те
лишь  третьим, так что не будем торопиться. Карающий меч народного трибунала
никуда от вас не денется.
     -- Я тут вспомнил один анекдот... -- начал было штурман Лукич.
     -- A он не очень скабрезный? -- жеманясь, перебила Степановна. -- Ах, я
всегда так краснею, когда слышу неприличные анекдоты.
     -- Никак нет! -- кратко ответил Лукич.
     -- Огласите! -- велел Петрович.
     --  Жена  говорит  мужу:  "Ты  такой  придурок,  что  даже на  конкурсе
придурков занял бы  только третье место". "Почему третье?", спрашивает  муж.
"A потому что придурок!". Это случайно не про вас, товарищ Гераклов?
     Вдруг  Гераклов  вскочил с пола  и  с  криком:  "Убью! На  кол посажу!"
кинулся на Разбойникова.  Тот и  бровью не  повел,  а Лукич  со Степановной,
набросившись  на  Гераклова  с  двух  сторон,  скрутили  ему руки веревкой и
швырнули в угол.
     -- И так будет со всяким, -- с расстановкой сказал Разбойников, --  кто
покусится на священные  идеалы  революционной  справедливости  и этого,  как
его...
     -- Пррролетарррского интерррнационализма! -- подсказал Гриша.
     Петрович чуть поморщился:
     -- Ну, можно и так сказать.
     A Гераклов лежал в углу подвала  и,  бросая  на своих мучителей  взоры,
полные ненависти и презрения, связанными руками потирал ушибы.


        "ДЕНЬ СЕДЬМОЙ -- ВОСКРЕСЕНЬЕ"

     Утром,  как  и  предполагалось,   на  "Инессу"  прибыл  Иван   Петрович
Серебряков. Однако прием ему был оказан, мягко говоря, не самый теплый.
     -- Чего вам угодно? -- грубо спросил Грымзин.
     -- Еды! -- простодушно ответил кок.
     -- Обойдетесь, -- бросил банкир. -- Вы сами уберетесь, или вам помочь?
     Серебряков не двинулся с места:
     -- Очевидно, вы еще не в  курсе, что ваш товарищ, господин Гераклов,  в
настоящее время находится у нас?
     -- В курсе, в курсе, -- сварливо ответил Грымзин.
     --  И  что же,  вас не  интересует его дальнейшая  участь? --  Петрович
казался несколько удивленным. В разговор вступил доктор Серапионыч:
     -- Уважаемый, э-э-э... Иван Петрович, мы вчера  предупреждали господина
Гераклова, чтоб  не  совался на остров,  но  Константин Филиппович  поступил
по-своему, и потому теперь  мы  слагаем с себя всякую ответственность за его
дальнейшую судьбу.
     -- Так что же, еды не будет? -- удивился кок.
     -- Не  будет! -- отрезал Грымзин. -- И единственное, на  что вы  можете
рассчитывать -- это что мы сейчас не арестуем вас и не отплывем в Кислоярск.
И  пускай  ваши  подельники  вместе с  Геракловым остаются на этом  паршивом
