очи репетировать с палашом и жду конца цивилизации, чтобы обрести свою
истинную личность.
   - Обычная утренняя гимнастика. В наши дни все стараются блюсти форму.
   - Чтобы крошить в капусту злобных мутантов, да?
   - Еще бы. ?Наутилус? даже  такую  машинку  делает.  ?Покоритель  Мутантов
5000?.
   - Это все фигня.
   - Извини. Я тогда лучше заткнусь.
   - Была бы тебе признательна. Мне симптом ?голосов? без надобности.
   -  Да,  только  у  тебя  снаружи   по-прежнему   сидит   галлюцинация   с
монстром-трейлером.
   - Ты же заткнуться собирался.
   - Прости, больше ты от меня ни слова не услышишь. Честное слово.
   - Придурок.
   - Сучка.
   - Ты же...
   - Извини.
   Так, с голосами в голове покончено, теперь осталась только  галлюцинация.
Трейлер по-прежнему стоял  во  дворе,  но  надо  отдать  ему  должное  -  он
действительно походил на трейлер. Молли  представила,  как  рассказывает  об
этом окружному психиатру, когда ее наконец упакуют в смирительную рубашку.
   - Так вы, значит, увидели трейлер?
   - Именно.
   - И живете вы на трейлерной стоянке?
   - Ну да.
   - Понимаю, - говорит лепила. И в этом  коротком  слове  звучит  приговор:
?чокнутая?.
   Дудки, по этому пути она не пойдет.  Она  лучше  смело  выйдет  навстречу
своим страхам и двинется  вперед  -  как  Кендра  в  ?Истребителе  Мутантов:
Малютках-Воительницах, Часть II?. Молли схватила меч и шагнула наружу.
   Сирены уже умолкли, но оранжевое зарево еще висело в небе. Это не ядерная
бомбардировка, подумала она, - просто  что-то  случилось.  Молли  решительно
прошагала по стоянке и остановилась футах в десяти от трейлера.
   Вблизи он выглядел... ну, в общем, как обычный дурацкий  трейлер.  Только
дверь не с той строны - в торце, а не в боку, да окна матовые, точно морозом
подернуты. Сверху тонкий слой копоти, а так - трейлер как трейлер. И  совсем
не похож на чудовище.
   Она шагнула ближе и осторожно ткнула в стенку кончиком меча.  Алюминиевое
покрытие, казалось, отпрянуло от острия. Молли отскочила.
   Все ее тело вдруг накрыло волной удовольствия. На  какую-то  секунду  она
совсем забыла, зачем пришла сюда, и отдалась этой волне. Ткнув  трейлер  еще
раз, она испытала то же удовольствие - только намного сильнее. Ни страха, ни
напряжения - она лишь чувствовала, что должна быть  именно  здесь,  что  она
всегда должна была быть именно здесь. Молли уронила  меч  и  вся  раскрылась
этому чувству.
   Тонкий ледок на двух передних окнах трейлера вдруг дрогнул и  приподнялся
- из-под него смотрели огромные золотистые глаза с узкими прорезями зрачков.
Дверь начала приотворяться - но не в  сторону,  а  разламываясь  посередине,
точно огромная пасть. Молли развернулась и рванула прочь, не понимая, почему
не осталась на месте, у этого трейлера, где все было так хорошо и спокойно.

Эстелль

   На  Эстелль  были  широкополая   кожаная   шляпа,   темные   очки,   один
бледно-лиловый носок и едва различимая довольная улыбка. После смерти  мужа,
когда  Эстелль  уже  переехала  в   Хвойную   Бухту   и   начала   принимать
антидепрессанты, когда перестала подкрашивать  волосы  и  следить  за  своим
гардеробом, она дала клятву, что ни один мужчина на свете больше  не  увидит
ее обнаженной. В то время сделка казалась  честной:  плотские  удовольствия,
коих оставалось немного, в обмен на плюшки жизни без комплекса  вины,  а  их
вокруг было навалом. Теперь же, нарушив обет и растянувшись на перине  рядом
с этим потным жилистым стариком, терзавшим языком ее  левый  сосок  (причем,
казалось, старика  совершенно  не  волнует,  что  сосок  утягивает  грудь  в
подмышку, а не торчит в небеса куполом Тадж-Махала), Эстелль думала: наконец
я, кажется, поняла улыбку Моны Лизы. Моне перепадало по самую рукоятку, но и
плюшки при ней оставались.
