▌ыхъЄЁюээр  сшсышюЄхър
┴шсышюЄхър .юЁу.єр
╧юшёъ яю ёрщЄє
╒єфюцхёЄтхээр  ышЄхЁрЄєЁр
   ─Ёрьр
      ╠рЁ°рыы └ырэ. ┬ ёхЁфЎх ьюхь -
╤ЄЁрэшЎ√: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  -
ких неприятностей и случайных радостей. Но, разумеется, куда заманчивей отыскивать на лицах отпечаток горестей и трагедий, чем объяснять кислое выражение несварением желудка. Импонирует воображению. - У этой женщины трудная жизнь! - говорил Цыган, указывая на проходившую мимо тощую крестьянку. - Все родичи ее эксплуатируют. Я выразил сомнение: - А может быть, она сама их эксплуатирует? И нарочно напускает на себя печальный вид, чтобы вызвать сочувствие или жалость к себе? - Может, и так, - согласился Цыган и добавил: - Посмотри-ка, здесь сегодня и из благородных дамочек кое-кто есть. Намотай это себе на ус. Не забудь предсказывать им, что скоро их мужья заработают на чем-то хорошие деньги. Выигрыши в лотерею подходят только для бедняков. Но я уже решил предсказывать счастье всем клиентам: подряд, и потому ничего не ответил Цыгану. Немного погодя он сказал: - Заметь, что все бродячие актеры выглядят много старше своих лет. А все это оттого, что они постоянно сравнивают себя с теми, кто помоложе. Им все кажется, будто все только и говорят, как они состарились. Ну, и старятся, конечно. Когда меня спрашивают: "Сколько вам лет?" - я отвечаю: "А к чему вам мой возраст? Может быть, по-вашему, я теперь должен меньше радоваться жизни? Или вас интересует, кто из нас двоих больше сдал с годами?" Все, что им нужно, - это подогнать вас под свой ранжир. Погляди-ка вон на того беднягу. Я его давно знаю - он ездит с труппой девушек. Сколько ему, по-твоему, лет? - Ну, на вид он совсем старик, - ответил я. - Лет около семидесяти. - Представь себе, не больше сорока. Беда в том, что уже много лет он без просыпу пьет метиловый спирт, вот и дошел бог знает до чего. - Выходит, от метилового спирта люди стареют? - А как же! Сначала человек усыхает внутри, а потом уж и снаружи. Становится вроде сморщенной картофелины, завалявшейся на дне мешка. Цыган помолчал, потом, понизив голос, сказал: - Я все приглядываюсь к парню, который стоит вон у той палатки. Посмотри на него. Видишь, какой затравленный. От кого-то он скрывается - это ясно. Сам не здешний, а все равно боится налететь на знакомого. Видишь, как он озирается по сторонам - смотрит, нет ли в толпе человека, которого ему вовсе не хочется встретить. Определенно не желает, чтобы его увидели. И все на нашу палатку поглядывает. Что-то ему нужно узнать. Вот увидишь, это будет наш первый клиент. Предоставь его мне. А сам приложи ухо к палатке и послушай. Это тебе будет полезно. Он не ошибся. Незнакомец действительно вскоре подошел к нам. - Это вы предсказатель будущего? - Я. Хотите узнать свою судьбу? - спросил Цыган. - Да. Вроде того. - Заходите. - Цыган указал на вход в палатку и откинул полог. Я не слышал их разговора, я отошел от палатки, считая унизительным для себя подслушивать. Но когда - через полчаса, не раньше - они оба вышли наружу, вид у них был как у родных братьев, встретившихся после долгой разлуки. Незнакомец горячо пожал предсказателю руку и пошел к выходу с ярмарки. Цыган проводил его взглядом. - Я изрядно подработал на этом парне, - сказал он. - Но он-то считает, что потратил деньги с толком, так что все довольны. - Значит, правильно угадали, что его точит? - Ну, это было проще простого. Я ему сразу брякнул: "Вас преследует женщина" - и попал в точку. "В том-то и беда, - говорит он. - Четыре раза она меня обирала - можно сказать, без гроша оставался. Сколько времени у меня в запасе, чтобы скрыться?" - "Четыре часа", - говорю я. "Пропади ты пропадом! Видно, разнюхала, что я здесь устроился на работу. Что же мне теперь делать?" - "Двигайте на север", - говорю я. - Из-за вас