. Однако мне не повезло - я заразился сам  и  заразил  Кармен,  у
которой тоже не было симптомов, а она заразила Дастина. Если бы я  знал,
что она больна, ее поместили бы в специальный бокс, и все  кончилось  бы
благополучно. Или по крайней мере Дастин получил бы необходимое  лечение
сразу после того, как родился. Однако мы  ничего  не  подозревали,  пока
симптомы не стали явными, а тогда было уже поздно.
   - Боже мой, Крис... - Джефф явно не знал, что сказать. - Мне так жаль
вас. - Его голос звенел от  боли,  однако  Крис  вряд  ли  был  способен
слышать.
   - Кармен уже начала соскальзывать в  эту  чертову  посттравматическую
депрессию, но на сей раз у нее по крайней  мере  оставался  бы  чудесный
ребенок, который помог бы ей вылечиться А  вот  когда  стало  ясно,  что
Дастин болен и что  виноват  во  всем  я,  поскольку  вышла  наружу  вся
подноготная, ей уже ничто не смогло помочь. Она приказала мне  убираться
вон, ей был невыносим мой вид.  Я  перебрался  к  другу  и  позвонил  ее
кузине, чтобы  та  приехала  позаботиться  о  Кармен.  -  Крис  невольно
застонал. - О, какой это было ошибкой. Кузина добросовестно во  всем  ей
помогала, ведь Кармен была совершенно беспомощна, она ничего не ела сама
и иже забывала одеться утром, поднимаясь с  кровати,  и  ей  нужна  была
сиделка. Однако этой особе  хватило  ума  заявить  Кармен,  что  болезнь
Дастина  -  кара,  ниспосланная  ей  за  легкомысленный   образ   жизни,
недостойный порядочной женщины.
   - Да ты шутишь? - в ужасе воскликнул Джефф.
   - Хотел бы я, чтобы  ты  был  прав.  И  все  ее  родные  до  сих  пор
придерживаются этого мнения Насколько мне известно, она так и не открыла
им всю правду.
   - И она не обратилась к психотерапевту?
   - Я пытался уговорить ее пойти на  консультацию,  но  она  вообще  не
желала со мной разговаривать, - пожал  плечами  Крис.  -  А  однажды  ее
кузина позвонила и сказала, что Кармен заперлась в ванной и не  отвечает
на стук. Я тут же примчался домой и вынужден был сорвать дверь с петель.
Она лежала без сознания в ванне, а повсюду алела кровь.
   - Она порезала себе запястья? - Глаза Джеффа широко распахнулись.
   Крис кивнул.
   - И один локоть Мне кажется, она хотела отворить одну за  другой  все
свои вены, но не успела, так как потеряла сознание.
   - Боже мой!
   Крис  подумал,  что  Кармен  наверняка  разъярится,  если  ей  станет
известно про его нынешние откровения перед Джеффом.  Однако  у  него  не
было другого способа заставить Джеффа попытаться ее понять.
   - И она надолго угодила в больницу. Она отказывалась видеть меня. Она
сетовала на то, что Дастин вообще появился на свет. Что он когда-то  был
зачат. Они никак не желали ее выписывать, однако все же  вынуждены  были
это сделать, поскольку она больше  не  представляла  риска  в  отношении
суицида. Но это произошло лишь оттого, что  ее  по  самые  уши  накачали
антидепрессантами, так что попытаться навредить себе у нее  попросту  не
нашлось бы энергии. Кармен одна вернулась  в  Шагабуш.  И  в  первый  же
вечер, все еще под действием лекарств, она не удержала равновесие, упала
и сломала руку. Тогда ее стали закармливать анальгетиками, и она  быстро
пристрастилась к ним подобно наркоманке.
   - Боже правый.
   - Так или иначе, - продолжал Крис, - мне ничего не оставалось,  кроме
как отправить ее на курс реабилитации. Кармен согласилась посещать  этот
курс без малейшего выражения протеста. У нее не  было  сил  для  борьбы.
Прошли долгие месяцы, а она почти не поправлялась.  Хотя  я  каждый  раз
находил  изменения  к  лучшему,  когда  периодически  навещал   ее   Она
по-прежнему не желала со мной общаться. Я  предположил,  что  нам  могут
помочь сеансы групповой психотерапии, однако на этих  занятиях  она  все
еще молчала и говорил я один. И вот наконец  на  одном  из  сеансов  она
принялась поносить меня, кричать, что ненавидит меня так, что хочет лишь
моей  смерти.  -  Крис   сокрушенно   улыбнулся.   -   И   тогда   врачи
характеризовали ее поведение как переломный момент.  Кризис  миновал.  С
каждым днем ей становилось все лучше. Почти сразу после этого она подала
на развод.
