должал гонку. Осборн проехал мимо; начался восьмой круг, и тут-то дождь
хлынул как из ведра. А уже пора набирать скорость.
   То же подумали все гонщики в передовой группе и на этом круге  один  из
"ягуаров",  пользуясь  тем,  что  Сэм   Бейли   явно   занервничал   из-за
неустойчивости своего метиса на крутом повороте, обошел  его.  Оба  лидера
теперь шли вплотную за одним "бугатти", и сразу за ними  "бентли".  Второй
"ягуар" миновал их на  Сенном  углу,  сразу  же  за  ним  -  Джон  Осборн.
Дальнейшее случилось в один миг.  На  углу  "бугатти"  завертело,  в  него
врезался  "бентли",  отброшенный  набежавшим  "ягуаром",  а   тот   дважды
перевернулся и упал на правый борт  у  обочины  уже  без  водителя.  Джону
Осборну  некогда  было  останавливаться,  он  едва  успел  увернуться;  на
скорости семьдесят в час "феррари" чуть задел "бугатти" и  остановился  на
обочине, с вмятиной сбоку у переднего колеса.
   Джона Осборна изрядно тряхнуло, но не  ранило.  Водитель  "ягуара"  Дон
Харрисон, который перед началом гонок предлагал ему выпить, теперь  умирал
в  кустах  от  многочисленных  увечий:  когда  машина  перевернулась,  его
выбросило на дорогу и  тотчас  по  нему  проехал  "бентли".  Физик  минуту
поколебался; но вокруг есть еще люди;  а  как  "феррари"?  Он  попробовал,
мотор заработал, и машина сдвинулась было, но помятое  колесо  цепляло  за
раму. Он выбыл из гонок, не видать ему Большого приза; сердце защемило; он
переждал, пока проскочит мимо метис, и перешел  через  дорогу  посмотреть,
нельзя ли помочь умирающему.
   Он все еще стоял тут, когда метис снова промчался мимо.
   Еще несколько секунд стоял он под неутихающим дождем и вдруг  сообразил
- между двумя пробегами метиса больше ни одна  машина  не  появлялась.  И,
сообразив, кинулся к своему "феррари". Если других гонщиков не осталось, у
него еще есть надежда на выигрыш: если "феррари" доковыляет до  ремонтного
пункта, еще можно сменить колесо и занять второе место. С  трудом  ворочая
баранку, он медленно повернул обратно к ремонтникам,  за  шиворот  сбегали
струи дождя, мимо  в  третий  раз  промчался  метис.  Возле  Оползня,  где
громоздились беспорядочной  кучей  штук  шесть  машин,  лопнула  покрышка,
Осборн поехал дальше на голом ободе, и в  ту  минуту,  как  он  дополз  до
ремонтников, мимо еще раз промчался "лотос".
   В каких-нибудь полминуты механики заменили колесо, при быстром  осмотре
никаких серьезных повреждений  не  обнаружилось,  только  обшивка  помята.
Осборн опять выехал на трассу, отставая на целых семь  кругов,  и  тут  от
неразберихи вокруг Оползня отделился один "бугатти"  и  тоже  включился  в
гонку. Но его-то можно было не опасаться, и Джон осторожно поехал  дальше,
теперь он займет второе место в  заезде  и  завоюет  право  участвовать  в
главных гонках. Из тех  одиннадцати,  кто  стартовал  с  ним  в  последнем
заезде, восемь не дошли до финиша и трое убиты.
   Он завел "феррари" на стоянку и выключил мотор,  а  механики  и  друзья
теснились к нему с поздравлениями.  Он  их  почти  не  слышал,  после  той
встряски на дороге и пережитого непомерного напряжения дрожали пальцы. Все
мысли были об одном: доставить "феррари" обратно в  Мельбурн  и  разобрать
передок, машина плоховато повинуется, хоть он и ухитрился закончить гонку.
