при  проведении  собственных
внутренних  реформ,  оздоровивших  и  активизировавших  экономику,  а  также
позволили завершить войны на Кавказе, присоединить Казахстан и Среднюю Азию.
     То есть:  пожертвовали  малополезным, которое  все  равно  принадлежало
скорее  номинально, ряди реальной выгоды и приобретения того, что можно было
удержать.
     6.  К  1905 году  разросшаяся и  усложнившаяся система  вошла  в  новый
кризис.  Рост  бюрократии определил рост  коррупции.  А  рост  либерализации
определил падение  управляемости  государством. Сочетание этих двух моментов
всегда дает гремучую смесь.
     Итог внешний: поражение в русско-японской войне, людские и материальные
потери,  деморализация,   утрата  баз  и  плацдармов   в  регионе,  снижение
политического веса государства. Напор экспансии выдохся.
     Итог внутренний:  революция, Дума, стрельба, смуты,  рост оппозиционных
партий, в их числе -- открыто проповедующих насильственную смену строя.
     7.  К  1905  г.  система  в  своем  существующем  виде  исчерпала  свои
возможности,  не могла  выполнять свои задачи  и тем самым была  обречена. В
таком состоянии государство через то или иное время разваливается от попытки
внутреннего переустройства при сохранении  существующих  институтов  --  или
рушится  от  любого  сколько-то заметного внешнего  толчка.  То есть: скелет
истончается до хрупкости и неустойчивости карточного домика, и стоит дольше,
если вообще не прикасаться, но любое касание, даже  с благой целью, нарушает
равновесие -- и конец всему.
     Чиновники брали взятки.
     Кто мог -- воровал.
     Южные  крестьяне, поляки  и  евреи эмигрировали миллионами:  Аргентина,
Бразилия, Австралия, Канада, США.
     Армия обворовывалась и пила.
     Авторитет царя и правительства был ближе к заднице.
     Революционеры самосильно готовили революцию.
     Национальная идея скорее отсутствовала, нежели присутствовала,
     Завоевывать было некого, защищаться не от кого.
     А либерально  настроенное просвещенное общество проповедовало гуманизм,
честь, достоинство и права личности.
     Что может система в таких условиях? Накрыться медным тазом.
     8. Первая  Мировая война была явлением кровавым, но  невнятным. Причины
ее  историки старательно затемняют. Повод -- пожалуйста: ухлопали эрцгерцога
нашего  Фердинанда.  Передел  колоний  --  обязательно.  Стремление  народов
Австро-Венгрии к свободе  --  это святое. Так чего ради Россия  укладывала в
грязь миллионы  своих мужиков?  Не  то  проклятый  царизм  был  подл, не  то
Германия  гнусна,  не  то  богатая  Англия  подла  и хитра,  не то  вошли  в
противоречия верхи с низами, запад с востоком, а желания с возможностями.
     Между тем Первая Мировая была явлением чисто системным. Государственные
системы  уперлись  в  стенки  своих  возможностей:  экспансия   была  в  них
запрограммирована  и определялась  самой  сущностью систем  -- а все границы
были  крепко  подперты  с  другой  стороны.  И перемалывали  друг  друга под
Верденом, как два барана упираются лбами на мостике.
     Никто  конкретно воевать не хотел, но  всем приходилось решать вставшие
перед  ними  вопросы.  А  допросы  были  поставлены  логикой  системы:  надо
развиваться,  захватывать,  быть сильной  и  значительной,  преобладать  над
другими.
     Что сделала в этом непосильном напряге российская система? Рухнула.
     Но это неправильный ответ. Это только на первый взгляд.
     9. Вторая Мировая  война -- явление не  самостоятельное. В том  смысле,
что  это  --  "Мировая  Война-2",  вторая  серия,  продолжение,  завершение.
Двадцать лет  между ними  -- исторический  миг,  генералы  второй войны были
офицерами первой,  и  сорокалетние  солдаты  тотальных мобилизаций  хлебнули
окопного лиха еще юнцами.
     "Я  вижу   в  этом   договоре  все  причины  и  истоки  скоро  грядущей
всеевропейской   войны",--   сказал   Ллойд-Джордж   сразу   по   подписании
Версальского мира.
     Отвлечемся  от итогов  каждого дня и даже года. Иначе ничего не понять.
