ны головы. - Ну не в аптеке же.
   - Я в бодзобге. - Внезапно голос зазвучал  отчетливо.  -  Ну  вот,  снял.
Хорошо, что позвонила. Мне хотелось поговорить с тобой о китобойцах.
   - Прошу прощения?
   -  Меня  тянет  к  касаткам.   Я   посмотрел   кассету   Жака   Кусто   о
китах-убийцах...
   - Уинстон, мы не могли бы поговорить об этом на приеме?
   - Я  беспокоюсь.  Меня  особенно  возбуждают  мужские  особи.  Неужели  я
становлюсь гомосексуалистом?
   Боже святый, его не волнует, что он хочет стать кито„бом,  главное  -  не
выглядеть кито„бом-педерастом. Как  психиатр,  Вэл  старалась  исключить  из
своего лексикона  такие  термины,  как  ?бесповоротно  полоумный  придурок?,
однако с Уинстоном удержаться было трудно. Да и вообще в последнее время Вэл
чувствовала, что управляет концессией для свихнувшихся  питекантропов.  Пора
прекращать.
   - Уинстон,  я  опять  начинаю  прописывать  всем  селективные  ингибиторы
обратного захвата серотонина. От плацебо избавься. Я назначаю всем ?паксил?,
чтобы как можно быстрее вернуть их на прежний уровень. Предупреди всех,  кто
принимал ?прозак?, что ни одного дня пропускать нельзя, как они  это  делали
раньше. С ними я разберусь позже.
   - Ты хочешь, чтобы я снял всех с плацебо? Ты знаешь, сколько мы  с  этого
имеем?
   - Начинай сегодня  же.  Я  обзвоню  всех  пациентов.  Дай  им  кредит  за
оставшиеся неиспользованные плацебо.
   - Не буду. Я уже почти скопил столько,  что  хватит  на  месяц  в  Центре
изучения китообразных на Больших Багамах. Ты не можешь лишить меня этого.
   - Уинстон, я не собираюсь  ставить  под  угрозу  душевное  здоровье  моих
больных только ради того, чтобы ты поехал в отпуск и трахнул Флиппера.
   - Я сказал - не буду. Ты же сама все это затеяла. Тогда же ты не думала о
душевном здоровье своих больных.
   - Я ошиблась. Всех сажать обратно на антидепрессанты я тоже не стану. Так
что и здесь ты часть дохода потеряешь. Некоторым лекарства вообще не нужны.
   - Нет.
   Вэл  потрясла  убежденность  в  голосе  Уинстона.  Чувство   собственного
достоинства и доброе имя, казалось, его уже не волнуют. Поганое же он выбрал
время, чтобы идти на поправку.
   - Так ты хочешь, чтобы весь город узнал о твоей маленькой проблеме?
   - Ты этого не сделаешь. Ты теряешь больше, чем я, Вэлери.  Если  ты  меня
заложишь, то я сам все расскажу газетам. Получу судебную неприкосновенность,
а ты сядешь в тюрьму.
   - Ах ты сволочь. Тогда я отправлю всех пациентов  в  Сан-Хуниперо.  Тогда
даже законных доходов лишишься.
   - Не отправишь. Все остается так, как сейчас, доктор  Вэл.  -  И  Уинстон
повесил трубку.
   Вэлери Риордан секунду смотрела на телефонную трубку, прежде чем положить
ее на рычаг. Как? Как вышло, к чертовой матери, что она отдала свою жизнь  в
руки такого урода, как Уинстон Краусс? Но самое  главное  -  как  эту  жизнь
вернуть обратно и при этом не загреметь в тюрьму?

