лы, - сказал наконец лейтенант. - Такое  никто  не
станет выстукивать, даже если ничего не смыслит  в  радио.  Просто  где-то
что-то случайно включилось.
   - Похоже, что так, - Дуайт еще постоял, прислушиваясь. -  Но  там  есть
энергия. А где энергия, там и люди.
   - Не обязательно, - возразил лейтенант.
   - Гидроэлектростанция? Это я  понимаю,  -  сказал  Дуайт.  -  Но,  черт
побери, не могут же турбины два года работать безо всякого присмотра.
   - Представьте, могут. Есть турбины превосходные, очень надежные.
   Дуайт буркнул что-то невнятное и опять наклонился над картой.
   - На рассвете я хочу поравняться с мысом Флаттери. Продолжаем идти, как
сейчас, около полудня определимся и тогда отрегулируем  скорость.  Если  с
виду бухта в порядке, зайдем туда  на  перископной  глубине,  чтобы  можно
было, окажись на дне какая-нибудь помеха, продуть цистерны  и  увернуться.
Может быть, сумеем подойти к Санта-Марии вплотную. А может, и  не  сумеем.
Если подойдем, вы готовы высадиться на берег?
   - Ну конечно, - был ответ. - Я совсем не прочь на  время  выбраться  из
нашей коробки.
   Дуайт улыбнулся. Они шли с погружением уже одиннадцать дней, и хотя  на
здоровье пока никто не жаловался, у всех понемножку разыгрывались нервы.
   - Ладно, только бы не сглазить, будем надеяться, что нам повезет.
   - А знаете, - сказал Сандерстром,  -  если  не  пройдем  через  пролив,
пожалуй, я сумею добраться до станции посуху. - Он потянул к  себе  другую
карту. - Если мы войдем в Грейс-Харбор, я могу выйти на берег  у  Хокуиама
или Абердина. Вот эта дорога ведет прямиком к Бремертону и Санта-Марии.
   - Но это сотни миль.
   - Уж наверно я найду и машину и горючее.
   Капитан покачал головой. Двести миль в легком защитном костюме, когда и
машина, и горючее, и  вся  местность  вокруг  радиоактивны...  невозможная
штука.
   - Запас воздуха у вас только на два часа, - сказал он.  -  Понятно,  вы
можете захватить добавочные баллоны. Но все равно это невозможно. Так  или
иначе мы вас потеряем. Да и не так уж это важно - высадиться.
   "Скорпион" опять погрузился и пошел дальше прежним курсом. Когда  через
четыре часа всплыли, загадочный передатчик молчал.
   Весь следующий день лодка  по-прежнему  шла  на  север  на  перископной
глубине. Теперь капитана всерьез беспокоило настроение команды. В тесноте,
безвылазно в стальной коробке людям становилось невтерпеж;  радиопередачи,
которые могли бы их развлечь, давно уже не  доходят,  пластинки,  сто  раз
прокрученные по бортовому радио, опостылели. Чтобы встряхнуть подчиненных,
подбросить пищу для ума и тему для разговоров, Тауэрс открыл всем желающим
доступ к перископу, хотя смотреть было, в сущности,  не  на  что.  Но  эти
скалистые, ничем  не  примечательные  берега  -  их  родина,  и  один  вид
какого-нибудь кафе и замершего рядом "бьюика" радовал истосковавшиеся души
и развязывал языки.
   В полночь, следуя обычному распорядку, "Скорпион"  всплыл  подле  устья
реки Колумбия.  Вахту  у  капитан-лейтенанта  Фаррела  принимал  лейтенант
Бенсон. Фаррел как раз поднял перископ и, прильнув к окулярам,  настраивал
его на круговой обзор. И вдруг резко обернулся к Бенсону.
   - Ну-ка, позовите командира. На берегу  огни,  от  тридцати  до  сорока
градусов справа по носу.
