:
     - Вот здесь, Френки, погляди - картинка. Тут - полосочки. Так тебе понятнее?
     - Я не дура, - отрезала Франсуаз, хотя мгновение назад выглядела именно ею.
     Отодвинуть две вазы от дверцы сейфа было сложно. Я не люблю, когда прекрасные произведения старины приходится таскать по полу, словно это мебель.
     - Майкл, что ты там возишься, - нетерпеливо окликнула меня Франсуаз, - с этими горшками.
     - Это не горшки, - с достоинством отвечал я.
     Я не стал говорить дальше, ибо не хотел отвлекаться. Мне становилось страшно при одной мысли о том, что я могу повредить лаковое покрытие.
     - Дай лучше мне, - потребовала девушка.
     - Чтобы ты расколотила эти, как ты называешь, горшки своим мечом? - спросил я. - Нет, Френки. Лучше отойди-ка подальше.
     - Но здесь достаточно места.
     - Для обычного человека и горшка - да. Для тебя и орнаментальной вазы династии Лунь - не будет достаточно и взлетно-посадочной полосы.
     Я убедился, что вазы находятся в такой безопасности, насколько это вообще возможно рядом с Франсуаз. Опустив руку во внутренний карман камзола, я вынул связку ключей, а из другого отделения достал светящийся кристалл.
     Франсуаз дышала так громко, словно играла в паровозик.
     Голубые тени проникали в комнату из ночного сада. Три луны воспаряли над грешной землей в еще более грешном небе. Холодный ветер, проскальзывавший сюда из долины, шевелил ветви кипарисов, и маленькие певчие птеродактили жались к чешуйчатым стволам акаций.
     Караульные проходили по террасе через каждые восемь с половиной униарных минут.
     Один шел по правой террасе, с запада на восток. Его товарищ на левой двигался в обратном направлении. Разрыв между обходами составлял четыре минуты, поэтому мне приходилось часто гасить светящийся кристалл.
     Франсуаз смотрела на меня так, словно лучше меня знает, как взламывать сейфы.
     - Итак, - произнес я, - кто же лучшие друзья девушки?
     Я начал с того, что попробовал изогнутую сайдерн-скую отмычку. Она открывает сейфовые замки так же безотказно, как лесть - человеческие сердца.
     Но украшенный золотыми вензелями сейф не имел сердца, и изогнутая сайдернская отмычка не смогла войти в его замок даже наполовину.
     - Что до моего мнения, - вымолвил я, выбирая из связки прямой ключ с шестью смещающимися бороздками, - то я бы назвал книги. Стихотворения Водсворта, Шелли, лорда Гордона Байрона.
     Я повернул ключ; что-то щелкнуло, и мне оставалось надеяться, что я не сломал только что прямую отмычку.
     - Но раз вопрос исходит от тебя...
     Я вынул ключ и придирчиво осмотрел его.
     - Тоже не подходит... Я думаю, Френки, ты имела в виду что-то вроде вибратора.
     Франсуаз зашипела, и гнев ее был вызван вовсе не тем, как я обращаюсь с отмычками.
     - Быстрее, - сказала она.
     Я переменил положение бороздок и вернул отмычку в полость замка.
     - Что в этой стране делают с ворами? - осведомился я.
     - Тебя это очень интересует?
     - Да нет, просто хочу поддержать разговор.
     - Им отрубают руки. Я согласно кивнул:
     - Так делают во многих странах...
     - Но не так, как здесь.
     Девушка произнесла это с мрачным удовлетворением.
     - Здесь руки ворам отпиливают. Это делают медленно. Казнь начинается на закате и заканчивается с восходом.
     Удостоверившись, что я проникся нарисованной картиной, Франсуаз как бы невзначай добавила:
     - И это только для одной руки. Потом все повторяют с другой.
     - Плохо для тех, у кого рук много, - согласился я. - Скажем, для осьминогов. Ага!
     Замок заскрежетал, и его механизм начал поворачиваться.
     - Но ты не волнуйся, Майкл, - продолжала Франсуаз. - Нам это не грозит. Кража из королевского дворца карается особо.
     - Как?
     Я стал открывать дверцу; делать это необходимо с осторожностью, надо проверять, не установлена ли сигнализация.
     - Не знаю, - Франсуаз пожала плечами. - В казнь входит отрезание языка. Поэтому никто не может рассказать о ней.