Что-то лопнуло либо сломалось  -  на  последних  кругах  "феррари"  упрямо
тянуло влево.
   За тесным кольцом друзей Осборн увидел опрокинутый ящик, возле которого
раньше стоял "ягуар" Дона Харрисона, а на  ящике  стаканы  и  две  бутылки
виски.
   - О, господи, - выдохнул он, ни к кому в отдельности  не  обращаясь,  -
вот теперь бы я выпил с Доном.
   Он вылез из машины и нетвердыми шагами пошел к ящику; одна бутылка была
едва начата. Джон  Осборн  налил  себе  изрядную  порцию,  подбавил  самую
малость  воды  и  тут   заметил   Сэма   Бейли   рядом   с   его   метисом
"джипси-лотосом". Наполнил второй стакан и, расталкивая окружающих,  отнес
победителю.
   - Хочу помянуть Дона, - сказал он. - Выпейте и вы.
   Молодой гонщик принял стакан, кивнул и выпил.
   - Как вы выбрались? - спросил он. - Я видел вас в той каше.
   - Заезжал сменить колесо, - с трудом ворочая языком, объяснил физик.  -
Моя машина слушается руля не лучше пьяной свиньи. Не лучше паршивой помеси
"лотоса" с "джипси".
   - Моя машина прекрасно слушается, - небрежно возразил хозяин метиса.  -
Одна беда - тут же перестает слушаться. Вы едете в город?
   - Если "феррари" на это хватит.
   - Я бы взял телегу Дона. Ему она больше не понадобится.
   Осборн так и уставился на него.
   - Вот это мысль...
   К старту погибший гонщик доставил свой "ягуар" на старом трейлере, чтоб
не  повредить  его  заранее  на  скверной  дороге.  Теперь  трейлер  стоял
неподалеку, всеми брошенный.
   - Я бы поскорей его увел, покуда не перехватили.
   Джон Осборн залпом выпил виски, ринулся к "феррари", мигом зажег и  без
того пылких своих помощников новой затеей. Толкая и подпихивая  "феррари",
его дружными усилиями вкатили  на  трейлер  и  закрепили  веревками.  Мимо
проходил один из распорядителей, Осборн окликнул его:
   - Есть тут кто-нибудь из механиков Дона Харрисона?
   - Наверно, все на месте аварии. Я знаю, жена его там.
   Осборн думал уехать с "феррари" на трейлере, потому что Дону тот больше
не понадобится, так же как и "ягуар". Но если жене и  механикам  погибшего
не на чем больше возвращаться в город, это меняет дело.
   И он вместе с Эдди Бруксом, одним из своих механиков, зашагал по дороге
к Сенному углу. Возле груды разбитых машин  стояли  под  дождем  несколько
человек, среди них  женщина.  Он  собирался  поговорить  с  кем-нибудь  из
механиков, но, увидев, что вдова не плачет, передумал и подошел к ней.
   - Я  водитель  "феррари",  -  сказал  он.  -  Очень  сожалею,  что  так
случилось.
   Женщина наклонила голову.
   - Вы подъехали и наткнулись на них,  когда  уже  все  было  кончено,  -
сказала она. - Вашей вины тут нет.
   - Знаю. Но мне очень, очень жаль.
   - Не о чем вам жалеть, - глухо сказала вдова. - Он этого  и  хотел.  Не
хворать долго, не мучиться. Может быть, если б не пил до  начала  виски...
не знаю. Он кончил, как хотел. Вы были друзьями?
   - Не совсем. Перед гонками он предложил мне выпить, но я  отказался.  А
только что выпил, помянул его.
   - Вот как? Что ж, спасибо. Дон был бы доволен. Там еще осталось виски?
   Осборн замялся.
   - Когда я уходил, еще оставалось. Выпили по стаканчику Сэм Бейли  и  я.
Но может быть, там парни все прикончили.
   Женщина посмотрела ему в лицо.
   - Послушайте, что вам нужно? Его машина? Говорят,  она  уже  никуда  не
годится.