По итогам 41 года Гитлер -- блестящий победитель, а с учетом 45 -- он просто
вырыл  себе могилу. По итогам 1918 года  Россия вдрызг просадила войну. А на
момент 45 -- захватила столько, о чем в 1914 и мечтать не смела.
     Если мы возьмем  линейку подлиннее, чтобы там было 50,  скажем, годовых
делений, и измерим от 1913 до 1963 -- успехи России грандиозны.
     Россия выиграла Первую Мировую войну. С блеском и грохотом!
     10. Отвлечемся  от  деталей.  Поднимемся выше.  Чтоб  окинуть  взглядом
историческое  пространство  и увидеть,  понять,  проследить тенденцию. А она
такова:
     В 1917 году, исчерпав  возможности  своих  структур, система  мгновенно
развалилась на  части --  и  почти столь  же мгновенно  сложилась обратно  в
несколько  иных  комбинациях,   усовершенствовав   себя  и   модернизировав.
Произвела своего рода капитальный ремонт.
     Можно, почти не останавливая машину,  менять детали по одной и на  ходу
совершенствовать узлы. А  можно  остановить, разобрать, напороть в горячке и
методом  тыка  массу  ерунды, но  зато  закончить  ремонт  гораздо  быстрее.
Эволюционный путь и революционный.
     В 1918 году от Российской Империи были независимые лоскутья и лохмотья.
А уже в 1921, через каких-то
     три года, государство было восстановлено почти в прежнем объеме. И если
в 1917 году государство не могло вовсе ничего и бессильно испустило дух,  то
в 21 бравые  чекисты,  ЧОН, китайцы-пулеметчики и комиссары  с расстрельными
командами взяли народ  под такие  уздцы,  что вздыбленной  лошади Петра и не
снились.
     Видоизменившись в  Советский  Союз,  Россия  к  1940 году  была  готова
продолжить исполнение основной функции системы -- продолжить экспансию.
     Оболваненный народ нищ? Лагеря зеками полны? Ну так что? А  кто сказал,
что для системы это всегда плохо? Когда парки ломятся от танков, самолеты не
помещаются на  аэродромах,  а  весь народ по команде марширует и выкрикивает
лозунги, и  глаза при  этом горят, и  особых отделов все боятся до  дрожи, и
слова  вождя  не  обсуждаются, а  исключительно  все декларируют  готовность
умереть за них -- о! вот это система! вот это способность к экспансии!
     Если  рассматривать государство как систему,  и  прослеживать изменения
системы  для  решения своих  собственных,  системных,  задач --  Октябрьская
Революция   была   актом   реанимации.  Пересадкой   искусственного  сердца.
Подживлением клонированных органов.
     Мы  имеем  милитаризованную,  тоталитарную  империю  как высшую  стадию
государства. Как высшую стадию системы, стремящейся к экспансии.
     А  княжеская  Русь, уничтожение  Московией былых вольностей подбираемых
под себя городов и княжеств, самодержавие дома Романовых, диктатура генсека,
феодализм, капитализм,  социализм -- это все формы; стадии.  Народ,  страна,
государство. Система.
     11.  Предположим: что  необходимо было предпринять,  чтобы  не  грянула
революция и Россия не пошла по коммунистическому пути?
     Да   пара  пустых.  Вовремя  устроить  Распутину  самоубийство  методом
заоконного полета -- это деталь. Посадить пару сотен обер-воров и вытряхнуть
их  имущество   в  казну  --  это  мелочь.  По  законам  военного  положения
приостановить  деятельность   всех   партий  --   более  чем   исполнимо.  И
категорически   повесить  несколько  тысяч  революционеров,  призывавших   к
свержению  существующего  строя.  Элементарно. И  не было  бы морей крови  и
десятков миллионов невинных жертв.
     Но. Воры  хотели  воровать, а  демократы-интеллигенты хотели свободы  и
прав личности. А народ  хотел, чтоб  они все сдохли, как надоели. А царь был
добр и хотел всего хорошего.
     Когда   элементы  системы  в  силу   разнообразнейших   личных   причин
раскачивают систему -- она рушится и придавливает их.
     Когда  система -- надличностная структура -- позволяет своим  элементам
раскачивать свои узлы -- это означает, что система ослабла и исчерпала себя.
