ером буду я.
   - Мэрф... - Клейн бросил на Мэрфи умоляющий взгляд.
   - Вы слышали, что он сказал, - ответил Мэрфи.
   - О'кей, - сказал Клейн. - Так или иначе, сам я тут  ничего  не  решаю.
Лучшее, по-моему, что мы можем  сделать,  -  это  полететь  в  Нью-Йорк  и
поговорить с Томасом. Возьмем с собой Йена Уодли и посмотрим,  что  у  нас
получится.
   Мэрфи покачал головой.
   - Мне на следующей неделе надо быть  в  Риме,  а  еще  через  неделю  в
Лондоне. Скажите Томасу, чтобы подождал.
   - Вы же знаете Томаса, - сказал Клейн. - Он ждать не станет. В январе у
него другая работа, так что всем придется вкалывать сутками, чтоб до  того
времени закончить картину. Среди прочего  ему  в  вашем  сценарии,  Джесс,
нравится то, что  он  несложен  для  постановки  и  это  не  помешает  его
дальнейшим планам.
   - Тогда, Джесс, придется тебе одному вести переговоры, - сказал  Мэрфи.
- А я могу подъехать позже.
   - Не знаю, что и делать, - сказал Крейг - Надо подумать.
   - Вечером я буду звонить Томасу, - сказал Клейн. - Что ему передать?
   - Передайте, что я думаю, - ответил Крейг.
   - Вот уж он обрадуется, - кисло сказал  Клейн,  вставая.  -  Кто  хочет
выпить?
   - Спасибо, не хочу. - Крейг тоже встал.  -  Мне  надо  в  Канн.  Весьма
признателен за все, что вы сделали, Уолт.
   - Не стоит. Я всего лишь стараюсь заработать лишний доллар для  себя  и
своих друзей. Не понимаю, какого дьявола вы не воспользовались собственным
именем.
   - Как-нибудь я вам объясню, - сказал Крейг. - Мэрф, почему бы  тебе  не
прокатиться до Канна со мной? Скажи своему шоферу, что пересядешь к нему у
"Карлтона".
   - Ладно. - Мэрфи был какой-то удивительно покорный.
   Клейн вышел с ними на крыльцо. Они церемонно пожали друг другу руки.  В
это время в доме раздался телефонный звонок,  и  Клейн  поспешил  обратно.
Крейг и Мэрфи сели в машину и поехали, сопровождаемые "мерседесом" Мэрфи.
   Мэрфи долго молчал, глядя на зеленые заросли по краям дороги.  Близился
вечер, и от деревьев ложились длинные тени. Крейг тоже молчал. Он понимал,
что Мэрфи расстроен и готовится к разговору.
   - Джесс, - проговорил тот наконец сдавленным голосом.  -  Приношу  свои
извинения.
   - Не за что извиняться.
   - Я просто дурак. Старый дурак - и все.
   - Да брось ты.
   - Я потерял чутье. Не гожусь уже никуда.
   - Да ладно тебе, Мэрф. Кто не делает ошибок? И у меня они  были.  -  Он
вспомнил Эдварда Бреннера в пустом театре после заключительного спектакля.
То была его последняя и лучшая пьеса.
   Мэрфи печально покачал головой.
   - Я держал этот сценарий в руках и советовал тебе забыть  про  него,  а
этому пройдохе Клейну достаточно было  одного  телефонного  звонка,  чтобы
заинтересовать им популярнейшего режиссера. Какая же тебе от меня  польза,
черт побери?
   - Ты мне нужен, - сказал Крейг. - Неужели тебе не ясно?  Я  обязан  был
сказать тебе, что сценарий этот мой.
   - Какая разница? Хотя, конечно, ты поступил со мной не лучшим  образом.
После стольких лет совместной работы.
   - У меня свои проблемы. Некоторые из них ты знаешь.
   - Это верно, - сказал Мэрфи. - И есть одна большая,  в  которой  я  мог
тебе помочь... должен был помочь... и давно... А я вот не помог.
   - О чем это ты?
   - Да о твоей проклятой жене.