парень бросит хорошую работу. - Ничего подобного, мы и это с ним обсудили. Он хороший механик и найдет работу получше, чем ему предложили в здешнем гараже. Бедняга рассказал мне про свою жену. Дрянь, каких мало, уже сколько лет поедом его ест. - Интересно, что бы вы говорили, если б вам пришлось предсказывать судьбу ей, - сказал я довольно иронически. Цыган добродушно рассмеялся, он отлично понял, что я имел в виду. - Да, - сказал он. - Ты прав. Тогда было бы совсем другое дело. К этому времени все ярмарочные увеселения уже начали действовать. Народ толпился у палаток, и зазывалы выбивались из сил, стараясь заманить посетителей. - Сегодня здесь слишком много всяких аттракционов, - сказал Цыган, задумчиво поглядывая в проход между палатками. - Когда дюжина зазывал надрывается одновременно, публика начинает колебаться. Люди слоняются от одной палатки к другой и никак не могут решить, что интереснее. У каждого отложено на развлечения столько-то монет. И если человек начинает бродить от палатки к палатке, это верный признак, что в конце концов он не потратит ни гроша. Надо заговорить их, задержать перед своей палаткой, пока не начнутся другие представления. Я бы мог переманить к нам много народу, но тогда тебе придется работать вовсю. Ну как, ты не передумал? - Нет. А что, пора уже? Он критически оглядел меня. - Этот твой пиджачишко, может, и хорош для писателя, но для предсказателя судьбы он не годится. Сейчас я подыщу тебе костюм. Мы вошли в палатку, и он достал из чемодана поношенный парчовый камзол. На нем были изображены зеленые и красные драконы. - Вот. Надевай! Я снял пиджак, облачился в камзол и почему-то почувствовал себя значительно увереннее. В палатке появился Альберт. - Ты где болтался? - спросил Цыган. - Разговаривал с одним парнем, у которого только что издохла корова. Свалилась на него и сдохла. - Опять чушь мелешь. Ведь корова расшибла бы его в лепешку, - отозвался Цыган. Он уже надел японское кимоно и теперь закручивал на голове красный тюрбан. - Придумай что-нибудь поумнее. - Так оно и случилось, - сказал Альберт, не моргнув глазом. - Она расшибла беднягу в лепешку. Мне приказано явиться на следствие. Я всегда держался такого мнения - можно купить другую корову, но жизнь человеческую уж не купишь. - Теперь ты видишь, что у него не все дома, - сказал Цыган, указав пальцем на сына. - Убирайся, Альберт, - скомандовал он. - Мы начинаем. Альберт заговорщически ухмыльнулся в мою сторону: - Ну что, начинаешь-таки выкликать неверное время? - Наоборот, верное, - поправил я. Беззвучно смеясь, он вышел. - Значит, так: ты - профессор Ренуи из Новой Зеландии, - перешел на деловой тон Цыган. - Три минуты на каждого посетителя. Слушай и запоминай, что я тебе говорю. Как только войдет женщина, уставься ей в глаза и не отрывайся, пока она не сядет. Это вызывает у них чувство неловкости и делает более податливыми к внушению. - Это похоже на фразу из книги, - заметил я. - Это и есть фраза из книги, - коротко бросил Цыган и продолжал: - Слушай дальше. Следи за выражением их лица, как овчарка за овцами. Прочитаешь ты их мысли по лицу, а не по руке. Они сами должны рассказывать о себе, подумать, что это ты им рассказываешь. Когда женщина начинает разговор о болезнях, отвечай - но руке видно, что на следующей неделе она пойдет к врачу. И если почему-нибудь не пойдет, ее ожидает несчастье. Если женщина спрашивает, не изменяет ли ей муж, отвечай; "Я вижу, что вам удастся удержать его" - и ни слова больше. Предсказывай выигрыш в лотерею и богатое наследство - но в отдаленном будущем. Замужним женщинам нравится думать, что они не утратили своей привлекательности. Говори каждой, что один мужчина влюблен в нее, но никогда не решится сказать о своем чувстве. Надо, чтоб вначале они жалели себя, но под конец постарайся