     Сейф отворился, я вернул за пояс связку отмычек и вынул из сокровищницы темный футляр в форме снежинки. Пять лучей сходились к центру, и между двумя из них висел миниатюрный замочек.
     Я не стал церемониться и сбил его кинжалом.
     - Так кто же - лучшие друзья девушки? - спросил я.
     - Бриллианты, - ответила Франсуаз. - Кто же еще. Я раскрыл футляр и задумчиво уставился внутрь.
     - В таком случае, - проговорил я, - здесь у тебя нет друзей.

2

     Франсуаз оттолкнула меня и уставилась на кожаный футляр. Как будто с того места, где она стояла, ей было не видно, что бриллиантов в нем нет.
     - Я не терпел такого афронта с того дня, - проговорил я, - как поверил в мираж, который увидел в Фес-салийской пустыне.
     Франсуаз уперла ладони в талию.
     - Что это был за мираж, Майкл? - спросила она.
     - Это был... А, в общем, не важно.
     Мы оба ждали, когда мимо пойдет охранник. Это позволило бы тому из нас, кто среагирует быстре, положить другому руку на голову и заставить пригнуться.
     И я, и Франсуаз нуждались в небольшом самоутверждении.
     Мы проделали это друг с другом одновременно, что смазало эффект.
     Франсуаз сложила меня пополам так энергично, что я едва не уткнулся носом в ее обнаженные колени.
     - Ладно, моя конфетка, - проговорил я. - Давай начнем все сначала.
     - Обычно ты это говоришь в постели, - огрызнулась она.
     Я высвободил свою голову:
     - Король Берберы отнял это ожерелье у купца, корабль которого имел несчастье натолкнуться на берберийский флагман.
     - Король не имел права требовать дань, - сказала девушка. - Они были в нейтральных водах.
     - Бортовые пушки дали ему такое право. Узнав об этом, ты решила пойти и отвинтить королю голову штопором. Но мне удалось убедить тебя, что все можно сделать мирно.
     Франсуаз с мрачным удовлетворением заметила:
     - И ты видишь, к чему это привело. Шаги караульного затихли в дальнем конце террасы. Я вернулся к золотому сейфу и заглянул внутрь.
     - Служанка точно сказала, что ожерелье хранится здесь... Она не могла мне соврать.
     - Конечно. Есть дурочки, которые покупаются на красивую внешность и звонкие слова.
     - Может быть, - пробормотал я, - здесь есть еще что-нибудь ценное.
     Я быстро выбирал из сейфа свитки документов:
     - Или, скажем, можно отодрать эти золотые украшения... А, впрочем, наверняка позолота.
     - Ожерелье дорого купцу как память, - ответила Франсуаз.
     - Если воспоминания такие важные, - отозвался я, - то ему ни к чему побрякушки. Он и так все помнит... А это что?
     Я подцепил то, что лежало в самом дальнем уголке сейфа, и подтянул к себе.
     - Что это? - спросил я, вертя в руках непонятный предмет из кожи и кусочков металла. - Никогда не видел ничего подобного. Ошейник для огромной собаки?
     Франсуаз сложила меня пополам. Занятый находкой, я не заметил появление охранника.
     Я бы все равно успел спрятаться, но девушке доставило удовольствие заставить меня сделать это.
     - Для бешеного крокодила? - предположил я. Франсуаз со знанием дела осмотрела кожаную обновку.
     - Это рабский ошейник, Майкл, - сообщила она. - Мы заберем его.
     - Рабский ошейник? - спросил я. - Брось. Я знаю все виды рабских ошейников, кандалов и колодок. Такой не удержит даже ребенка.
     Франсуаз приложила мне палец к губам.
     - Это не простой ошейник, - сказала она. - Астральный ошейник демона.
     - Ладно... Но что с ожерельем? Его не оказалось в футляре.
     Девушка коротко усмехнулась.
     - Придется тебе склеить разбитое сердце служаночки. И расколоть его снова.

***

     Франсуаз тихо выскользнула из-за ширмы и нырнула в тень резного орехового столика. Ее сильное тело неслышно перемещалось в синих сумерках ночного неба.
     Караульный повернулся вокруг своей оси, прищелкнул каблуками и двинулся по террасе в обратную сторону.
     - Мы вернемся так, же, как и вошли, - проговорил я. - Не надо, не надо было брать тот ошейник. Король бы и не понял, что мы здесь побывали. А так он будет настороже.
