азумею,
откуда-то вы издалека прибыли.
   --  Можно  сказать,  что издалека,  -- неспеша  отвечал Дубов,  как  бы
прикидывая, говорить  ли всю  правду,  и  если  говорить,  то  как  ее тогда
подавать. --  Хотя вообще-то  мы живем  в  Кислоярске. Так у нас  называется
Царь-Город.
   -- А, так  вы из другого  Царь-Города! -- оживился Кузька.  -- Уж не из
того ли Царьграда, который Константинополь, столица великой Византии? Ну да,
то-то  ты хреческими словами  так  и  сыпешь.  Так ты  там, наверно, большой
боярин и,  можа, с самим кесарем за ручку здоровкался? Слыхивал я  об нем от
одного кудесника, и еще о многих чудесах...
   Смех Дубова оборвал излияния домового.
   --  Да  нет,  --  продолжая  смеяться,  отвечал Василий,  -- мы  не  из
Царьграда и не из Константинополя. Мы  из  Кислоярска, но  параллельного. --
Дубов  запнулся,  подбирая  слова,  как бы это попроще  объяснить. Кузька не
торопил его, а лишь нетерпеливо теребил лошадиную гриву. Ну а их кобылке все
эти  разговоры  были без  разницы, и она  все так же мерно трусила по топкой
дороге, местами устланной гатями.
   --  Чтобы  попасть  из  одного мира в другой,  --  наконец  приступил к
объяснениям Дубов, -- нужно подняться на Горохово  городище  и пройти  между
столбами.
   -- Ну, это уж ты чегой-то того... -- недоверчиво буркнул Кузька.
   -- Да нет, все истинная правда! -- воскликнул Василий. -- Если бы я сам
там не бывал, то так же, может, и не поверил бы. Я  только не знаю, как  это
происходит,  -- как  бы оправдываясь, развел  он руками.  --  Вот мой  друг,
доктор Серапионыч, он  как человек науки выдвинул любопытную гипотезу. Будто
бы по орбите движется не одна  Земля, а две, с интервалом примерно  десять в
минус сороковой степени секунды. То есть раньше, видимо, до двенадцатого или
тринадцатого века, это была одна планета, а потом они в результате какого-то
непонятного   катаклизма  почему-то  разделились.  На   нашу   и   вашу   --
параллельную. Хотя вообще-то, может,  и  наоборот.  Да, ну вот,  а  в местах
наибольшего  скопления некоей  специфической  энергии можно  перепрыгнуть  с
одной  на другую.  И  я вполне допускаю, что  так  оно  и есть,  потому  что
окрестности городища и у вас, и у нас считаются "нечистыми".
   -- А! -- радостно вскричал Кузька. -- Так бы и говорил -- колдовство!
   -- Ну, можно и так  сказать, -- усмехнулся  Дубов. -- Но только  мы это
колдовское место нашли совершенно случайно. Прошли между  столбов и поначалу
даже не  поняли, что оказались в  другом  мире.  А когда  поняли,  было  уже
поздно.
   -- Что, обратную дорогу позабыли? -- озабоченно спросил Кузька.
   -- Да нет, вернуться-то мы могли, да и дорога  там до Царь-Города одна,
только  тут  уж начались  самые  настоящие приключения, -- Дубов вздохнул от
нахлынувших на него  сладостных воспоминаний. -- И мы, естественно, никак не
могли от них отказаться.
   -- И что вас на передряги  тянет?  --  в  свою очередь вздохнул Кузька,
только по иной причине. -- Эх-ма! То ли у бабки, за печкой...
   -- Но дело в том, -- многозначительно понизил голос Василий, -- что под
угрозой оказалась честь кислоярской царевны Татьяны, дочки царя Дормидонта.