   - А что ты мог бы сделать?
   - Мог бы предупредить. Я знал, что происходит.
   - Да я и сам знал, - сказал Крейг - В общих чертах. И с опозданием.  Но
все же знал.
   - Ты не догадывался, почему она это делает? - спросил Мэрфи. -  Она  же
не нимфоманка, нет. И она вполне может держать себя в  руках.  Она  не  из
тех, что кидаются в постель с первым же посыльным из продуктовой лавки.
   - Нет, не из тех.
   - Ты не задумывался о том, кого она выбирала себе в партнеры?
   - В общем - нет.
   - Если тебе это неприятно, Джесс, то я замолчу.
   - Да, неприятно. Но ты говори.
   - Она всегда выбирала твоих друзей. Тех, кто восхищался тобой,  тех,  с
кем ты работал, тех, кем ты сам восхищался.
   - Нельзя сказать, чтобы я был без ума от ее последнего партнера.
   - Он тоже появился не случайно,  -  настаивал  Мэрфи.  -  Этот  человек
преуспевает, преуспевает в том, чего ты не умеешь, и тебе  неприятно,  что
ты этого не умеешь. Ты обращался к  нему  за  советом,  доверял  ему  свои
финансовые дела. Понимаешь?
   - Некоторым образом - да, - сказал Крейг.  -  И  все  эти  люди  хотели
видеть тебя, слушать  тебя,  ты  был  в  центре  внимания.  А  она  всегда
оставалась на заднем плане. У нее был только один способ показать себя - и
она им воспользовалась.
   - И она им воспользовалась, - кивнул Крейг.
   - Я давно это заметил, - сказал Мэрфи. - И Соня тоже. И когда еще  было
время что-то предпринять, я молчал, я предоставил тебе самому  решать  эту
проблему. А чем я искупил свою вину? - Он сокрушенно  покачал  головой.  -
Добавил еще одну проблему. - У него был усталый вид, тело его на непрочном
сиденье старого маленького автомобиля словно съежилось и казалось каким-то
вялым, голос звучал устало, лицо, по которому проносились тени придорожных
деревьев, было печальным.
   - Никаких проблем ты мне не добавлял, - резко сказал Крейг.  -  Ты  мой
друг и партнер, в прошлом ты делал для меня чудеса и,  я  полагаю,  будешь
делать и дальше. Не знаю, что бы со мной сталось без тебя.
   -  Агент  -  это  мишень  для  насмешек,  -  сказал  Мэрфи.  -  А  я  -
шестидесятилетняя мишень для насмешек.
   - Никто так о тебе не думает, - сказал Крейг. - Я так не думаю, и  все,
кому приходилось иметь с тобой дело, тоже наверняка  не  думают.  Так  что
забудь об этом. - Ему было неприятно  видеть  в  таком  настроении  Мэрфи,
который никогда не терял присутствия  духа,  уверенности  в  своих  силах,
решительности в суждениях, считая это своим стилем, даже  своим  жизненным
кредо.
   - Если хочешь, Джесс, я  отменю  Рим  и  Лондон  и  полечу  с  тобой  в
Нью-Йорк.
   - В этом нет необходимости, - сказал Крейг. - Наоборот, ты  приобретешь
больший вес, когда они там узнают, что надо ждать тебя.
   - Только не делай никаких уступок, пока я  не  приеду.  -  Голос  Мэрфи
окреп. - Держись твердо. Дай мне до утра все обдумать.  Завтра  скажи  мне
точно свои требования, и мы прикинем, чего и как тут можно добиться.
   - Так-то лучше, - сказал Крейг. - Вот почему я и просил Клейна  позвать
тебя на нашу встречу.
   - Господи! - громко вздохнул Мэрфи. - Знал  бы  ты,  как  мне  противно
будет делить с этим пройдохой комиссионные.
   Крейг засмеялся. Засмеялся и Мэрфи, выпрямившись на сиденье.
