к медленно, так нежно, с такой любовью, что у него
перехватило дыхание от нахлынувшего на него  наслаждения.  Она  позабыла
обо всем, кроме их близости, кроме любви и наслаждения.
   В момент оргазма Джефф так крепко сжал свои объятия,  что  Миа  стало
больно, и она подумала о том,  что  наутро  у  нее  на  спине  наверняка
появятся синяки. Он ухватился за нее, как утопающий за соломинку. И хотя
ее не очень-то  волновали  эти  синяки,  она  принялась  в  подробностях
представлять себе то, какой величины и формы они будут.  Ей  нужно  было
сосредоточиться на чем угодно, только чтобы удержаться от плача. Не надо
слез. Не сейчас. Она не позволит себе думать о том, что  у  их  близости
есть границы, что время их любви стремительно движется к концу.
   - Я люблю тебя,  Миа,  -  прошептал  он,  когда  ею  дыхание  немного
успокоилось. - Я не хочу, чтобы это кончалось.
   - Ш-ш-ш. -  Она  крепко  прижала  пальцы  к  его  губам,  и  они  оба
замолчали. По мере того, как им овладевал глубокий сон, хватка  его  рук
ослабла, и она тихонько высвободилась и улеглась рядом, не убирая руку с
его груди. Она позавидовала тому, как легко он заснул, не  надеясь,  что
ей самой вообще удастся сомкнуть глаза в эту ночь.  Подушка  у  нее  под
головой была отсыревшей и холодной, и она знала, что этот затхлый  запах
навсегда отпечатается у нее в памяти как запах страха и надежды.
   Угром они отправились в  город,  чтобы  позавтракать.  Джефф  заказал
пирог с голубями  и  заставил  Миа  съесть  все  до  крошки,  решительно
пресекая ее сомнения насчет излишнего жира, который мог бы в  нем  быть.
Они запивали пирог клубничным чаем с лимоном и болтали о макете фонтана,
о котенке и о том, где  они  сегодня  будут  обедать.  Миа  наслаждалась
буквально каждым словом, каждым веселым, ничего не значащим,  мимолетным
замечанием. Однако  к  концу  их  трапезы  Джефф  снова  стал  выглядеть
озабоченным.
   - Я должен позвонить Рику. - Он принялся шарить рукой в кармане  брюк
в поисках мелочи, высматривая  поблизости  телефон-автомат  -  Его  надо
предупредить насчет возможности эрозии.
   Хотя Миа очень хотелось  осудить  его  за  излишнее,  на  ее  взгляд,
беспокойство, она промолчала. Она смотрела за тем, как он направляется к
стоявшему в дальнем углу ресторана телефону, и понимала, что  она  не  в
праве останавливать его. От этого  проекта,  от  работы  его  аппаратуры
зависит вся его дальнейшая жизнь. О, как была бы она счастлива, если  бы
только смогла освободить его от всего этого, увезя хоть на край света.
   Целый день они пробродили по лесу, по едва заметным тропинкам в  чаще
Джефф пытался учить ее тому,  как  пользоваться  ручными  часами  вместо
компаса и определять стороны света по наростам мха и  муравьиным  кучам,
располагавшимся всегда с южной стороны холмов или деревьев.
   Ноги Миа гудели от страшной усталости, когда они вернулись в хижину.
   -  Мне  необходима  длительная  горячая   ванна,   -   заявила   она,
прислонившись к стене и массируя нывшие икры.
   Джефф подошел к туалетному столику, взял свою  расческу  и  несколько
раз провел по волосам, внимательно изучая свое отражение в зеркале.
   - Ты позволишь составить тебе компанию? - спросил он.
   Она недовольно поморщилась, представив себе, как будет  выглядеть  ее
грудь,  искаженная  поверхностью  воды,  в  беспощадном  блеске   ванной
комнаты.
   Он встретился в зеркале с нею взглядом.
   - Мы можем выключить свет, - произнес он, читая ее мысли.
   Ванна в их хижине оказалась старая, но глубокая, с  широкими  ржавыми
потеками, тянувшимися от смесителя  по  кафельным  плиткам,  покрывавшим
стены. Они наполнили ее горячей водой, выключили  свет  и  разделись  во
влажном полумраке, воцарившемся  в  ванной  комнате.  Миа  устроилась  в
ванне, спиной привалившись к его груди и  до  подбородка  опустившись  в
воду. Она с наслаждением закрыла глаза и вздохнула.
   - В этом вздохе  мне  послышались  нотки  удовлетворения,  -  заметил
Джефф.
   - М-м-м...