   --  А,  про  то  я  знаю!  --  подпрыгнул  Кузька.  --  Князь  Григорий
затребовал, чтобы царь выдал за него дочку, а иначе, говорит, пойду на вас с
войной. Дормидонт дюже тогда перепугался и послал царевну в Белую Пущу, а та
оказалась  совсем не царевной, а  кем-то другим. Мне  что-то Чумичка  про то
говорил, но я толком не разобрал, что к чему.
   --  Ну, если вкратце, --  потер переносицу Василий, вспоминая ту дивную
авантюру, -- в общем, настоящая царевна осталась, конечно же, в Царь-Городе,
а ее  роль  всю  дорогу прилежно  исполняла одна  моя близкая  знакомая,  --
Василий вздохнул, -- Надя...
   -- Наверно, изрядно смелая девица! -- восхищенно воскликнул Кузька.
   -- Ну, я тебя потом с ней познакомлю, -- улыбаясь, пообещал Дубов. -- А
дальше, перед въездом в  замок князя  Григория, царевной  обернулся уже  сам
Чумичка.
   -- Эх-ма! -- выдохнул Кузька. --  Знал я, что  он большой колдун, но уж
настолько!..
   --  А потом, -- продолжал Дубов,  --  во время брачной ночи,  он принял
волчье обличье и пытался загрызть князя  Григория, но  оказалось, что это не
так-то просто сделать.
   -- Так что же, ваша поездка в Белую Пущу оказалась напрасной?
   -- Боюсь, что даже еще хуже. После той свадьбы Григорий совсем ошалел и
таки  пошел с  войной на Кислоярское  царство.  У  него  в  Царь-Городе были
влиятельные сторонники,  вроде градоначальника князя  Длиннорукого.  Так что
это  просто  чудо, что  удалось и заговор раскрыть, и остановить наступление
григорьевских наемников.
   -- Кого-кого?
   -- Наемных воинов,  которые сражаются под командованием его вурдалаков.
Ну  это-то  еще  полбеды,  но  возле  Григория  крутятся  несколько  опасных
личностей, и двое из них -- мои земляки. Это черный колдун Каширский и некая
Анна Сергеевна Глухарева.  И  именно  они  все  время настропаляют  князя на
всякие безумные действия вроде нового похода на Царь-Город.
   --  Чегой-то я не  пойму, --  почесал свой  нос  картошкой Кузька, -- а
этим-то чего на печке не сидится?
   -- Я и сам долго не мог  понять, -- отвечал Дубов. -- Думал, что просто
из  любви  к  авантюрам. А потом понял  -- Царь-Город  им  нужен как  ключ к
Горохову городищу. Насколько я  понимаю они собираются распространить власть
князя Григория и на наш Кислоярск, параллельный вашему Царь-Городу. А может,
и не только...
   -- Ну, это уже опять  твои заумствования. -- замахал ручками Кузька. --
Я  в таком высоком колдовстве ни  лешего  не смыслю.  Скажи лучше, пошто  мы
сюда-то приехали?
   -- А я к чему речь-то и  веду, -- терпеливо отвечал  Василий.  -- Чтобы
остановить Григория и его  приспешников, нужно сделать  то, чего  не сумел в
тот раз Чумичка.
   -- Но ведь мы же не в Белой Пуще, а в Мухоморье! -- удивился Кузька.
   -- Ну, это я и сам вижу, -- рассмеялся Дубов. Как раз справа  от дороги
показалась  полянка,  казавшаяся   красной  от  обилия  мухоморов.  --  Хотя
Мухоморье, то есть Новая Ютландия -- королевство небольшое и бедное, но зато
здесь  живут именно  те доблестные витязи, которые только и  могут  положить
конец князю Григорию... О, да мы за разговорами уже и приехали!
   Василий  оглядел   окрестности   --  и   действительно,  невдалеке,  за
перелеском,  поднимались  башни  замка,   принадлежащего   славному   рыцарю
Беовульфу.


x x x


   -- Прошу, -- указал Александр пажу на  кресло  под  старинным портретом
какого-то знатного  господина  в  камзоле,  а  сам  уселся  напротив,  подле
обширного стола. Тут же ему на колени вспрыгнул Уильям.