   Не прошло и двух минут, как все столпились у перископа, один  за-другим
смотрели  и  сверялись  с  картой  -  Тауэрс,  Бенсон  и  Фаррел,  к   ним
присоединились Питер Холмс и Джон Осборн. Капитан  со  старшим  помощником
склонились над картой.
   - Огни в штате Вашингтон, - сказал Дуайт. - Примерно там, где  Лонг-Бич
и Илуэйко. По другую сторону устья, в Орегоне, ни огонька.
   - Гидроэлектростанция, - произнес за плечом командира Сандерстром.
   - Думаю, да.  Если  есть  свет,  работает  электростанция,  это  многое
объясняет. - Дуайт обернулся к физику. -  Мистер  Осборн,  какова  снаружи
радиация?
   - Тридцать в красном секторе, сэр.
   Капитан кивнул. Слишком высока, чтобы можно было выжить, но не  убивает
мгновенно; за последние пять-шесть дней уровень почти не  менялся.  Тауэрс
подошел к перископу, долго стоял, всматриваясь. Нет у  него  ни  малейшего
желания ночью подводить лодку ближе к берегу.
   - Ладно, - сказал он наконец. - Идем дальше прежним  курсом.  Отметьте,
мистер Бенсон.
   Он вернулся к себе и лег. Завтра будет тяжкий и  тревожный  день,  надо
хоть немного поспать. Но он тут же поднялся, в уединении крохотной каюты с
завешенной дверью отпер сейф, где хранились секретные документы, и  достал
браслет; при электрическом свете драгоценность так  и  засверкала.  Шейрон
эта вещица понравится. Дуайт осторожно вложил браслет в  нагрудный  карман
кителя. Потом снова вытянулся  на  койке,  положил  ладонь  на  сверток  с
удочкой и уснул.
   В четыре утра, перед  самым  рассветом,  снова  всплыли  чуть  севернее
Грейс-Харбор. На берегу не видно ни огонька, но ведь в здешних местах  нет
городов, и дорог  почти  нет,  так  что  это  еще  ничего  не  доказывает.
Опустились на перископную глубину, пошли дальше.  Когда  два  часа  спустя
Дуайт вышел в рубку,  в  перископ  видно  было,  что  день  настал  ясный,
солнечный, и  все,  кто  свободен  был  от  вахты,  по  очереди  приходили
поглядеть на пустынный берег. Дуайт  пошел  завтракать,  потом  стоял  над
штурманским столиком, курил, изучал  уже  хорошо  изученную  карту  минных
полей и наизусть знакомый вход в пролив Хуан де Фука.
   В семь сорок пять старший помощник доложил, что на  траверсе  показался
мыс Флаттери. Тауэрс погасил недокуренную сигарету.
   - Ладно, - сказал он. - Входите в пролив, Фаррел. Курс  ноль  семьдесят
пять. Скорость пятнадцать узлов.
   Впервые за три недели гул моторов стал глуше; относительное  затишье  в
стальной коробке показалось гнетущим. Все утро проливом, врезающимся между
Соединенными  Штатами  и  Канадой,  "Скорпион"  двигался  на   юго-восток,
подводники опять и  опять  определялись  при  помощи  перископа,  наносили
маршрут на карту, не раз и не два меняли курс. На берегу  почти  незаметно
было перемен, лишь в одном месте на острове Ванкувер, близ  реки  Джордан,
немалое пространство на южных склонах горы Валентайн опустошили,  судя  по
всему, взрыв и пожар. Как прикинули на "Скорпионе", пострадала площадь  не
меньше чем семь миль на пять; поверхность,  похоже,  осталась  ровная,  но
нигде ни пятнышка зелени.
   - Видимо, взрыв был в воздухе, - сказал Тауэрс, отходя от перископа.  -
Вероятно, чей-то самолет настигла управляемая ракета.