   Джефф сидел молча. В наступившей тишине Крис вдруг ощутил,  насколько
он измучен своей исповедью. Он был выжат, как губка. Выжат и до  глубины
души несчастен.
   Наконец Джефф, не вставая со скамейки, наклонился вперед, уперев  лоб
в ладони. Он медленно покачал головой.
   - Ну  что  ж,  если  бы  ты  попросил  меня  сочинить  самое  ужасное
объяснение тому, что Кармен  стала  такой,  какая  она  есть,  я  бы  не
додумался даже до десятой доли того, что сейчас услышал.  Боже,  что  за
кошмар!
   - Теперь тебе понятно, почему  активность,  проявляемая  Кармен,  так
сильно радует меня? - с чувством спросил его Крис. - Я говорил с нею  по
поводу того, что надо бы оставить тебя в покое, но она  неумолима.  И  я
просто обязан ее поддержать, у меня нет иного выхода. И мне так радостно
видеть ее выздоравливающей.  Это  же  явный  признак  того,  что  Кармен
чувствует себя лучше. За этот последний год она  напрочь  отказалась  от
таблеток - она даже не пьет. Она хочет что-то делать по дому.  Она  даже
пытается как-то ухаживать за садом. Возвращение на работу было последним
шагом, и ее поразило в самое сердце открытие, что на  телевидении  никто
не ждет ее  с  распростертыми  объятиями.  -  Он  невольно  вспомнил  ее
недавний неожиданный звонок из Санта-Моники, ее вопросы о Дастине. - И я
по-прежнему беспокоюсь за нее.  Равновесие  так  шатко.  Она  пока  лишь
едва-едва  держится  на  поверхности,  старается  не  захлебнуться.   Не
исключено, что она предпочла для этого не совсем правильный путь, однако
она не видит перед собой возможности выбора, и то, что она  движется,  а
не стоит на месте, работает на нее. И я хотел бы лишь одного - чтобы это
не происходило за твой счет.
   Джефф вздохнул и встал со скамейки, его полуулыбка приобрела довольно
мрачный оттенок.
   - Идем же, - сказал он. - Я хочу повидать твоего сына.
   Воздух, охлажденный кондиционерами в доме ребенка, овеял их  желанной
прохладой.
   - Мне очень жаль,  Крис,  -  сказала  ему  Тина,  поджидавшая  их  за
столиком дежурной  сиделки.  -  Мы  приложили  все  усилия,  чтобы  хоть
чуть-чуть  успокоить  его  перед  вашим  приходом,  однако  он   сегодня
совершенно неуправляем. Мы исчерпали все свои возможности.
   Крис молча кивнул, придерживая перед  Джеффом  дверь  из  просторного
холла в коридор.
   - О чем это она? - спросил  Джефф,  шагая  по  длинному  коридору  со
множеством дверей по бокам.
   - Его плач. Временами он плачет, и не имеет никакого значения, что ты
делаешь, - его невозможно остановить. Ты меняешь  ему  белье,  обнимаешь
его, сидишь с ним на коленях, поешь ему  песни  -  и  не  можешь  ничего
изменить.
   Они услышали отчаянные рыдания Дастина, еще не дойдя до его двери.
   Дастин выгнулся дугой на своей  кроватке,  руки  накрепко  прижаты  к
бокам, подбородок к груди.  Все  его  маленькое  тельце  сотрясалось  от
рыданий, а синяя майка стала совсем темной  от  увлажнивших  ее  потоков
слез.
   Крис пододвинул стул вплотную  к  кровати  и  подался  вперед,  чтобы
покрепче обнять маленькое тельце.
   - Что тебе не нравится, Дасти? - спросил он. Джефф встал в изголовье.
   - Мне надо было лишь  один  раз  взглянуть  на  него,  чтобы  уже  не
сомневаться в том, кто его мать, правда? - Он провел рукой  по  вьющимся
густым волосам. - Он просто чудесный мальчик. И совсем ничего не  видит?
- Джефф провел рукой перед глазами Дастина. - Тень? Свет?
   Крис отрицательно покачал головой.
   - Может, он хоть что-нибудь слышит? Определенные тона? До него вообще
доходяг звуки?
   - Нет.
   Джефф подошел к кровати сбоку и приподнял  маленькую  изящную  ручку,
положив ее ладошку на свою.
   - Прикосновение, - произнес он. - Это все, что у него осталось.