   - Ну и здоров ты сказки рассказывать, - произнесла Эстелль.
   Черная паучья пятерня пробежала наверх  по  ее  бедру,  оставила  влажный
указательный палец на кнопке удовольствия и  забыла  его  там  -  и  Эстелль
затрепетала.
   - Я еще не кончил, - сказал Сомик.
   - Не кончил? А кто орал ?Аллилуйя, Господи,  я  иду  к  тебе!?  и  притом
лаял?
   - Я историю не кончил, - отчетливо поправил ее  Сомик,  самой  внятностью
дикции проверяя, не прощелкал ли он какой-нибудь аккорд.
   Как на губной гармошке играет, подумала Эстелль.
   - Извини. Прямо не знаю, что на меня нашло.
   Она и впрямь не знала. Только что они пили  пришпоренный  вискачом  кофе,
как вдруг - бац! - взрыв, и губы ее уже сомкнулись на его губах, и  она  уже
стонет страстью в его нутро, точно вдувает соло на саксофоне.
   - Это я с тобой еще не дрался, - сказал Сомик. - Спешить нам некуда.
   - Правда?
   - Ну дак. Только теперь тебе мне за проезд платить придется.  Ты  с  меня
блюза так согнала, что, наверно, уже никогда  не  вернется.  Меня  с  работы
выгонят.
   Эстелль перевела взгляд на  Сомика,  ухмылявшегося  в  тусклом  оранжевом
свете, и сама ухмыльнулась. И тут поняла: свечей они  зажечь  не  успели,  а
оранжевых лампочек у нее отродясь не было. Свет они  умудрились  погасить  в
неразберихе между кухней и спальней - стаскивая друг с друга одежду и хватая
за разные части тела. Оранжевый отблеск падал из окна в ногах кровати.
   Эстелль привстала:
   - В городе пожар.
   - Тут у меня - тоже, - ответил Сомик.
   Она прикрылась простыней:
   - Надо же что-то делать.
   - Есть у меня одна мыслишка. - Он подвигал паучьими пальцами, и о  пожаре
она забыла.
   - Уже?
   - Мне тоже кажется - рановато, девочка, да только я уже  старый,  и  этот
раз может запросто оказаться последним.
   - Веселенькая мысль.
   - Я же блюзмен.
   - Это уж точно, - отозвалась она, перекатилась на него, да так и осталась
до самого рассвета, подскакивая вверх и проваливаясь вниз.

ДЕВЯТЬ

   Когда Мики Плоцник по кличке ?Коллекционер? вкатился в  город  и  увидел,
что заправка  ?Тексако?  взорвалась,  оставив  после  себя  обугленный  круг
радиусом двести ярдов, он понял, что  день  предстоит  великолепный.  Жалко,
конечно, что ларек с бургерами тоже зацепило - острой картошки ему будет  не
хватать, - но эй, не каждый  день  ведь  увидишь  угольки  такого  памятника
истории и культуры, как ?Тексако?. Пламя уже почти  погасили,  но  несколько
пожарников по-прежнему рылись в пепелище. Коллекционер  на  ходу  сделал  им
ручкой.  Те  помахали  в  ответ  довольно  сдержанно,  поскольку   репутация
Коллекционера неслась  перед  ним  как  на  крыльях,  и  пожарники  немножко
нервничали.
   Настал тот день, думал Мики. ?Тексако? - знамение, звезда в  небесах  над
мечтой всей его жизни. Сегодня он застанет  Молли  Мичон  голой  -  а  когда
вернется с доказательством, репутация его раздуется до мифических пропорций.
