е:  прогибаю  мир  под  себя. Изменяю  в  соответствии  со  своими
представлениями о том, каким ему быть, чтоб мне было лучше.
     Второе: прогибаю  себя под мир.  Что есть, то и есть,  и все это совеем
неплохо,  иногда хорошо и  даже  здорово, ведь счастье --  оно не снаружи, а
внутри меня.
     Третье: констатирую, что мир меня не устраивает, и анализирую, почему и
не может устраивать: ведь если  подумать -- что  ни делай, а  все равно  мне
плоховато. Третий вариант самый легкий. Незатратный. Делать ничего не надо.
     Пессимист   --  это  сочетание   пониженной  энергетики   с  вялым   же
интеллектом, который  базируется тоже ведь на энергетике. А  экзистенциалист
-- это сочетание пониженной энергетики с развитым интеллектом: думать легче,
чем действовать.
     Экзистенциализм  --   это  идеология   интеллектуализированной   низкой
энергетики. Интеллектуализация невроза.
     Шутка  бывает  точнее  многонаучных  выкладок.  Оптимисту клопы  пахнут
коньяком,   а  пессимисту  коньяк   пахнет  клопами.  Логически  безупречное
построение, опровержению не подлежит.
     Обычно  когда женщина  рожает,  она  клянется  себе,  что  делает это в
(первый и) последний  раз. Боль, потрясение,  кошмар,  да не хотела  я этого
никогда  и никогда не захочу, да  какой  смысл,  такой ценой,  сейчас  умру,
перенести  невозможно, спасите, мама!!!  (Ну, без  наркоза  и  обезболивания
вообще, по-природному, типично.) Проходит короткое время -- и это  состояние
словно начисто улетучивается из памяти, и все кажется ничего, и  дети -- это
чудо, и все снова. Биохимия снабжения мозга разная при родах и до-после.
     Как два разных человека.
     Экзистенциалист  --   это  роженица  со   стойким   остаточным  родовым
комплексом, только без ребенка. Ужас родов при отсутствии плода.
     Поскольку  наша жизнь  есть  то,  что мы о ней думаем  -- не важно, что
будет завтра,  а  важно,  как мы  будем себя  чувствовать. Можно и  харакири
сделать с радостью,  явив себе, людям и богам мужество, твердость и верность
долгу: высшая точка жизни, боли несколько секунд, а остальное навечно.
     Оптимизм -- это не прогноз, а мироотношение. А все равно жизнь неплоха!
     Когда я слышу про страх и трепет, одиночество и бессмысленность, передо
мной встает  свирепый  и жизнерадостный сержант,  который вопит  про наряды,
сортиры, турник  и километры гусиным шагом. И огромный, бесстрашный, немытый
викинг,   первый   боец  Европы,  победоносный  предок   бедного  вырожденца
Кьеркегора,  бюст  которого  копенгагенские  студенты   почему-то  регулярно
закидывают яйцами. Чего боишься -- то и после смерти получишь.
     Одиночество и  бессмысленность означают:  мне  дискомфортно,  но я (...
цепь  рассуждений  ...)  не  делаю  ничего. Что  тебе  дискомфортно  --  это
нормально,  не  в  раю.  А что ты ничего не  делаешь, а только  анализируешь
причины и теоретизируешь  -- это не  более чем один из вариантов реакции  на
дискомфорт; не  основной вариант,  не первостепенный,  но также возможный; и
даже полезный и объективно необходимый как один из аспектов
     познания, осмысления мира по всей сфере мысленных ходов постижения.
     Пессимист-страдалец, человек пониженной энергетики,  удовлетворяет свою
потребность  в ощущениях в основном в  отрицательной  половине эмоциональной
сферы. Оптимист -- понятно, более в положительной.
     Если страдание -- это  побуждение, стимул  к действию (избавиться!), то
пессимист -- это вариант, когда стимул наличествует, но не  срабатывает. Ну,
пар в котле есть,  а трансмиссия сломана, или  колеса  отвалились.  С  точки
зрения  суммарных действий человечества --  неизбежный  процент брака.  А  с
точки  зрения знания (которое  -- сила)  --  взгляд на предмет  с изнанки, с
другой стороны: а мало ли что там, вдруг пригодится.
