е нельзя: мы гуманисты.
Кормить! Поить! Гулять!
     Дети вне брака  -- нормально, брак без детей -- нормально, сожительство
вне  брака -- нормально, семь браков  -- нормально, однополые  браки -- тоже
нормально.
     Все  знают  бандита  и убийцу,  но  свидетелей его  дружки пристрелили,
адвокат получил кучу бабок и суд не сумел доказать вину -- нормально, убийца
торжествует,  он  объявлен честным. А если ты  пристрелил его  сам -- будешь
сидеть, если только его подельники тебя в тюрьме не прирежут, а их все равно
не казнят.
     И   если  капиталист  сумел  пролоббировать   закон  и  сунуть   взятки
чиновникам, и  после  этого заставляет за гроши ишачить на себя  тех, кто не
умеет сам быть капиталистом, -- все нормально, это уважаемый член  общества.
Россия за последние десять лет полной грудью нюхнула прелестей капитализма и
перестала видеть его в белых одеждах и с раздаваемым хлебцем под мышкой.
     Есть это все и еще многое другое? А куда денешься.
     Ну так фашизм -- форма реакции на это все.
     Экстремистская  форма  реакции  на  негативные процессы  в  современных
цивилизованных обществах.
     Капиталисты богатеют,  а народ голодает? Гадов повесить, добро раздать!
(Потому  и "красно-коричневые", что коммунисты и фашисты здесь исключительно
слиты, в одном лице.)
     Азеры захватили рынки? Отметелить и  выгнать в Азербайджан, пусть наших
не  прижимают!  (Увы, не  встает вопрос, почему  азеры  захватили российские
рынки, а русские не сделали этого в собственном доме.)
     Убийц  --  расстреливать! Наркоторговцев  --  вешать! За  воровство  --
рубить руку! (Не думайте обо мне  ничего  плохого, но в  странах шариата это
очень помогает... о ужас...)
     Инородцы  все  больше  лучших  мест  захватывают?  Долой,  вон   отсюда
инородцев.
     Святость семейного очага! Прижучить гомосеков! Больше детей!
     Все больше больных, задохликов,  очкариков, астматиков? Культ здоровья,
силы, спорта, кулака!
     Через демократию имеем те гадости,  что имеем?  Долой такую демократию!
А, они  телевидение захватили,  к власти присосались, народ оболванили?  Так
силой их сметем, раз иначе не понимают!
     Вот  примерно такие  мотивы  протеста.  Фашизм как  крайняя агрессивная
форма социального протеста на негативные явления в демократическом обществе,
где гуманизм там и сям перерастает во вседозволенность и попустительство.
     (Не забудем,  что германский  национал-социализм возник как реакция  на
обнищание,   угнетение   и  унижение  народа  в  свободном,  цивилизованном,
демократическом государстве.)
     Грустно, граждане.
     29. А общество находится в духовном кризисе. В идеологическом  кризисе.
Годами  тщетно пытается родить национальную идею. Чтоб, значит, единой идеей
сплотить  народ и  вести  в светлое завтра.  Где  народ,  а  где завтра?  Не
получается.
     А фашизм  -- вполне готовая  идея. Объединяться,  бороться,  искоренять
недостатки прямейшим и кратчайшим способом.
     Когда все в  порядке  с национальной идеей? Когда  есть  общие для всех
трудности  и  общие  для всех дела, которые не решить  поодиночке.  Создание
своего  государства.   Борьба  за  его  независимость.  Отражение  агрессии.
Собственная  экспансия.  Борьба  с  силами природы  в  период становления  и
подъема страны.
     То есть:  когда есть  с  кем-чем  бороться  и за что  бороться,  и  это
невозможно поодиночке, а можно только  сообща.  Есть враг: будь то  природа,
захватчики или национальная раздробленность.
     Что ныне? Все люди --  братья, границы -- незыблемы, природу -- беречь,
научно-техническая оснащенность -- выше уровня несовершенной морали тех, кто
этой научно-технической мощью  владеет, безработного  -- подкормим, больного
-- подлечим,  хочешь  богатеть  --  имеешь  свободу богатеть.  В  налаженном
процветающем  обществе  осталось  тебе,  братец,  добиваться  только личного
благосостояния  и собственной карьеры. Твои права личности  превыше всего. В
таких  условиях национальная идея  растворяется, как утренний туман.  Других
твой счет в банке и твоя  карьера не  волнуют: позавидовать могут,  кусок  у
тебя  перехватить  могут, а вот  никакого одухотворенного подъема ощутить ну
никак не могут.