Он хлопнул  по  одноразовой  камере  в  переднем  кармане  своей  фуфайки  с
капюшоном. О да, еще какие  доказательства.  Ему  поверят  -  и  почтительно
склонятся перед ним.
   В этот период жизни Коллекционера, конечно,  больше  интересовали  взрывы
заправочных станций, чем голые женщины. Ему исполнилось всего десять лет,  и
пройдет еще года два прежде, чем  его  внимание  переключится  на  девчонок.
Фрейду так и не удалось выделить период в развитии человека,  который  можно
определить как ?пиротехническая одержимость?, - но это лишь  потому,  что  в
Вену XIX  века  не  завезли  достаточной  партии  одноразовых  зажигалок.  А
десятилетние мальчишки постоянно взрывают  всякую  дрянь.  Сегодня  же  Мики
охватило небывалое новое чувство - он не мог подобрать ему слова, но если  б
смог, то слово было бы - ?блуд?.  Рассекая  на  роликах  по  городу,  швыряя
?Лос-Анджелес Таймс? в кусты и канавы контор  вдоль  Кипарисовой  улицы,  он
чувствовал у себя в трусиках напряг, которых до сих пор  связывал  только  с
необходимостью  пустить  утром  ревущую  струю.  Сегодня   же   он   означал
потребность увидеть Чокнутую Тетку в раздетом виде.
   Разносчики газет - носители подросткового мифа. На каждом маршруте у  них
есть дом с привидением, собака-людоед, старуха, дающая двадцатки на  чай,  и
женщина, открывающая дверь голышом. Ничего  из  вышеперечисленного  Мики  ни
разу в жизни, конечно, не видел, но это не  останавливало  его  от  дичайших
россказней, которые он плел приятелям  в  школе.  И  сегодня  он  раздобудет
доказательство - или же съест свои трусы.
   Он проехал по дорожке к  трейлерной  стоянке  ?Муха  на  Крючке?,  метнул
газету в розовый куст перед трейлером  мистера  Нуньеса  и  прямо  наискосок
двинул к Чокнутой Тетке. В оконную щель пробивалось голубоватое  мерцание  -
телевизор. Значит, она дома и не спит. Ага-а!
   Он притормозил в паре домиков от нее и  заметил,  что  рядом  с  Чокнутой
Теткой  кто-то  поставил  новый  трейлер.  Новый  клиент?   Почему   бы   не
попробовать? Чокнутая Тетка ничего не выписывала, поэтому, стучась к ней  он
использовал  другую  легенду  -  подпишитесь.   Можно   потренироваться   на
новеньких. Подъезжая к передней двери нового  трейлера,  он  увидел,  что  в
окнах зажегся свет. Здорово - дома кто-то есть.  Странные  у  них  шторки  -
похожи на кошачьи глаза.

***

   Раздвинув занавески, Молли наблюдала за мальчишкой, въезжающим на стоянку
трейлеров. Детишек она любила - не  любила  она  только  этого  ребенка.  По
меньшей мере раз в неделю он стучался к ней и пытался заставить ее  выписать
какую-нибудь газету, и с такой  же  частотой  она  велела  ему  убираться  к
чертовой  матери  и  никогда  здесь  больше  не  показываться.   Иногда   он
притаскивал с собой кого-нибудь из  своих  дружков.  Она  слышала,  как  они
крадучись бродят вокруг ее трейлера и пытаются заглянуть в окна.
   - Вот те крест, у нее там мертвяк  живет,  с  которым  она  чики-чики.  И
одного пацана она однажды съела.
   Мальчишка направлялся к трейлеру-чудовищу.
   У  нее  за  спиной  видеомагнитофон  крутил   ?Механизированную   Смерть:
Малютки-Воительницы,  Часть  VII?,  и  на  подходе  уже  была  СЦЕНА.  Молли
отвернулась от окна и посмотрела СЦЕНУ в тысячный раз.