   -- Ваше Величество, -- несмело  заговорил Перси, -- если я отвлекаю вас
от важных государственных дел...
   -- Да  какие  там  дела, -- вздохнул  Александр,  почесывая  Уильяма за
ушком.  --  В нашем преславном  королевстве вообще никаких дел нет. A если и
есть, то ими занимается Виктор, мой племянник.
   -- У вас есть племянник? -- несколько удивился паж.
   --  Ну  да, просто ты  его не  видел -- он живет в другом крыле замка и
совершенно  равнодушен к высоким искусствам, бедняга. --  Александр взял  со
стола  кубок и,  заметив движение Перси,  поспешно  сам  налил себе вина  из
темной  бутыли, стоящей в глубине стола. -- Не желаешь? Ну, как хочешь. Нет,
не подумай, что  я пьяница, просто  под  чарку хорошего вина и  беседа  идет
веселей.
   -- Да ну что вы, Ваше Величество, разве я смею... -- дежурно возмутился
паж. A король, аккуратно опустив кота на пол, подошел к окну и устремил взор
куда-то вдаль:
   --  Опять  затопило. Хорошо, хоть  дождь прекратился.  -- И,  помолчав,
добавил: --  Угораздило  же моего почтенного пращура, -- он кивнул в сторону
портрета, -- поставить замок мало что  на  болоте, так  еще  в самой низине.
Стоит полить дождю, даже совсем  немного, и мы  отрезаны от окружающего мира
на несколько дней...
   Король  вновь  печально  замолк,  а  Перси,  воспользовавшись возникшей
паузой, заговорил:
   -- Прошу прощения у  Вашего Величества, что вмешиваюсь  не в свое дело,
но мне не дает покоя ужасная смерть Касьяна Беляники.
   Король обернулся и пристально поглядел на Перси:
   -- Это всем нам не дает покоя. A для меня настоящий позор -- выходит, я
пригласил его к себе в замок и...
   --  Совершенно верно,  Ваше Величество, -- подхватил паж, -- и наш долг
-- найти злодея-людоеда и тем самым смыть с себя это пятно!
   Александр опустился в кресло и, вздохнув, медленно произнес:
   -- Да, Перси,  ты прав. Но кто  возьмет на себя благородную обязанность
установителя истины?
   -- Я!  --  выпалил  паж. И, поняв,  что действительно  вышел за пределы
своих полномочий, смущенно заговорил: --  Ваше Величество,  позволите ли  вы
быть перед вами полностью откровенным?
   -- Дозволяю и повелеваю, -- торжественно ответил король.
   -- Честное королевское?
   -- Честное королевское. Говори же!
   Перси несколько замялся:
   -- Прямо и не знаю, с  чего начать.  В общем,  Василий, то  есть боярин
Василий,  прибыл  в  Мухомо...  простите,  в   Новую  Ютландию   со   вполне
определенной миссией.
   --  Ну,  это  понятно, -- отпил немного вина Александр. -- То-то он так
скоро куда-то ускакал. И что же это за миссия, с коей прибыл твой хозяин?
   --  Да  нет, он мне вовсе не  хозяин... -- Перси  пожалел,  что у  него
вырвались эти слова, но было уже поздно. Александр поставил кубок на стол:
   -- Я  уже давно понял, что  боярин Василий вам вовсе не хозяин. А вы --
не  совсем паж. -- И, с хитрецой улыбнувшись, король добавил:  -- Не так ли,
сударыня?
   -- Вы  очень проницательны,  Ваше  Величество,  --  почтительно  сказал
Перси. -- Да, я женщина, и здесь тоже с определенным заданием.
   --  Позвольте  узнать  ваше  имя,  мадемуазель? --  учтиво  осведомился
король. -- Или фрекен, как говорят на родине моих предков.