     И возникают наркомания,  сексуальная раскрепощенность  и  пофигизм:  не
трогайте меня -- и подите к черту.
     Фашизм  как идея  наведения  порядка, установления  ^ справедливости  и
вообще  борьбы  за все  хорошее  привлекателен  для  своих  приверженцев  за
неимением лучшей внятной и мощной идеи.
     30. Но  поскольку  фашизм скомпрометировал себя до  крайности, и многие
реальные  идейные  искатели  и  борцы  его чураются,  как  дурной болезни  и
обвинения в людоедстве -- существует масса разновидностей реального фашизма,
отмежевывающихся от его  символики и  терминологии.  Таковы  практически все
формы   сегодняшних  экстремистских  движений.  Они  называются   движениями
левокоммунистическими,                         радикально-социалистическими,
радикально-исламистскими  или просто  национально-освободительными. Расширяя
понятия фашизма как символа -- все это один черт.
     31.  Образ  врага.  Человеку  нужен  враг.  Так  оно  устроено.  Группа
идентифицирует  себя через противопоставление себя другой  группе -- будь то
биологической,  этнической,  территориальной,  социальной   или  половой.  Я
гомосексуал означает -- я не гетеросексуал.  Я русский означает -- не немец,
не  татарин, не еврей,  не  грузин.  Я  рабочий  -- не  предприниматель,  не
инженер, не бухгалтер, не артист.
     Для возникновения в группе сильного корпоративного духа и корпоративной
идеи  противопоставление   должно  быть  сильным  --  должно  наличествовать
давление  с  противопоставленной стороны. Должна быть угроза  группе. Угроза
объединяет.  Угроза  указывает  и  проясняет  цель   --  собраться  плотнее,
объединить  усилия,  противостоять, выжить, победить. Если угрозы нет -- она
может быть выдумана.
     Поскольку человек -- существо системное, системообразующее, образ врага
в  его сознании  запрограммирован.  Должны быть "мы" и "они".  "Мы" осознаем
свою общность через противопоставление "им".  И мы хоть в  чем-то, но лучше,
правее, достойнее, имеем основание  гордиться "собой" по сравнению с "ними".
Негры, евреи, неверные, туземцы, гомики, коммунисты,  капиталисты, пацаны из
другого двора, соседи по квартире.
     А  если  тебе  с  младенчества  вбивают,  что  все  равны,  ты  немного
теряешься. Ты бедный, или  дурак, или неудачник, или безвестен, и никто тебе
не  виноват. Да? Зато вместе мы -- сила, понял? Сила? А против кого?  Против
кого дружить? Сейчас найдем.
     Фашизм решает проблему с гениальной простотой.  Во всем виноваты евреи.
Все неарийцы -- ниже нас. Евреев истребить,  неарийцев подчинить и поставить
ниже себя. Все лучшее -- нам.  И тогда все будет хорошо. Для нас. Потому что
мы того достойны.  А  для  них  -- плохо. Потому  что недостойны. Аргументы?
Ерунда, сейчас найдем.
     Фашизм удовлетворяет  потребности человека иметь врага.  Заведомо менее
достойного, чем  ты. Виноватого  в твоих бедах. А  главное  -- объединяющего
твою группу  в силу, придающего  смысл ее агрессивным  действиям.  (Памятник
врагу! Без него тебя нет!)
     32. Фашизм дает простой и категорический идеал. И избавляет от поисков,
порой мучительных, другого идеала. Бороться за торжество фашизма!  Отдать за
него жизнь  --  высшее счастье!  Слава! А  души  --  в  первую очередь юные,
активные, порывистые -- жаждут обрести идеал. Набивать в благополучии карман
-- не может быть идеалом.
     33. Надличностная цель. Смежно с предыдущим. Можно сформулировать  чуть
иначе: надличностная ценность. Человек не чувствует себя полностью  живущим,
если его интересы не выходят за пределы  личного потребления в той либо иной
форме. Человеку свойственно иметь что-то дороже собственной жизни. Тогда его
чувства могут  напрягаться до предела  -- не  "разово",  как у  сорвавшегося
скалолаза, а "постоянно",  "по  жизни";  только  тогда  он  может  совершать
максимум,  на  что  способен -- не "разово",  как  скалолаз, который  все же
уцепился и взобрался, а "постоянно" -- скорее как революционер, предпочевший
всем благам служение революции.
