контролируемой эйфории. Все ее беспокойство  насчет  собственного  душевного
здоровья растаяло, и она слилась со Стивом в том дзэнском мгновении, которое
и есть вся жизнь животного. Но после того сна  и  кошмарного  самоосознания,
снизошедшего на Стива, понятие об их  биологической  несовместимости  начало
всплывать на поверхность разума Молли, точно форель на приманку.
   -  Стив,  -  сказала  она,  опираясь  на  палаш  и  глядя  прямо  в   его
баскетбольный глаз, - от твоего дыхания стервятники на говновозке дохнут.
   Морской Ящер вместо того, чтобы перейти к обороне (к счастью  для  Молли,
поскольку Стив мог придумать  единственный  способ  обороны  -  откусить  ей
ноги), жалко заскулил и попытался засунуть голову под переднюю  лапу.  Молли
тотчас пожалела о своей бестактности и попыталась загладить вину:
   - Ох, я  же  знаю,  что  ты  не  виноват.  Может,  кто-нибудь  и  торгует
?Тик-Таками? величиной с  кресла.  Ничего,  переживем.  -  Но  говорила  она
неискренне, и  Стив  это  почувствовал.  -  Может  быть,  нам  следует  чаще
появляться на людях, - добавила она.
   Снаружи занялась заря, и солнечный лучик проник в пещеру,  будто  фонарик
легавого в дымный бар.
   - Может, искупаемся? - предложила Молли. - Твои жабры, кажется, заживают.
   Как она узнала, что наросты у него на шее, похожие на кроны  деревьев,  -
жабры, Молли и сама толком не понимала. Видимо,  невербальная  коммуникация,
посредством которой так часто общаются влюбленные.
   Стив  поднял  голову,  и  Молли  подумала,  что  мысль   искупаться   ему
понравилась, но тут она заметила, что вход в пещеру закрыла  какая-то  тень.
Она подняла взгляд: у входа в собор стояло  полдюжины  человек  в  церковных
облачениях.
   - Мы пришли предложить жертву, - с трудом выговорила одна женщина.
   - И среди вас наверняка нет ни одной мятной таблетки, - вздохнула Молли.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ

Тео

   Кафе ?Г. Ф.? было переполнено утренним  старичьем,  хлебавшим  кофе.  Тео
быстро выпил три чашки, отчего его заколотило только сильнее. Вэл  с  Гейбом
заказали одну на двоих  булочку  с  корицей,  и  теперь  Вэл  кормила  Гейба
кусочками, будто здоровый мужик дожил до средних  лет,  получил  две  ученые
степени, но сам есть так  и  не  научился.  Тео  хотелось  только  одного  -
разбомбить кого-нибудь горькими кусками своего возмущения.
   - Я надеюсь, что присутствие этой твари никак не повлияло на  то,  как  я
сейчас себя чувствую, - сказала Вэл, слизывая с пальцев помадку.
   Точно, подумал Тео.  То,  что  ты  выскребла  мозги  и  так  неоднократно
выпотрошенному городскому населению, а попутно совершила несколько уголовных
преступлений, не должно омрачать тучками парад твоей любви. Вместе с тем, на
службе Тео придерживался теории ?искреннего заблуждения? и  честно  полагал,
что она  действительно  хотела  исправить  зло,  перестав  выписывать  своим
больным лекарства. Поэтому несмотря на то, что сейчас  Вэл  раздражала  его,
как ежовый суппозиторий, он был с собой достаточно прям, чтобы признать:  он
просто ревнует к тому, что она обрела с Гейбом. А уже после этого  осознания
его начал раздражать и сам Гейб.
   - Ну, что будем делать, Гейб? Усыпим эту тварь? Пристрелим? Что?
   - Если допустить, что она существует?
   - Допусти, - фыркнул  Тео.  -  Боюсь,  если  ты  станешь  дожидаться  еще
каких-то улик, чтобы узнать все наверняка, нам  придется  искать  для  твоей
задницы донора, потому что твою она откусит.
   -  Чего  ты  злишься,  Тео?  Я  просто  разумный  скептик,  как  и  любой
исследователь.
   - Тео, - вмешалась Вэл.  -  Я  могу  выписать  вам  рецепт  на  ?валиум?.
Лекарство облегчит симптомы отвыкания.
   Тео  презрительно  хмыкнул.  Презрительно  хмыкал  он  нечасто,   поэтому
получилось у него хорошо: Вэл и Гейб испугались,  что  он  сейчас  отхаркнет
комком волос.
   - С тобой все в порядке? - спросил Гейб.
   - Все превосходно. Я просто хмыкнул.
   - Над чем?
   - Добрый доктор хочет выписать мне  рецепт  на  ?валиум?,  чтобы  Уинстон
Краусс отоварил меня леденцами.
   - Об этом я забыла, - сказала Вэл. - Простите меня.
   - Похоже, проблем у нас - в ассортименте,  а  у  меня  нет  ни  малейшего
представления, с какой начать.
   - В ассортименте? - переспросил Гейб.
   - Воз говна и маленькая тележка, - пояснил Тео.
   - Я знаю это слово, Тео. Я просто не могу поверить, что оно прозвучало из
твоих уст.
   Вэл  расхохоталась  над  таким  проявлением  чувства  юмора  Гейба.   Тео
уничтожил ее взглядом.
   Дженни, почти в таком же раздражении, как и Тео, от того,  что  ночью  ей
пришлось  запирать  ресторан,  а  утром  -  отпирать,   поскольку   утренняя
официантка позвонила и сказалась больной, подошла с добавкой кофе.
   - Это же твой босс вон там подъехал, правда, Тео? - спросила  она,  кивая
на дверь. В окно Тео увидел, как  из  своего  черного  ?эльдорадо?  вылезает
шериф Джон Б„ртон.
   - Черный ход есть? - В глазах Тео застыла мольба.
   - Конечно - через кухню и кабинет Говарда.
   Через секунду Тео уже летел через кухню; обернувшись он заметил, что  Вэл
с Гейбом, ничего не поняв, сидят, по-прежнему уставясь  друг  на  друга.  Он
снова вбежал в зал и шлепнул по столу ладонью. Парочка глянула на него  так,
точно он стряхнул с них лохмотья прекрасного сна.
   - Внимание, - сказал Тео, стараясь не повышать голос. - Сюда идет  шериф,
так? Мой босс? Опасный торговец наркотиками? А мы - преступники. И сейчас мы
побежим отсюда через черный ход? Ну? Алло?
   - Я не преступник, - ответил Гейб. - Я биолог.
   Тео схватил его за рубашку и ринулся в кухню, волоча  биолога  за  собой.
Преступная психиатриса замыкала ряды.