   Кендра стоит в  кузове  джипа  за  пушкой,  стреляющей  сетками,  а  джип
преследует по пустыне Злобного Вождя. Водитель  сворачивает,  как  и  должен
был, вздымая тучу пыли, но переднее колесо натыкается на камень, и джип идет
кубарем. Кендру вышвыривает на пятьдесят футов в  воздух,  и  она  грохается
оземь. Ей в грудь  врезается  стальной  лифчик,  всю  пыль  вокруг  заливает
кровью.
   Сволочи! Всякий раз, когда Молли смотрела СЦЕНУ, ей  никак  не  верилось,
что эти подонки ее не вырезали. Авария была  настоящей,  кровь  принадлежала
Молли, и когда десять дней спустя она вернулась на площадку, охранник  повел
ее в будку продюсера.
   - Я могу заплатить тебе за массовку, как мутанту,  -  сказал  тот.  -  Но
давай начистоту, малышка: гонорар ты получала не из-за актерских данных.  Ты
думаешь, я могу задерживать съемку на десять дней, когда у нас  вообще  весь
график - три недели? Мы взяли новую Кендру.  В  сценарий  вписали  аварию  и
пластическую операцию. Она теперь - киборг. Теперь давай к мутантам, вон они
за своими лохмотьями в очереди стоят, или вообще вали с площадки  к  ебеням.
Моим зрителям нужны идеальные тела, а тебя вон как разнесло. И с этим шрамом
ты уже не продаешься.
   Молли только исполнилось двадцать семь.
   Она оторвалась от СЦЕНЫ и снова выглянула в окно. Мальчишка  стоял  прямо
перед монстром. Надо его предупредить, что ли?
   Она забарабанила в стекло, и пацан обернулся  -  но  не  испуганно,  а  с
мечтательным  выражением  на  лице.  Молли  жестами  показала   ему,   чтобы
проваливал побыстрее, - окно у нее  не  открывалось.  (В  те  годы  трейлеры
строили так, чтобы  в  случае  пожара  все  обитатели  спеклись  заживо.  Их
изготовители считали, что так удастся избежать судебных исков.)
   Мальчишка не двигался с места - его кулачок застыл у самой  двери,  точно
он собирался постучать.
   Пока Молли смотрела, дверь начала приоткрываться. Но не на петлях, а  как
гаражная - вертикально. Молли забарабанила в  стекло  рукоятью  меча.  Пацан
улыбнулся. Из  двери  змеей  выскользнул  огромный  красный  язык,  обхватил
туловище мальчишки и втянул внутрь - вместе с  роликовыми  коньками,  мешком
газет и всем остальным. Молли завизжала. Дверь захлопнулась.
   Ошарашенная Молли не пошевельнулась. Она  не  знала,  что  делать.  Через
несколько секунд дверь приоткрылась и  выплюнула  газетный  ком  размером  с
футбольный мяч.

Тео

   Весь день часы ползли, словно слизни по колючей проволоке. К четырем  Тео
чувствовал себя так, точно не  спал  неделю,  а  кофе  французской  обжарки,
который он вливал в себя чашку за чашкой, уже пенился в желудке кислотой.  К
счастью, на драки в баре или семейные скандалы сегодня никто не  вызывал,  и
он весь день торчал на месте взрыва  бензовоза  -  трепался  с  пожарниками,
представителями компании ?Тексако?  и  следователем  по  делам  о  поджогах,
которого прислали  из  Пожарного  отделения  Сан-Хуниперо.  К  его  немалому
изумлению, день, проведенный без  единой  затяжки  из  ?Трусишки  Пита?,  не
закончился припадком трясучки, как это  бывало  раньше.  Нет,  паранойя  его
никуда не делась,  но  это,  возможно,  просто  была  реакция  образованного
человека на окружающий мир.