   Джон Осборн мельком глянул на разбитый "ягуар".
   - По-моему, тоже. Нет, я хотел другое: отвезти мою машину  в  город  на
его трейлере. Рулевому управлению досталось, но к  Большим  гонкам  я  все
приведу в порядок.
   - Вот как, вы завоевали право? Что ж, трейлер - Дона, но  он  предпочел
бы, чтоб трейлер перевозил годные к делу машины, а не железный лом. Ладно,
приятель, берите повозку.
   Осборн даже растерялся.
   - Куда вам потом его привести?
   - Мне он ни к чему. Берите его себе.
   Джон хотел было предложить денег, но раздумал: время денежных  расчетов
миновало.
   - Вы очень добры, - сказал он. - Для меня этот трейлер большая подмога.
   - Замечательно, - сказала она. - Желаю вам выиграть Большой приз.  Если
нужна любая часть вот этого, - она показала на разбитый  "ягуар",  -  тоже
возьмите.
   - А как вы доберетесь обратно в город? - спросил Осборн.
   - Я-то? Дождусь санитарной кареты и поеду с  Доном.  Но,  говорят,  тут
полно раненых, сперва их надо свезти в больницу,  а  мы  отсюда  выберемся
разве что в полночь.
   Похоже, больше ей помочь нечем.
   - Может быть, я отвезу кого-нибудь из ваших механиков?
   Она кивнула и что-то сказала лысоватому  толстяку  лет  пятидесяти.  Он
отправил с Джоном двух молодых парней.
   - Вот он, Элфи, останется со мной  и  обо  всем  позаботится,  -  глухо
сказала вдова. - А вы езжайте, мистер, и выиграйте этот приз.
   Джон Осборн отошел в сторонку, к Эдди Бруксу, который ждал под дождем.
   - Покрышки того же размера, что у нас, - сказал он.  -  Колеса  немного
отличаются, но  если  взять  и  ступицы  тоже...  Возле  Оползня  разбился
"мазерати". Можно глянуть и на него. По-моему,  в  передней  части  у  нас
многие детали одинаковые.
   Они вернулись к новообретенному трейлеру, в сумерках поехали обратно  к
Сенному углу  и,  точно  упыри  какие-то,  принялись  отрывать  от  трупов
разбитых машин все, что могло бы пригодиться для "феррари". Кончили уже  в
темноте и под дождем поехали в Мельбурн.



8

   Первого августа в саду Мэри Холмс расцвели первые нарциссы, и в тот  же
день радио с нарочитым бесстрастием сообщило о случаях лучевой  болезни  в
Аделаиде и Сиднее. Эта новость не слишком встревожила Мэри: новости  плохи
всегда, будь то  требования  повысить  заработную  плату,  забастовки  или
война, самое разумное не обращать на них внимания.  Важно  совсем  другое:
вот этот чудесный солнечный день; зацвели ее первые нарциссы, уже  набухли
почки и на желтых.
   - Такая будет красота! - радостно сказала она Питеру. - Их  так  много!
По-твоему, могут некоторые луковицы дать сразу два побега?
   - Сомневаюсь, - ответил муж. - С нарциссами, кажется,  так  не  бывает.
Вроде они в земле делятся и дают вторую луковицу.
   Мэри кивнула.
   - Надо  будет  осенью,  когда  они  увянут,  выкопать  их  и  разделить
луковицы. Тогда нарциссов станет гораздо  больше,  и  мы  посадим  их  вот
здесь. Через год или через два они будут выглядеть просто  изумительно.  -
Она минуту подумала. - Тогда мы сможем немного высадить в горшки и держать
в доме.
   В этот прекрасный день ее заботило только  одно:  у  Дженнифер  режется
первый зуб, а отсюда жарок и капризы. Настольная книга  Мэри  "Первый  год
ребенка" разъясняла, что это естественно и волноваться нечего, но  молодая
мать все-таки тревожилась.