   Крис завороженно наблюдал за тем, как Джефф медленно потянулся и взял
в руки лицо ребенка. Дастин, похоже, был удивлен. Рыдания  прекратились,
когда Джефф начал методически, равномерными движениями вытирать  влажные
щеки большими пальцами. Крис затаил  дыхание,  и  впервые  за  последние
четыре года перед ним блеснул дикий  сполох  надежды.  Перед  ним  стоял
человек, явно  обладавший  некоей  магией,  человек,  способный  творить
чудеса. Он невольно отодвинулся.  Отодвинулся  и  напряженно  следил  за
Джеффом и Дастином. Однако слезы Дастина, внезапно  прекратившиеся,  так
же внезапно потекли опять, увлажняя руки Джеффа.  Джефф  опустил  их  на
плечи ребенка, погладил его напряженные предплечья.  Тихонько  взял  его
руки в свои, пожал их, похлопал ладонь о ладонь и отпустил.
   - На свете есть вещи. - сказал он, - которые уже невозможно изменить.
   Крис молчал. Разочарование его  было  безмерным,  хотя  он  прекрасно
отдавал  себе  отчет  в  том,  что  вспыхнувшая  в  нем   надежда   была
неоправданной и беспочвенной. Он поднялся, взял своего сына  на  руки  и
уселся в кресло-каталку. Закрыв глаза, он прижался подбородком к макушке
своего сына.
 
   Почему звезда горит?
   Почему листва шуршит?
 
   Он уже закончил пение, и лишь когда вслед за этим Дастин  начал  свои
невнятные протесты и просьбы снова петь, осознал, что плач  прекратился.
Крис открыл глаза и посмотрел на  Джеффа,  который  сидел,  привалившись
спиной к стене, вытянув ноги на полу поперек комнаты, и улыбался.
   Крис еще крепче  прижал  к  себе  Дастина,  не  обращая  внимания  на
напряженность маленького тельца.
   - Мы можем еще немного побыть здесь? - спросил он у Джеффа. - Как  ты
считаешь?
   - Если ты захочешь, мы можем провести здесь  целый  день,  -  отвечал
тот, важно кивая.
 
*** 
 
   Они уже  вот-вот  должны  были  подъехать  к  Шугабушу,  когда  Крису
вспомнилась легкость, с которой Джефф прикасался к Дастину.
   - У тебя у самого  есть  дети?  -  спросил  он.  Джефф  повернулся  и
посмотрел в окно, словно Крис ничего и  не  спрашивал,  и  Крис  тут  же
пожалел о  своем  любопытстве.  Он  невольно  нарушил  основное  правило
общения, которое Джефф установил между ними.
   В полном молчании они доехали до стоянки возле усадьбы и  вылезли  из
машины. Крис открыл дверцу.
   Джефф взял в руки пакеты с покупками, однако не трогался с места.
   - Я хочу задать тебе вопрос... довольно щекотливый.
   Крис удивленно  посмотрел  на  него.  Неужели  после  всего,  что  он
рассказал Джеффу сегодня днем, тому еще кажется, что он  может  выдумать
нечто щекотливое?
   - Валяй, - поощрил он.
   Джефф поудобнее передвинул пакеты в руках. - Как ты можешь жить сам с
собой? - спросил он и торопливо добавил. - Ты не подумай, что  это  ради
красного  словца,  я  действительно  не  в  состоянии  понять,  как   ты
просыпаешься каждое утро и не желаешь сбежать от всего этого.
   Крис  не  сомневался,   что   может   считать   вопрос   своеобразным
комплиментом. Он совершал нечто такое, что полагал для себя  непосильным
этот выдающийся человек.
   - Я хотел убежать, - честно признался он. Улыбнувшись,  он  вспомнил,
как ждет не дождется перевыборов в мэры, назначенных на ноябрь.  -  Я  и
сейчас иногда хочу.
   - Ну что ж. - Джеффа не удовлетворил такой краткий ответ, но он  явно
не желал далее вдаваться в подробности. - Спасибо тебе за прогулку.
   - Не стоит благодарности. Я только был рад тому,  что  ты  поехал  со
мной.
   Джефф пошел было по направлению к коттеджам,  однако  остановился  на
краю стоянки.
   - Крис?
   Крис захлопнул дверцу машины и прикрыл ладонью глаза, глядя на него.
   - У меня было трое детей, чудесных здоровых малышей.  Но  я  их  всех
потерял. - Он снова зашагал к коттеджам,  и  впервые  за  все  время  их
знакомства Крис заметил, что походка у Джеффа такая усталая,  словно  он
несет на своих плечах весь мир.