   В четверть пятого следователь  прошагал  по  обугленной  стоянке  к  Тео,
опиравшемуся на капот  ?вольво?.  Следователю  было  под  тридцать,  коротко
стриженый, и держал он себя как  настоящий  спортсмен  -  даже  в  оранжевом
противохимическом комбинезоне.  Пластиковый  космический  шлем  он  нес  под
мышкой, будто футбольный мяч, пораженный раковой опухолью.
   - Констебль Кроу, мне кажется, это все, что я могу сегодня сделать. Скоро
стемнеет, и если мы оцепим этот участок, я уверен, утром  все  останется  на
прежних местах.
   - Ну и что вы скажете?
   - Обычно мы ищем следы использования катализаторов -  бензина,  керосина,
растворителя, а здесь, я бы сказал, воспламеняющихся жидкостей пруд пруди. -
Он устало улыбнулся.
   - Значит, вы не знаете, что произошло?
   - На первый взгляд, я бы сказал, - взорвался бензовоз. Но без дальнейшего
следствия мне бы очень не хотелось поддерживать эту точку  зрения.  -  Снова
улыбочка.
   Тео улыбнулся в ответ:
   - Причины, стало быть, нет?
   -  Возможно,  водитель  неплотно  перекрыл  шланг,  и  вырвалось   облако
огнеопасных паров. Вчера ночью особо сильного ветра не  было,  поэтому  пары
могли сконцентрироваться у земли.  Пожар  вызвать  могло  все,  что  угодно:
водитель закурил, неоновая реклама  на  киоске,  искра  в  выхлопной  трубе.
Сейчас я  могу  сказать  только,  что  все  произошло  случайно.  Минимаркет
принадлежал компании, приносил  прибыль,  финансовых  мотивов  поджога  нет.
?Тексако? вашему городку непременно построит новую закусочную  и,  возможно,
заплатит неустойку, если кто-то пожалуется на травмы или беспокойство.
   - У меня есть информация о водителе, - сказал Тео. - Проверю, курил ли он
вообще.
   - Я его уже спрашивал. Молчит как рыба, - донесся до них сзади голос.
   Тео  и  следователь  оглянулись.  К  ним  направлялся  Вэнс  Макнелли   с
прозрачным мешком на молнии, в котором пересыпалась серо-белая пыль.
   - Вот он у меня тут, - показал санитар. - Не хотите допросить?
   - Очень смешно, Вэнс, - вымолвил Тео.
   - Вскрытие придется делать мелким ситечком, - хмыкнул Вэнс.
   Следователь взял у санитара пакет и всмотрелся в глубь.
   - Вы не нашли никаких остатков зажигалки? Чего-нибудь вроде?
   - Не моя работа. Тут такое пекло было, что пружины в сиденье потекли. Все
кости ему выжгло - только вот кусочки кальция и остались.  Если  честно,  то
здесь не  только  наш  парнишка.  Вдова  захочет  на  камин  урну  с  прахом
поставить, а мы, может, ей вообще карбюратор отдадим.
   Следователь пожал плечами и вернул пакет Вэнсу. Потом повернулся к Тео:
   - Я двину домой. Вернусь завтра и еще раз здесь все осмотрю. Как только я
дам  добро,  компания  пришлет  бригаду  откачивать  топливо  из  подземного
хранилища.
   - Спасибо, - ответил Тео. Следователь уехал на машине ?Тексако?.
   Вэнс Макнелли крутил в руках мешочек с остатками водителя бензовоза.
   - Тео, если со мной когда-нибудь такое случится, я хочу, чтобы ты  собрал
вместе всех моих друзей,  и  вы  хорошенько  погуляете,  а  мной  занюхивать
будете.
   - А у тебя есть друзья, Вэнс?
   - Ладно тебе, я просто подумал. - И Вэнс поволок пакет к скорой помощи.
