.
Примитив для толпы, лесть для богатых. А вот абсурд был не всегда. Чем эпоха
и  характерна.  В  живописи:  условность  примитивных  форм.  В  скульптуре:
условность примитивных форм.  В архитектуре: упрощенная  технологичность.  В
"хэппенинге": условность примитива. В литературе: разрушение  табу, снижение
интеллектуального и поэтического уровня.
     А искусство,  как-никак,  это  социокультурное  пространство  общества,
создаваемое обществом "под себя"; форма общественного сознания.
     Упрощение и абсурдизация  общественного сознания --  они отражают  и  в
свою  очередь  влияют  на  общественное  бытие.  Банально,  так  ведь верно,
банальные  истины вообще  выверены  временем,  которое  самый  приличный  из
критиков-оценщиков.
     "Кризис искусства" означает:  где идеал? к чему стремиться? старое надо
рушить,  но  где  новые  вершины?  Все  тот  же  развал  устоев.  Упрощение.
Деморализация. Путь в хаос.
     Элитное  искусство  сегодня  в основном деструктивно -- являя  по форме
упрощение  и  распад формы, а  по содержанию -- распад  морали  и ценностной
системы  базовой,  предшествующей  культуры,  без  выдвижения  иных  и новых
созидательных, позитивных ценностей.
     Массовое искусство,  где  лидером и образцом остается голливудское кино
-- агрессивно стандартизирует общественный вкус,  вытесняя прочие  образцы и
средствами  шоу-бизнеса  позиционируя  себя  как  единственное  и  настоящее
искусство:  грандиозный лубок опускает и присваивает  себе  черты  и функции
"высокого  искусства" в  сознании  все  большей  части  "элиты", формирующей
эстетику общества. (Вот вам "Оскар".)
        "Старение наций"
     35. Не  десять внуков  хоронят  бабушку,  а  один  печально суетится --
хороня всех бабушек и дедушек. И следствия  этого не только  экономические и
социальные.
     Старые  нации  коснеют, костенеют. Повышение  среднего возраста --  это
уменьшение  энергии народа, не  тот  напор и задор,  не та отвага и  величие
целей.
     Повышение  возраста  --  это  меньшая восприимчивость  к  новым  идеям.
Идейная инертность и инерционность, пассивность.
     Возрастной  консерватизм предпочел  бы сохранить  все  так,  как  есть.
Склонность   к   охранительной,  оборонительной   политике.   Инициатива   в
противостоянии  цивилизаций  отдается  другому:  кто  моложе,  энергичнее  и
жаднее.  Речь  уже  не о  том, чтобы захватить новое  и  изменить  мир --  а
сохранить старое и законсервировать мир.
     Карьеры   в  устоявшемся  обществе  затруднены  --   все   держатся  на
достигнутых  ступенях  до пенсии,  и  напор  энергичного  молодого  возраста
расходуется больше на то, чтобы  занять высокую  должность, и  меньше на то,
чтобы делать дело на этой должности, по сравнению с нациями молодыми.
     Старший возраст чаще задается вопросом: "А  на фига вообще это делать?"
Сильнее хочет  покоя.  Сил  меньше имеет. В результате  все  общество делает
суммарно меньше, чем при прочих равных -- молодое.
     И  повышается средний  возраст родителей, и они  рожают менее  здоровых
детей.
     И все большую часть энергии общества берет забота о больных и старых.
        "Постиндустриализация как угасание"
     36.  Сегодня  в  США  80%  экономики  работает  на  производство  услуг
населению, и лишь  20% -- на производство продукта.  И все  говорят, что это
очень хорошо и к этому и надо стремиться всем. Чтоб люди хорошо жили. И  это
-- признак мощной и здоровой экономики. Гуманизм и забота о людях.
     Сейчас.
     Эта  смешная и наивная  ошибка, ставшая сегодня господствующим мнением,
проистекает    из   непонимания   сущности   государства.   Из   вульгарного
антропоцентризма. И не менее вульгарного рационализма.
     Восходит  она  к "теории общественного договора"  Руссо. Собрались люди
вместе и решили:  давайте договоримся, как  нам жить вместе, чтобы всем было
получше. Мы ведь умные! Все понимаем. И как решим -- так и будем действовать
в собственных же интересах. (Ученики и  последователи Руссо устроили Великую
Французскую Революцию -- и неожиданно стали стричь друг другу головы с таким
рвением, что до сих пор оторопь берет.)