   -- Надежда, -- ответил "не совсем паж". -- A если полностью, то Надежда
Чаликова. A по основному роду занятий -- журналистка.
   -- Надежда... Красивое имя,  -- одобрительно кивнул Александр. -- Почти
как Перси. Только, простите, что это за жур... жур... как его?
   --  Ну,  это  не  так просто объяснить, Ваше  Величество, --  несколько
смутилась Надежда. -- В общем, я пишу о том, что вижу...
   -- A, так вы тоже стихотворица! -- обрадовался король.
   -- Н-нет, скорее прозаик.
   -- Тоже неплохо. Ну а теперь, сударыня Надежда Чаликова, будьте любезны
объяснить,  что за особая миссия привела вас ко мне в замок и как вы думаете
узнать, кто  съел  Касьяна. -- Вспомнив вид обглоданных костей, король резко
помрачнел.
   --  Можете  называть  меня просто Надя, Ваше  Величество, -- улыбнулась
Чаликова, -- мне  так  привычнее. Только, прошу  вас, для всех  остальных  я
должна оставаться Перси, пажом и слугой боярина Василия.
   -- Да, разумеется, -- кивнул король.
   --  Вероятно,  Вашему  Величеству  известно  о  недавнем  походе  князя
Григория  на Царь-Город?  -- Король кивнул. -- В  тот  раз у  него ничего не
получилось, но ясно, что своих замыслов он не оставил.
   --  Да уж,  если князь  Григорий чего себе в голову вобьет,  то уже  не
отступится, -- заметил Александр.
   -- Ну вот, а всего опаснее то, что у него есть свои люди в Царь-Городе.
Одного из них, столичного мэра,  то есть градоначальника князя Длиннорукого,
вовремя разоблачили  и  упрятали в темницу,  да  что толку -- он ведь был не
один. Да и не только в Царь-Городе -- у вас тоже могут быть его агенты.
   -- У меня? -- изумленно вскинул Александр брови. -- Но с какой стати?
   -- Как  это  с  какой стати, Ваше Величество? -- возмутилась  Надя.  --
Покончив с Кислоярским царством, он же сюда полезет!
   --  Ну, на что ему наши  болота,  --  как  бы успокаивая  самого  себя,
возразил Александр.
   --  Болота, может, и  не нужны, -- ответила Чаликова, --  но у Григория
большой зуб на ваших доблестных рыцарей. Вернее сказать, он  не  может спать
спокойно, имея их у себя в тылу.
   --  Говорил  я  сто  раз  своим  доблестным рыцарям,  чтобы  вели  себя
потише... Постойте! -- неожиданно резко вскочил Александр. -- Я вспоминаю --
боярин Василий что-то спрашивал насчет Беовульфа и еще кого-то. Эдак он  еще
поедет настраивать их против князя Григория!
   -- Нет-нет,  Ваше Величество,  -- поспешила успокоить  короля Надя.  --
Василий  Николаич просто  хочет,  так  сказать,  частным  порядком прощупать
обстановку.
   -- A,  ну тогда другое дело,  -- опустился в  кресло Александр. --  Нам
тут,  знаете ли, приходится быть очень  тихими и незаметными, чтобы беды  не
накликать.
   --  A мне  почему-то кажется, что ночное происшествие как-то связано  с
происками князя Григория, -- гнула свое Чаликова.
   -- Сомневаюсь, -- возразил король. -- Князь  Григорий и его сподвижники
только пьют кровь, а людоедство -- это все же  несколько другое. Но вы правы
-- установить  истину обязательно нужно. Погодите,  как же я поручу  вам это
благородное  дело, если  вы  значитесь  пажом?  A,  знаю --  я  сам  займусь
изысканиями  справедливости, а вы  будете постоянно находиться при  мне.  Вы
согласны, госпожа Надя?