 
ГЛАВА 35 
 
   Несмотря на то, что была суббота, Миа с утра отправилась в  офис.  За
неделю  у   нее   накопились   кое-какие   недоделки,   и   она   решила
воспользоваться тем, что и Крис и Джефф поеду г сегодня в  Сан-Диего,  а
она спокойно может заняться своими делами. Ее рабочий стол  был  завален
кипой писем  с  вопросами  об  эксперимент,  поставленном  Джеффом.  Она
решительно заправила в пишущую машинку лист бумаги,  собираясь  сочинять
ответ на одно из этих  писем,  однако  не  очень  надеясь,  что  даже  в
субботней спокойной обстановке, царившей  в  офисе,  она  сможет  толком
сосредоточиться.  Несмотря  на  отчаянные  попытки  направить  мысли  на
текущие дела, она то и  дело  принималась  думать  об  их  отношениях  с
Джеффом и тех чудесных переменах, которые имели место в ее жизни.
   Даже Крис стал относиться к ней  по-новому,  более  внимательно.  Ему
явно нравилась их близость с Джеффом.
   - Я понимаю, вы не нуждаетесь в нотациях, Миа, - заявил  он  однажды,
стараясь придать своему голосу поучительный тон, -  однако  постарайтесь
быть осторожны, ладно? - При  этом  в  его  словах  содержалось  столько
искреннего беспокойства, что у  Миа  защемило  сердце  от  снедавшей  ее
тревоги.
   - Может быть,  хотя  бы  вы  сможете  заставить  Джеффа  остаться?  -
спросила она, втайне надеясь, что  Крису  известно  нечто  новое  о  его
планах.
   - Никто не в состоянии его к чему-нибудь принудить.
   И Миа знала: Крис абсолютно прав.
   Неделя, которая прошла после той знаменательной ночи в его  коттедже,
стала одним из самых счастливых периодов в ее жизни - по крайней мере  в
те часы, когда она могла заставить себя позабыть о разлуке, грозившей им
в будущем. Джефф постарался сделать все, чтобы она поменьше тревожилась.
Прежде всего, он больше не заговаривал о предстоящем  отъезде,  так  что
она даже начала мечтать о том, что им и не надо будет расставаться.
   Стояла на месте не только работа в офисе, но и ее скульптура.  Вечера
были отныне заполнены Джеффом, ночи они тоже проводили вместе -  либо  у
него, либо у нее в постели. Получалось, что год, который был ознаменован
для нее отказом от человеческого  общения  и  уж  тем  более  от  секса,
превратился в нечто совершенно противоположное.
   - Ты просто сублимировала свою сексуальную активность в кусок  глины,
- сказал ей Джефф на следующий вечер. - Сублимируй-ка ее лучше  в  меня.
По крайней мере это будет более естественно. Так уж и быть,  я  согласен
принять на себя столь тяжкое бремя.
   Он готовил для нее овощные блюда и покупал  серые  хлебцы  из  грубой
муки.
   - Ты вся - просто кожа да кости, девочка, - говорил он, наблюдая, как
она ест.
   И он постоянно повторял ей, всякий раз с искренним трепетом в голосе,
что любит ее. Он повторял ей это так часто, что она готова была поверить
ему. Но все же, несмотря на их  бесконечную  близость,  в  душе  у  него
оставался уголок, к которому ей не дано было приблизиться ни на дюйм.
   Миа покинула офис около двух часов дня.  Вернувшись  в  Шугабуш,  она
собрала в одну кучу грязные вещи свои и  Джеффа  и  занялась  стиркой  в
прачечной у Кармен. Извлекая из теплой воды  его  широкие  шорты,  чтобы
поместить их в сушилку,  она  нечаянно  наткнулась  на  что-то  твердое.
Расстегнув потайной кармашек, она  нашла  там  коробочку  для  ювелирных
изделий - круглую, гладкую и черную. Она медленно  приоткрыла  крышку  и
увидела набор золотых украшений. Вынув из коробочки кольцо, она положила
его к себе  на  ладонь  и  взвесила  на  глаз.  Кольцо  было  тяжелым  и
совершенно гладким, если не считать  нескольких  царапин  по  краю.  Миа
надела его себе на палец, и оказалось, что  оно  свободно  болтается  на
нем, готовое тут же соскользнуть,  так  же  как  и  золоти  браслет  для
запястья. Судя по размеру, эти вещи принадлежали Джеффу. Получалось, что
он женатый человек,  либо  женат,  либо...  либо  что?  Посмеет  ли  она
спросить его? Кто была эта женщина? Ждет ли она его сейчас? Или она была
причиной его бегства в Долину Розы?