     Для  человека  естественно  и  комфортно  думать, что  это  он  создает
государство  для  себя,  и  оно  служит его  интересам.  А  как же?!  Солнце
вращается вокруг Земли, это всем ясно.
     Но. Но. История Вселенной и Земли  -- это  эволюция систем от простых к
сложным, и  в усложнении поступенчатых структур -- что происходит? Повышение
энергии, энергетичности, энергосодержания все более  сложных систем. Системы
самообразуются  таким  образом,  чтобы  содержать  в себе  как можно  больше
энергии -- или, что то же самое, способности к максимальным действиям.
     Государство как совокупность  людей способно сделать больше, чем все те
же люди по отдельности,  неорганизованно.  А каждый отдельный человек, таким
образом, в составе государства может  сделать больше,  чем в  одиночку. (См.
"Государство как структура".)
     А система  живет  по своим законам и имеет свои задачи. Задача человека
--  не  быть  счастливым,  как  он  обычно  полагает,  а  как  можно  больше
перечувствовать и  сделать.  Государство удовлетворяет целям этой задачи  --
вот  он  чувствует  и делает. Человек  как система  полнее реализует  себя в
составе структуры  государства как системы. А государство как  система имеет
задачей  на своем уровне, в своем масштабе, также  сделать  максимум, на что
оно способно.
     Древний египтянин мог полагать сколько  влезет, что  царство существует
для  его  безопасности,  удобств и  сытости. А государство "полагало"  целью
своего  существования  ставить  гигантские  пирамиды   и  храмы,  окружающую
действительность максимально перелопачивать. И заставляло человека пуп рвать
сверх необходимого для спокойной сытой жизни. Что осталось  бы от Египта без
пирамид и храмов? А пшик. Ничего.
     В государстве человек получает кнут и пряник: лезет вверх по социальной
лестнице  за  благами,  стремясь жить  не  хуже, а лучше других -- и  боится
свалиться вниз, боится нарушить закон. И идет на войну -- чтоб быть героем и
не быть расстрелянным за  дезертирство, хотя лично ему  эта война на хрен не
нужна, но государственная пропаганда мозги ему прокомпостирует.
     Не  понимая  энергетической   сущности  мировой  эволюции  и  системной
сущности государства --  невозможно понять суть человеческой  истории и суть
конкретной цивилизации со всеми ее закидонами и издержками.
     Совсем просто: государство -- система более высокого, следующего уровня
относительно человека. И  отношения человека с государством -- это отношения
подсистемы с системой.  А  иначе их и понять невозможно, иначе надо спускать
на сцену бога в машине и придумывать ему в противовес дьявола.
     Интересы   человека  и  государства  совпадают  в   том,  что  делая  в
государстве   больше   --   человек   живет   лучше,   богаче,   интереснее,
многостороннее,  полнее реализуя все свои возможности. А не совпадают в том,
что  для  решения  собственных  грандиозных  задач  система  сплошь и  рядом
человека давит, гоняет, жертвует конкретными индивидами.
     Но   провозглашать   права  подсистемы  выше  прав   системы   --   это
благоглупость. Это попытка пчел приватизировать каждая свою долю улья. Право
заклепки не быть битой кувалдой по голове,  а иначе хрен с ним с кораблем. А
зачем ты, заклепка, без корабля нужна?  Тогда расклепывайте меня нежно и под
наркозом, чем мне лучше -- тем корабль совершеннее.
     В  истории  каждого  государства  и  цивилизации  был пик  максимальных
свершений   --    будь   то    военная   мощь   империи    или   грандиозное
градостроительство.  Характерно, что людям  в  этот  период  жилось не слаще
всего. Перевалив  пик  -- мягчели, больше  заботились о людях, меньше хотели
совершать черт-те что неизвестно ради чего -- и понемногу цивилизация как-то
слабела и рассасывалась. После пика дел люди  еще долго радовались, как  они
хорошо живут,  а  потом великие дела  сияли  из прошлого золотой легендой, и
нарастал упадок.