     - Надо, - возразила Франсуаз.
     Я знал: если я хочу получить более внятное объяснение, придется прибегнуть к самым действенным методам убеждения - наговорить ей комплиментов или как следует отшлепать.
     Караульный прошел мимо французского окна. Франсуаз выкатилась в него, свернувшись в упругий мяч. Я последовал за ней, на ходу прикрывая за собой прозрачную створку.
     Караульный сделал приставной шаг на месте и развернулся снова.
     - Как часы, - пробормотал я, скрываясь в тени кипарисов. - Забираться в дом, где четко налажена система охраны, - сплошное удовольствие.
     - Проклятье, - выругалась Франсуаз отмахиваясь. - Почему эти птеродактили вечно лезут мне под шорты?
     - Им холодно, - кратко ответил я.
     Я следил за движениями охранника, расхаживавшего по внешней стене. Этого можно было и не делать: я знал наверняка, что и когда он предпримет.
     - У кого я спрашиваю, - процедила Франсуаз. - Ты сам цостоянно так делаешь.
     Караульный на стене направился к другому концу сада.
     - Пусть мы не нашли бриллиантов, - пробормотал я, - зато совершили идеальное ограбление. Пригнувшись, я побежал к стене. Яркий свет залил королевский сад.
     Гранатовые кристаллы, установленные на внешней стене, вспыхнули и озарили ряды кипарисов. Я замер на месте, настороженно оглядываясь.
     - В детстве я мечтал об огнях рампы, - пробормотал я. - Мечты сбываются так не вовремя.
     - Воры! - Громовой голос накрыл просыпающийся сад. - Воры проникли в королевские покои!
     Караульные на стенах встрепенулись и все как один уставились вниз. А там были мы.
     - Вот они! - закричали солдаты. - Держите воров!
     Франсуаз упала на землю и покатилась к высоким кустарниковым зарослям. Певчие птеродактили, потревоженные внезапным светом и громкими голосами, стайками выпархивали из крон деревьев.
     - Не надо, - пробормотал я, - не надо было нам брать этот ошейник.
     С громким стуком распахивались двери, и мне казалось, что это тюремные ворота захлопываются за нашими спинами - или, того хуже, лязгает лезвие гильотины.
     Шесть стражников - тяжеловооруженные панцир-ники - бежали по садовой аллее, выхватывая на ходу длинные мечи.
     - Стоило пару часов ползать жабой, - пробормотала Франсуаз.
     Девушка выпрыгнула из тени кипарисов и оказалась перед солдатами. Двое, бежавшие первыми, даже не успели вынуть мечи из ножен.
     Франсуаз нанесла одному и тут же другому удар в лицо раскрытой ладонью. Охранники отшатнулись, боль ошеломила их, на миг ослепив.
     - Боже, - простонал один из них. - Мои глаза...
     Колючие стебли дрока оплетали замковую стену. Вскарабкаться на нее там, где я стоял, не смог бы даже закованный в чешую звероящер.
     Я вынул из-за пояса короткий клинок и начал разрубать им прочную сеть.
     Девушка выхватила меч из заплечных ножен. Продолжая движение, она располосовала двоих солдат. Сверкающее лезвие вскрыло "панцири стражей, словно консервные банки, и наполнило их вывороченными внутренностями.
     Лезвие моего кинжала скрипнуло о камень. Я нанес еще три удара, и узкая бронзовая калитка явилась из-под расчищенных зарослей. Я заплатил сто золотых за то, чтобы узнать о ее существовании; во столько же мне обошелся и ключ.
     Те стражники, что еще оставались на ногах, бросились к демонессе. Она парировала удар одного из них и уклонилась от меча другого.
     Носок ее сапога врубился в промежность первого солдата, а прочный клинок прошелся по плечам его товарища.
     Кровавый фонтан вырос на месте отрубленной головы. Кувыркаясь и сверкая шлемом, та упала в руки первому из караульных.
     - Лови! - крикнула Франсуаз.
     Звон мечей за спиной мешал мне сосредоточиться. Я поднес к замочной скважине горлышко масленки.
     Девушка вышибла из стражника сознание рукоятью меча.
     Один из его товарищей уже успел подняться. Франсуаз схватила солдата за кожаный доспех и развернула.
     - Потанцуем, - предложила она.