Готовь индивидуальные убежища, спасайся кто может.
     Система  спасла себя как  могла:  из  куколки  вылупилась бабочка. Типа
стратегического бомбардировщика.
     12.  То,  что  не сделали царь, правительство и Дума -- сделали  Ленин,
Троцкий  и  Сталин.  Зажали.  Экспроприировали.   Расстреляли.  Укрепили.  И
заставили всех пахать на систему так, что дым валил.
     И просвещенные мы говорим: какой ужас. Да уж не марципаны.
     Но.  Но. Предположим, что -- условно -- Пуришке-вич, Родзянко и Шульгин
убедили всю верхушку прибегнуть к упомянутым чрезвычайным мерам, большевиков
и  левых  эсеров  перевешали, революции не произошло,  и Россия двинулась по
"цивилизованному" пути. Получили  репарации с побежденной  Германии, подняли
благосостояние населения и так далее.
     Что бы мы имели? Мирную сытую  жизнь, переход культуры серебряного века
в бронзовую стадию, свободу и демократию. Харшо.
     Чего бы  мы  не  имели? Танков от  Т-34  до Т-92,  атомной и водородной
бомбы,  автомата Калашникова  и  самолета  МиГ-31. Потому  что  все  это  --
следствия    уничтожения   крестьянства,    что   было   базой   для   рывка
индустриализации,  что  было  базой для  милитаризации  и  направления  всех
средств  в  военное обеспечение. А  также  мы не имели бы первого  спутника,
первого человека в  космосе, атомных электростанций, и баз на Кубе, в Египте
и в Индонезии. Все  это -- порождения сверхдержавы, т.  е. предельно  мощной
государственной системы.
     Люди жили  бы  лучше. Но максимальных действий государство совершило бы
меньше. Вес  его в  мире был бы меньше. Изменений на лик планеты оно нанесло
бы меньше. То есть: система свое системное назначение выполнила бы в меньшей
степени. Такие дела.
     Увы --  да: мощь империи  покоится на костях подданных.  Снижается роль
человека как индивидуума -- но повышается как элемента мощной системы.
     В форме СССР  Россия совершала  максимальные действия, на какие  только
была способна.
     13. Наступление  кончается,  когда Израсходованы  горючее и боеприпасы,
сожжена и выработала ресурс техника и выбиты люди. Надо переформировываться,
изыскивать резервы, оптимизировать линию фронта.
     Рассуждая   с  великогосударственной  точки  зрения,  любят  поругивать
Хрущева.  Ослабил  своей  либерализацией  стальную  сталинскую  систему, что
оказалось  в  перспективе  гибельным  для  государства,  организованного  по
милитаристским  законам.  Лысый  кукурузник,  не  разбирался   в  искусстве,
которому сам же дал вдохнуть  кислорода, порезал крейсера и бомбардировщики,
попустительствовал  анекдотам   о   себе   же,  решил  немного  дать  народу
подкормиться  при сохранении всех институтов  советской системы, вот  все  и
покатилось по наклонной, пока не рухнуло в 91-м. Это государство, мол, могло
существовать только под жесткой рукой.
     Разговоры подобные не от большого ума.
     Никогда за тысячу лет своего существования Россия  не была столь мощной
и не играла в мире роль  такую значительную,  как в конце правления Хрущева.
Хрущев привел государство к пику могущества.
     К  негодованию  общества  он  подарил   (!)  президенту   Сукарно   2-ю
Тихоокеанскую эскадру, морячки возвращались из Джакарты домой на  самолетах.
И  хрен с ней,  не венцом науки и техники были  те корабли. Но Индонезия  --
другой  край глобуса  -- стала  нашей сферой влияния, сырье и сбыт,  база  и
разведка.
     На смех обществу он дал президенту Египта Насеру Героя Советского Союза
(хотя египетские,  ну,  немногочисленные,  коммунисты были  уже  заморены  в
концлагерях пустыни) -- так спесивый Насер свою Золотую Звезду даже не надел
перед фотошниками! Потом оказалось, что Звезды не было -- на предварительном
совещании  Политбюро отказало Никите в  этой  акции:  он  дал  Насеру  Героя
единолично  и самовольно. Но  -- Союз  вышел  к Суэцу!  Гнал танки и МиГи  и
реэкспортировал  лучший  в  мире египетский хлопок. Черноморский  флот вышел
толком в Средиземку  и базировался на Александрию.  Запустили лапу  в Сирию.