     Как только государство минует пик великих дел -- оно клонится к упадку.
Оно  вначале незаметно клонится, почти даже и не клонится -- вершина большой
полукруглой  горы долго кажется  ровным местом, а дальше  --  круче.  Проход
системой вершины развития.
     Пока  люди надрываются на  стройке грандиозного храма -- система мощна.
Когда, устав,  они говорят: "Кому надо? Да  лучше жить получше", -- система,
стало  быть,  слабеет.   Они   поживут  получше,   а  потом   падут  жертвой
соседей-варваров и исчезнут.
     Завершив эпоху наполеоновских войн. Великая Франция кончилась.
     Завершив викторианскую эпоху, Великая Британия кончилась.
     Вершиной  российской истории остаются железно-золотые шестидесятые годы
XX  века:  космический  прорыв,   беспрецедентная  милитаризация,  имперское
мировое влияние.
     И зловещим выглядит сегодня решение США не  восстанавливать разрушенные
11 сентября 2001 г. самые высокие небоскребы страны. Экономически невыгодно?
Невыгодно --  для чего?  А  вы что,  мало кушаете или плохо  одеваетесь? Эта
поворотная точка -- 11.09.2001 -- в истории останется.
     Вот  есть  в проекте  великий  продукт -- здание, или самолет, корабль,
ракета. И общество  решает: сделать-то мы это можем  -- а на  фига? Расходов
уйма --  а  кто оплатит? Тоталитаризм  -- он может  любые средства грохнуть,
лишь  бы возможности  позволяли.  А  демократия  говорит:  это  экономически
невыгодно, лучше сделаем поменьше и попроще, без супер-изделий мы обойдемся.
     Потребительский  рынок развернут лицом  к потребительству. К  человеку.
Который  что?  Который хочет. Чего  он  хочет?  С  голоду  не умереть?  Нет,
цивилизованный  человек  лечится  сегодня  от  ожирения.  Он хочет  вещей-то
необязательных, условных, излишних, избыточных  -- машину последней  модели,
хотя и прошлой модели отлична; жилье в более  престижном районе, хотя и этот
неплох; модную одежду,  хотя и  эта не сношена; он отнюдь не бедствует -- он
просто хочет заменять одно барахло другим  и готов  платить  деньги, то есть
готов работать ради этого.
     Он  готов  работать, чтоб  сменить  штаны и  автомобиль -- но не  готов
работать, чтобы сделать что-то грандиозное одно на всех. Менее готов.
     И экономика -- через рекламу и рыночные структуры -- заявляет: мы будем
делать  ненужные  мелочи -- но  не  будем  делать ненужные крупности.  Пусть
индивидуального  барахла  у  каждого будет  побольше  --  но  общественного,
государственного, грандиозного барахла мы будем делать меньше.
     И человек заявляет:  .платить буду за телефон доверия, за пиццу на дом,
за  прачечную  и химчистку,  за  игровой .автомат и  билет на  футбол. А  за
супернебоскреб и исследовательскую станцию на Луне не буду.
     И  заявляет: а я вообще завален  барахлом, теперь давайте  сделаем так,
чтобы мне было с уже имеющимся барахлом предельно легко и  удобно -- все для
меня: рестораны, спортзалы, шоу всех родов, такси и проститутки по вызову  и
юристы для решения всех моих вопросов.
     И конкуренты борются за право его обслужить: это их бизнес.
     Потребительский рынок перегрет до крайности. Большей части экономики, в
сущности,  нечего   делать.   Реклама,  значительный  сектор  этого   рынка,
искусственно  вздувает спрос на ненужности. Перелопачивание окружающей среды
зашло в тупик. Мощности огромные, а делать нечего.
     Рынок потребления как форма наркоторговли. Чем бы дитя ни тешилось, абы
радовалось.  Апеллируем  все прямее к сознанию: вот тебе  за деньги условный
раздражитель,   получи  эмоции  и  заплати:   за  вытирание  тебе  носа  или
сенсационное рождение ежа в зоопарке.
     Это  своего рода закукливание  экономики на себя саму.  Но что  хуже --
закукливание  человека  как  подсистемы   государства  на  себя  самого:   я
отстраняюсь  от  максимальных  действий  системы,  я  дроблю  ее  усилия  на
индивидуальные сегменты.