   Но когда они подъехали к "Карлтону", он сказал:
   -  Джесс,  у  тебя  не  найдется  лишнего  экземпляра  сценария?   Хочу
перечитать его - просто чтобы понять, каким я могу быть идиотом.
   - Завтра дам. Привет Соне.
   Когда Мэрфи вылез из "симки" и пошел к своей машине,  вид  у  него  был
величественный, властный и угрожающий - вид человека, которому  не  каждый
осмелится перебежать дорогу. Крейг невольно улыбнулся, глядя, как его друг
вваливается в свой большой черный "мерседес".
   В холле отеля было полно народу: мужчины в смокингах и дамы в  вечерних
платьях собирались  на  вечерний  сеанс  фестиваля.  Пробираясь  к  стойке
портье, Крейг машинально озирался, ища глазами Гейл. Много знакомых лиц  и
среди них - Джо Рейнолдс, но Гейл не было видно. Синяки у Рейнолдса начали
желтеть, и внешность его от этого не стала привлекательней.  Он  оживленно
разговаривал с Элиотом Стейнхардтом. У  лифта  стоял  высокий  русобородый
парень, и Крейг почувствовал на себе его пристальный взгляд. Когда он брал
почту и ключ от номера, парень подошел к нему.
   - Мистер Крейг?
   - Да.
   - Я Бейард Пэтти.
   - Да?
   - Я хочу сказать... Я друг Энн. Из Калифорнии.
   - А, здравствуйте. - Крейг протянул руку, и Пэтти пожал ее. У него была
огромная и мощная, как камнедробилка, ладонь.
   - Очень рад познакомиться, сэр, - сказал Пэтти скорбно.
   - А где Энн? Давайте ее сюда и пойдем выпьем.
   - Вот об этом я и хотел вас спросить, мистер Крейг. Энн здесь нет.  Она
уехала.
   - То есть как уехала? - резко спросил Крейг.
   - Уехала и все. Сегодня утром. Записку мне оставила.
   Крейг повернулся к портье.
   - Моя дочь съехала?
   - Да, monsieur, - ответил портье. - Сегодня утром.
   Крейг перебрал свою почту. Никакой записки от Энн не было.
   - Она оставила свой новый адрес?
   - Нет, monsieur.
   - Пэтти! Она вам сказала, куда уехала?
   - Нет, сэр. Зовите меня Бейард, пожалуйста. Она просто исчезла.
   - Подожди меня здесь, Бейард, - сказал  Крейг.  -  Может,  она  в  моем
номере оставила записку.
   В номере тоже ничего не оказалось. Он снова  спустился  в  холл.  Пэтти
ждал у стойки портье. Он  был  похож  на  громадного,  верного,  лохматого
ньюфаундленда.
   - Есть что-нибудь? - спросил Пэтти.
   Крейг покачал головой.
   - Странная девушка, - сказал Пэтти. - Я  только  вчера  приехал.  Летел
через полюс.
   - Пожалуй, нам обоим не мешало бы выпить, - сказал Крейг. Он чувствовал
себя карликом рядом с громадным  молодым  человеком,  шагавшим  с  ним  по
коридору в направлении бара. На Пэтти были джинсы, трикотажная рубашка,  а
поверх нее - легкая коричневая куртка из непромокаемой  ткани.  Он  слегка
прихрамывал, и это  еще  больше  выделяло  его  среди  мужчин  в  вечерних
костюмах и дам в драгоценностях.
   - Я вижу, ты до сих пор хромаешь, - сказал Крейг.
   - Так вы, стало быть, знаете, - с удивлением заметил Пэтти.
   - Энн рассказывала.
   - Что она еще обо  мне  говорила?  -  спросил  Пэтти  тоном  обиженного
ребенка, плохо сочетавшимся с его массивной фигурой.
   - Ничего особенного, - дипломатично  ответил  Крейг.  Он,  конечно,  не
собирался  повторять,  что  сказала  Энн  об  этом   бородатом   юнце   из
Сан-Бернардино.
   - Она вам говорила, что я хочу на ней жениться?
   - Кажется, да.