вызвать у них чувство жалости к другим. Ну, хватит время терять. Ты как, готов? - Да, боюсь только, что трех минут мне будет мало. - Ладно. Я объявлю, что за каждый вопрос сверх трех минут - шесть пенсов. Вот увидишь, у тебя дело пойдет отлично. Он торопливо вышел. Я сел за стол лицом к входу. Стол был накрыт темно-синей бархатной скатертью, обшитой по краю золотой тесьмой. Для посетителей предназначался стул - тот самый, с починенной ножкой. Мой стул стоял вплотную к задней стенке палатки, и посетитель, чтоб подойти ко мне, должен был пересечь всю ее. Таким образом, у меня было время для его изучения. Цыган советовал приветствовать женщин словами: "Добрый день, мадам. Присаживайтесь, пожалуйста". Такая официальность была мне не по нраву, я решил держаться более непринужденно. Снаружи Цыган начал зазывать народ. Меня поразили мощь и звучность его голоса - такого я не слышал ни у одного зазывалы. Слова его звучали настойчиво, многозначительно, и я почувствовал вдруг, что не подготовлен к важной роли, которую мне предстоит играть; паника охватила меня, однако усилием воли я взял себя в руки и стал смотреть на парусиновый полог, закрывающий вход в палатку. - Слушайте! Слушайте! Слушайте! - Голос Цыгана гремел, казалось, по всей ярмарке. - Предсказания и пророчества Великого ученого, Великого ученого, Великого ученого! Только один день в этом городе! Великий ученый, Великий ученый, Великий ученый! Профессор Ренуи из Новой Зеландии. Последнее представление перед отъездом в турне по Америке, где он пробудет год. Внимание, только один день. Великий ученый! Спешите! - Не забывайте - с вами будет говорить Великий ученый, к которому обращались за советом знатнейшие люди мира! - Что ожидает вас: дурные или добрые вести, любовное письмо, обручальное кольцо? Кто ваш враг? Кто друг? Все это вы узнаете от Великого ученого, от профессора Ренуи из Новой Зеландии! - Два шиллинга за вход. Сеанс три минуты. Продление сеанса по договоренности. - Слушайте! Слушайте! Слушайте! Он умолк; потом, громко проговорив: - Одну минутку, мадам. Я узнаю, готов ли профессор Ренуи, - поспешно вошел в палатку. - Она одна, - отрывисто прошептал он. - Без парня. Без родителей. Без обручального кольца. И, выйдя за дверь, пригласил: - Пожалуйста, мадам, сюда. Проходите. Вошла девушка лет девятнадцати. У нее были светлые волосы, только что уложенные у парикмахера. Она вся сверкала поддельными драгоценностями; дешевенький кулон, дешевые серьги, дешевый браслет. Она была в новом пестром платье, новых чулках, новых туфлях и с новенькой сумочкой. Туфли такого фасона "Модная обувь" выпускала тысячами пар. Она двигалась скованно - видно, больше привыкла к туфлям на низких каблуках. От нее пахло духами. Это была здоровая девушка с пышными формами. (Свежий воздух. Сытная еда. Зажиточные родители.) Мой пристальный взгляд ее смутил. Усаживаясь, она постаралась принять изящную позу - явно чье-то влияние или результат чтения статей в дамских журналах о манерах и поведении в обществе. Она скрестила ноги, сумочку положила на стол. Лицо у девушки было круглое, туповатое. Что-то угрюмое читалось в его очертаниях. И губы у нее были надутые. "Нет, - думал я, - это не результат минутной хандры, это жизнь наложила на нее отпечаток, Впрочем, возможно, она мрачна по натуре". - Будьте добры, - я улыбнулся ей, - положите левую руку на стол. Рука была широкая, с большими промежутками между короткими пальцами. Кожа на ладони - блестящая, гладкая, как у всех, кому изо дня в день приходится доить коров; ногти короткие, кончики пальцев слегка сморщены от мытья посуды и полов, от стирки... Несмотря на кажущуюся вялость, чувствовалось, что она может быть очень упрямой. Таковы были исходные данные. О чем они говорили? Времени на то, чтобы сделать выводы, было в обрез. Предсказатель