   Близились  места  густонаселенные,  и  теперь  постоянно  двое-трое  из
команды только и ждали минуты, когда офицеры отойдут и  можно  будет  хоть
одним  глазком  глянуть  в  перископ.  Вскоре  после  полудня   "Скорпион"
поравнялся с Порт-Таунсендом и повернул на юг, в Пьюгетский пролив.  Пошли
проливом, по правую сторону от острова Уитби и  перед  вечером  подошли  к
материку, напротив городка Эдмондс, в  пятнадцати  милях  севернее  центра
Сиэтла.  К  этому  времени  минные  заграждения  остались  далеко  позади.
Насколько видно было с моря, город не пострадал  ни  от  бомбежки,  ни  от
пожара, но уровень радиации все равно оставался высокий.
   Тауэрс  внимательно  смотрел  в  перископ.  Если  счетчик  Гейгера   не
ошибается, ничто живое  при  такой  радиации  не  может  протянуть  дольше
нескольких  дней,  и  однако  при  весеннем  солнышке  все  выглядит   так
обыкновенно... невозможно поверить, что здесь нет  людей.  Даже  стекла  в
окнах, за редкими исключениями, целы. Он отвернулся от перископа.
   - Десять влево, семь узлов, - распорядился он.  -  Подойдем  к  берегу,
станем у причала и попробуем некоторое время вызывать по радио.
   Он передал командование  старшему  помощнику  и  приказал  проверить  и
приготовить громкоговоритель. Фаррел  поднял  "Скорпион"  на  поверхность,
ввел в бухту, и они легли в дрейф в  сотне  ярдов  от  лодочной  пристани,
зорко наблюдая за берегом.
   Боцман тронул Фаррела за плечо:
   - Вы разрешите Суэйну глянуть в перископ, сэр? Это его родной город.
   Старшина Ральф Суэйн был  на  "Скорпионе"  оператором  радиолокационной
установки.
   - Ну конечно.
   Фаррел отступил, и Суэйн шагнул к перископу.  Довольно  долго  стоял  и
смотрел, наконец поднял голову.
   - Кен Палья открыл свою аптеку, - сказал он. - Дверь настежь,  и  шторы
на окнах подняты. А вот неоновую вывеску не погасил. Что-то не  похоже  на
Кена жечь электричество средь бела дня.
   - А людей на улицах не видно, Ральф? - спросил капитан.
   Старшина опять приник к окулярам.
   - Не видать. В доме миссис Салливен одно окно разбито, чердачное.
   Он смотрел еще три или  четыре  нескончаемые  минуты,  пока  Фаррел  не
тронул его за плечо и не стал сам к перископу. Суэйн отступил.
   - Видели свой дом, Ральфи? - спросил капитан.
   - Нет. С моря его не видать. Мой дом  повыше,  на  Рейнер-авеню.  -  Он
досадливо передернул плечами. - Никаких перемен не видать. Все  как  было,
так и есть.
   Лейтенант Бенсон взял микрофон и начал окликать берег:
   - Подводная лодка Соединенных Штатов "Скорпион" вызывает город Эдмондс.
Подводная лодка Соединенных Штатов "Скорпион" вызывает город Эдмондс. Если
кто-нибудь нас слышит, просим выйти  на  набережную,  к  причалу  в  конце
Главной  улицы.  Подводная  лодка  Соединенных   Штатов   вызывает   город
Эдмондс...
   Суэйн вышел из рубки и отправился в носовой отсек. Дуайт Тауэрс  шагнул
к перископу, к  которому  уже  приник  было  другой  матрос,  и  сам  стал
осматривать берег. От набережной город круто поднимался в  гору,  открывая
взгляду свои улицы и дома. Через несколько минут Тауэрс выпрямился.
   - Незаметно, чтобы Эдмондсу сильно досталось, - сказал он. - Если бы та
ракета угодила в "боинг" над Эдмондсом, тут только и осталось  бы  гладкое
место.
   - Противовоздушная оборона здесь очень сильна, - возразил Фаррел. -  От
всех управляемых ракет есть защита.
   - Верно. Однако же они прорвались к Сан-Франциско.