   Он наклонился, чтобы поцеловать ее плечо. Несколько минут они  сидели
так, не двигаясь. Миа чувствовала, как перестают гудеть ее ноги.
   - Я надеялся, что ты захватишь ту сорочку,  что  я  тебе  подарил,  -
сказал Джефф. - Или она тебе не нравится? Ты так ни разу ее и не надела.
   Она затаила дыхание. По правде говоря, она надеялась, что этот вопрос
так и не всплывет до его отъезда. Однако Джефф явно ждал ответа,  и  она
сказала:
   - Сорочка очень красивая, просто я боюсь, что буду слишком  смешно  в
ней выглядеть сейчас. Я хотела надеть ее после операции.
   На мгновение он умолк. Она  чувствовала  его  подбородок  у  себя  на
макушке, его большой палец ласково гладил кожу в  том  месте,  где  была
раньше ее левая грудь.
   - Но ведь это значит, что я никогда не увижу тебя в ней, - сказал  он
наконец.
   Слезы брызнули у нее из глаз так, что она не в силах была совладать с
ними. Она оттолкнула его руку.
   - Ты ни разу не заикнулся о своем отъезде с тех  пор,  как  мы  стали
любовниками. Я начала надеяться...
   - Миа. - Он попытался обнять ее обеими руками и  тихонько  прижать  к
себе. - Ты знаешь, я не могу остаться.
   - Нет! - Она отшатнулась от него, разбрызгивая  воду.  -  Я  не  знаю
этого. Ты ничего мне не объясняешь! Даже Кармен знает про  тебя  больше,
чем я. - Она извернулась, чтобы взглянуть в его лицо, и даже в  полутьме
смогла различить глубокую складку боли и удивления, прорезавшую его лоб.
- Если тебе так необходимо уехать, по крайней мере объясни мне,  почему.
Неужели я не имею права это знать? Или я имею право лишь  на  то,  чтобы
проснуться одним прекрасным утром и обнаружить, что ты  исчез?  И  я  не
увижу тебя больше никогда и даже не буду знать, по какой причине ты  это
сделал? - Она вскочила и поскользнулась, пытаясь вылезти из ванны. Боже,
какая она неуклюжая. Хорошо, хоть свет был выключен.
   - Осторожно. - Он попытался было подать ей руку,  но  она  оттолкнула
его и выскочила, разбрызгивая воду на пол. Нащупав  во  тьме  полотенце,
она завернулась в него и вышла в гостиную.
   Старое скрипучее кресло возле окна пахло такой  же  сыростью,  как  и
подушка. Она уселась поглубже и  позволила  этому  запаху  наполнить  ее
грудь. В комнате царила тьма, тьма более непроницаемая, чем снаружи. Над
кронами деревьев мерцали звезды, но они  казались  такими  маленькими  и
холодными, их лучи преломлялись в каплях слез на ее ресницах.
   Было слышно, как Джефф тоже вылезает из ванны. Через мгновение он уже
был в гостиной, обернув вокруг бедер полотенце. Он  извлек  из  дальнего
угла комнаты низенькую скамеечку и поставил ее прямо напротив кресла,  в
котором сидела Миа. Устроившись перед ней, он положил ей на  колени  еще
влажные после ванны ладони и тихонько сжал ей ноги.
   - Да, у тебя есть право все знать, - нежно произнес он. -  Ты  имеешь
право знать обо мне абсолютно все, и поверь мне, Миа, мне ужасно хочется
рассказать тебе обо всем. Я был бы счастлив  рассказать  тебе  про  свое
детство,  и  про  те  смешные  глупости,  которые  натворил,  когда  был
маленьким, и про свою семью - все те вещи, которые так приятно описывать
человеку, которого ты любишь.  Я  хотел  бы  объяснить  тебе,  почему  я
оказался  в  Долине  Розы  и  почему  должен  отсюда  уехать.  Ты   даже
представить себе не можешь, как глупо... Боже,  это  было  бы  для  меня
таким облегчением - рассказать тебе буквально  про  все  -  Он  с  силой
зажмурил глаза и затаил дыхание, а потом  посмотрел  на  нее  в  упор  -
Однако как ни выглядит непорядочным по отношению к тебе то, что я молчу,
еще более непорядочным будет рассказать тебе о моей жизни.
   - Разве ты не веришь, что я никому никогда ни о чем не скажу?  -  все
еще гневно спросила она.
   - О, конечно, я верю, просто я знаю, что в один  прекрасный  день  ты
окажешься обязанной обо всем рассказать. У тебя не будет иного выбора. И
я не хочу, чтобы ты оказалась в таком положении, - так будет  легче  для
нас обоих.