Шериф

   - Я ищу Бетси Батлер, - сказал  Б„ртон,  распахивая  бумажник  с  бляхой,
будто кто-то в округе мог не узнать его по белому ?стетсону?  и  костюму  от
Армани.
   - Чего она натворила? - спросила Дженни, стратегически располагаясь между
шерифом и кухонной дверью.
   - Вас это не касается. Мне нужно с ней поговорить.
   - Ну а я в зале работаю одна, поэтому если хотите  побеседовать,  бегайте
за мной, а то я не успею.
   - Я не с вами хочу побеседовать.
   - Отлично. - Дженни повернулась к шерифу спиной и  направилась  к  стойке
ставить свежий кофейник.
   Б„ртон поплелся следом, подавив желание придушить ее борцовским захватом.
   - Вы знаете, где она живет?
   - Да, - отозвалась Дженни. - Но ее нет дома.
   Она заглянула в раздаточное  окно  и  убедилась,  что  Тео  и  его  банда
благополучно выбрались из кабинета Говарда. Лицо шерифа багровело.
   - Прошу вас. Не могли бы вы мне сообщить, где живет Бетси Батлер?
   Дженни подумала, что  этого  парня  можно  спокойно  морочить  еще  минут
десять, но, похоже, такой необходимости нет. А кроме этого, она  злилась  на
Бетси за то, что та не вышла на работу.
   -  Она  позвонила  сегодня  утром  и  сказала,   что   у   нее   духовные
обстоятельства. Так и сказала, между прочим. Грипп я еще могу понять, но мне
приходится подряд  вторую  смену  трубить  после  вчерашней  ночи  из-за  ее
духовных обстоятельств...
   - Где Бетси Батлер? - рявкнул шериф.
   Дженни отскочила. Того и гляди за пистолетом полезет. Неудивительно,  что
Тео так рванул через черный ход.
   - Она сказала, что отправляется с группой единоверцев на ранчо  ?Пивбар?.
Якобы их призывает к себе дух принести ему жертву. Чудные дела творятся, да?
   - А Джозеф Линдер с нею был?
   - Про Бетси и Джозефа никому знать не положено.
   - Мне положено и я знаю. Он отправился с ней?
   - Этого она не сказала. Она вообще была немножко не в себе.
   - Тео Кроу сюда заходит?
   -  Иногда.  -  Никакой  информации  этому  уроду  Дженни  выбалтывать  не
собиралась. Грубиян,  мерзавец,  а  ?Арамисом?  облился  так,  что  и  скунс
задохнется.
   - Сегодня был?
   - Сегодня не видела.
   Без единого слова Б„ртон  развернулся  и  протаранил  дверь  ресторана  к
своему ?кадиллаку?. Дженни зашла на кухню. Гейб, Вэл и Тео стояли у огромных
сковородок, стараясь не попадаться под ноги двум  поварам,  переворачивавшим
яичницы и оладьи.
   Гейб показал на заднюю дверь:
   - Заперто.
   - Он ушел, - ответила Дженни. - Искал Бетси и Джозефа, но про тебя,  Тео,
тоже спрашивал. Наверное, поехал в ?Пивбар? искать Бетси.
   - А что Бетси забыла на ранчо?
   - Какую-то жертву принести. Этой девочке нужна серьезная помощь.
   Тео обернулся к Вэл.
   - Дайте мне ключи от вашей машины. Я еду за ним.
   - А мне так не кажется, - ответила психиатр, пряча за спину сумочку.