   - Но не похоже, чтобы они прорвались сюда. Просто дошла воздушная волна
от ракеты, которая взорвалась над проливом.
   Дуайт кивнул.
   - Видите неоновую вывеску над аптекой? Она  еще  горит.  -  Он  немного
помолчал. - Будем вызывать подольше... скажем, еще полчаса.
   - Слушаю, сэр.
   Капитан уступил место у перископа старшему помощнику, а  сам  отдал  по
переговорному устройству несколько распоряжений,  чтобы  лодка  не  меняла
позиции. Лейтенант Бенсон опять и опять в микрофон  вызывал  берег;  Дуайт
закурил,  прислонился  к  штурманскому  столику.  Недолго  спустя  погасил
сигарету, бросил взгляд на часы.
   От носовой части  донесся  металлический  удар:  с  лязгом  захлопнулся
стальной люк; Тауэрс вздрогнул, обернулся. Через минуту - еще удар,  потом
над головой, на палубе, шаги. Тотчас еще шаги - кто-то бежит по проходу  к
рубке, миг - и на пороге лейтенант Херш. Выпалил:
   - Суэйн вылез в аварийный люк, сэр! Он на палубе!
   Дуайт прикусил губу.
   - Сейчас люк закрыт?
   - Да, сэр. Я проверил.
   Капитан обернулся к боцману.
   - Выставить часовых у обоих люков, носового и кормового.
   Мортимер убежал, и в это время из-за борта послышался громкий всплеск.
   - Попробуйте посмотреть, что он там делает, - сказал Дуайт Фаррелу.
   Старший помощник наклонил перископ до предела и  стал  поворачивать  по
кругу.
   - Почему никто его не удержал? - спросил капитан Херша.
   - Наверно, не успели, очень быстро он изловчился. Перед тем  пришел  из
кормового отсека, сел и грызет ногти. На него и внимания-то не обратили. А
я ничего не видал, осматривал в это время носовую торпедную камеру.  Никто
и ахнуть не успел, а Суэйн уже в  шахте,  крышку  за  собой  захлопнул,  а
наружный люк открыл. Воздух-то снаружи отравленный, вот никто за ним и  не
погнался.
   Дуайт кивнул.
   - Понятно. Основательно продуть шахту,  а  потом  подите  и  проверьте,
хорошо ли задраена наружная крышка люка.
   - Вот, теперь я его вижу, - сказал, не отрываясь от перископа,  Фаррел.
- Он плывет к причалу.
   Дуайт наклонился к окулярам  (пришлось  согнуться  в  три  погибели)  и
увидел пловца.  Выпрямился,  сказал  несколько  слов  занятому  микрофоном
лейтенанту Бенсону. Тот повернул регулятор мощности.
   - Старшина Суэйн, слушайте меня. - Пловец  задержался,  покачиваясь  на
воде. - Приказ капитана: немедленно вернитесь. Если вы возвратитесь сейчас
же, капитан возьмет вас на борт,  даже  рискуя  заражением  лодки.  Но  вы
должны вернуться сию минуту.
   - Иди ты знаешь куда! - донеслось в ответ из динамика  над  штурманским
столом.
   По лицу капитана промелькнула усмешка. Он снова пригнулся к перископу и
смотрел не отрываясь: вот Суэйн подплыл  к  берегу,  вот  вскарабкался  по
лесенке на причал. Чуть погодя Тауэрс выпрямился.
   - Ну, все. - И повернулся к стоящему рядом Джону Осборну. - Сколько он,
по-вашему, протянет?
   - Сперва он ничего не почувствует, - ответил физик. - Вероятно,  завтра
к вечеру начнется рвота. А тогда... ну, кто его знает. У всех  по-разному,
смотря каков организм.
   - Три дня? Неделя?
   - Думаю, да. При таком уровне радиации едва ли дольше.
   - А сколько времени у нас остается, чтобы снова взять его на  борт  без
опасности для всех остальных?