     Постиндустриальная    цивилизация    не    имеет    системных    задач,
соответствующих  нарощенной мощи.  Мощь системы превысила  уровень  целей  и
потребностей системы. Это означает что?
     Это означает неустойчивость системы.
     Что  делает неумеха-новобранец в мирной армии?  Напрягает  все силы для
выживания, чтоб  стать приличным солдатом.  Что делает супербоец-фронтовик в
мирной  армии? Скучает, разлагается и пьет. Салаг лупит от скуки. Они мужают
-- он деградирует.
     Вам привет от Лао Цзы: так слабое и мягкое побеждает сильное и твердое.
Перспектива потому что.
     Постиндустриализация   цивилизации   обозначает    исчерпанность   этой
цивилизации. Она  не потому людей кормит хорошо,  что  добрая. А потому, что
мощь  свою ей направлять больше некуда. Большую войну -- нельзя: уничтожение
планеты.  Суперпроекты -- а зачем? и так  зажрались,  быт  налажен  неплохо.
Остались вот мелкие услуги населению -- и на это идет основная мощь.
     Если система -- по  любым  причинам! -- не делает максимум того, на что
она способна -- значит, на это она уже неспособна.
     Все  причины, по  которым максимальные действия не совершаются системой
-- вторичные  и кажущиеся, их можно обосновывать и варьировать как  угодно и
на любых уровнях (психологическом, экономическом, политическом и т. п.). Как
ни  верти, единственная, главная, базовая причина -- одна: система исчерпала
свои ж возможности  в главном.  А уже  сказывается  это  через  настроения и
хотения людей, экономические отношения и много еще чего.
     А если система исчерпала себя  в главном -- динамическое равновесие,  в
котором она находится, начинает принимать регрессивный характер. Где слабеет
главная  возможность  --  исподволь, а  потом и  не исподволь  -- слабеют  и
остальные. Сегодня перестаем  ставить  пирамиды,  завтра досаждают  гиксосы,
послезавтра нарушается ирригация, и вот вам великие пески.
     Сброс  системной мощности на перегрев подсистемных  узлов  это скверный
признак. Это  раскачка, это саморазрушительный шаг.  Подсистемы-то радуются,
как им хорошо живется -- ехать в санках куда приятнее, чем переть их в гору.
        "Права обреченной личности"
     37.  Государство "в идеале" предпочло бы все права оставить за собой, а
на личность  навесить  одни обязанности: укреплять себя, исполнять  приказы,
защищать  и вообще  делать все в интересах  системы. Аналогично  личность "в
идеале" предпочла  бы иметь все права  на  все, что можно,  а на государство
навесить  обязанности  личность  защищать, кормить,  обеспечивать, холить  и
лелеять.  Личность и  государство всегда  препирались и,  миром  и насилием,
одной без другого никуда не деться, приходили к какому-то соглашению.
     Когда перед государством грандиозные задачи --  самозащита, вооруженная
экспансия, сколачивание себя  из клочков, напряжение всех сил для  выхода из
нищеты -- оно подчиняет личность без долгих разговоров. Или перестает быть.
     Когда государство построило большой и прочный  дом, набило его добром и
загнуло рога соседям -- важность, необходимость его задач уменьшается, зажим
ослабевает, и личность говорит: хоре меня угнетать, гони права, хочу хорошей
жизни. И иногда получает.
     Равновесие смещается в пользу и сторону личности.
     Надличностные интересы все явственнее замещаются личностными.
     Исчезают  надличностные  ценности.  Ибо надличностные  ценности  -- это
системные. И все больше преобладают ценности личностные.
     Подсистема говорит системе: это  ты  работаешь на меня, а  не наоборот.
Система отвечает: да, моя сладкая, лишь  бы тебе  было хорошо.  Твоя  жизнь,
собственность и удовольствия -- превыше всего.
     И внутри людей ломается государственный стержень.
     Почему  не брать взятки, если мне от этого  хорошо, и дающему хорошо, и
никому  конкретно   не  плохо,  кроме  государства,  которое   есть   что-то
неконкретное,  безличностное, обязанное  делать  мне хорошо? Зачем соблюдать
Закон, если мне лично лучше его нарушить? Умело обойти его -- это прекрасно,
и совесть на моей стороне: я -- личность.