острове и подавятся всеми его сокровищами!
     Вдруг Иван Петрович гневно хватил костылем об пол:
     -- Хватит гнать  туфту!  Я разгадал  ваши хитрости! Вы хотите  казаться
хуже, чем на самом деле. Но ничего у вас не выйдет. Сейчас я поплыву взад, а
через  час можете забрать труп  вашего Гераклова.  Все! --  Кок  двинулся  к
шлюпке.
     -- Погодите-погодите,  --  остановил его  адмирал. --  Давайте не будем
пороть горячку и спокойно все обсудим.
     --  Вот это  другой разговор! -- Иван Петрович остановился  и присел на
ящик из-под тампекса.
     -- Хорошо, чего вы хотите? -- нетерпеливо спросил Грымзин.
     -- Ну, я же говорил -- еды.
     -- Черт с вами, получите.
     -- A за это мы сохраним жизнь господину Гераклову. Но, конечно, держать
его будем под арестом.
     --  A где гарантии, что вы  его еще  не... --  вдруг спросил Ибикусов и
провел рукой по шее. Серебряков на минутку задумался:
     -- Законный  вопрос. Давайте сделаем  так: я пока что останусь здесь  и
буду загружаться провиантом, а кто-нибудь из вас сплавает  на остров.  Я дам
записочку, и мои люди устроят свидание с Геракловым.
     -- Есть  добровольцы? -- обратился  Грымзин к  обитателям яхты. Первыми
вызвались  Ибикусов  и Вероника  Николаевна,  однако  их  кандидатуры банкир
отверг: -- Вы под подозрением. Надо кого-то из верных людей.
     -- Позвольте мне, -- предложил Егор, но его опередил Серапионыч:
     --   Нет-нет,  поплыву  я.  Возможно,  Константину   Филипповичу  нужна
медицинская помощь...
     -- Ну  что ж, так и поступим,  --  констатировал Грымзин.  --  Господин
Серебряков, пишите  вашу записку. Но  предупреждаю -- если с доктором что-то
случится...
     -- Ничего  не случится, -- уверенно ответил кок. -- Ведь сейчас я у вас
как бы в заложниках.
     Вторую  лодку  спустили  на  воду,  и  Серапионыч,  прихватив  походную
аптечку, отправился на остров.
     --  A  я  хотел  бы  пока  встретиться  с  вашим  радистом,  --  сказал
Серебряков.
     -- Какого дьявола! -- нахмурился Грымзин. -- У вас с ним что,  какие-то
делишки?
     -- Ага! -- похабно ухмыльнулся кок. -- Любовные. Только не у  меня, а у
этой дурехи  Степановны.  Пристала -- повидай, мол, Андрюшеньку,  да передай
ему  горячий  приветик. Я  ей  говорю:  Степановна,  если  идешь  на  важное
революционное задание, так поменьше думай о мужчинках. A она ни в какую!
     --  Ладно,  --  прервал   излияния   Петровича  господин   Грымзин,  --
встречайтесь  хоть с радистом, хоть с самим  чертом, только подальше  с глаз
моих!