Заняли уже было место, век принадлежавшее Великобритании!
     А Куба, эта  ария Хозе  из оперы  Визе? Устроив переворот  в  банановой
республике,   родовитый   сын  богатого  латифундиста  сеньор  Кастро  и  не
подозревал своего коммунизма. Мы объяснили ему преимущества дружбы с нами  и
накачали нефтью и ракетами. Было от чего прийти раззявам-американцам в ужас.
База слежения, заправки, ремонта, отдыха, пункт влияния, плацдарм.
     Ракеты.  Космос. Лунник.  Гагарин.  Атомными  подводными  ракетоносцами
океан  нашпигован -- штатники  трясутся, у них меньше вымпелов, меньше денег
на это, меньше людей.
     А  что  крейсера  и бомберы  порезали  -- так на все  денег не  хватит,
концентрируемся на  главном: подводные лодки и баллистические  ракеты. А что
народишко подкормили, хрущоб накидали и подышать разрешили -- так сталинский
зажим  со  временем  перешел  меру, глаза от  удушья выпучиваться стали, все
хорошо в свое  время, за пустые трудодни и баланду в шарашках народ работать
переставал, всех лучших  уже переморили, КПД системы  падал, поддержать надо
было.  (Не потому Плиний рабов на  вольную отпускал, что  слаб характером, а
для пользы хозяйства.)
     И что ведь характерно: люди старые, пережившие все  перипетии XX века и
чудом  уцелевшие,  свидетельствовали:  никогда  не   было  в  народе  такого
массового  и  искреннего  чувства   исторического  оптимизма,  как  в  конце
хрущевской  эпохи.  Мне  это  рассказывал среди  прочих  писатель  Александр
Борщаговский:  а он, худо-бедно, был в конце сороковых объявлен космополитом
No 1, враг народа.
     14. Брежневский застой объективно был политикой мудрой. "Не тронь -- не
сломается". Система сосредоточилась на том, что можно было удержать. Желудок
был полон.
     Сейчас  редко  упоминают событие,  которым  ознаменовалось  ее  начало.
Попытка  коммунистического переворота в Индонезии. Чтоб, значит, совсем наша
была. Продолжение экспансии.
     Путч  подавили. Правительство  сменили.  Коммунистов ликвидировали.  На
СССР посмотрели с большим  неудовольствием.  И дружить перестали.  Накрылась
зона влияния.
     Извлекли  урок. Наказали  кого надо.  Не  откусывай  больше,  чем можем
переварить, пока и так хватает, вроде.
     Система уравновесилась. Сколько можем -- столько и держим.
     15.   1968  год.   Восточная   Европа,   санитарный  кордон,   братская
социалистическая  Чехословакия  --  решила  либерализовать свою систему: что
означало меньшую зависимость от СССР и попытку ослабить его систему. Попытку
пресекли, все сохранили в прежнем виде: логично, естественно.
     Поняли   и   ощутили,  что  дальнейшее  существование   с   отпущенными
(расхлябанными)  гайками чревато ослаблением  и  понижением системы.  Меньше
воли индивидуумам! Стали подкручивать гайки.
     16. 1973 год. Накачали арабов оружием, имея в  виду, что Египет и Сирия
-- наша  зона,  а Израиль  --  американская зона влияния: наших --  усилить,
чужих  -- сократить. Выступили  на стороне  арабов в очередной  их  агрессии
против Израиля  (а лозунг их  был однозначен:  уничтожить  Израиль). Попытка
усиления нашего влияния.
     Наши ракетчики, радиолокаторщики,  летчики,  вертолетчики,  инструкторы
всех видов вооружений воевали там.
     Затея    провалилась.   Арабы    проиграли.    В    результате   Египет
переориентировался на США.  Из Египта русских выперли, Египет мы потеряли. И
Сирия, дотоле подбадриваемая  нами, обескуражилась поражением,  обиделась на
"малую помощь", задумалась и сократилась в дружбе.
     Решили, значит,  нарушить  статус-кво -- и оно  нарушилось  не  в  нашу
пользу. Весьма подготовленная попытка  изменения  -- дала  изменение во вред
системе, в проигрыш.