судьбы делает умозаключение после первого же внимательного взгляда. Дальнейшее наблюдение увеличивает число данных, возникают все новые догадки, и к тому моменту, когда клиент занимает место напротив тебя, ты уже готов поделиться с ним своими соображениями. Вначале это осторожные, неокрепшие еще догадки, потом, когда выражение лица и реакция клиента подтверждают их правильность, догадки переходят в уверенность. В этом случае суть дела стала мне ясна почти сразу же. Первое мое утверждение подсказывалось логикой, и вытекало оно из следующих соображений: Босуэлл - провинциальный городок, окруженный деревнями; предприятий, которым требовались бы молодые работники, здесь нет. Девушка одета во все новое. Эти вещи - не подарены. Она купила их на свои деньги. Деньги появились недавно - раньше их не было, - иначе вещи на ней не были бы одинаково новенькими. Если бы девушка покупала постепенно, это отразилось бы на их внешнем виде. Мать или подруга не купили бы ей таких драгоценностей, - значит, она покупала их сама. Ее внешний вид, манеры и то, что пришла она одна, - все это говорило о том, что росла она не здесь и что друзей в городе у нее нет. Девушка, очевидно, была дочкой фермера. Разумеется, отец не стал бы платить ей жалованье - деньги достались ей другим путем. Пришла она на ярмарку без родителей - значит, живет в городе одна. Руки свидетельствовали, что занимается она работой по дому. Безусловно, прислуга. Кто в Босуэлле может нанимать прислугу? Хозяева ее должны быть люди состоятельные. Кто же эти хозяева? Ее походка, то, как она усаживалась, наводило на мысль, что девушка кому-то подражает. Возможно, это влияние дамы, принадлежащей к лучшему босуэллскому обществу, - дамы, которой знакома жизнь больших городов. Возможно, это жена врача или юриста. Во всяком случае, не кого-то из местных бизнесменов, владельцев магазинов, расположенных на главной улице. Торговля сейчас идет довольно вяло. Жена врача? Скорей всего. Да! Эта девушка работает в семье врача. Почему она ушла из родительского дома? Неудовлетворенность жизнью на ферме? Это не могло не вызвать недовольства со стороны матери. Несомненно, у девушки были нелады с матерью, может быть, даже ссоры... Эти надутые губы, упрямое выражение лица... Ей хотелось веселья, поклонников. Да, она относится именно к такому типу девушек. Но дружка у нее нет. Иначе он непременно пришел бы с ней на ярмарку. Ведь день сегодня праздничный. И подруги у нее тоже нет. Значит, она одинока, склонна к мечтательности. И, несомненно, вообразила, будто влюблена в какого-то парня, пусть даже он в нее не влюблен и не ухаживает за ней. Ведь должен же быть какой-то парень, который соответствует ее идеалу будущего мужа. Но пока что это одни мечты - не больше. И, конечно, она разочарована, жизнь в городке серенькая, а ей хотелось бы жить в Мельбурне, там много развлечений и парней хватает. - В последнее время у вас были нелады с матерью, - сказал я. На лице девушки мелькнуло удивление. Она кивнула. - Вы иногда даже ссорились, верно? - Да. - Мать не хотела, чтоб вы уезжали из дому. У ваших родителей ферма недалеко от города, но вам не нравится деревенская жизнь. Вам хотелось бы поискать работу в Мельбурне, но отец и мать не соглашались. Они считали, что это слишком далеко от дома, твердили, что вы слишком молоды, что у вас неправильное представление о жизни в городе. Они хотели бы, чтоб вы помогали дома по хозяйству, но в конце концов, после долгих споров, мать все же согласилась, чтоб вы нанялись к доктору в Босуэлл - это место вы нашли по объявлению в газете. - Все это чистая правда, - сказала она, пораженная. Скованность точно слетела с нее. Она напряженно слушала меня. - Есть в городе один молодой человек, с которым вы хотели бы встречаться, только он вас не приглашает, - сказал