        "x x x"

     Oтрадин, как всегда, находился на своем  посту в радиорубке и возился с
аппаратурой, одновременно слушая выпуск новостей по "Икс-игрек-зет плюс".
     --  Нынешний   воскресный  день  весьма  знаменателен  для  Кислоярской
Республики,  -- со скрыто издевательскими  интонациями вещал Яша Кульков. --
Сегодня весь наш народ избирает Президента.  Кто им станет -- нынешний глава
государства господин Яйцын или кандидат от  левой оппозиции товарищ Зюпилов?
Я  не хочу ни за  кого агитировать, да это  и запрещается в день выборов, но
прошу наших  слушателей  подумать  -- при  каком государственном  устройстве
частные коммерческие  радиостанции имеют  возможность  легально  выходить  в
эфир,  а при  каком нет. А вот еще милая новостушка. Вчера на Елизаветинской
улице,   на   доме,  где  находилось  сыскное  бюро  Василия  Дубова,   была
торжественно  открыта  мемориальная  доска.  В  церемонии  принимал  участие
старший  помощник  Президента майор  Cелезень. Кроме  того, во  дворе здания
сооружается  бетонный  постамент, где  в  ближайшее  время  будет установлен
"Москвич" великого детектива -- верный Росинант, не раз помогавший  Дубову в
его  многотрудных делах. Газета  "Кислоярское время" опубликовало интервью с
астрологом Иваном Двинским.  "Звезды  более благоприятствуют Яйцыну,  нежели
Зюпилову, -- сказал прославленный звездочет, -- но это  мало что значит, так
как выборы происходят в дневное время"...
     Тут за  дверью раздался  характерный стук  деревяшки,  и  в  радиорубку
ввалился Иван Петрович Серебряков.
     -- Что, Иван Петрович,  принесли очередное послание? -- выключив радио,
обернулся к нему Oтрадин.
     -- Еще  не  успел  написать,  -- ответил  кок,  --  события развивались
слишком  быстро. Но  я договорился  с  Грымзиным, что завтра ты привезешь ту
часть провизии,  которую я не смогу взять сегодня. Тогда же передам  и текст
отчета.
     --  Ну и  как идут поиски? -- как бы  между  делом спросил Oтрадин.  --
Дождусь я своего миллиона, или как?
     --   Сегодня   мои    люди   разрабатывают   четвертое   предполагаемое
месторождение, а если и там ничего не окажется, то завтра полезем в гору.
     -- На пик Гераклова?
     --  Какого  еще  Гераклова?  Мы его зовем  пиком Повелителя Мух. Ха-ха,
шутка. Ну, мне-то туда карабкаться не с руки, то есть не с ноги, но Лукич со
Степановной свое  дело знают. A я  буду тебя ждать на обычном  месте. Ну, до
завтра.
     -- Погодите,  -- остановил Серебрякова Oтрадин. --  Я тут  подумал -- а
смогу ли открыть  частную радиостанцию, если  сегодня  победят ваши? Тогда и
миллион мне вроде ни к чему.
     -- Резонный  вопрос, -- призадумался Петрович.  -- Но  ничего, на  базе
"Икса-игрека-зета"  откроем  вторую  программу   госрадио,  а  тебя  посадим
директором.   Будешь   прививать   народу   любовь   к  подлинно   народному
реалистическому искусству.
     Oтрадин тоскливо глянул в потолок, но ничего не сказал.

        "x x x"

     Пока Грымзин и Ибикусов переносили  из кухни  в шлюпку провизию (банкир
при этом  подсчитывал  ущерб и  горестно вздыхал),  остальные обитатели яхты
через адмиральский бинокль наблюдали за экспедицией доктора на остров.
     Едва Серапионыч  высадился на берег,  к нему из рыбацкого  домика вышел
штурман. Доктор протянул ему записку от Серебрякова,  и Лукич махнул рукой в
сторону  окна. Через несколько минут  Степановна  вывела Гераклова -- он еле
передвигался.
     -- Кажется, ему связали ноги, -- догадался Егор.
     Доктор с  политиком  уселись  на  травку и стали  о  чем-то беседовать.
Степановна не  отходила ни на шаг и внимательно  слушала. Через пару минут к
ним  подошел  Лукич и  тронул  Гераклова за  плечо.  Доктор,  покопавшись  в
аптечке,  передал  Гераклову какое-то снадобье и,  расцеловавшись  с  ним на
прощанье,  сел в лодку и медленно поплыл в  сторону "Инессы".  Штурман повел
Гераклова обратно.
     --  Они держат его в доме, -- сказал адмирал,  опустив  бинокль, -- это
надо запомнить...
     Когда Серапионыч пришвартовался к "Инессе", шлюпка Серебрякова уже была
загружена провизией.
     -- Ну как, убедились, что ваш Гераклов жив-здоров? -- сказал Петрович.
     --  Жив-то  жив,  -- ответил Серапионыч, -- да ваши ребята его маленько
помяли. Я ему оставил мазь от ушибов.
     -- Сам виноват -- нечего было срывать наше знамя! -- заявил кок, садясь
в шлюпку. -- До скорого свидания, товарищи!
     -- Чтоб ты утонул! -- проворчал Грымзин.
     Пожелание  банкира едва не сбылось  -- только шлюпка  отчалила от яхты,
как на нее напала Кисси.  Она подплывала к шлюпке совсем близко, явно норовя
ее  перевернуть, а попытки Серебрякова  огреть Кисломорского  монстра веслом
или костылем не действовали.
     -- Киньте  ей чего-нибудь!  -- крикнул  адмирал. Кок  нехотя швырнул  в
морское чудище головкой  сыра, и оно, ловко подхватив добычу, резво уплыло в
сторону и вскоре затерялось в волнах.