Тео

   Дуло пистолета упиралось Тео в бок. Его револьвер Джозеф  Линдер  швырнул
на заднее сиденье. На коммивояжере был твидовый пиджак и шерстяные брюки,  а
лоб его покрывала испарина. ?Вольво? тряхнуло на рытвине, и  дуло  врезалось
Тео между ребер. Он  пытался  сообразить,  что  полагается  делать  в  таких
случаях, но из полицейских  сериалов  вспоминалось  только  то,  что  оружие
нельзя выпускать из рук ни при каких обстоятельствах.
   - Джозеф, вы не могли бы убрать  пистолет  от  моих  ребер  или  хотя  бы
поставить его на предохранитель? Дорога ухабистая,  а  мне  бы  не  хотелось
потерять  легкое  из-за  того,  что  я  не  успел  сменить  амортизаторы.  -
Прозвучало   достаточно   самоуверенно,   подумал    он.    Профессиональное
спокойствие. Как бы еще не обмочиться при этом?
   - Значит, вам не хотелось бросать на полдороге, да?  Дело  списали  бы  в
архив, и никто ничего не заметил, но вам обязательно нужно было сунуть  туда
нос.
   - Так вы действительно ее убили?
   - Скажем так  -  я  помог  ей  принять  решение,  о  котором  она  только
трепалась.
   - Она была матерью ваших детей.
   - Правильно - и относилась ко мне примерно  так  же,  как  к  шприцу  для
индюшек.
   - Ох ты ж - я не думал, что у индюшек тоже бывают гадкие привычки.
   - Ими пользуются для искусственного осеменения,  Кроу,  гребаный  торчок.
Один раз брызнешь и можно выбрасывать.
   - И вы устали быть одноразовым шприцем, поэтому повесили свою жену?
   - Ее прикончил огород с травами.  Чай  из  наперстянки.  Дигиталиса  хоть
залейся. Останавливает сердце и почти не обнаруживается при вскрытии - если,
конечно, специально не искать. Забавно, правда? Сам бы никогда не догадался,
если б она все время об этой чепухе не болтала.
   Тео не очень понравилось, что Линдер ему обо всем этом рассказывает.  Это
означало, что нужно что-то предпринять -  иначе  он  покойник.  Врезаться  в
дерево? Он глянул на ремень безопасности Линдера - пристегнут. Ну какой  еще
преступник станет похищать человека и не  забудет  при  этом  пристегнуться?
Пока - пауза.
   - На стене остались полосы от ее обуви.
   - Милый штрих, я так и подумал. Не знаю, может, она еще жива была,  когда
я ее вешал.
   Они как раз выезжали из леса, окружавшего  ранчо,  на  пастбище.  В  паре
сотен ярдов маячил металлический ангар,  рядом  -  двойной  ширины  трейлер.
Ярко-красный ?додж? стоял рядом с амбаром.
   - Хммм, - промычал Линдер. - Мальчонкам купили  новый  трейлер.  Давай  к
ангару.
   Тео ощутил, как в горле кислотной волной поднимается паника, и  сглотнул.
Завяжи с ними беседу, и тогда в тебя  не  будут  стрелять.  Где  же  он  это
слышал?
   - Так, значит, вы убили жену за телевизор с большим экраном и перепихон с
Бетси? А развод вам в голову не приходил?
   Линдер рассмеялся, и у Тео по спине поползли мурашки.
   - А вы действительно тупоголовый, Кроу. Видите вон тот сарай? Так вот, из
этого сарая  в  прошлом  году  я  вывез  метамфетамина  на  двадцать  восемь
миллионов долларов. Понятно, что от этих денег я получил лишь кусочек  -  но
увесистый. Я перемещаю  весь  товар.  Я  -  коммивояжер,  человек  семейный,
безобидный и незаметный. Кто меня заподозрит? Мистер Рохля, одним словом.
   - А ваша жена?
   - Бесс об этом узнала. Смешно другое - она следила за  мной,  потому  что
подозревала измену, но нас с  Бетси  так  и  не  расколола.  Она  собиралась
заявить на меня. Выбора не было.
   Тео подъехал к ангару и заглушил двигатель.
   - Зато сейчас у вас есть выбор, Джозеф. Совсем не обязательно это делать.
   - А я и не собираюсь ничего делать. Я просто  хочу,  чтобы  все  шло  как
раньше - пока на моих оффшорных счетах не скопится достаточно,  чтобы  можно
было отсюда сняться. Не поймите меня не правильно, Кроу. Мне не  понравилось
убивать Бесс. Я не убийца. Черт,  да  я  даже  наркотиков  сам  ни  разу  не
попробовал. Это не преступление - это хорошо оплачиваемая курьерская работа.
   - Так вы не собираетесь меня пристрелить? - Тео очень, очень  хотелось  в
это верить.
   - Нет, если вы сделаете так, как я скажу. Выходите  из  машины.  Оставьте
ключи. Пересядьте и выйдите с моей стороны.
   Тео подчинился - Линдер не отводил от него пистолета.  И  где  он  только
этому научился? Телевизор у него совсем недавно. Записался на заочные  курсы
для спецагентов, должно быть.
   - Мигель! Игнасио! Идите сюда!  -  Линдер  показал  пистолетом,  что  Тео
должен подойти к ангару. - Входите внутрь.
   Тео пригнулся, чтобы не удариться о низкую  притолоку,  и  увидел  внутри
длинные стеллажи с лабораторным стеклом, трубками и пластиковыми  цилиндрами
химикатов.  Перед  десятком   электрических   горелок,   наполнявших   ангар
нестерпимым жаром, стоял одинокий металлический стул.
   - Сядьте, - скомандовал Линдер.
   Тео  сел  и  почувствовал,  как  из  заднего  кармана  у  него  выхватили
наручники.
   - Руки за спину. - Линдер продел наручники в металлические прутья  спинки
и защелкнул их на запястьях Тео.
   - Мне нужно найти парней. У них, наверное, сиеста. И о чем только  Б„ртон
думал, когда ставил сюда трейлер? Сейчас вернусь.
   - А потом что?
   - А потом Игнасио вас пристрелит, я полагаю.