     А  оптимист  (иной тип  психики, иные нюансы биохимии)  иногда не прочь
увильнуть  от действия таким образом,  что не  страдает там, где большинству
плохо. А ему и так  хорошо!  Жизнерадостный бомж  --  это  другая крайность,
можно сказать -- иной тип брака.
     Логически два подхода равноправны, но для счастья
     (......).


        "Культура как знаковая система"
     1.  Определений  культуры  имеется около четырехсот. Придется оговорить
собственное.
     В широком смысле слова: культура -- это совокупный продукт человеческой
деятельности, отделенньй как объект от создавшего его субъекта.
     Когда  понятие  "культура"  отграничивается  от  "цивилизация"  и  даже
противопоставляется  ему  -- оно сужается специфически.  В  этом случае  под
цивилизацией понимается совокупность продукта, имеющего прикладное значение.
Т.   е.   все,  что  умышленно  нацелено   на  максимальное   удовлетворение
потребностей первого порядка. Жилища и рабочие строения, средства транспорта
и связи, одежда, пища, уход за телом и т. п. Науку также правильно отнести к
цивилизации, ибо прямо или косвенно она сказывается на материальной жизни.
     Культуре остается: прежде всего  искусство; такие гуманитарные науки на
грани  искусства и волюнтаризма, как история  и философия; религия;  мораль.
Что называется обычно -- духовный мир, примерно так.
     Материальные   объекты   культуры:   храмы,   иконы,   картины,  книги,
музыкальные инструменты, украшения для тела и интерьера.
     То   есть.   Материальные   объекты   культуры   --   это  материальная
объективизация  духовных  ценностей.  Материальный  объект  культуры --  это
объектный носитель ее духовной сущности. Ценность вазы не в том, что  цветок
воткнуть можно -- он и  в бутылке постоит -- а в ее форме, росписи, качестве
фарфора,  клейме  мастера  и т. п.  Молиться  можно и  в  шалаше,  но строим
Кельнский собор. И т.д.
     Характерным  особняком стоит  архитектура. Вообще --  она прикладная  и
базируется  на науке  и  ремесле.  Бетонные  коробки  --  не  культура, хотя
удобства  в  них  -- высокая  цивилизация. Когда  явную роль  в  конструкции
начинает  играть   момент   материально   необязательный   и   для   прямого
использования здания излишний -- эстетический -- мы говорим  об  архитектуре
как искусстве.
     Итак. В  противовес  цивилизации культура  не имеет прямого прикладного
назначения.  В   основе  ее  не  лежит  необходимых  для  прямого  выживания
ценностей.
     В  узком смысле слова: культура -- это совокупность  духовных ценностей
(человека, народа, этноса, человечества).  Эта  формулировка  плоха тем, что
ничего не объясняет. А что такое  "духовные ценности" и что к ним относится?
Перечисление уже было.
     Культура --  это часть  совокупного  продукта человечества, не  имеющая
первичного прикладного значения и являющаяся прежде  всего и преимущественно
эстетическим  объектом и предназначенная для психического восприятия с целью
расширения и обогащения ощущений и представлений  о жизни  и мире,  то  есть
расширяющая  субъективный  мир потребителя.  (Так  и  хочется добавить: "Без
конкретной пользы для него". Хи.)
     Вот такое определение будет довольно корректным. Хотя и по-академически
тяжеловатым. И  можно  сказать  иначе. Короткими  внятными  фразами. Зато их
будет несколько, одной не обойдешься.
     Культура -- это одна из форм коллективного сознания.
     Она объективна в том смысле, что ценности ее --  общие  для многих  или
для всех.
     Она  субъективна  в  том  смысле,  что  существует  только  в  сознании
воспринимающего субъекта,  и исчезает в отсутствие воспринимателей. Уничтожь
человечество  --  исчезнет  его  музыка  и т.д., некому  будет  воспринимать
значки, обозначающие акустические волны определенной частоты.
     Она доставляет  эмоции, которые могут быть и  близко никак не связаны с
собственной  жизнью  субъекта.  На  ведение  эмоций  как культурный феномен.
Эстетика называется. О! О!
     Сидишь  сиднем  в четырех стенах: книги, картины, музыка -- и, коли  ты
крутой эстет, эмоций  у тебя больше, чем  у  путешественника, который пешком
вокруг света обошел. Гм. Это получается типа рода наркотика. Только наркотик
любой  козел потребить  может, а для утонченного кайфа эстета нужна глубокая
подготовка. Ага.  Подготовка. Без подготовки не  потянешь,  в  культуре своя
система, свои условности.