        "x x x"

     После  обеда адмирал Рябинин собрался было  вновь отплыть на свидание с
Кисси,  но остальные  обитатели  "Инессы"  воспротивились,  и  ему  пришлось
повезти их  на Продолговатый остров (Круглый остров, или остров Надежды, как
его мысленно именовал адмирал, по официальной версии считался  недоступным и
опасным). Вместе с адмиралом  поплыли  Грымзин, Oтрадин и  Егор.  Серапионыч
остался на яхте за старшего.
     Вскоре шлюпка  прибыла на остров, и люди, проведшие неделю  на корабле,
наконец-то  смогли  насладиться   твердой  почвой  под  ногами.  Егор  сразу
отправился  осматривать остров, а  остальные  расположились на берегу. Через
пролив хорошо проглядывался  пик Гераклова, а в бинокль адмирала  можно было
разглядеть  даже  знамя на  кресте-самолете. Несколько  минут  все  молчали,
наконец, заговорил радист Oтрадин:
     -- Господа, надо решаться. Предлагаю завтра брать остров штурмом.
     -- Вы же все время были против штурма, -- удивленно возразил Грымзин.
     --  Теперь  обстоятельства нам  благоприятствуют, -- сказал Oтрадин. --
Завтра  утром Лукич со Степановной  полезут в гору,  а Серебряков будет меня
ждать в рыбацком домике. Предполагается, что я привезу ему запас провизии, а
вместо этого в лодке будут "наши люди". Я нейтрализую Ивана Петровича, потом
мы  освободим  Гераклова,  а затем поднимемся  на  гору и застанем  врасплох
штурмана с мотористкой.
     --  Идея,  конечно, интересная, --  ответил  Грымзин, --  но, извините,
Андрей  Владиславович, мы  не можем  вам полностью  доверять.  Вы  вроде  бы
помогаете нам, но в то же время как будто сотрудничаете и с ними. A вдруг вы
все это придумали для того, чтобы заманить нас на остров, в лапы к пиратам?
     Oтрадин на минутку задумался:
     -- Да, вы имеете основания мне не доверять. Хорошо, нынче ночью я готов
предоставить  вам доказательства,  что  не  имею никакого отношения к  шайке
Серебрякова.
     Тут  недалеко  от острова появилась  Кисси. Она подпрыгивала на  легких
волнах,  явно стараясь обратить на себя  внимание.  Адмирал  достал булку  и
начал ее подкармливать.
     -- И охота вам, Евтихий  Федорович, переводить продукты? --  недовольно
проворчал Грымзин.
     --  Ничего,  господин  Грымзин,  --  ответил  за  адмирала  радист.  --
Вспомните,  что говорил Константин  Филиппович:  Кисси  еще  прославит  нашу
Кислоярскую  Республику  на  весь  мир.  Представьте,  приплывают  участники
международного симпозиума  чудищеведов и  спрашивают  --  что  это,  мол, за
Грымзин, именем которого назван остров? Им отвечают -- да это же тот  самый,
глава  банка "ГРЫМЗЕКС". Банк  становится известен во всем мире, открывается
его филиал в Париже, в  Лондоне, в Мехико, ну и так далее. A вы говорите  --
кусок хлеба.
     -- Да я ничего и не говорю, -- смутился банкир. -- Разве мне жалко?
     Ни Грымзин, ни Oтрадин и не догадывались, что в одном из кусочков булки
была спрятана записка: "Наденька,  сегодня не вышло.  Но завтра, надеюсь, мы
обязательно встретимся. Ваш Д."
     --  Ну, кажется, пора назад, -- сказал  адмирал,  кинув Кисси последний
кусок. -- Уже скоро стемнеет. Егор, где ты? Егор!
     Вскоре шлюпка уже возвращалась на "Инессу", и Кисси, плывя в  некотором
отдалении, сопровождала ее небыстрый путь.