   В сердце  у  Миа  неожиданно  запылала  ревность,  и  она  не  смогла
притушить в себе это пламя  к  тому  времени,  когда  Джефф  приехал  из
Сан-Диего несколькими часами позже. Когда он пришел к ней, она сидела  у
себя в гостиной, бездумно держась за глину, из которой  хотела  вылепить
макет фонтана. На нем была надета та самая яркая  гавайская  рубашка,  в
которой он появился в первый раз в офисе у Криса. И ей сразу захотелось,
чтобы он позволил ей лепить себя, чтобы она  смогла  удовлетворить  свое
искушение художника. А он дал ей немного большее.
   Джефф держал в руках большую зеленую коробку Миа была так погружена в
свои мысли, что даже не поняла, поздоровался он входя или нет. Когда  он
уселся  на  диван  в  гостиной,  она   обратила   внимание   на   пустое
пространство, оставленное между ними. За всю последнюю неделю такого еще
не было.
   Он глубоко вздохнул,  откинув  голову  на  диванный  валик  и  устало
прикрыл глаза.
   - Джефф? - спросила она. - Ты в порядке?
   - Хм-м-м. - Он открыл глаза и взглянул на нее. - Да. Я в  порядке.  -
Однако его грустная рассеянная  улыбка  говорила  о  другом,  и  Миа  не
поверила его словам. - О...  -  Он  вдруг  наклонился  и  водрузил  свою
коробку на кофейный столик. - Это для тебя.
   Миа прикрыла глину пластиком и отправилась  на  кухню,  чтобы  вымыть
руки. Вернувшись в гостиную, она села  на  диван  рядом  с  ним,  однако
стараясь не нарушать возникшую вдруг дистанцию. Ей казалось,  что  Джефф
сам хочет сохранить эту дистанцию. Ей уже казалось, что  он  вообще  еле
выносит ее присутствие в одной с ним комнате.
   Она  распаковала  коробку.  В  ней  лежала  зеленая  шелковая  нижняя
сорочка. Осторожно прикасаясь к украшавшим плечи кружевам, Миа  вытащила
ее из коробки и расправила.
   - Она прекрасна, - сказала она, чувствуя,  как  ее  щеки  покрываются
краской. Вид этой роскошной сорочки совершенно  откровенно  напоминал  о
сексе. Пожалуй, она будет выглядеть в ней попросту смешно.
   - Я подумал, что зеленый цвет будет тебе к лицу.
   - Мне очень нравится. Спасибо тебе. -  И  она  осторожно  опустила  в
коробку водопад зеленого шелка.
   Джефф снова замолчал, откинув голову назад,  бездумно  уставившись  в
пространство.
   - Ты нашел в Сан-Диего о все, что тебе было нужно? - спросила Миа.
   - Благодарю, я нашел в Сан-Диего  даже  больше  того,  чем  хотел,  -
отвечал он с грустной улыбкой.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Да нет, ничего определенного.  -  Он  встряхнул  головой,  стараясь
взбодриться, а потом поднялся и направился к двери - Миа, мне, наверное,
придется нынче как следует поработать. Я и так весь день  проколесил  по
штату, так что надо хотя бы сейчас заняться делом.
   -  А  как  насчет  обеда?  -  нахмурилась  Миа.  -  Я  тогу   кое-что
приготовить.
   - Что? - Он словно и не слышал ее вопроса - Ах, обед. Нет, спасибо, я
не голоден.
   Она не нашла в себе отваги спросить, увидит ли она его вообще сегодня
вечером. Она боялась, что он ответит ей  так,  что  им  впервые  за  эту
неделю придется спать врозь. Она не желала слышать ею ответов.
   Уже далеко за полночь, когда она лежала в кровати не  смыкая  глаз  и
тихо плакала, раздались его шаги в гостиной. Она торопливо осушила слезы
и лежала, не двигаясь, пока он разделся и скользнул к ней под одеяло. Он
нежно обнял ее, уютно устроив голову на сгибе ее локтя, и она всем телом
ощутила  его  усталость  Сейчас  он  будет  спать,   он   не   в   силах
разговаривать,  не  в  силах  заниматься  любовью.  В  этом  нет  ничего
страшного. Ведь он здесь, возле нее.
   - Я боялась, что ты не захочешь сегодня спать со мной,  -  прошептала
Миа, и Джефф шепнул ей что-то в ответ - совершенно  неразборчивое,  ведь
он уткнул лицо в ее плечо, - однако она смогла уловить в его  шепоте  "я
люблю тебя".
   Посреди ночи Миа проснулась. В комнате было темно и тихо, однако  вой
койотов звучал так пронзительно, что казалось, их целая стая  устроилась
распевать свои песни прямо у нее под окном. Она перекатилась  на  другой
бок, чтобы потеснее п