   - Вы, надеюсь, не находите ничего  ужасного  и  порочного  в  том,  что
человек хочет жениться на девушке, которую любит?
   - Нет, не нахожу.
   - Полет через полюс стоил мне огромных денег, - сказал  Пэтти,  -  а  я
видел ее всего несколько часов, она даже не позволила мне  остановиться  в
том же отеле, и вдруг - бац! - записка: уезжаю, прощай.  Как  вы  думаете,
она сюда вернется?
   - Понятия не имею.
   Все столики оказались занятыми, так что им пришлось стоять  в  толпе  у
бара. Здесь тоже было много знакомых лиц. "Помяни  мое  слово,  -  говорил
какой-то молодой  человек,  -  английская  кинематография  подписала  себе
смертный приговор".
   - Мне, наверно, следовало  надеть  костюм,  -  сказал  Пэтти,  смущенно
озираясь по сторонам. - Просто необходимо. В таком шикарном месте.
   - Не обязательно, - сказал Крейг. - Теперь никто не  обращает  внимания
на то, как люди одеты. В  течение  двух  недель  здесь  -  полная  свобода
нравов.
   - Оно и видно, - угрюмо сказал Пэтти. Он заказал "мартини".  -  С  моей
ногой одно хорошо: можно пить "мартини".
   - Не понял.
   - Я хочу сказать, теперь мне не надо следить  за  спортивной  формой  и
прочей ерундой. По правде говоря,  мистер  Крейг,  когда  я  услышал,  как
хрустнуло у меня колено,  я  обрадовался,  здорово  обрадовался.  Сказать,
почему?
   - Ну что ж, скажи. - Крейг, потягивая виски, заметил, что  Пэтти  выпил
одним глотком половину своего "мартини".
   - Я понял, что мне уже не играть больше  в  футбол.  Зверская  игра.  А
бросить ее - при моей-то силе - не хватало духа. И потом, когда я услышал,
как оно хрустнуло, я еще подумал: "Теперь Вьетнам без меня обойдется".  Вы
считаете, что это непатриотично?
   - Да нет, - сказал Крейг.
   - Когда я выписывался из больницы, - продолжал Пэтти, вытирая мокрую от
"мартини" бороду тыльной стороной ладони, - то решил наконец  сделать  Энн
предложение. Ничто нашей женитьбе уже не мешало. Только она... - В  голосе
Пэтти послышалась горечь. - Что она имеет  против  Сан-Бернардино,  мистер
Крейг? Она вам говорила?
   - Насколько помню, нет.
   - Доказательство своей любви она мне представила, - воинственным  тоном
сказал Пэтти  -  Самое  убедительное  доказательство,  на  какое  способна
девушка. И всего лишь вчера.
   - Да, что-то она мне на  этот  счет  говорила,  -  сказал  Крейг,  хотя
сообщение Пэтти насчет вчерашнего  дня  его  удивило.  Неприятно  удивило.
"Самое убедительное доказательство". А какое доказательство он  представил
вчера в Мейраге? Этот парень все еще пользуется  лексиконом  викторианской
эпохи. Даже трогательно. А вот Энн, когда высказывалась на  эту  тему,  не
очень-то тщательно выбирала слова.
   - Я должен вернуться  в  Сан-Бернардино,  -  сказал  Пэтти.  -  Я  ведь
единственный сын в семье. У меня четыре сестры. Младше меня. Мой отец  всю
жизнь создавал свое дело. Он один из самых уважаемых  людей  в  городе.  А
теперь я должен ему сказать: "Все, что ты делал, - ни к  чему",  так,  что
ли?
   - Я считаю, что ты рассуждаешь здраво, - сказал Крейг.
   - А вот Энн не считает, - печально сказал  Пэтти.  Он  уже  допил  свой
"мартини", и Крейг заказал еще. Как избавиться от этого парня? Если верно,
что музыка - пища для любви, то Пэтти  -  это  школьный  духовой  оркестр,
играющий школьный гимн в перерыве между  первым  и  вторым  таймом.  Крейг
невольно усмехнулся: смешное сравнение! -  По-вашему,  я  дурачок,  мистер
Крейг? - сказал Пэтти, заметив его усмешку.