     Фашизм с сакраментальной  простотой  дает человеку надличностную  цель.
Служи великому делу!
     34.  Экспансия. Пока  система здорова, пока  она  растет, пока  она  на
подъеме    --    она    стремится    расширить   пространство   собственного
наличествования.  Фашизм  всегда  экспансивен.  Психологии  индивидуума  это
льстит.
     35. Высокий энергетизм. В системе фашизма индивидуумы  могут  натворить
такого, что  в иной  системе им и не приснится. Сажал цветочки, преподавал в
школе  музыку  --  форма!  марш!   оружие!   война!  груды  руин  и  трупов!
изнеможение, кровь, военные подвиги! -- отбой. Что,  всего пять лет прошло?!
Мир содрогнулся и перевернулся! И снова до  восьмидесяти лет цветочки сажать
и Баха слушать.
     А человек, повторяем  как всегда, стремится к максимальным ощущениям  и
максимальным действиям.
     36. Символ фашизма  преходящ, но  вбит крепко. Суть фашизма  извечна, и
сводить ее к символу и мифу означает уклоняться от рассмотрения.

        "коротко:"
     В  свое время советские люди, изучающие  в общем порядке труды товарища
Сталина, любили  их  за то, что  заключающие  их выводы перед зачетом  могли
записываться в качестве шпаргалок на гранях карандаша.
     1. Говоря о фашизме, мы оперируем символом и мифом.
     2. Эпизодически употребляющие атрибутику фашизма люди с фашизмом обычно
общего не имеют.
     3.  Акт  употребления   атрибутики   может   носить   характер  острого
юмористического обыгрывания -- "черного", "антиутопического юмора"
     4. Он же -- акт негативизма, нарушения запрета.
     5.  "Игра  в  фашизм" --  обычно опыт острых  отрицательных ощущений  и
отрицательных  действий,  в  основе  которого  психологическая потребность в
любых вообще сильных ощущениях и действиях.
     6.  Она же -- акт  "безопасного" садомазохизма, слабую степень которого
правильнее расценивать как психологическую норму.
     7.  Она  же  --  акт измещения  страха  перед  фашизмом  через  игровое
отождествление с ним.
     8. Она же -- акт циничной бравады как защитная реакция.
     9. Акт  жестокости может оснащаться фашистской атрибутикой для усиления
психологического эффекта, имея абсолютно внеидеологический мотив.
     10. Ничего по существу нового и принадлежащего исключительно ему фашизм
не имеет.
     11. Характерные для  мифа фашизма  явления мы склонны,  упрощая анализ,
обозначать его символом по причине мощного и расхожего символа фашизма.
     12. Обозначение явлений  по принципу схожести фашизмом  часто подменяет
понимание называнием и мешает пониманию.
     13.  Все, что  применял фашизм  (как миф),  он  скомпрометировал  своим
применением и сделал для нас скорее неприемлемым.
     14.  Под  этим  понимается  диктатура,  однопартийность,  тоталитаризм,
насилие, жестокость, нетерпимость, единомыслие и т. п.
     15. Таким образом, экстремальные действия,  часто самые  эффективные  в
экстремальных  обстоятельствах,  мы  осуждаем  и  отвергаем  часто  под  тем
предлогом,  что  фашизм также их  применял (несмотря на то,  что их и раньше
применяли повсеместно).
     16. С этим не согласны многие, не имеющие общего с фашизмом.
     17. Мы истолковываем символ фашизма в самом расширительном смысле.
     18.  Часто  пытаются  отрицать вообще привлекательность символа и  мифа
фашизма.
     19. Внешняя привлекательность фашизма -- в  высоком эстетическом уровне
оформления атрибутики.
     20.  Психологическая   привлекательность  фашизма  --  в  культе  силы,
мужественности, красоты, здоровья, твердости.
     21.   Комплекс   неполноценности    и   физическая   ущербность   могут
стимулировать увлечение фашизмом.
     22.  Обращение к фашизму может быть протестом  против вседозволенности,
анархии,  преступности, безнаказанности,  лжи  современного  цивилизованного
государства.