   Тео отхлебнул кофе.  Ему  вдруг  показалось,  что  в  горелых  кустах  за
?Тексако? что-то шевелится.  Похоже,  кто-то  подбирался  слишком  близко  к
желтой ленте ограждения, держа над головой телевизионную  антенну.  Господи,
ему что - всю ночь тут ошиваться и смотреть,  чтобы  никто  на  пепелище  не
залез? Он отклеился от ?вольво? и двинулся к нарушителю:
   - Эй, наверху!
   Из кустарника вынырнул биолог Гейб Фентон. В руках у  него  действительно
была антенна, а в ногах  путался  лабрадор.  Пес  подбежал  поздороваться  и
оставил два грязных отпечатка у Тео  на  груди.  Тот  потрепал  Живодера  за
ушами, чтобы не лез  обниматься  -  классический  способ  избежать  собачьих
слюней.
   - Гейб, а тебя за каким дьяволом сюда принесло?
   Биолог был весь облеплен колючками и  метелками,  физиономия  разукрашена
копотью. Судя по виду, он совершенно выбился из сил, но в голосе его звучало
возбуждение на грани экстаза:
   - Ты не поверишь, Тео. Все мои крысы сегодня ночью ушли.
   Тео попытался обрадоваться, но с энтузиазмом Гейба тягаться было сложно.
   - Роскошно, Гейб. А у нас сегодня ночью ?Тексако? взлетела на воздух.
   Биолог оглянулся, точно увидел руины впервые.
   - Во сколько?
   - Около четырех.
   - Гммм. Может, они это почуяли?
   - Кто - они?
   - Крысы. Около двух часов ночи все они снялись и двинулись на восток. И я
никак не  могу  понять,  почему.  Вот,  посмотри.  -  Ноутбук  был  у  Гейба
пристегнут к поясу, и он повернул его экраном к Тео. - Каждая  точка  -  это
одна особь, которой я вживил чип с маячком. Вот где они были в час  ночи.  -
Он щелкнул по клавише, и на мониторе появилась карта района.  Зеленые  точки
довольно равномерно распределялись вдоль русла ручья  и  по  всему  деловому
району Хвойной Бухты. Гейб нажал другую кнопку:
   - А вот где они были в два. - Все точки, кроме нескольких,  переместились
на пастбища к востоку от городка.
   - Угу, - ответил Тео.  Гейб  -  хороший  парень.  Слишком  много  времени
проводит с грызунами, а так  -  славный.  Иногда  Гейбу  нужно  и  с  людьми
разговаривать, решил про себя Тео.
   - Вот, разве не видишь? Все они сорвались с места одновременно, кроме вот
этих десяти, которые пошли к морю.
   - Угу, - снова  повторил  Тео.  -  Гейб,  у  нас  взорвалась  заправочная
станция. Погиб человек. Я весь день разговаривал с пожарниками в космических
скафандрах. Мне звонили все газеты штата. У меня  в  телефоне  почти  сдохла
батарейка. Со вчерашнего дня я ничего не ел,  а  ночью  спал  какой-то  час.
Помоги мне определить значение миграции твоих крыс, будь умницей?
   Гейб заметно упал духом:
   - Ну, значения я и сам пока не знаю. Я отслеживаю  сейчас  те  двенадцать
особей, которые не пошли на восток с остальными. Надеюсь, аномалия даст  мне
ключ к поведению большей группы. Странно, но четыре из десяти исчезли у меня
с экрана сразу после двух часов. Если их даже убили, маячки  сигнал  бы  все
равно передавали. Мне нужно их найти.
   - И я желаю тебе в этом только удачи, но в этом районе по-прежнему  может
быть опасно. Тебе сюда нельзя, старик.
   - Может быть, это пары? - продолжал Гейб. - Но это не  объясняет,  почему
все вдруг пошли в одну сторону. А от берега  многие  и  через  этот  участок
проходили.
   Тео не мог заставить себя объяснить Гейбу, насколько ему плевать на крыс.
   - Гейб, ты сегодня обедал?
   - Нет, я с ночи тут хожу.
   - Пицца, Гейб. Нам нужны пицца и пиво. Я угощаю.
   - Но мне надо...