     Культура как система условностей.
     Однако зайдем с другой стороны.
     2. Есть Бытие-вне-нас и есть Бытие-внутри-нас. (См. одноименную главу.)
     Что бы ни делал человек -- он переструктурирует бытие. Но поскольку сам
он не  может  выйти  за рамки самого  же себя, т.  е. своего сознания  -- он
всегда и неизбежно имеет дело с  бытием,  которое его сознанием воспринято и
отражено: с Бытием-внутри-нас.
     Это Бытие-внутри-нас может совпадать с Бытием-вне-нас. И тогда  человек
переструктурирует  объекты,  существующие  вне  его,  отдельно  от  него   и
независимо   от  него.   А   может  Бытие-внутри-нас   и   не   совпадать  с
Быти-ем-вне-нас.  Вот для  нашего  сознания  что-то  есть  --  а  вне нашего
сознания этого  "чего-то"  нету; или  скажем иначе  -- вне сознания нашего и
прочих потребителей этого субъективного "чего-то".
     И вот тогда мы говорим о культуре.
     Шерлока Холмса никогда не было. Но в сознании каждого он есть, хотя все
знают, что это  выдуманная,  реально  не  бывшая  личность. Создавая Холмса,
Конан Дойль делал новое  в нашем внутреннем бытие, хотя абсолютно ничего  не
сделал  в  бытие   внешнем,  материально-объектном.  А  сегодня  для  многих
читателей нереальный  Холмс куда реальнее  бывшего реальным Конан Дойля. Для
некоторых читателей Конан  Дойля вообще как  бы не было: они  видели  кино и
понятия не имеют об авторе. Да и плевать на автора.
     Бытие-внутри-нас  может   иметь   для   нас   большее   значение,   чем
Бытие-вне-нас. На "Ромео и Джульетте" слезы  удерживают -- а  про постоянных
самоубийц  из-за  несчастной  любви  знать  не   хотят,  и  не  колышет  их,
раздражает,  докучает. Для их  внутреннего мира важнее то, что выдумал давно
умерший Шекспир, чем происходящее в соседнем подъезде. То -- культура, а это
-- уголовная хроника.
     Культура   --   это   часть  структурированного  Бытия-внутри-нас,   не
существующая как Бытие-вне-нас.
     Субъективное. Имеющее значение только для  нас. Созданное специально  и
только  для  того,  чтоб  мы  это включали в свое  сознание,  восприятие,  и
получали от этого ощущения, и имели с этого какие-то мысли,  и жили какой-то
наведенной, внутренней, вне прямой связи с реальностью, жизнью.
     3. Для чего существует культура? Вот в чем вопрос, да?
     Нет,  а не  да. Вопрос  неправомерен,  поставлен неправильно, ошибочно,
некорректно. Не "для чего", а "почему"?
     Потому что  сущность  человека --  переструктурировать  Бытие.  Это как
шелкопряду  нить  выпускать.  А переструктурирует  он  --  Бытие-внутри-нас,
потому  что  для него оно -- первичное, главное, доминирующее, включающее  в
себя и Бытие-вне-нас.  И переструктурирует  он все, что имеет.  Все, до чего
может дотянуться. Ему по фигу, уголь рубить или стихи писать: и  то и другое
для него действие, расход энергии,  изменение мира, приложение возможностей,
самореализация, делание  мира таким, каким он  до него  не был --  изменение
мира совершено, оно намечено сознанием и зафиксировано в нем.
     И если писать стихи труднее, и способностей для этого требуется больше,
и денег и славы от этого больше, и возникает в сознании автора, а желательно
и читателей, желательно всех, что вот свершение в духовном мире явлено -- ну
так куда важнее писать стихи, совсем не нужные для жизни,  чем рубить уголь,
необходимый для  жизни.  Стихи не нужны  природе,  частью  которой  является
человек. Но нужны человеку,  для которого природа  является  лишь частью его
внутреннего мира, Бытия-внутри-нас.