Молли

   Самое главное - этот парень действительно делал все, о  чем  ни  попроси.
Услышав машину на дороге, она велела  Стива  снова  стать  трейлером,  и  он
выполнил ее просьбу. Ну, конечно, перед этим пришлось  руками  нарисовать  в
воздухе чертеж, и в  первый  раз  он  промахнулся,  пытаясь  превратиться  в
стоявший рядом жестяной сарай. Получилось убого - изменилась только  голова,
и он стал походить на дракона, напялившего  на  себя  пакет  из  алюминиевой
фольги вместо шляпы. Но через несколько секунд он все понял.  Умница,  а  не
парень. Ладно, хвост (на стоянке свисавший в ручей) все  равно  торчит,  но,
может быть, никто не заметит.
   -  Какой  ты  молодец.  -  Она  потрепала  его  по  агрегату  автономного
кондиционера. По крайней мере, кондиционером эта штука  была  сейчас.  После
превращения в трейлер невозможно  было  определить,  какой  частью  тела  он
являлся раньше.
   Она гладит  меня  по  агрегату,  подумал  Стив.  Из  его  парадной  двери
вырвалось довольное урчание.
   Молли забежала за угол ангара и  выглянула:  у  ворот  остановился  белый
?вольво?. Она чуть было не выскочила поздороваться с Тео, но  заметила,  что
его держит на мушке какой-то лысый тип. Прислушалась: лысый ввел Тео в ангар
и начал угрожать.  Молли  хотелось  выйти  и  сказать:  ?Никого  Игнасио  не
пристрелит, мистер Лысый, - ему сейчас очень некогда, его переваривают, ?  -
но у лысого был пистолет. И как только  Тео  угораздило  попасть  в  плен  к
дядьке, похожему на школьного завуча?
   Когда стало ясно, что лысый выходит наружу, Молли подбежала  к  трейлеру,
ухватилась за выступ кондиционера и запрыгнула на крышу.
   Лысый направился к двери. Молли пробежала по драконьей спине и  свесилась
с краю.
   - Мигель! Игнасио! - завопил лысый. - Выходите оттуда! - Казалось, ему не
очень хочется самому входить внутрь.
   - Я видела, как они туда входили, - сказала Молли.
   Лысый отскочил от трейлера. Казалось,  от  неожиданности  с  ним  вот-вот
случится припадок. Он поискал глазами, откуда раздался голос.
   - Вы же школьный завуч, правда?
   Лысый наконец ее заметил и попытался спрятать пистолет за спину.
   - Вы - та ненормальная баба, - сказал он. - Что вы здесь делаете?
   Молли аж подбросило на крыше дракона.
   - Простите? Извините? Прошу прощения? Я - кто?
   Лысый вопроса не заметил:
   - Что вы здесь делаете?
   - Извините меня. Извините, извините. - Она  чуть  ли  не  пела.  -  Но  с
трибуны прозвучала клевета, за которую  пока  что  не  принесли  официальных
извинений. Вам придется этим заняться, прежде чем мы продолжим дискуссию.
   - Ни за что я извиняться не  собираюсь.  Что  вы  здесь  делаете?  И  где
Игнасио с Мигелем?
   - Не будете извиняться?
   - Нет. Слезайте оттуда. - Он показал ей пистолет.
   - Ладно, - ответила Молли и потрепала  Стива  по  голове-крыше.  -  Стив,
съешь этого невоспитанного засранца.
   Видела она это и раньше, но как возбуждает  сидеть  на  голове  у  Стива,
когда тот меняет форму, а  снизу  выскакивает  язык  и  слизывает  школьного
завуча. После первоначального чавканья неизбежный хруст костей (от  которого
ей раньше становилось не по себе) ее даже обрадовал. Непонятно -  то  ли  от
того, что завуч махал пистолетом перед носом ее друга,  а  ее  саму  обозвал
ненормальной бабой, то ли от того, что она просто привыкла.
   - Это было шикарно, - похвалила Молли.  Она  пробежала  по  спине  Стива,
соскользнула на кондиционер и спрыгнула на землю.
   Стив зарычал, и острые углы трейлера растаяли, превратившись в  изгибы  и
жилы драконьего тела. Он перекатился на бок, и Молли увидела,  как  чешуя  у
него  на  брюхе  раздвинулась,  и  на  свет  божий  выдвинулись  семь  футов
драконьего пениса - толстого и несгибаемого, как телефонный столб. По  всему
органу замигали люминесцентные огоньки.
   - Ух ты - впечатляет, - выдохнула Молли, отступая на несколько шагов.
   Стив послал ей сообщение, похожее на то, которое отправлял бензовозу.  На
Молли подействовало лучше. Колени ее подогнулись, по бедрам побежали  теплые
мурашки, в висках застучало.
   Она заглянула Стиву в глаза (по крайней мере - в один  глаз),  подошла  к
его морде и нежно коснулась губ (или того, что было бы губами, если бы они у
него имелись). Ее обдало  резким  и  сладким  дыханием  -  смесью  одеколона
?Старые специи?, мужественных мексиканцев и выблеванных коров.
   - Ты знаешь, - сказала Молли, - я  никогда  не  целовалась  с  парнем,  у
которого изо рта пахнет школьным завучем.