   - Прошу вас, Вэл. Мне нужно знать, что он там затеял. Здесь речь  о  моей
жизни.
   - А здесь - о моем ?мерседесе?. И вы его не заберете.
   - У меня пистолеты, Вэл.
   - Да, но ?мерседеса? у вас нет. Он мой.
   Гейб посмотрел на нее так, точно она выдавила ему в глаза грейпфрут.
   - Ты действительно не хочешь давать  Тео  ?мерседес??  -  Голос  его  был
пресен от разочарования. - Это же всего лишь машина.
   На Вэл смотрели все, даже два повара, упитанные  мексиканцы,  которые  до
сего момента отказывались признать существование  незваных  пришельцев.  Вэл
залезла в сумочку, вытащила ключи и протянула Тео так,  будто  возлагала  на
алтарь собственное дитя.
   - А как же мы домой доберемся? - спросил Гейб.
   - Идите в ?Пену Дна? и ждите меня там. Либо я вас заберу, либо позвоню по
сотовому и скажу, что происходит. Много времени это не займет. Не должно.  -
С этими словами Тео выбежал из кухни.
   Через несколько секунд Вэлери Риордан содрогнулась от  визга  колес.  Тео
выехал с парковки ресторана.

Живодер

   Живодеру, как и любой собаке, нравилось гоняться за автомобилями.  Больше
того - удирать у них не очень хорошо получается, особенно если сам  едешь  в
другой машине. Но несмотря на весь восторг погони, Живодеру было неспокойно.
Когда он увидел, как Длинный несется к машине, то решил, что Кормилец сейчас
тоже выйдет. Но вместо этого они сейчас от Кормильца только удалялись,  а  к
опасности - наоборот  приближались.  Живодер  ее  чувствовал.  Он  скулил  и
метался по заднему сиденью ?мерседеса?, оставляя отпечатки носа на  стеклах,
потом  перепрыгнул  вперед  и  высунул  голову  из  пассажирского  окна.   В
реактивных порывах  ветра,  трепавших  его  уши,  не  было  радости  -  одна
опасность. Он гавкнул и царапнул дверцу, предостерегая Длинного, но в  ответ
его рассеянно почесали за ухом, поэтому он забрался Длинному на колени, где,
по крайней мере, было чуточку безопаснее.

Шериф

   Б„ртон впервые заметил у себя на  хвосте  ?мерседес?,  когда  выезжал  на
Прибрежную трассу. Неделю назад он бы и внимания не  обратил,  но  теперь  в
каждом дереве видел личного врага. Администрация по контролю за  наркотиками
на ?мерседесе? ездить бы не стала, ФБР - тоже. А вот  мексиканская  мафия  -
может. Если не считать его личного бизнеса, они  торговали  метом  по  всему
Западному побережью. Сейчас, наверное, решили прибрать  к  рукам  вс„.  Вот,
значит, как исчезли Линдер, Кроу и парни из  лаборатории  -  да  только  вс„
как-то подозрительно чисто у них вышло. Трупы они бы оставили  в  назидание,
они бы спалили хижину Тео, а не только грядку с коноплей.
   Шериф вытащил свою девятимиллиметровую  ?беретту?  из  кобуры  и  положил
рядом на сиденье. В багажнике у него лежала винтовка, но с таким же  успе