   - Такого опыта у меня нет. Но  уже  через  несколько  часов  любые  его
выделения будут радиоактивны. Если он всерьез заболеет  на  борту,  мы  не
можем ручаться за здоровье команды.
   Дуайт поднял опущенный до предела перископ и приник к окулярам.  Суэйна
можно было еще разглядеть, в мокрой насквозь одежде  он  шагал  по  улице.
Замешкался у аптеки, заглянул в открытую дверь; потом завернул за  угол  и
скрылся из виду.
   - Что ж, он явно не намерен вернуться, - сказал капитан, уступая  место
у перископа помощнику. - Выключите громкоговоритель. Курс на  Санта-Марию,
держаться середины канала. Десять узлов.
   В подлодке воцарилось гробовое молчание, его нарушали  только  команды,
отдаваемые рулевому, приглушенный рокот турбин  да  мерное,  с  присвистом
дыхание двигателя. Дуайт Тауэрс, тяжело ступая,  пошел  к  себе  в  каюту,
Питер Холмс - за ним.
   - Вы не попробуете вернуть его, сэр? Я могу в защитном костюме выйти на
берег.
   Дуайт мельком взглянул на своего офицера связи.
   - Великодушное предложение, капитан-лейтенант, но я его не принимаю.  Я
и сам подумывал о том же. Предположим, мы высадили офицера и двоих людей в
подмогу, чтобы доставить Суэйна  на  борт.  Сперва  надо  еще  его  найти.
Возможно, ради этого мы застрянем тут часов на пять,  и  потом,  допустимо
ли, взяв его в обратный путь, рисковать жизнью всех  остальных  на  борту.
Возможно, он ел зараженную радиацией пищу или  пил  зараженную  воду...  -
Тауэрс чуть помолчал. - И еще Одно. В этом рейсе мы пробудем в погружении,
без настоящего свежего воздуха двадцать семь дней, а  то  и  все  двадцать
восемь. К концу некоторые окажутся в  прескверной  форме.  Хотел  бы  я  в
последний день услышать от  вас,  понравится  ли  вам  при  этих  условиях
провести лишних четыре-пять часов под  водой,  потому  что  это  время  мы
потратили на старшину Суэйна.
   - Понятно, сэр, - сказал  Питер.  -  Просто  я  хотел  предложить  свою
помощь.
   - Ну конечно. Я очень это ценю. Мы пройдем опять мимо Эдмондса  сегодня
ночью  или,  может  быть,  завтра,  когда  рассветет.  Тогда   остановимся
ненадолго и окликнем его.
   Капитан вернулся в рубку и остановился подле вахтенного офицера,  опять
и опять сменяя его у перископа.  Тщательно  наблюдая  за  берегом,  прошли
совсем рядом со входом в канал Вашингтонского озера, обогнули  Форт-Лоутон
и подошли к военной и торговой пристаням в бухте Эллиот,  в  самом  сердце
Сиэтла.
   Город  ничуть  не  пострадал.  У  военного  пирса  пришвартован  минный
тральщик, у торговых причалов -  штук  шесть  грузовых  судов.  В  высоких
зданиях в центре города почти все окна целы.  Слишком  близко  подойти  не
решились - вдруг под водой кроются нежданные препятствия, - но,  насколько
можно судить, глядя в перископ, все очень обыкновенно,  город  как  город,
только людей не видно. И до сих пор горит немало электрических  фонарей  и
неоновых вывесок.
   Капитан-лейтенант Фаррел оторвался от перископа, сказал Тауэрсу:
   - Сиэтл был отлично защищен от нападения с  воздуха,  сэр,  куда  лучше
Сан-Франциско. Мыс Олимпик тянется к западу на сотню миль с хвостиком.
   - Знаю, - отозвался капитан. - И тут было вдоволь управляемых ракет для
заслона.
   Дольше оставаться было незачем. "Скорпион" вышел из бухты и повернул на
юго-запад  к  острову  Санта-Мария;  уже  виднелись   высящиеся   на   нем
башни-антенны.