   - Так возьми меня с собой, когда тебе придет время скрываться, - взяв
его за плечи, попросила она. - Я убегу с тобой и никогда  ни  о  чем  не
пожалею.
   Он тихонько снял ее руки с плеч и прижал их к губам.
   - На протяжении последнею месяца я так много узнал про себя нового, -
сказал он. - Мне представлялось, что я смогу оставаться вечным беглецом,
а оказалось, что я не создан для этого. Я слишком  нуждаюсь  в  обществе
себе подобных. И в эту последнюю неделю... - Он болезненно сморщился.  -
Я уже позволил себе пофантазировать на тему  о  том,  как  я  остаюсь  в
Долине Розы, остаюсь с тобой, начинаю здесь  новую  жизнь.  Но  когда  я
увидел возле дверей склада эту свору  репортеров,  возглавляемую  Кармен
Перес, мне  пришлось  опуститься  с  небес  на  землю.  Мне  не  суждено
оставаться в Долине Розы. Хотя теперь я уже не  знаю,  как  долго  смогу
выдержать такую жизнь - жизнь  беглеца-одиночки.  Днем  позже  или  днем
раньше - мне придется расстаться с тобой. Теперь или потом,  -  и  он  с
силой пожал ей руки. - Перед тобой лежит блестящая карьера, Миа. Но если
ты будешь человеком без адреса, если у тебя не будет условий для  работы
и для того, чтобы ты смогла общаться с публикой - или хотя бы  поставить
ее в известность, кто ты есть, - ты вскоре  проклянешь  меня.  И  будешь
права.
   Миа почувствовала, как покидает ее последняя надежда,  словно  что-то
рушилось у нее в душе, какой-то стержень, служивший ей раньше опорой,  о
которой она до поры до времени и не подозревала.
   - Когда ты уедешь? - спросила она едва слышно.
   - Я постараюсь оставаться здесь так долго, как только смогу.
   - Ты будешь вспоминать обо мне хотя бы  иногда  после  того,  как  мы
расстанемся?
   - Я люблю тебя, Миа. - Последний вопрос явно удивил его. - И я ни  за
что не собираюсь забывать о тебе. Я буду смотреть по ночам на  звезды  и
думать: "Вот на небе светят те самые звезды, которые видны  моей  Миа  в
небе над Долиной Розы".
   - Если только небо  над  Долиной  Розы  не  будет  укутано  дождевыми
тучами.
   - Да, - засмеялся он. - Я совсем про это позабыл.
   - Джефф? - спросила она, не разделяя его веселья. - У тебя есть жена?
Хотя бы это я могу про тебя знать?
   В его взгляде снова блеснуло удивление. Потом он зажмурился и  потряс
головой.
   - Нет, Миа. У меня нет жены. Она была... но теперь больше нет.
   Она наклонилась,  чтобы  поцеловать  его.  Его  руки  скользнули  под
полотенце, освобождая ее тело от складок влажной ткани. Он раздвинул  ей
ноги, наклонился вперед, и последнее, что она осмысленно  помнила  перед
тем, как впасть в томительное забытье, были холодные синие огоньки звезд
на небе.
 
ГЛАВА 40 
 
   Кармен чувствовала себя  абсолютно  спокойно,  и  это  обстоятельство
приятно удивило и обрадовало ее саму. Сидя в приемной  Денниса  Кетчума,
она ожидала, когда ее вызовут в святая святых - его личный кабинет, -  и
при этом даже не пыталась строить  догадок  о  том,  что  он  станет  ей
предлагать и что она должна будет сказать ему в ответ. Пожалуй,  она  не
станет вцепляться в нынешнее предложение, как собака в пробенную  кость.
С этим ей лучше обождать, а пока лишь попросить  прибавку  к  жалованию.
Когда Кетчум позвонил ей прошлым вечером и пригласил на сегодня к себе в
офис, его голос был таким дружеским  и  многообещающим,  что  Кармен  не
удержалась от мысли: "Вот оно, наконец. Он собирается  вернуть  мне  мое
"Утро в Сан-Диего".
   В окно были  видны  дождевые  тучи,  клубившиеся  над  Долиной  Розы.
Сегодня был третий дождливый день. Во  вчерашнем  выпуске  новостей  она
объявила населению планируемый Джеффом график: три дня  дождя,  два  дня
солнечной погоды - и так снова и снова, пока земля Долины Розы полностью
не  оправится  от  последствий  засухи,  а  резервуар-водохранилище   не
заполнится до отказа. Он объявил, что солнце необходимо  для  правильною
жизненною цикла растений. Лишь кое-кто  из  маловеров  возмущался  таким
неестественным  явлением,   как   расписание   погоды,   -   подавляющее
большинство было только радо и собиралось отпраздновать окончание засухи
на многочисленных пикниках на природе,  благо  хорошая  погода  была  им
гарантирована.