   - Наверно, те, кто пишет такие книги, не все на свете знают, -  сказала
она. - Ведь дети не  все  одинаковы.  Почему  наша  маленькая  плачет  без
передышки,  разве  так  должно  быть?  Может  быть,  нам  вызвать  доктора
Хэллорана?
   - По-моему, незачем, - сказал Питер. - Дочка сама справится.
   - Она такая вся горячая, бедняжка моя.
   Мэри вынула Дженнифер из кроватки, прислонила к своему  плечу  и  стала
легонько похлопывать по спинке; девочке только того и надо было, рев сразу
прекратился. Питеру показалось - зазвучала сама тишина.
   - По-моему, она вполне здорова, - сказал  он,  -  просто  ей  скучно  в
одиночестве. - Он чувствовал, что больше  не  вытерпит,  он  не  выспался,
малышка плакала всю ночь напролет, Мэри то и дело к ней вставала,  пытаясь
успокоить. - Вот что, родная. Прости, но мне  надо  поехать  в  город.  На
одиннадцать сорок пять у меня назначена встреча с адмиралом.
   - А как же с доктором? Может быть, надо ее показать?
   - Я не стал бы его беспокоить. В твоей книжке  сказано,  когда  режется
зуб, ребенку не по себе дня два.  А  она  проплакала  уже  тридцать  шесть
часов.
   И еще как, докончил он про себя.
   - А вдруг тут что-то еще, а никакой не зуб... может быть, рак, мало ли.
Она ведь не может сказать, где ей больно...
   - Отложим до моего возвращения, - сказал Питер. - Я вернусь к  четырем,
самое позднее в пять. Тогда посмотрим, как она.
   - Хорошо, - нехотя согласилась Мэри.
   Питер прихватил в машину  канистры  из-под  бензина  и  покатил  прочь,
радуясь, что вырвался из дому. Встречи в Адмиралтействе ему на это утро не
назначали, но не вредно туда заглянуть, лишь бы хоть один человек оказался
на месте. "Скорпион" уже вышел из сухого дока и опять стоит бок  о  бок  с
авианосцем в ожидании приказов, хотя, наверно, никогда уже их не  получит;
можно съездить взглянуть на него,  а  заодно  между  делом  наполнить  бак
"морриса" и канистры.
   В это прекрасное утро кабинет и приемная  коменданта  порта  пустовали,
Питер застал только машинистку, чопорную добросовестную особу в очках. Она
объяснила, что с минуты на минуту явится ее начальство, капитан 3-го ранга
Мейсон. Питер сказал, что заглянет позже, сел в свою  машину  и  поехал  в
Уильямстаун.  Поставил  машину  возле  авианосца,  с  канистрами  в  руках
поднялся по трапу, ответил на приветствие дежурного офицера:
   - Доброе утро. Капитана Тауэрса тут нет?
   - Он, наверно, спустился на "Скорпион", сэр.
   - И я хотел бы взять немного бензина.
   -  Очень  хорошо,  сэр.  Вы  оставьте  канистры...  Вашу  машину   тоже
заправить?
   - Пожалуйста.
   Питер прошел через холодный, гулкий безлюдный корабль  и  спустился  по
трапу на подводную лодку. Когда он ступил на палубу, Дуайт Тауэрс как  раз
вышел на мостик. Питер по всей форме отдал честь.
   - Доброе утро, сэр, - сказал он. - Я приехал  поглядеть,  как  дела,  и
взять немного бензина.
   - Бензина хоть залейся, -  сказал  американец.  -  А  дел  особых  нет.
По-моему, их больше уже и не предвидится. А у вас нет для меня новостей?
   Питер покачал головой.
   - Я только что заходил в министерство. Там ни души, только и сидит одна
машинистка.
   - Мне больше повезло. Вчера я застал там какого-то лейтенанта.  Похоже,
завод в часах кончается.