   Дуайт вызвал к себе в каюту лейтенанта Сандерстрома.
   - Вы готовы высадиться?
   - Все готово, - ответил радист. - Мне только напялить защитный костюм.
   -  Отлично.  Полдела  вы  сделали  заранее,  теперь   мы   знаем,   что
электростанция еще работает. И пожалуй, можно ручаться, что ни одной живой
души тут не осталось,  хотя  наверняка  знать  нельзя.  Ставлю  сто  тысяч
долларов против сосиски, радиосигналы подаются  по  какой-то  случайности.
Только ради того, чтоб выяснить, что это за  случайность,  я  не  стал  бы
рисковать лодкой и уж никак не стал бы подвергать риску вас. Понятно?
   - Понятно, сэр.
   - Так вот, слушайте. Воздуха в баллонах у вас на два часа.  Мне  нужно,
чтобы вы прошли дезактивацию и явились сюда ко  мне  через  полтора  часа.
Часы вы с собой не возьмете, за временем следить буду я.  Каждую  четверть
часа буду сигналить сиреной. Один гудок - через четверть часа после вашего
выхода, два - через полчаса и так далее. Когда услышите четыре гудка,  чем
бы вы там ни были заняты, закругляйтесь. При пятом гудке все бросайте и во
весь дух назад. Еще до шести гудков вы должны быть на "Скорпионе",  пройти
в шахте дезактивацию и задраить за собою аварийный люк. Вы меня поняли?
   - Прекрасно понял, сэр.
   - Хорошо. Сейчас я не слишком жажду выполнить весь план нашего рейса до
мелочей. Мне надо, чтоб вы вернулись на борт в целости  и  сохранности.  Я
нипочем не послал бы вас на берег, мы и так уже знаем почти  все,  что  вы
можете там найти,  но  я  сказал  адмиралу,  что  мы  вышлем  человека  на
разведку. Я не желаю, чтобы вы подвергались лишней опасности. Предпочитаю,
чтоб вы возвратились, даже если не выяснится до конца, откуда  берутся  те
сигналы. Рисковать вам позволительно в одном-единственном случае: если  вы
обнаружите на берегу хоть кого-то живого.
   - Все ясно, сэр.
   - С берега ничего не брать на память. В лодку должны  вернуться  только
вы сами - в чем мать родила.
   - Хорошо, сэр.
   Капитан опять отправился в рубку, а радист - в носовой отсек. При ярком
весеннем  солнце  лодка  медленно,  буквально   ощупью   шла   под   самой
поверхностью воды к  острову  Санта-Мария,  готовая  мгновенно  остановить
двигатели, продуть цистерны и всплыть, попадись на пути какая-либо помеха.
Соблюдалась  предельная  осторожность,  и  лишь  под  вечер,  около   пяти
"Скорпион" лег в дрейф по правую руку от, островного причала, глубина  тут
была шесть сажен.
   Дуайт прошел в носовой отсек  -  здесь,  облачась  в  защитный  костюм,
только  еще  не  надев  шлема  и  кислородных  баллонов,  сидел  лейтенант
Сандерстром и курил.
   - Ну, приятель, валяйте, - сказал Тауэрс.
   Молодой человек смял сигарету и поднялся, два матроса  надели  на  него
шлем, приладили за плечами баллоны. Сандерстром  проверил,  как  поступает
воздух, глянул на манометр, поднял большой палец - порядок! -  забрался  в
шахту и задраил за собой люк.
   Выйдя на палубу, он потянулся и глубоко вздохнул  -  какое  наслаждение
выбраться из стальной коробки, увидеть солнечный свет!  Потом  открыл  люк
надстройки, вытащил стянутую полосами пластика надувную  лодку,  развернул
ее, подсоединил к баллону  и  накачал  воздух.  Привязал  фалинь,  спустил
резиновую лодку на воду, взял весло и повел лодку к корме