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

Все, что вам нужно об этом знать

   Интимные отношения, имеющие место между двумя людьми в спальне (или одним
человеком и одним Морским Ящером на пастбище),  не  касаются  никого,  кроме
участвующих  в  них  сторон.  Но  все  же  ради  удовлетворения   любопытных
извращенцев,   затаившихся   во   всех   нас,   -   пара-другая    пикантных
подробностей...
   Молли попробовала - а фактически совершила героическую попытку, - но даже
для женщины в такой превосходной физической форме  задача  оказалась  не  по
силам. Тем не менее, ей удалось засечь возле ангара бензиновую газонокосилку
(которой  покойные  наркобароны  пользовались  для  зачистки   местности   и
предотвращения возгорания) и твердым, но нежным применением этого неуклюжего
механизма и некоторым количеством ласковых увещеваний довести Стива до  того
состояния, которое французы неисповедимо называют ?маленькой смертью?.
   А вскоре то, что поначалу казалось непреодолимым препятствием - разница в
размерах,  -  превратилось   в   преимущество,   что   и   позволило   Молли
присоединиться к Стиву в этом царстве мира и наслаждения.  Как?  Вообразите,
что медленно скользите по длинным и скользким перилам языка,  причем  каждый
вкусовой сосочек дразнит и щекочет все щелочки именно там, где нужно, - и вы
поймете, как именно Молли в конечном итоге растеклась лужицей удовлетворения
у него в том самом месте между шеей и плечом, которое так любят все женщины.
(Только у Стива рука от этого не затекла.)
   Правда,  и  неловкости  тоже  хватало,  как  это  всегда   бывает   между
малознакомыми, но пытливыми любовниками,  и  ?вольво?  Тео  был  с  грохотом
расплющен, прежде чем Стив понял: кататься по земле - не самый лучший способ
проявления восторга.  Однако  приземистое  транспортное  средство  шведского
производства - слишком малая цена для высокой  страсти  в  великом  раскладе
вещей.
   Вот и вс„, что вам нужно об этом знать.