   - Да и все кончается, недолго осталось. - Они стояли рядом, опершись  о
перила мостика; Питер искоса глянул на капитана.  -  Вы  уже  слышали  про
Аделаиду и Сидней?
   Дуайт кивнул.
   - Конечно. Сперва счет шел  на  месяцы,  потом  на  недели,  а  теперь,
по-моему, уже на дни. Какой срок они там вычислили?
   - Не слыхал. Хочу сегодня связаться с Джоном Осборном, узнать последние
данные.
   - На службе вы его не найдете. Он трудится над своей машиной.  Говорит,
рысак высокого класса.
   Питер кивнул.
   - А вы собираетесь посмотреть следующие гонки  -  главные,  на  Большой
приз? Как я понимаю, последние на свете. Вот это будет зрелище!
   - Право, не знаю. Предыдущие Мойре  не  очень-то  понравились.  Женщины
многое воспринимают не так, как мы.  Например,  бокс  и  борьбу.  -  Дуайт
помолчал. - Вы сейчас едете назад в Мельбурн?
   - Да, если только... Может быть, я вам тут нужен, сэр?
   - Не нужны. Здесь делать нечего. А вот, если можно, подбросьте меня  до
города. Мой шофер, старшина Эдгар, сегодня не явился со служебной машиной;
подозреваю, что и его завод кончается. Если можно, подождите десять минут,
я переоденусь в штатское и поедем.
   Через сорок минут они уже разговаривали с Джоном Осборном  в  городском
гараже. "Феррари" подвешен  был  на  цепях  к  невысокому  потолку,  носом
кверху, передок разобран. Джон, в комбинезоне, с помощью механика орудовал
над машиной; он начистил ее  до  такого  блеска,  что  и  на  руках  почти
незаметно было следов черной работы.
   - Здорово повезло, что нам достались части от  "мазерати",  -  серьезно
сказал он. - Одна тяга подвески погнута безнадежно. Но детали  тут  и  там
одинаковые; нам надо  их  только  немного  обработать  и  приладить  новые
втулки. Не хотел бы я вести моего рысака, если  бы  пришлось  нагревать  и
выпрямлять старую тягу. Понимаете, неизвестно, как она себя поведет  после
такого ремонта.
   - Я бы сказал, вообще неизвестно, что  может  случиться  на  таких  вот
гонках. Когда он разыгрывается, этот ваш Большой приз?
   - У меня из-за срока идет перебранка с устроителями, - сказал физик.  -
Они намечают субботу семнадцатое, через  две  недели,  а  я  считаю,  надо
назначить следующую субботу, десятое.
   - Дело идет к концу, а?
   - Я считаю, да. Уже и в Канберре определенно есть больные.
   - Этого я не слыхал. Но радио сообщали про Аделаиду и Сидней.
   - Радио всегда сообщает с запозданием дня на три.  Стараются  потянуть,
ведь начнется паника и общее уныние. Но  сегодня  отмечено  подозрительное
заболевание в Олбери.
   - В Олбери? Это всего миль двести к северу.
   - Знаю. По-моему, суббота через две недели - слишком поздно.
   - А мы, по-вашему, скоро подхватим эту болезнь, Джон? - спросил Питер.
   Физик коротко взглянул на него.
   - Я уже подхватил. И вы тоже. Все мы ее  подхватили.  Вот  этой  двери,
гаечного ключа - всего, за что ни возьмись,  уже  коснулась  радиоактивная
пыль. Она в воздухе, которым мы дышим, в воде,  которую  пьем,  в  листьях
салата, даже в беконе и яйцах.  Теперь  все  зависит  от  сопротивляемости
организма. У людей наименее выносливых  признаки  лучевой  болезни  вполне
могут проявиться недели через две. А то и раньше. - Он чуть помолчал. -  Я
считаю чистейшим безумием откладывать такие важные гонки  на  две  недели.