   Неожиданно дверь офиса распахнулась.
   - Кармен? - с улыбкой окликнул Деннис. - Входи.  Она  последовала  за
ним в его богато и со вкусом обставленный кабинет и села в  предложенное
кресло возле широкого вишневого стола.
   - Ну, начнем с того, что каждый раз, когда я смотрю на  эти  дождевые
тучи за окном, я вспоминаю о тебе. Именно - о нашей Кармен Перес. Должен
признаться, я до самого конца  не  верил,  что  Кабрио  окажется  чем-то
стоящим. Мне казалось, что это все твои фантазии, но я не очень придавал
этому значения, поскольку большая часть публики в Сан-Диего просто  была
рада включить "Новости после девяти" и обнаружить, что ты  вернулась  на
экран. Но это уже что-то,  Кармен,  -  он  кивнул  в  сторону  дождливой
панорамы за окном. - Это действительно что-то особенное.
   О, как давно ей доводилось в последний  раз  слышать  от  него  такую
откровенную похвалу!
   - Бывали моменты, когда я сама начинала сомневаться. - Она  поудобнее
устроилась в кресле, закинув ногу за ногу.  -  А  зачем  ты  хотел  меня
сегодня видеть?
   Он приподнял стопку бумаг, лежавших на краю его стола,  и  передвинул
их поближе к себе.
   - Мы еще  не  обработали  данные  полностью,  но  одно  ясно  -  твоя
популярность возросла, и я хочу, чтобы ты об этом знала. -  Он  взглянул
на нее  из-под  своих  кустистых  бровей.  -  Твоя  популярность  сильно
возросла.
   Она постаралась скрыть свою растерянность. Не может ли быть так,  что
она попросту не понимает его, или он  решил  подольше  поиздеваться  над
ней, продлевая ее недоумение.
   - И что, по-твоему, я должна сделать, чтобы оправдать свою  возросшую
популярность? - Она натянуто улыбнулась, стараясь достойно  принять  то,
что она посчитала за брошенный себе вызов.
   - "Новости из северных районов", -  сказал  он.  -  Не  тот  мизерный
кусок, который тебе достался поначалу, а  весь  обзор.  С  начала  и  до
конца.
   Нет,  он  не  собирался  издеваться.   Кармен   старалась   сохранить
самообладание, однако ее спина покрылась холодным потом.
   - Деннис, - тут же пошла она в наступление, - я до сих  пор  искренне
надеялась, что ты предложишь мне вернуться в "Утро".
   - "Утро в Сан-Диего"?  -  Он  выглядел  таким  удивленным,  что  было
абсолютно ясно - ему и мысль об этом в голову не приходила.
   - Ну да. - Она постаралась улыбнуться, чтобы не дать ему  догадаться,
как всерьез она на это рассчитывала. - Ты разве не читал на днях  статью
в "Юнионе"?
   - Да, - с запинкой отвечал он, нахмурившись, - но...
   - Но послушай, Деннис. - Кармен подалась вперед, навалившись на стол.
Ее голос звучал так храбро и решительно, словно они были равными. А ведь
когда-то она только  таким  тоном  разговаривала  с  ним,  ни  капли  не
смущаясь перед властью, которой он был наделен. -  Я  хочу  вернуться  в
свою программу. Зрители хотят видеть меня в ней. Я создала "Утро".
   - И ты сделала это прекра...
   - Меня не волнует все остальное. Я...
   - Погоди, Кармен. - Он вытащил из пачки сигарету, разжег ее и  сделал
долгую затяжку. - Ты создала "Утро". Ты  создала  тот  стиль  и  приемы,
которые сделали эту утреннюю программу вне конкуренции. И никто  у  тебя
этого не отнимет. - Он прищурился и наклонился  вперед.  -  Но  ведь  ты
больше не являешься той  властной  хладнокровной  ведущей,  какой  была.
Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять - у тебя  исчезла  былая
хватка. Ты великолепно подала историю Кабрио, но это совсем другой стиль
- это то, что принято обсуждать в семейном кругу за чашкой чая.
   - Нет, и...
   - И Крейг сказал мне, что  ты  не  хотела  делать  репортаж  с  места
катастрофы, которая случилась на прошлой неделе.