     Лучше бы ничего не трогали.
     17.   Однако   коммунистический   Северный   Вьетнам   против   Южного,
демократ-капиталистического, продолжали  поддерживать  деньгами,  оружием  и
людьми -- и выиграли.  Северные выперли  американцев-помощников  с  Юга:  мы
имели базы, влияние, еще одну зону внешнего распространения системы.
     Получается так на так. Общее равновесие сохранялось.
     18. Но. Но. Время стало работать против нас. Мы могли хоть  треснуть --
но система исподволь  (для дураков -- исподволь, умным ясно, но умных всегда
очень мало) ослабевала.
     A)  Всем  вдалбливали  в  мозги  Маркса.  Среди  прочих  цитат:  "Новая
общественно-экономическая формация является более прогрессивной по сравнению
со   старой,  если  дает   более  высокую  производительность  труда".  Наша
производительность   была   во   столько-то  раз  ниже  западной.  Разрыв  в
производстве  продолжал  расти.  Раньше или  позже,  в той или  иной  форме,
невзирая на жертвы и закрутки, мы неизбежно должны были скатиться со статуса
сверхдержавы вниз. Система исчерпала экономический потенциал.
     B) Менялся национальный состав государства. Рождаемость  славян падала.
Прирост давали только Средняя Азия  и  Закавказье.  В  армию призывалось уже
больше азиатов  и кавказцев, чем славян.  А  поскольку в  системе однозначно
доминировали русские,  то при  сохранении госструктуры эта система неуклонно
ослаблялась.
     C) "Правящая сила" --  КПСС --  была организована  по принципу военного
ордена. Мы имели тоталитарное  и милитаризованное государство. Это отлично и
эффективно  для  подготовки  и  ведения  войны  --  но  без  толку  выжирает
государство изнутри в случае долгого и прочного мира.
     D) Богатый и свободный Запад целенаправленно разлагал  нашу идеологию и
культуру. Сравнение в материальном  уровне, правах личности,  свободе любого
творчества  было неизменно не  в  нашу  пользу:  преданность  людей  системе
продолжала в  таких  условиях  падать,  КПД  отдачи  сил  личностью  системе
продолжал уменьшаться.
     Е)   Придавленность   угнетенной  религии  лишала  людей  естественного
духовного стержня: если в  истории государство всегда старалось использовать
потребность  человека в религии  в своих  интересах, то  в СССР  потребность
человека  .в религии  имела  как  бы  обратный  знак  и  противопоставлялась
интересам  государства,  тем  самым  ослабляя его. Это  имело смысл на этапе
становления системы, когда православие пыталось  противостоять  коммунистам.
Позднее, во  время  войны, умный Сталин подконтрольно и частично восстановил
православие,   дабы   подключить  к  сопротивлению  внешнему  врагу.   Но  в
брежневский  период всеобщего безверия  и пофигизма отрицание религии лишало
систему дополнительной поддержки. Противопоставление ей "морального  кодекса
строителя коммунизма", который не мог терпеть "конкурентку", успеха иметь не
могло в силу явной фальшивости.
     F) Система  постарела. Ее бюрократические узлы продолжали  работать  по
логике собственных интересов и собственного развития, снижая и даже сводя на
нет  идущие  сверху попытки  общего укрепления системы. Спуск  инициативы на
несколько  этажей инстанций -- и  благие  намерения  уходили водой в  песок,
расчленяясь на струйки и оседая в обкомах, райкомах, комиссиях  и комитетах.
А  система не  могла ликвидировать  собственные узлы  -- она могла стараться
решать задачи только методом наращивания и усложнения  собственных структур.
(В  конце  концов  любая система превращается в  неподъемного  монстра, лишь
сроки разные в зависимости от исходных задач и условий.)
     G)  Естественное,  здоровое,  инстинктивно  верное  стремление  системы
законсервироваться, ничего не менять подольше наглядно сказалось  в возрасте
правящей верхушки: настала эпоха геронтократии, больные старцы решали судьбы
страны, севший наверх человек сидел на высшей должности до смерти, оттягивая
ее всеми средствами современной медицины. Они сохраняли  себя  -- и систему,
частью  которой  были.  Но они  дряхлели, воспринимали действительность  все
менее  адекватно,  теряли  способность корректировать неизбежные частые сбои
системы и  сопут