ДВАДЦАТЬ

Тео

   Тео давно научился прощать себе неуместные  мысли  в  неподобающее  время
(например, когда на похоронах воображал вдову голой; рылся  в  справочниках,
чтобы найти самый  высокий  уровень  потерь  при  землетрясениях  в  странах
третьего мира; или размышлял, предоставляют ли  белые  рабовладельцы  своему
поголовью  кредиты  на  льготных  условиях),  но  сейчас  его  больше  всего
беспокоило, что, прикованный к стулу, в ожидании палача, он думает не о том,
как спастись или покаяться  за  все  перед  Создателем,  а  о  том,  как  бы
кого-нибудь трахнуть. Нет, удрать-то он попробовал, но лишь опрокинул стул и
в  награду   получил   панораму   утрамбованного   пола   с   точки   зрения
жука-навозника. Вскоре же, когда голоса снаружи замолкли, его затопили мысли
о  женщинах,  которых  он  имел,  и  женщинах,  которых  не  имел,   включая
эротический ментальный монтаж, где в главной роли выступала  некогда  звезда
экрана, а теперь городская сумасшедшая Молли Мичон.
   Поэтому  он  испытал  как  смущение,  так  и  облегчение,   когда   после
оглушительного треска газонокосилки и грохота  сминаемого  металла  в  ангар
просунула голову Молли собственной персоной.
   - Привет, Тео, - сказала она.
   - Молли, что ты там делаешь?
   - Вышла погулять. - Внутрь она не  заходила  -  высовывала  голову  из-за
угла.
   - Тебе нужно бежать отсюда, Молли. Тут ходят очень опасные субъекты.
   - Не проблема. Так тебе, значит, никакой помощи не надо?
   - Надо, надо, вызывай подмогу.  Но  сначала  беги  отсюда.  Тут  парни  с
автоматами.
   - Я в том смысле,  что  с  тебя  разве  наручники  не  снимать,  или  еще
чего-нибудь?
   - Времени нет.
   - Времени куча. Где ключи?
   - На моем брелке. В замке зажигания, в машине.
   - Ладно. Я сейчас.
   И она исчезла. Тео услышал какой-то грохот, потом - звон,  точно  разбили
предохранительное стекло. Через секунду Молли снова показалась  в  проеме  и
швырнула ключи на пол, возле головы Тео.
   - Достанешь?
   - А ты не можешь меня разомкнуть?
   - Э-э, прямо сейчас лучше не буду. Но ты ведь сможешь до них  дотянуться,
правда?
   - Молли!
   - Да или нет?
   - Конечно, но...
   - Хорошо. Еще увидимся, Тео. Прости, что с машиной так вышло.
   И она снова исчезла.
   Елозя по земляному полу, чтобы достать ключи, Тео по-прежнему недоумевал,
с чего бы это на него нашло  столь  сильное  желание  кого-нибудь  трахнуть.
Может, наручники виноваты? Может, все эти годы он был  тайным  мазохистом  и
даже не подозревал об этом? Хотя когда его арестовали - перед тем, как шериф
Б„ртон его шантажировал, чтобы сделать  констеблем,  -  он  почти  два  часа