я. Щеки девушки вспыхнули. Она потупилась. - Это не его вина, - прошептала она. Итак, теперь мне стало известно еще, что какой-то юноша хотел бы с ней встречаться, но ему кто-то мешает. Кто ему мешает и почему? Кто был юноша, которого она могла постоянно видеть, который давал понять, что не прочь был бы сводить ее в кино или потанцевать, но ему этого не разрешают. Они должны были часто разговаривать, прежде чем он признался ей в этом. Возможно, речь идет о хозяйском сыне. Это было самое разумное предположение. И я сказал: - Он - сын ваших хозяев. - Да, - призналась девушка. - Он сын врача, - сказал я, думая, как мне вывернуться, если я ошибся. Но выражение ее лица говорило, что я прав. Я продолжал: - Как сложатся ваши отношения с ним, будет зависеть от многих обстоятельств. Видеться вы будете по-прежнему часто, но родители его против того, чтобы он ухаживал за вами. У них другие планы насчет сына. А настоять на своем у него не хватает характера. Он - домосед и больше всего интересуется своими книгами. Она слушала, не отрываясь, на лице ее я читал, что догадки мои справедливы. - Вы найдете себе работу в Мельбурне. Службу в Босуэлле скоро бросите. Вы и сейчас ведь подумываете уехать. В Мельбурне вы встретите юношу, который вас полюбит. Вы с ним поженитесь. У него темные волосы, ростом он выше вас. Лицо у него того типа, который вам нравится. У вас будут дети. Свою первую дочку вы назовете любимым вашим женским именем. В течение пятнадцати лет я ежедневно получал письма читательниц. Я отвечал на все эти письма, в статьях или личным письмом. Хейвлок Эллис в своей "Психологии пола" писал: "Сейчас уже признано, как пагубно влияние невежественных, безответственных и легкомысленных родителей. Даже самые лучшие родители часто, под влиянием настроения, бросаются от неразумной суровости к столь же неразумной снисходительности; это вызывает у детей сугубо критическое к ним отношение, так как дети постоянно и крайне придирчиво судят своих родителей, детский эгоизм требует, чтобы именно их родители были образцами совершенства". Подтверждение правильности этой мысли я постоянно находил в письмах, которые получал. Во многих семьях родители воспитывали детей, тщательно оберегая их от встречи с реальностью, лепя их сознание по собственному образцу, внушая им преклонение перед идеалами, которым поклонялись сами, направляя их по пути, с их родительской точки зрения, наиболее достойному. В других семьях родители вообще не интересовались внутренним миром своих детей и ограничивались исключительно поверхностным общением. Иные родители, решившись объяснить детям физиологию пола, считали свою задачу выполненной и тем ограничивались. Встречались и такие семьи, где дети были брошены на произвол судьбы и вынуждены были сами ощупью находить дорогу в мир. А там, в этом мире, гудели горны, взлетали кверху огромные молоты, готовые проверить на прочность результат родительского воспитания. На этот грозный испытательный полигон и попадали слабые девушки. Им предстояло пройти закалку среди гама и песен, смеха и объятий, криков о помощи, растерянности, благородства, бескорыстного участия и сочувственных речей. И от девушек, дрогнувших под ударами, к которым они не были подготовлены, шли ко мне письма. "Когда я начала встречаться с молодыми людьми, мне все было ясно, я знала точно, что можно и чего нельзя. Потом выяснилось, что существует много полудозволенных поступков (которые, к сожалению, доставляют

╤ЄЁрэшЎ√: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  -


┬ёх ъэшуш эр фрээюь ёрщЄх,  ты ■Єё  ёюсёЄтхээюёЄ№■ хую єтрцрхь√ї ртЄюЁют ш яЁхфэрчэрўхэ√ шёъы■ўшЄхы№эю фы  ючэръюьшЄхы№э√ї Ўхыхщ. ╧ЁюёьрЄЁштр  шыш ёърўштр  ъэшує, ┬√ юс чєхЄхё№ т Єхўхэшш ёєЄюъ єфрышЄ№ хх. ┼ёыш т√ цхырхЄх ўЄюс яЁюшчтхфхэшх с√ыю єфрыхэю яш°шЄх рфьшэшЄЁрЄюЁє