     Коррупция, продажность,  падение  морали,  разрушение  табу -- это  все
аспекты  и следствия  прав  личности,  провозглашенных превыше всего. А чего
ради личность должна поступать иначе?
     Культ  героя  заменен культом  преуспевшего  дельца.  Честность  жалка,
патриотизм неприличен, богатство  похвально и вожделенно. Карман толст,  дух
тощ.
     Государственный кумир заменен индивидуальным.
     Заключенный лупит охранника. Квартиросъемщик отказывается  и платить, и
съезжать.   Суд    защищает   право    нелегального   иммигранта   не   быть
депортированным.   Гангстер  баллотируется   в  премьеры,  а  проститутка  в
сенаторы. Жулик строит  замки. Убийца  требует улучшения пищи. А интеллигент
защищает их права, и журналист зорко следит, чтоб  государство этих прав  не
нарушало.
     Ну, в той или  иной мере это  бывало  всегда -- но никогда еще не  было
возведено в принцип: права личности превыше всего.
     Принцип -- это тенденция. Эта тенденция -- развал цивилизации.
     Примат  надличностных  ценностей  означает:  есть  общее  для нас,  вне
каждого и над каждым, что дороже благ  и жизни каждого в отдельности. Примат
личностных ценностей означает: а ни хрена такого нет.
     Вот вам безверие, духовный кризис  и идеологический тупик. Если все для
меня -- то для чего я?
     Нравственный релятивизм  как  итог  борьбы за  права личности. Когда-то
вешали грязных бродяг --  сегодня, чистые  и  умные,  вешаемся сами.  Вместо
иконы  повесили  зеркало  и  задумались: "Если нет Бога  -- то  какой  же  я
капитан?" Если Александру угодно быть богом -- пусть будет.
     Поставив  права  личности  выше  всех институтов, мы  объявили человека
богом на земле. Священный он, понял? А поскольку на самом  деле он не бог --
он вам наворотит.
     Расширяя   комнату,  раздолбили  несущие  стены  здания.  Зато  воздуху
сколько! Рухнет? А чего, не рухнет, стоит же пока.
     11 сентября кое-что уже рухнуло.
     Если культ личности вождя попытаться заменить культом личности  каждого
-- получим стадо львов под предводительством барана,  и недолго тому  барану
быть живу.

        "Угасающим взглядом"
     38.   Биологический    аспект.    Физически    деградируем,   перестаем
размножаться, численно сокращаемся.
     39. Этнический аспект. Стремительно замещаемся  иммигрирующими этносами
третьего мира.
     40.  Социальный аспект.  Поощряем ширящийся паразитизм и иждивенчество;
предоставляем  преимущества  маргиналам;  уравниваем  в  правах патологию  с
нормой; обеспечиваем  жизненный  уровень  преступников за  счет  трудящихся;
позволяем криминалу обирать общество и коррумпировать власть.
     41.  Экономический аспект. Искусственно  вздуваем потребности; не имеем
великих   созидательных   задач;  работаем  в   основном   на  ширпотреб   и
обслуживание;  все  больше  зависим от  противостоящего нам  третьего  мира,
который сами  поднимаем, эксплуатируем,  замыкаем на себя,  при том  что  он
гораздо многочисленнее и голоднее.
     42.   Идеологический   аспект.   Тупик;  потребительство   как  лозунг;
отсутствие   великих   созидательных   задач;   исчезновение   надличностных
ценностей;  гуманистическая  разоруженность   перед  фанатичным  и  жестоким
врагом.
     43.  Этический аспект. Разрушение запретов; вседозволенность поведения;
упрощение и стандартизация отношений; моральный релятивизм; коммерциализация
всех сфер общественной жизни;  дегероизация; исчезновение  понятия моральной
ответственности.
     44.  Эстетический  аспект.  Разрушение  форм  искусства;  деструктивная
направленность   элитарного   искусства;   дегероизация   и   деидеализация;
утверждение  в  едином  социокультурном  макрокосме массовой субкультуры как
подлинной.
     45. Психологический аспект. И все это делается добровольно.


        "Мы и они"
     С  началом  XXI  века  то,