провел  в  наручниках  и  не  помнил  никаких  переживаний  хоть   отдаленно
эротического свойства. Тогда, наверное, причина - угроза смерти. Его заводит
мысль о том, что его сейчас пристрелят. Господи, я больной человек,  подумал
Тео.
   Через десять минут он избавился и от наручников, и от  липучих  мыслей  о
сексе и смерти. Снаружи ни Молли, ни Джозефа Линдера,  ни  трейлера  уже  не
было, а он стоял перед развалинами ?вольво?, и в голове зудел новый комплект
вопросов. Крыша машины была вмята до одного уровня с капотом,  все  покрышки
изорваны в клочья, а земля вокруг изрыта следами явно очень, очень  большого
животного.
   От ангара вверх по  склону  холма  по  траве  уходили  два  следа.  Один,
очевидно, - человеческий. Другой - шире грунтовки, проложенной к ранчо.
   Тео забрался в ?вольво?, достал револьвер и сотовый телефон, не  имея  ни
малейшего понятия, что он будет с ними  делать.  Звонить  уже  некому  -  и,
конечно же, он не  хотел  никого  убивать.  Кроме,  наверное,  шерифа  Джона
Б„ртона. Он обшарил весь участок, нашел пистолет Джозефа Линдера и сунул его
за пояс джинсов. В  красном  вседорожнике  ключи  были  на  месте,  и  после
минутного раздумья, этично ли позаимствовать  ?додж?  после  того,  как  его
похитили, приковали и чуть не застрелили, он влез в грузовичок и  поехал  по
пастбищу, держась двойного следа.

Гейб

   Гейб и фермер  стояли  над  размолотыми  останками  голштинки,  сгоняя  с
физиономий мух, а Живодер жался к земле в нескольких ярдах от них и рычал на
эту гадость.
   Фермер сдвинул ?стетсон? на затылок и поежился.
   - Мои предки  шестьдесят  лет  на  этой  земле  скот  на  молоко  и  мясо
выращивали, и я никогда не видал и не слыхал ничего подобного, Гейб.
   Фермера звали Джим Пив. Ему исполнилось пятьдесят  пять,  но  дать  можно
было и семьдесят; он весь задубел от солнца и тяжелой работы, а во всем, что
он говорил,  слышалось  тоскливое  одиночество.  Он  был  высок  и  худ,  но
горбился, как неудачник с перебитой спиной. Жена бросила его много лет назад
- отчалила  на  своем  ?мерседесе?,  чтобы  поселиться  в  Сан-Франциско,  и
прихватила с собой расписку, стоившую половину всей тысячи акров Джима Пива.
Его единственному сыну, который должен был унаследовать ранчо,  сейчас  было
двадцать восемь, и он был занят - его  вышвыривали  из  одного  колледжа  за
другим, и парень мигрировал по реабилитационным центрам страны.  Фермер  жил
один в четырнадцатикомнатном доме, громыхавшем пустотой и всасывавшем  хохот
сезонников, которых Джим кормил каждое утро  в  громадной  кухне.  Джим  был
последним в роду. Начало своего падения  он  неизменно  прослеживал