     Шесть стрел, пущенных с замковой башни, вонзились в спину несчастного солдата. В ответ на приглашение Франсуаз он смог лишь открыть рот и выпустить две струйки крови.
     - Ты плохо танцуешь, - констатировала Франсуаз и швырнула мертвое тело на последнего из стражников.
     - Сюда! - закричал я.
     Ключ вошел в скважину точно, как нож входит в ореховый пирог. Я налег на него, но он не поддавался. Несколько веков никто не отпирал бронзовую калитку. Франсуаз подбежала ко мне, и ее крепкие пальцы сомкнулись вокруг моих ладоней. Масло должно было подействовать через несколько минут, и мне очень хотелось его поторопить.
     Солдат подбегал к нам, воздевая меч. Не отрывая рук от ключа, Франсуаз ударила караульного ногой в живот. Он был так этому рад, что глубоко поклонился.
     Девушка пнула солдата в голову. Носок сапога, укрепленный металлической пластиной, протаранил череп воина и распахал ему мозги.
     Замок провернулся. Старинный ключ сломался в наших руках, и я предпочел оставить его в калитке.
     Я распахнул дверь и толкнул Франсуаз через порог. Десяток стрел ударился в бронзовую створку, когда я захлопнул ее за своей спиной.
     Каледонский лес открывался перед нами, там нас ждали лошадь Франсуаз и мой дракон. Но лучники стояли на замковой стене. Мне казалось, я слышу, как гудит натянутая тетива.
     Под стеной, в непростреливаемом пространстве, мы находились в безопасности. Но путь к лесу был отрезан. Франсуаз прижалась к каменным плитам. Я знал, что все должно получиться, и от этого мое сердце билось еще быстрее.
     Промасленный фитиль догорел, и пламя перекинулось на колючие стебли. Огонь взметнулся по паутине дрока, за секунды превращаясь в бушующий океан пламени. Эти растения наполнены органической нефтью, надо лишь уметь заставить ее возгореться.
     Огонь охватил лучников на замковой стене. С громкими криками они падали вниз. Их товарищи, стоявшие поодаль и не попавшие в обжигающий костер, были ослеплены и растеряны.
     Я бросился через опушку, отделявшую нас от Каледонского леса. Лучник, спрыгнувший с замковой стены, преградил дорогу моей партнерше. Франсуаз всадила в него меч, почти по рукоятку, и рассекла тело несчастного, освободив лезвие.
     Свистящие стрелы вонзались в стволы деревьев, но ночная тьма уже скрыла нас от королевских лучников. Я подозвал верхового дракона.

     3

Я прислушался.
     Неширокая поляна средь Каледонского леса дремала в свете трех лун. Где-то возле излучины реки раздавались приглушенные голоса. Прозрачная тишина вздрагивала над кипарисами, и стук копыт по столбовой дороге слышен был так же хорошо, как шелест крыльев ночной бабочки, пролетевшей мимо лица.
     - Королевские лучники прочесывают лес, - сообщил я.
     - Еще бы, - буркнула Франсуаз, выворачивая на одеяло седельную сумку. - А ты чего ожидал. У нас не осталось индейки с грибами?
     - Чего я ожидал? - разозлился я. - Я ожидал, что мы проведем эту ночь в лучшей таверне города. Я ожидал, что мы вернем купцу его ожерелье и уедем, не привлекая внимания. А теперь я ожидаю, что с минуты на минуту здесь появятся королевские лучники.
     - А, вот она.
     Франсуаз выхватила из кучи предметов, выросшей на одеяле, плоский пятигранный сосуд, подцепила вдавленное в крышку кольцо и дернула.
     - Что ты там говорил про лучников? - переспросила она.
     Шесть секунд в сосуде кипел и пузырился соус. Продукты закатываются в него сырыми и приготавливаются после того, как открывается крышка.
     Это не только сохраняет их свежими, но и создает аромат свежеприготовленного блюда.
     - Я говорю, что ты убила пятерых солдат во дворце. Френки выловила пальцами очередной кусочек индейки и облизала с них соус.
     - Семерых, - поправила она. - Но это были плохие ребята.
     - Да хоть кардиналы Вселенской Церкви, - взорвался я. - Нас чуть не прикончили из-за этого - вот этого.
     Я поднял кожаный ошейник, стараясь держать его подальше от себя, словно боялся запачкаться.