   --  Это вы  здорово придумали,  Ваше  Величество, -- радостно  ответила
Надежда.  -- Только я здесь человек  совсем новый  и  толком ни с кем еще не
знакома.  Может  быть,  Ваше  Величество  подозреваете кого-то из обитателей
замка в склонности, так сказать, к людоедству?
   Король немного подумал:
   -- Да, я понял вашу мысль. Никто извне попасть  сюда не мог -- ведь нас
затопило весьма  основательно.  A что касается обитателей... Ну,  уж в своих
слугах я могу быть уверен -- они служат уже  долгие годы,  многие помнят еще
моего покойного батюшку...
   --  A  все  эти  творческие  личности?  --  осторожно  поинтересовалась
Чаликова. -- По-моему,  вчера они  отличились отменным  аппетитом.  Особенно
господин Диоген.
   -- Ну, вы уж скажете!.. -- запротестовал Александр.
   -- Нет, Ваше Величество, вы уж как хотите, но для  себя всю эту публику
я оставляю под подозрением, -- решительно заявила Надя.
   --  Ну  что же, -- уныло пожал плечами король. -- Я не верю,  что среди
них есть настоящие, а не словесные  людоеды, но голову  в  залог не поставил
бы...
   -- A тот господин во фраке? -- припомнила Надя.
   --  Кто -- Иоганн  Вольфгангович? -- Король протестующе замахал руками.
-- Нет-нет,  это  же знаменитый поэт, к тому же просвещенный европеец. Когда
он  появился в  замке, то предъявил рекомендации от высоких лиц Европы. И из
Лютеции  от короля галлов Луи XXV. И  от  саксонского курфюрста Готфрида. Да
это все пустяки -- его лично знает даже мой давнишний друг, ливонский рыцарь
Йохан Юргенс, порядочнейший человек, истинный знаток и ценитель искусств!
   --  Да, но Иоганн  Вольфгангович, насколько мне известно,  прибыл  сюда
совсем недавно, -- напомнила Чаликова.
   -- Как и вы, сударыня, -- учтиво возразил Александр.
   "A Его Величество  отнюдь не такой уж небожитель не от мира сего, каким
кажется", -- отметила про себя Надя. Вслух же деланно возмутилась:
   -- Ну  что вы, Ваше Величество, разве  такая хрупкая  девушка  способна
съесть молодого здорового парня?
   -- Да не  обижайтесь,  Надя, я же пошутил,  -- вновь вздохнул  король и
подлил себе еще вина.


x x x


   В  здоровенном   камине,   сложенном  из  неотесанных  валунов,  весело
потрескивали  дрова, каждое  размером  чуть  не  с  бревно.  Славный  рыцарь
Беовульф сидел, развалясь в мягком кресле. Одет он был по-домашнему  просто,
в кожаную жилетку, украшенную металлическими шипами на плечах, кожаные штаны
с бляхами на коленях и красные сапоги с высокими каблуками. И естественно --
толстенная золотая цепь на шее.
   --  Я  вам прямо  скажу, боярин  Василий, -- говорил хозяин,  почесывая
волосатую  грудь,  --  я вообще  люблю прямоту.  Так  вот,  мне  ваша  затея
нравится.  Кому-нибудь  башку оторвать там,  или шкуру  там  спустить. Это я
всегда  пожалуйста.  Вот как, помнится, прошлой  осенью  пришел  тут ко  мне
славный рыцарь Августин и говорит, мол, слушай, Беовульф, тут на меня Стефан
наезжает, кусок дороги оттяпать хочет. Ну, я, как водится, сразу меч в ножны
и... Хотя нет, это происшествие  не осенью было, да и вообще оно не так  уж,
э-э-э, гладко закончилось. Ну  и бог с ним. Главное, я  вам скажу, если кому
там чего, так я всегда с удовольствием. Но не сейчас.
   -- Извините, не понял? -- склонил голову набок Василий.