Сегодня состоится заседание комиссии, там я  все  выскажу.  Какое  же  это
состязание, если  у  половины  гонщиков  начнется  рвота  и  понос.  Тогда
просто-напросто выиграет парень, наименее чувствительный к  радиации.  Так
ведь гонки устраиваются не для этого!
   - Наверно, вы правы, - сказал Дуайт.
   Он оставил Осборна и Холмса в гараже, потому что условился пообедать  с
Мойрой. Джон Осборн предложил  Питеру  пообедать  в  клубе  "На  природе";
немного погодя он вытер  руки  чистым  лоскутом,  снял  комбинезон,  запер
гараж, и они поехали через весь город в клуб.
   - Как ваш дядюшка? - спросил по дороге Питер.
   - Он со своими приятелями изрядно поубавил клубные запасы портвейна,  -
сказал физик. - Конечно, он уже не так здоров. Вероятно, за обедом мы  его
увидим, он теперь бывает в клубе почти каждый  день.  Конечно,  это  стало
проще, раз он опять ездит на своей машине.
   - А бензин где достает?
   - Бог его знает. Вероятно, у военных.  Откуда  теперь  у  всех  берется
бензин? Думаю, он продержится до конца, хотя поручиться не могу.  Пожалуй,
портвейн поможет ему протянуть дольше нас с вами и еще очень многих.
   - Портвейн?
   Джон Осборн кивнул.
   - Видимо, спиртное усиливает нашу сопротивляемость радиации.  Вы  этого
не знали?
   - То есть, если хорошенько проспиртоваться, будешь жить дольше?
   - На считанные дни. Дядюшку Дугласа, пожалуй, раньше  хватит  удар.  На
прошлой неделе я уж думал, портвейн его одолевает, но  вчера  он  выглядел
очень недурно.
   Они поставили машину перед клубом и вошли. Дул холодный  ветер,  и  сэр
Дуглас Фрауд устроился  в  зимнем  саду.  Он  беседовал  с  двумя  старыми
приятелями, рядом на столике ждал бокал хереса. Завидев вошедших, он хотел
было встать, но по просьбе Джона отказался от попытки.
   - Что-то я становлюсь неповоротливый, - сказал он. - Придвигайте стулья
и выпейте хересу. С полсотни бутылок амонтильядо еще осталось.  Нажми  вон
кнопку.
   Джон нажал кнопку звонка и вместе с Питером подсел к дядюшкиному столу.
   - Как ваше здоровье, сэр?
   - Да так себе. Наверно, тот лекарь был прав. Он сказал, если я  вернусь
к прежним привычкам, мне не протянуть и полгода, и это чистая правда. Но и
он протянет не дольше, и  ты  тоже.  -  Старик  хихикнул.  -  Говорят,  ты
добился, чего хотел, - выиграл автомобильные гонки.
   - Не совсем, я пришел вторым.  Но  теперь  имею  право  состязаться  за
Большой приз.
   - Ну, смотри не разбейся. Хотя, в сущности, какая разница. Слушай,  тут
кто-то рассказывал, что уже дошло до Кейптауна. По-твоему, это верно?
   Племянник кивнул.
   - Да, верно. У них это уже  несколько  дней.  Хотя  радиосвязь  еще  не
прервалась.
   - Значит, до них дошло раньше, чем до нас?
   - Да, так.
   - Значит, вся Африка уже кончилась или кончится раньше, чем это  дойдет
до нас?
   Джон Осборн усмехнулся.
   - Ждать недолго. Похоже, примерно через  неделю  всей  Африке  конец...
Насколько мы  могли  установить,  под  занавес  темп  убыстряется.  Трудно
сказать, ведь когда в каком-то месте вымерло  больше  половины  населения,
связь обычно обрывается и мы уже не знаем толком, что происходит.  К  тому
времени обычно перестают работать электростанции и  все  прочее,  иссякает
продовольствие.  Видимо,  оставшаяся  половина  жителей   вымирает   очень