     Для  человека Бытие-внутри-нас больше  Бытия-вне-нас. Бытие-вне-нас  он
включает во "внутри"  путем познания  и  тогда  переструктурирует. А  еще он
переструктурирует остающееся  свободным пространство  сознания, структурируя
его "с нуля" и создавая во внутреннем мире то, чего не  было вообще. Вот это
и называется "культура" в узком смысле термина.



     4. Создание материальных  носителей культуры мы здесь не учитываем, ибо
оно не первично и не  принципиально. Хотя можно заштриховать узкий серпик на
границе кругов.
     5. А далее, ребята, вот какая интересная и принципиальная штука.
     Объем  Бытия-внутри-нас для конкретного человека  -- величина более или
менее постоянная. (Информативная емкость мозга.)
     Мозг  устроен так, как  он устроен.  Объем и степень его возбуждений от
культурной подготовки не зависят.  Тип нервной системы не меняется. Меняется
только система раздражителей, развитая у людей культурных в сторону условных
сигнальных систем. Искусств, то есть,  и прочее. Дикарь будет переживать  по
другим  поводам  и  пускать энергию  центральной нервной  системы  в  других
направлениях -- след вынюхивать или дубину камушком полировать.
     Русские  и европейцы  любят  твердить  о  тупости американцев.  Правда,
большинство нобелевок у них.  Они не тупые, не надо песен. Их внутренний мир
просто  больше  занят профессией и  бытом:  они  больше  работают,  большего
достигают в  деле, -- и богаче живут, потребляя  больше всего. Их внутреннее
бытие в основном занято внешним, очень большое совпадение.
     И вот  культура съеживается  на периферии, принимая  форму  примитива и
начетничества. Человек  может  знать -- из  телевизора и газет  --  по  паре
фамилий  композиторов, писателей,  художников, и это  позволяет  ему считать
себя культурным человеком.  Какая культура у затурканного  клерка, делающего
бабки по маленькой? А тоже хочет уважать себя.
     И появляются адаптированные проспект-издания классики. "Война и мир" на
двадцати страницах.  Музыка, спортсоревнования,  исторические  герои  -- все
есть, просто очень кратко и примитивно.
     Структура культуры сохраняется.
     6. Вот мы и подошли к структуре социокультурного пространства,
     Современный цивилизованный человек твердо знает в этом плане две вещи.
     Первая. Его народ -- не дерьмо, и в культуре в том числе. Может, не все
главные мировые гении были у его народа. Но тоже были, и неслабые.
     Вторая. В любом деле вообще, в любой  сфере  культуры в частности, есть
самые талантливые и  крутые, и есть просто мощные и знаменитые, а  ниже  уже
те, кто помельче.
     Мы можем назвать это структурным архетипом культуры, если кому нравится
Юнг. А можем назвать мифологизированным сознанием. А можем еще много  как. А
можем обойтись без терминов.
     И  для простоты  взять тех же американцев, охаянных интеллектуалами  от
культуры, и обратиться к американскому рынку русских художников, скажем.
     Рынок --  он обладает таким параметром,  как емкость. Так вот,  емкость
американского рынка русских художников -- десять  человек. Может, восемь или
двенадцать, не суть.  Но. Но.  Одиннадцатому уже нет места! И если  он хочет
утвердиться  --  вольно или  невольно ему  придется вытеснить одного из  тех
десяти. Вытесненный -- не хуже пришедшего и остальных! Ну -- или надоел, или
в моду  не попадает, или  с имиджем промахнулся, но -- нету ему места, нету!
Разве что на редкого любителя -- и уже за куда меньшие деньги.
     Другой  пример.  Званый  обед.  По люксу.  Сто гостей. Все супер. И сто
блюд. Но столько не сожрать. Каждый надкусит  от  силы по  тридцать. И через
пару  обедов строится рейтинг  блюд.  Шкала спроса. Топ-десятка --  на всех.
Следующая -- восемьдесят  порций. Третья  -- шестьдесят. Восьмидесятое блюда
едят  двое, девяностое --  один, сотое не  жрет  никто.  Управляющий считает
бабки.  Двадцать   последних  отбрасывается.  Еще  полета   --   минимальные
количества.  Через десяток  обедов  количество блюд уменьшено до оптимума --
пять коронных, десять второразрядных, еще  десяток по  мелочи. Прочее -- ешь
себе в другом месте, не за главным столом.