   - Вовсе нет, Бейард. Все дело  в  том,  что  у  тебя  и  у  Энн  разное
представление о жизни.
   - А как по-вашему, она переменится?
   - Все люди меняются, - сказал Крейг. - Только не знаю,  переменится  ли
она в твою сторону.
   - Угу. - Пэтти понурил голову, борода коснулась его груди. -  Вам,  как
отцу Энн, мне этого не хотелось бы говорить, но, видите ли, я застенчив  и
ни с кем не заигрываю. Ваша дочь сама этого захотела.
   - Вполне возможно, - согласился Крейг. - Ты красивый молодой человек и,
как видно, очень славный...
   - Угу, - неуверенно сказал Пэтти. Желая подбодрить его, Крейг сказал:
   - Она даже говорила мне: когда ты идешь по пляжу, вид у тебя такой, что
только во Фракии на мраморном пьедестале стоять.
   - Что это значит? - подозрительно спросил Пэтти.
   - Это большой комплимент. - Крейг протянул ему второй стакан "мартини".
   - Мне этот комплимент не кажется очень лестным, черт  побери!  -  Пэтти
отпил глоток. - Я  всегда  считал,  что  поступки  красноречивей  слов.  А
поступки вашей дочери озадачивают, если не сказать больше. Впрочем, какого
черта... Я же знаю, как она воспитана.
   - Как же, по-твоему, она воспитана, Бейард? - с неподдельным  интересом
спросил Крейг.
   - Модный пансион в Лозанне.  Говорит  по-французски.  Знаменитый  отец.
Сколько угодно денег. Всю жизнь - среди людей высокого полета. Я для  нее,
наверно, большое ничтожество. Видно, надо мне быть  благоразумнее.  Только
вот беда: как вспомню о ней, так теряю всякое благоразумие. Но вы,  мистер
Крейг, вы ведь должны знать - вернется она сюда или нет?
   - Не знаю. Честное слово, не знаю, - сказал Крейг.
   - Через неделю  мне  обратно  в  Калифорнию.  Опять  будут  оперировать
колено. Обещают, что через три месяца буду ходить нормально. Так что замуж
она не за калеку пойдет. Если б год назад кто сказал мне,  что  я,  Бейард
Пэтти, полечу за шесть тысяч миль через полюс во Францию,  чтобы  провести
неделю с девушкой, я б такого человека назвал сумасшедшим. Знаете,  мистер
Крейг, я, наверно, не смогу без  нее  жить.  -  Его  ясные  голубые  глаза
повлажнели. - Я очень все драматизирую, да? - спросил он, вытирая огромным
кулачищем слезу.
   - Немного.
   - Но все это правда. Она ведь даст вам о себе знать, да?
   - Рано или поздно.
   - Вы ей скажете, что она должна мне позвонить?
   - Передам.
   - Что вы обо мне думаете, мистер Крейг? По совести. Вы через  многое  в
жизни прошли. Разных повидали людей. Неужели я так уж плох?
   - Конечно, нет.
   - Я не самый умный на свете. Но и не последний дурак.  Нельзя  сказать,
что я тянул бы ее вниз. Я бы уважал ее вкусы. С радостью. Вы были  женаты,
мистер Крейг, так что вы понимаете. Брак - это не тюрьма, черт  подери.  А
Энн говорит, что тюрьма.
   - Боюсь, что мой брак  не  кажется  моим  дочерям  примером,  достойным
подражания.
   - Я знаю, что вы разошлись с женой, - сказал Пэтти, - и я знаю,  что  у
вас с ней не очень хорошие отношения...
   - Мягко выражаясь, - сказал Крейг.
   - Но это не значит, что всякий брак должен обязательно  развалиться,  -
упрямо продолжал Пэтти. - Мои родители тоже иногда ссорились.  И  ссорятся
до сих пор. Вы бы послушали, какой у нас иногда крик стоит в доме. Но  это
меня не испугало. Даже то меня не испугало, что у меня четыре сестры...