     23. Такой протест может не прибегать к символу фашизма.
     24. Зато мы стремимся подверстать его к этому символу.
     25.  Фашизм  сегодня есть  род патологической  реакции  части общества,
прежде всего остро  чувствующей и  меньше  соображающей молодежи,  на  такие
явления, как фактическое переселение народов из Азии и Африки в Европу и США
и замещение европейского этноса южными и восточными.
     26.  Фашизм сегодня есть  род патологической реакции части общества  на
неспособность    демократического,    гуманистического,    плюралистического
государства  решить  --  разом,  для  всех,  в  полном  объеме  --  проблемы
преступности  и  воздаяния  за  нее,  безработицы,  коррупции,  политической
продажности, нищеты.
     27.  Фашизм  предоставляет  адепту  готовую  национальную идею  --  что
особенно  ценно  в  эпоху  всеобщего  кризиса национальных идей  в  развитых
государствах.
     28. Фашизм  удовлетворяет потребности "кое-кого" иметь  врага, заведомо
недостойного, и через то ощутить свое единство.
     29.  Фашизм  --  легко!  --  дает адепту  идеал  и  надличностную цель:
человеку свойственно стремиться иметь их.
     30.  Фашизм  способен  удовлетворить  потребность  человека  в  сильных
ощущениях и значительных действиях.
     31. Фашизм дает адепту индульгенцию  на любые поступки  по  отношению к
"чужим" и внушает ему комплекс "сверхчеловека".
     Р.  S.  Американец,  воевавший  против  Америки  на  стороне  исламских
экстремистов; американский  мальчик, направивший  самолетик  в  небоскреб  в
подражание исламским террористам 11 сентября; погромы кавказских торговцев в
Москве   и   демонстрации    национал-большевиков;   разномастные   "левые",
объединенные прессой  под невразумительным  названием  "антиглобалистов";  и
т.д., и  т. п. --  вкупе  с  вышесказанным дают все основания полагать,  что
преуменьшать  опасность современного  фашизма  и  отмахиваться от  понимания
корней этого явления по меньшей мере неосмотрительно.
     Разгром    национал-социалистической    Германии   еще    не   означает
окончательной  победы над идеей фашизма. Военно-политическое уничтожение  не
равнозначно  идейному.  Более  того:  поражение  дает  ореол  мученика идеи.
Подполье --  теплица  идеи. Оппозиция  --  стимул идеи.  А  дом идеи -- наша
голова. Будьте внимательны к себе. Заботьтесь о голове, а не о кармане.

        "Национализм"
     "Откуда у нас национализм?!" От верблюда.
     1.  Национализм -- это  когда одна  национальность недолюбливает другую
национальность. Или вообще ненавидит. Или даже просто презирает. Или терпит,
но себя считает лучше. Достойнее. Умнее, или нравственнее,  или талантливее,
или трудолюбивее;  честнее,  или цивилизованнее, или придерживающейся  более
правильных взглядов по каким-то вопросам. А если в общем и короче?
     Национализм -- это непризнание одной нацией во всем равной себе другой.
     А можно ли считать другую не хуже себя, по определенным параметрам даже
и круче себя, пожалуй,-- но все равно не любить? А  почему, собственно, нет?
Может, от ее достоинств тебе только хуже живется? Тогда:
     Национализм -- это конфликтное отношение одной нации к другой.
     О. Конфликт может быть острый и сглаженный, явный и скрытый, реальный и
надуманный, ментальный и экономический.
     2. А возможно ли вовсе бесконфликтное отношение одной нации к другой?
     Современная цивилизованная мораль говорит  нам, что не только возможно,
но и  должно, но  и единственно  прилично и правильно. Все  люди --  братья.
Друг, товарищ и брат. Коллега, помощник и сосед. Любимый кореш.
     Берем братьев и сестер, делаем соседями и суем в коммунальную квартиру.
Потеснее.  С одним  сортиром. С общей лампочкой в коридоре и  одной  газовой
плитой на  три  семьи.  И  мгновенно получаем коммунальные  склоки.  Плюют в
кастрюли и пишут доносы.
     Расселяем.  В одинаковые квартиры. С надежной звукоизоляцией. Поднимаем
зарплаты. Жизнь стала лучше, жизнь стала веселей! Конфликты сглаживаются.