        "x x x"

     Вечером, вернувшись после очередных безрезультатных раскопок в рыбацкий
домик, Степановна и Лукич перенесли колченогий столик  и несколько стульев в
затхлый  подвал,  где по-прежнему томился  политик Гераклов. В десять  часов
стол    уже    ломился    от    яств,   приготовленных    за   день    коком
Серебряковым-Разбойниковым,  а  посередине  стола,  между бутылкой  водки  и
салатом,  наложенным из-за  отсутствия посуды  прямо на газету,  красовалась
старенькая "Спидола". Пираты торжественно расселись за столом, и Разбойников
включил приемник. Несмотря на шипение и  прочие  помехи, можно  было понять,
что  настроен он  на  Кислоярское  государственное  радио и что  идет прямой
репортаж из Центризбиркома.
     -- Сегодня  решалась судьба  Кислоярской  Республики,  -- взволнованным
голосом  говорил диктор.  --  Нам  с  вами предстояло  избрать  нового главу
государства.  Напомню, что на  этот ответственный  пост баллотировалось пять
кандидатов, и двое  основных --  нынешний  Президент господин Яйцын и  лидер
Союза левых сил товарищ  Зюпилов. Кроме них, в избирательные  бюллетени были
также  внесены  фамилии   аптекаря  Бряцалова,  предпринимателя   Вакуума  и
профессионального патриота Волоскова, но, согласно последним социологическим
опросам,  у  них нет  никакого шанса  оказать  серьезное  влияние  на  итоги
выборов.
     --  Какая мерзость!  --  сказал  штурман  Лукич, нарезая колбасу  своим
знаменитым ножом.
     -- Ничего, -- благодушно откликнулся Разбойников, -- скоро мы весь этот
балаган  прикроем. A то развели тут разных президентов, губернаторов, мэров,
сэров, пэров,  херов всяких. Выборы устраивают, как в  растленной Америке!..
Да вы закусывайте, товарищи, еды много. A не  хватит, так  сплаваем на яхту,
Грымзин еще даст. Правда, товарищ Гераклов?
     -- Тамбовский волк тебе  товарищ! --  огрызнулся Константин Филиппович.
Он со связанными ногами лежал в углу на полусгнившей соломе.
     -- По крайней мере, тамбовский волк не  оскверняет красные знамена,  --
не остался в долгу Разбойников.
     A тем временем голос из приемника продолжал:
     -- Дополнительную интригу в предвыборный расклад  внес майор  Cелезень,
рейтинг  которого  по социологическим  опросам  уверенно выходил  на  третье
место.  Две недели назад  он  снял свою  кандидатуру и призвал голосовать за
ныне  действующего Президента Кирилла  Аркадьевича Яйцына, а в обмен за  это
Президент назначил  майора на должность  старшего  помощника.  Теперь  исход
выборов  во  многом зависит  от того, последует  ли  электорат  Селезня  его
призывам.
     -- Что еще за "электорат"! -- презрительно фыркнула Степановна. -- Чего
они там, нормальные слова забыли?
     -- Ничего, -- весело откликнулся Петрович, -- вот  возьмем власть, и не
будет никаких электоратов да рейтингов. Наш народ вновь станет избирать тех,
кого  надо, и  результат будет как  положено --  девяносто  девять  целых  и
девяносто девять сотых!..
     Внезапно  Разбойников прервал  пламенную  речь,  так как  диктор  начал
сообщать нечто важное:
     --  К  нам  в  избирком  поступили  первые  предварительные  данные.  В
Пустопорожненской  волости,  где в  голосовании  приняли участие чуть больше
двух  третей  избирателей,  лидирует  Зюпилов  --  57%  голосов.  За  Яйцына
проголосовали 36%, остальные кандидаты получили совсем по чуть-чуть.
     --  Так   выпьем  за   победу   истинных   патриотов!  --  провозгласил
повеселевший  Разбойников  и  разлил  водку  по  бумажным  стаканчикам.   --
Гераклов, а ты не хочешь выпить за наш успех?
     -- Не хочу! -- отрезал Гераклов.
     -- Ну, не хочешь -- как хочешь... Ух, хорошо пошла! -- Петрович закусил
колбасой, подпер руками голову и вдохновенно запел фальшивящим козлетоном:

     -- Пятнадцать демократов на сундук мертвеца,
     Йо-хо-хо и бутылка водки!

     Лукич со Степановной подхватили:

     -- Пей, и Сталин тебя довезет до конца,
     Йо-хо-хо и кусок селедки!

        "x x x"

     В  это же время  на "Инессе", в  радиорубке у  Oтрадина,  звучал  голос
ведущего  частной  станции  "Икс-игрек-зет  плюс"  Яши Кулькова.  Ему  жадно
внимали банкир Грымзин и доктор Серапионыч.
     -- Да, зря я  не  перевел капиталы  в Швейцарию, --  помрачнел Грымзин,
когда Кульков обнародовал результаты по Пустопорожненской волости.
     --  ... Ну  вот подошли и  другие  новости --  свеженькие,  пухленькие,
тепленькие и мягонькие. -- Публика насторожилась. -- В  деревне  Мымрино уже
подсчитали все  голоса, и  там уверенно лидирует нынешний  президент. У него
55,4%, а у Зюпилова 39,3%. Температура у Зюпилова явно  нездоровая. Я бы ему
порекомендовал попить  импортного пивка и сходить по девочкам.  По себе знаю
-- помогает от всех болезней.
     --  Нет-нет,  с этим  я  решительно  не согласен,  --  покачал  головой
Серапионыч.
     --  C чем вы не согласны?  --  взвился  Грымзин.  -- Результаты  вам не
нравятся?
     -- C пивом я не согласен, -- поправил пенсне Серапионыч. -- Какие после
пива девочки? После пива только в туалет. Лучше уж выпить водочки.
     -- Да, по такому случаю и водочки выпить  можно, -- подумав, согласился
Грымзин. A Кульков все продолжал вещать:
     --  Вот еще  новостишки  подошли.  Уже  не белые  и пушистые, а  скорее
красные и  заскорузлые, как  та штука, что я сейчас  держу в руках.  То есть
микрофон. Короче  говоря,  в  Зареченском  избирательном  участке, в районе,
известном своими питейными традициями, явно лидирует Зюпилов. У него 53, а у
Яйцына 42 процента. A у остальных, как всегда, такая  мелочевка, что об этом
даже и говорить неудобно.
     -- Хороший был у меня банк... -- вздохнул Грымзин. A Кульков продолжал:
     --  A  вот и с избирательного  участка на Ипподроме новостишки подошли.
Кстати,  с  того самого  ипподрома,  на котором супруга  аптекаря  Бряцалова
демонстрировала  свой круп. Да,  я сам  видел  --  задница что надо. Ну и ее
благоверный   то   же   самое.   Кстати,   в   этом  районе  находится   его
фармацевтическая фабрика "KALSEX", и вы думаете, это ему помогло? Так вот --
нет. Правда, три процента он набрал, но для него это потолок. На Ипподромном
участке  выиграл  Яйцын --  у него 58%,  а  у его главного соперника -- 36 с
половиной. И еще по поводу Бряцалова. Как говаривал  Тарас  Бульба, "ну что,
сынок, помогли тебе твои ляхи?".
     -- Aй-яй-яй, боже мой... -- схватился за голову Серапионыч.
     --  Ну  и что  вас опять  не  устраивает? --  обернулся  к  нему  вновь
повеселевший Грымзин.
     -- Гоголь-то ему чем насолил?! -- тяжко вздохнул