   И как только Крейгу удалось об этом догадаться? А ей-то казалось, что
она прекрасно скрыла панику от его приглашения в тот день?
   - Джефф Кабрио занимался установкой своего оборудования.
   - На крыше, да. Я знаю. -  Он  откинулся  назад,  не  спуская  с  нее
скептического взгляда, и она отвела глаза. Он  видит  ее  насквозь.  Ему
известны ее собственные сомнения. Когда он заговорил  снова,  его  голос
был по-отцовски мягок, и  ей  стоило  большою  труда  смириться  с  этим
покровительственным тоном. - Ну что ж, валяй, расскажи мне, какие у тебя
есть идеи по поводу "Утра".
   Она прочистила горло и постаралась  посмотреть  ему  прямо  в  глаза,
пытаясь вернуть хотя бы толику былой храбрости.
   - Я начну с шоу, которое запомнят надолго.  Я  соберу  всех,  у  кого
брала интервью о Джеффе Кабрио. Людей из его прошлого. Людей, знакомых с
секретами, которые он так старательно прячет от окружающих.
   - Дальше. - Деннис пошевелился в кресле, и  оно  заскрипело  под  его
весом. Вроде бы он выглядел достаточно заинтересованным.
   - Денни, Кабрио скрывает что-то важное, я  пока  сама  не  знаю,  что
именно - но не остановлюсь,  пока  не  раскопаю  все  до  конца.  -  Она
подивилась, как уверенно и сильно звучит ее голос, словно  она  отродясь
не испытывала мучительных сомнений в правомочности такого бесцеремонного
вмешательства в личную  жизнь  Джеффа.  Наверняка  это  заставит  Джеффа
проклинать ее до конца своих дней, но для Кармен это  был  единственный,
на ее взгляд,  способ  выбраться  из  ловушки,  в  которую  она  попала.
Единственное, в чем она была уверена, - это в том,  что  ей  не  удастся
восстановить свой имидж, размениваясь на мелочи в "Репортаже из северных
районов". Как только иссякнет шкатулка Шахерезады в виде истории  Джеффа
Кабрио, как только прекратятся пожары и исчезнет проблема  засухи  -  ее
опять отправят готовить сообщения об играх младшей лиги и урожае авокадо
с окрестных ферм.
   - Похоже, ты еще не исчерпала свой запас  прочности,  Кармен,  и  это
меня радует. - Деннис встал из-за стола - Послушай, я бы не хотел что-то
переделывать  в  "Утре"  именно  сейчас,  однако  я  постоянно  стараюсь
придумать для тебя нечто  достаточно  основательное  в  "Новостях  после
девяти". Поверь пока  моему  обещанию,  хорошо?  Ты  проделала  отличную
работу. Ты показала, что у тебя есть характер. И я не собираюсь  держать
все это под спудом.
 
ГЛАВА 41 
 
   И вот  Кармен  вновь  садится  в  самолет,  который  доставит  ее  на
Восточное  побережье,  на  сей  раз  в  Филадельфию  Деннис  Кетчум  без
проволочек предоставил ей для поездки пару дней. Она  сказала  ему,  что
это будет большое, объемное интервью. На сей раз она точно знала, с  кем
будет беседовать.
   В Филадельфии она пересела на самолет местной авиакомпании и  к  трем
часам пополудни оказалась в городке под названием Трентон. Оставив  вещи
в гостинице, она тут же взяла такси и поехала в тюрьму штата  Нью-Джерси
мрачное скопище древних каменных зданий, окруженное колючей проволокой.
   У нее  ушло  почти  сорок  пять  минут  на  то,  чтобы  оформить  все
положенные документы в их главном офисе, хотя она предупредила  о  своем
прибытии заранее. Наконец ее проводили в  небольшое  каменное  здание  в
конце длинной пешеходной дорожки.
   Внутри этого здания служащих  на  удивление  мало  волновали  вопросы
соблюдения  мер  безопасности.  Ей  любезно  сказали,  что   она   может
побеседовать с мистером Ваттсом в  комнате  отдыха,  и  она  уселась  на
мягкий  диван,  обитый  голубым  винилом,  в  ожидании  Джефферсона.  За
стеклянными дверями, ведущими в коридор, прошло несколько женщин, и  все
они были одеты в  форму  больничных  сиделок.  Кармен  поняла,  что  это
уединенное здание является изолятором - или что-то в том же роде.
   Через некоторое время в коридоре показалась сиделка, помогавшая  идти
пожилому мужчине. Кармен встала. Джефферсон Ваттс оказался совершенно не
таким, каким она его себе представляла.  Облик  громкоголосого,  рослого
негра,  который  стоял