     За этим вот столом вкушают национальную культуру.
     7. Итак. Культурный рынок имеет определенную емкость.  А где начинается
этот рынок? В голове. Сфера культуры в сознании  имеет определенную емкость.
Скажем:
     Любитель поэзии может потребить за раз сто строк хороших стихов. Дальше
наступает  насыщение   и  пресыщение,  эмоциональный  ресурс   израсходован,
восприятие притупляется: тысячу строк стихов за раз -- это уже перебор,  это
уже  не эстетическое  наслаждение, а работа  рецензента. (Аналогично тому --
сеанс дегустации духов: три запаха -- а потом "нюх заваривается".)
     Или -- любовь: если ты уже полюбил одного человека, "отдал ему сердце",
что называется,--  то  второй, следом встретившийся, ничем  не хуже первого,
твоих  чувств , в  равной мере  затронуть  уже не  может: заняты чувства,  с
другим связаны.  Такова психология: одна любовь  необходима --  а две равных
сразу невозможны.
     В любой сфере сознания  человека есть иерархия доминирующих  величин  и
ценностей.
     Ну  так это  касается и культурных сфер.  В  любом искусстве, в истории
любой отрасли  человеческой  деятельности, в  любом  обществе  и  группе  --
непременна своя иерархическая структура.
     Иерархическая структура сознания. Восходит это  к  инстинктам  --  и  к
общему устройству
     бытия.
     Про  инстинкты.  Вот  --  семья.  Отец  --  главный:  повелитель  --  и
одновременно защитник от всего, опора и гарант жизни. Вот -- группа: и в ней
выделяется лидер  (со  сходными функциями)  и перворанговые особи --  бойцы,
кормильцы, подчиняются лишь лидеру, после  него  повелевают остальными, жрут
лучшие куски  -- но  и удары извне принимают на  себя.  Подобная структура у
многих  животных  складывается  сама  собой  --  в  инстинкт  особи  вложено
стремление складывать  с  себе  подобными систему. --  --  Системообразующая
структура психики.
     А  теперь  вспомним  пифагорейцев,  которые  вслед за  Учителем  не без
основания полагали  лежащим в основе мироздания Число. Их  сейчас как-то  не
стремятся  понимать, лишь "перечисляют" в ряду истории философии.  А ведь их
подход  последующими  не  отменим.  И  что  они  пришли  однажды  в  панику,
уткнувшись  в  необходимость   иррациональных   чисел,  до  которых  еще  не
додумались -- это ведь сути  не меняет. Гениального  Пифагора  надо понимать
так: в основе мироустройства лежат закономерности, которые на самом всеобщем
уровне  могут быть  выражены  численными  соотношениями между  материальными
объектами  и  процессами.  То  есть  материя  изменчива  и  преходяща  --  а
управляющие  ее  существованием  законы  вечны и  неизменны:  и познаются  и
выражаются те высшие законы, суть мира, через математический аппарат. Что мы
и имеем по  сей день. Когда Ньютон открывал  и формулировал Всемирный  закон
гравитации через математические символы -- это тоже была дальнейшая работа с
Числом, лежащим в основе мироустройства.
     Вот  греки  и  определились  с  числом  "семь",  скажем.  Семь  великих
мудрецов, семь чудес  света  и  т. д.  Почему не  шесть или восемь, ведь нет
четкой границы между последним вошедшим в семерку и  первым из невошедших? А
--  хватит. Как  раз. Исключительного не  может быть  много.  А  вот немного
исключительного -- потребно, лучшее нам. нужно, нравится, хочется,  для него
место в сознании готово.
     В  обыденном сознании  мы отходим  от  выглядящего наивно-дидактическим
образа  семьи  или стаи,  равно  и  как  от  категорично-конкретной  семерки
(тройки,  девятки,  дюжины). Но  ограничение  по количеству  сохраняется,  и
потребность в иерархии объектов и ценностей тоже сохраняется.
     И мы весьма  строго  и  стройно организуем Пантеон  своего  культурного
сознания  --  своего коллективного  социокультурного  пространства.  В  этой
казарме -- свое равнение коек и свое количество мест.
     Вот --  пьедестал для  Номера Первого. Он --  Основатель.  Отец. Лидер.
Главный Гений этой комнаты. Повыше всех других. В центре. С нимбом.
     Вокруг  --