     - Зачем тебе этот хлам? - спросил я. Франсуаз выпрямилась и скрестила ноги.
     - Это астральный ошейник демона, - серьезно сказала она.
     - Прекрасно. Надеть его на тебя?
     По лицу Франсуаз пробежала досадливая гримаса. Ну понятно - она досадовала, что я не осознаю важность того, что случилось.
     - Нет, Майкл. Это не ошейник для демона. Демон надевает его на человека, когда забирает его душу.
     - Вот как?
     Я вновь внимательно осмотрел кожаный предмет. Он не мог похвалиться дорогими украшениями или тонкостью отделки.
     Я не волшебник и не порождение Мрака, но я не сомневался, что между кусочками металла и кожи не таится ничего астрального или магического.
     Франсуаз произнесла тоном, каким разговаривают с подростками, то есть детьми, которые считают себя взрослыми:
     - Я понимаю, это для тебя сложно.
     Обычно именно она, а не я, решает проблемы ударом меча или иными, столь же нехитрыми приемами. Поэтому упрек в несообразительности мог лишь усугубить мое негодование.
     Психолог из Франсуаз никакой.
     - У демонов есть свои правила, - продолжала девушка. - Я не хотела тебе говорить этого раньше, но...
     Она запнулась.
     Я без одобрения взглянул на нее. У Франсуаз был вид точно у знаменитого пианиста, которого зал встретил молчанием вместо аплодисментов.
     - Давай уж, - проговорил я. - Я не потребую свою душу обратно. Может быть.
     - Ну, - произнесла девушка.
     Тема, которую ей пришлось затронуть, чрезвычайно ее взволновала. Демонесса даже перестала есть, что значит очень многое.
     - Союз человека и демона, - сказала она.
     Слово "союз" мне не понравилрсь - оно вызвало у меня пугающие ассоциации с венчанием и парнем по имени Мендельсон.
     - Это нечто наподобие брака.
     Франсуаз - демон, поэтому в минуты волнения ее глаза загораются алым огнем. Но в данный момент, не сомневаюсь, глаза зажглись у меня.
     - Значит, ты заставила меня жениться? - воскликнул я. - А я даже не знал об этом?
     Франсуаз выглядела так, словно налила мне простокваши в шляпу, а теперь смотрела на результаты своего подвига.
     - Я не хотела тебе говорить, - призналась она. - В общем, тебе же все равно.
     - Все равно? - взвился я. - Все равно. Конечно - мне все равно!
     Я приподнялся, раздумывая - задушить ее сразу или сначала оттаскать за волосы.
     - Я не думала, что ты так отреагируешь, - произнесла Франсуаз.
     Осознания вины в ее голосе я не услышал. Она выглядела как дрянная девочка, которая твердо знает, что ее не станут наказывать.
     Ох как она ошибалась.
     - Френки, - проговорил я, приближаясь к ней, - в казематах дворца тебе было бы гораздо безопаснее. Она постаралась отползти подальше.
     - Майкл, - сказала она, - не глупи. На всякий случай Франсуаз отставила подальше сосуд с индейкой - она еще собиралась ее доесть.
     Я завалил Франсуаз на спину и уселся ей на живот.
     - Значит, - угрожающе проговорил я, - теперь мы женаты? Милая.
     - Майкл, - заволновалась девушка. - Все не так. Это просто сравнение, чтобы ты понял.
     - Я понял, - уверил ее я.
     Франсуаз положила мне руки на бедра. Ее ладони начали скользить все выше, пока не встретились. Франсуаз тихо засмеялась.
     - Ты всегда на меня так реагируешь, - произнесла она и заложила руки за голову. - Видишь ли, человек может оттрахать девочку и не жениться на ней. С демоном все иначе. Ты слышал выражение "отдать девушке сердце"? Со мной это не просто выражение. Я не забирала твою душу. Ты сам отдал ее мне.
     Дочь Тьмы счастливо улыбнулась:
     - У тебя и выхода-то не было, Майкл. Я посмотрел на нее, молча предупреждая, что на этом следует остановиться.
     Но Франсуаз не могла упустить случая добить меня:
     - Все дело в том, что ты влюбился в меня по уши. Я снял с одеяла сосуд с тушеной индейкой и аккуратно опрокинул его ей на лицо.
     Потом я встал и вернулся на свое место.
     Франсуаз билась несколько секунд,