     Одному ни за что ни про что дарим "мерседес". Другие завидуют. Корябаем
ему мере гвоздиком. Он подозревает соседей и тихо ненавидит. Конфликт.
     Плохая жизнь и равенство -- есть конфликты.
     Хорошая жизнь и равенство -- нет конфликтов.
     Хорошая жизнь и неравенство -- есть конфликты.
     Плохая жизнь и неравенство? Вообще убьют за булавку.
     А  возможна  ли всенародная хорошая  жизнь  в равенстве? Вам привет  от
Карла Маркса. Бисмарк был прав:
     от этого бухгалтера Европа наплакалась. А Россия вообще еле выжила.
     Неравенство заключено в нас самих. Красивые и уродливые, умные и глупые
и т.д. И даже -- удачливые и неудачливые.
     Хорошая жизнь тоже  заключена  в нас самих.  Она настолько  хороша  или
плоха,  насколько  мы  это  считаем. Доволен хижиной и других  не  знаешь --
хороша, недоволен дворцом хуже, чем у другого миллиардера -- плоха.
     Конфликты заключены в нас самих. Если создать человеку все те  условия,
которых  он  сам себе  хотел, -- он  быстро  найдет повод  для недовольства.
Человек  --  это  переделыватель, и жизнь его  --  это постоянное стремление
изменить хоть что-то в этом мире.
     Конфликт -- это свидетельство того, что есть идеал, и  он отличается от
реального сиюминутного  положения  вещей, и  это  положение надо  изменить в
сторону приближения к идеалу.
     Больше, лучше, дальше, богаче, иначе.
     Бесконфликтной  жизни не бывает. Какая банальность? Так почему мы вечно
забываем банальности и изобретаем деревянные велосипеды?
     В любой семье -- и то не без конфликтов. При всей любви.
     Конфликт  -- источник  развития  и залог прогресса.  Это  противоречие,
требующее разрешения.  Это  разность потенциалов  как  источник  энергии. На
общем-то уровне оно вот так.
     Какие же у  нас основания полагать, что две нации  могут сосуществовать
без конфликтов? Благие пожелания. Ну-ну.
     3. Ежели, конечно, всем  дать  отдельные  благоустроенные  квартиры  со
звукоизоляцией  и  одинаковые приличные  зарплаты, то  оно  конечно. И пусть
каждый живет в собственном доме и не лезет к другим. А в гости ходит вежливо
и не  надолго,  по приглашению.  А  помогает другому, если тот попросит. Как
гласит старинная немецкая пословица, чем выше забор -- тем лучше отношения.
     Это называется ксенофобия. Это нехорошее слово. Оно  и означает желание
отгородиться от других.
     Черт. Мы против ксенофобии. И против национализма.  И наш  мир далек от
совершенства.  Национализм мы считаем  вроде порока. А с пороком мы не очень
стремимся  разбираться, мы предпочитаем его осуждать и как-нибудь гуманно...
э-э... уничтожать? Нет, это негуманно -- уничтожать... ну, делать так, чтобы
его не было. Как? Ну, опять же осуждать. Ну, чтоб не проявлялся.
     4. Если явление никак не будет проявляться, то его вроде бы почти и  не
будет. Лучший способ ликвидации порока -- загнать его внутрь. И пусть сидит,
не высовывая носа.
     Примерно  так  мы  боремся сегодня с национализмом. С одной стороны  --
свобода  мысли.  Думай  что  хочешь,  это  твое  право.  С  другой  стороны,
национализм -- это плохо. Можешь думать о нем что угодно, но говорить должен
только должное -- что это плохо, ошибочно, порочно.
     В  результате  болезнь вдруг  там или сям  вылезает наружу,  и железные
прутья лупят  по ларькам,  пылают общаги иммигрантов,  взмывают  над толпами
националистические  лозунги  --  и  заламывают руки  моралисты и журналисты:
"Боже, откуда у нас национализм!"
     5. Везде, где  есть  "отцы и  дети",  есть  и конфликты  отцов и детей:
поколений.  Есть  два пола  --  есть  конфликты между мужчиной  и  женщиной.
Богатые и бедные -- конфликты имущих и неимущих.
     Национальный вопрос есть везде,  где есть больше одной  национальности.
Иначе и быть не может.
     Он может быть скрытым  или  явным, мягким или