   --  Ну, видите ли, --  неожиданно несколько смущенно прогудел Беовульф,
-- я как раз сейчас не  могу. Тут такая  женщина. Ну  такая. --  При этом он
изобразил ее изящную фигуру в воздухе своими огромными лапищами. -- В общем,
не женщина, а мечта настоящего мужчины.  То есть меня. Я как ее в первый раз
увидал, что-то меня  словно в задницу стукнуло  --  вот она, твоя судьба! --
При  этом славный рыцарь  покраснел от смущения. -- Нет, ну вы не  подумайте
там  чего.  Бабы  -- это дело десятое.  Мне бы лучше мечом помахать, скакуна
резвого объездить.  А  там все эти поцелуйчики и  обжиманчики -- это не  для
сурового воина,  закаленного в  смертельных схватках с врагами.  Но  тут вся
закавыка  в  том,  что эта женщина  в  опасности.  И я не могу  оставаться в
стороне. И наблюдать, как этот гад Грендель за ней охотится. А что как он ей
горло  перегрызет?  Это  непорядок.  В  моих землях  только  я  могу  головы
отрывать.  Ну  и  немножечко  король.  А  этот  оборотень так  вокруг нее  и
увивается.  И если бы не я, так давно бы  на нее напал. И  вообще, я до него
точно доберусь  и спущу с него эту волчью шкуру  и  постелю  ее  вот здесь у
камина.  Спущу  точно.  Как-нибудь.  Сейчас,   правда,  некогда.  Потом.  Но
непременно...
   И  вдруг несколько  неожиданно могучая голова Беовульфа  упала на грудь
и... раздался богатырский храп. Василий тихо встал  со своего кресла и вышел
из залы.


x x x


   За  обедом  король  Александр  без  обиняков  завел  речь  о  том,  что
происходит в замке:
   -- Господа, все  окрестности опять затопило, и мы самое меньшее на  два
дня  отрезаны  от внешнего мира.  Это, конечно, если опять  не  польет.  Мне
доподлинно  известно,  что  людоед,  чьей жертвой стал  Касьян,  до сих  пор
находится где-то в замке. A может быть -- и среди нас!
   "Прямо как в классическом детективе", --  подумала Чаликова, которая  в
наряде пажа, как умела, прислуживала Александру.
   -- Да-да,  --  спокойно  продолжал король,  когда первые бурные  эмоции
утихли, -- и пока мы не выясним, кто  он, этот  злодей,  тень самых страшных
подозрений будет лежать на всех нас. И прежде всего -- на мне как на хозяине
этого дома.
   Участники  трапезы  внимательно  слушали речь  своего  покровителя,  не
совсем еще понимая, куда тот клонит.
   -- Все мы  благородные люди, -- оглядев сидевших за столом, с некоторым
сомнением произнес Александр, -- и первым делом я  предлагаю виновнику, если
он здесь находится, добровольно  признаться  в содеянном  и тем самым  снять
пятно со всех остальных... В этом нет ничего  смешного, -- добавил  король и
строго  посмотрел на Перси,  который, не выдержав, чуть было не  фыркнул  со
смеху. -- Как я вижу, никто признаваться  не хочет, -- нахмурился Александр.
-- Ну  что  ж,  тогда я лично займусь поисками истины. Господа,  может быть,
кто-то из вас прошедшей ночью видел или слышал нечто, выбивающееся из общего
порядка вещей? --  Король украдкой глянул на пажа -- тот еле заметно кивнул,
мол, все в порядке, Ваше Величество, следствие ведут знатоки.
   Над столом повисло тягостное молчание. Александр вытащил свою коробочку
с леденцами и стал  крутить  ее длинными пальцами.  Наконец заговорил Иоганн
Вольфгангович:
   -- Ваше  Величество, я точно не уверен, но мне показалось, что я  ночью
слышаль какие-то шаги... Как будто кто-то ходил по коридору.
   -- И что же? -- Александр поставил коробочку на стол.
   -- И все, -- ответил Иоганн Вольфганго