   - Смелый ты человек, Бейард.
   - Мне сейчас не до шуток, - обиделся Пэтти.
   - Я вовсе не шучу, - успокоил его Крейг. Ему пришло  в  голову,  что  с
Пэтти, если он рассвирепеет, лучше не связываться.
   - Так или  иначе,  -  уже  дружелюбнее  сказал  Пэтти,  -  я  вам  буду
благодарен, если вы замолвите Энн за меня словечко, когда она объявится.
   - Словечко замолвлю, - пообещал  Крейг.  -  Но  что  из  этого  выйдет,
покажет время.
   - Мне легче, когда я разговариваю с вами, мистер Крейг. Это... ну,  как
бы ниточка между мною и Энн. Не хочу быть навязчивым, но вы оказали бы мне
честь, согласившись поужинать со мной сегодня.
   - Спасибо, Бейард. - Крейг решил, что ему  следует  заплатить  семейный
долг вежливости. - С большим удовольствием.
   Сзади кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел Гейл - в том же
ситцевом платье, в котором она была на вечере у  Клейна.  Некоторое  время
они молча смотрели друг на друга.
   - Дайте мне чего-нибудь выпить, - наконец сказала она.
   - Вы знакомы с Бейардом Пэтти? - спросил Крейг. - Гейл Мак...
   - Да, мы знакомы, - сказала Гейл. Мужчина, сидевший  рядом  с  Крейгом,
слез со своего высокого  табурета,  и  Гейл,  усевшись  на  освободившееся
место, положила сумку на стойку бара.
   - Добрый вечер, мисс Маккиннон, - сказал Пэтти. - Нас Энн  познакомила,
- объяснил он Крейгу.
   - Понятно. - Присутствие Пэтти было  ему  совсем  некстати.  -  Что  вы
будете пить? - спросил он Гейл.
   - Шампанское,  пожалуйста.  -  Она  выглядела  совсем  юной,  чистой  и
скромной, словно никогда  в  жизни  не  пила  шампанского  и  не  способна
спросить мужчину, так ли она хороша в постели, как ее мать.
   Крейг заказал шампанское.
   - Бейард говорит, что Энн сегодня утром уехала. Вы ничего  об  этом  не
знаете?
   Гейл странно посмотрела на него и ничего не ответила, лишь  передвинула
на стойке сумку.
   - Нет, - сказала она наконец. -  Ничего.  Хорошо  вы  провели  время  в
Марселе?
   - Откуда вы знаете, что я был в Марселе?
   - Здесь наносятся на карту все ваши передвижения, Клейн из себя выходил
- никак не мог вас разыскать.
   - Марсель - очаровательный город. Вам тоже рекомендую там  побывать,  -
сказал Крейг. - Да, время я провел хорошо.
   Гейл медленно потягивала шампанское.
   - Вы намерены задержаться в Канне, мистер Пэтти?
   - Зовите меня Бейард, пожалуйста. Не уверен. Я ни в чем не уверен.
   - Мы с Бейардом ужинаем  сегодня,  -  сказал  Крейг.  -  Хотите  к  нам
присоединиться?
   - Извините, не могу. Я поджидаю Ларри Хеннесси. Сегодня показывают  его
картину, он очень  волнуется  и  вряд  ли  высидит  до  конца.  Я  обещала
поужинать с ним и посочувствовать. Так что, пожалуй,  отложим  до  другого
раза? - Она говорила вызывающе безразличным тоном.
   - Пожалуй, - сказал Крейг.
   - После просмотра он у себя в "люксе" собирает народ, - сообщила  Гейл.
- Я уверена, что ему будет приятно видеть там вас обоих, джентльмены.
   - Посмотрим, какое у нас будет настроение, - сказал Крейг.
   - Я  готовлю  о  нем  статью.  Из  другой  статьи,  видимо,  ничего  не
получится. Он прелестный человек. И удивительно легок  в  общении.  -  Она
отпила из бокала. - А с некоторыми работать - точно воз в гору везти! Ага,
вот и он. - Она помах