- Бред, черт тебя побери! Говорит Стюарт Редман. Можешь  организовать
сегодня ночью дежурство на электростанции?
     - Конечно, - раздался голос Бреда. - Но на хрен это нужно?
     - Ну, это деликатная проблема. Я тут кое от кого узнал,  что  кое-кто
может попытаться подложить нам большую свинью.
     Ответ Бреда состоял из ужасных богохульств.
     Стью кивнул микрофону, слегка улыбаясь.
     - Я понимаю твои чувства. Это только на  сегодняшнюю  ночь  и,  может
быть, на завтрашнюю, насколько мне известно. Потом  все  должно  прийти  в
норму.
     Бред сказал, что ему не  придется  пройти  и  двух  кварталов,  чтобы
набрать дюжину человек из комитета по энергетике, которые будут  счастливы
кастрировать любого диверсанта.
     - В этом замешан Рич Моффат?
     - Нет, это не Рич. Я тебе потом все объясню, о'кей?
     - Прекрасно, Стью. Я организую дежурство.
     Стью выключил радиопередатчик и вернулся  на  кухню.  Ларри  собрался
уходить.
     - Увидимся завтра, - сказал Стью.


     - Ну что, ребята, начнем, - сказал Стью,  постучав  по  столу  пивной
банкой.
     Глен с Ларри сидели на каминной ограде, повернувшись спиной  к  огню,
который развел Ральф. Ник, Сюзан Стерн и Ральф  сидели  на  кушетке.  Бред
Китченер стоял в дверном проеме с банкой пива в  руках  и  разговаривал  с
Элом Банделлом, который смешивал виски с содовой. Джордж Ричардсон  и  Чед
Норрис сидели у огромного окна, занимавшего всю западную стену.
     Фрэнни сидела, удобно прислонившись спиной к двери шкафа. Между ног у
нее лежал рюкзак с дневником Гарольда Лаудера внутри.
     - Порядок! - провозгласил Стью, и стук стал громче. - О'кей... дел  у
нас по горло, но сначала  я  хотел  бы  поблагодарить  Ральфа  за  любезно
предоставленную нам крышу над головой, выпивку и крекеры...
     Как он хорошо справляется со своей  ролью,  -  подумала  Фрэнни.  Она
попыталась оценить, насколько изменился Стью  с  того  дня,  когда  они  с
Гарольдом повстречали его, и не смогла этого сделать.  Поступки  людей,  с
которыми ты близок, начинаешь судить слишком субъективно, - решила она. Но
она была уверена в том, что в тот первый день Стью был  поражен  мыслью  о
том, что когда-нибудь ему придется председательствовать на собрании  почти
дюжины людей... и он, наверное, подпрыгнул бы до небес, узнав о  том,  что
он будет проводить  массовый  митинг  Свободной  Зоны,  на  котором  будут
присутствовать более тысячи человек. Сейчас она  наблюдала  за  тем  Стью,
который появился на свет только благодаря эпидемии.
     - Сначала мы предоставим слово нашим гостям, - сказал Стью, - а потом
у нас состоится короткое закрытое заседание. Возражений нет?
     Возражений не было.
     - О'кей, - сказал Стью. - Я предоставляю слово Бреду Китченеру, а вы,
ребята, слушайте его внимательно, потому что денька через три этот  парень
снова положит лед в ваш бурбон.
     Раздались  искренние  аплодисменты.  Залившись  краской  и  постоянно
поправляя галстук. Бред вышел на середину комнаты. По дороге  он  чуть  не
споткнулся о пуф.
     - Я. По-настоящему. Счастлив. Быть.  Здесь,  -  начал  Бред  дрожащим
бесцветным голосом. Судя по его  виду,  он  был  бы  куда  более  счастлив
оказаться где-нибудь в другом месте, включая Южный  Полюс,  где  ему  надо
было бы выступать перед собранием пингвинов. - Эээ... ну... - Он замолчал,
внимательно изучая свои записки,  а  потом  просиял.  -  Электричество!  -
воскликнул  он  с  видом  человека,  совершившего  великое   открытие.   -
Электричество будет в городе в считанные дни. Вот.
     Он еще немного потерзал свои записки, а потом продолжил.
     - Как вы знаете, вчера мы подключили два генератора, и  один  из  них
сгорел из-за перегрузки. Это случилось потому, что после  эпидемии  многие
электроприборы остались включенными. Так что нам надо выключить  все,  что
только возможно. Проще всего будет зайти в каждый дом, где никто не живет,
и вывинтить пробки или отключить общие рубильники.  Понятно?  Кроме  того,
перед тем как мы снова врубим электроэнергию, нам надо  будет  предпринять
элементарные меры противопожарной безопасности. Я позволил себе проверить,
как обстоят дела с пожарной станцией в восточной части Боулдера, и...
     Все будет в порядке, - думала Фрэн. Гарольд и  Надин  оставили  город
сами, без посторонней помощи, и это к лучшему. Это решает все проблемы,  и
Стью теперь в безопасности. Бедный Гарольд, мне так тебя жаль, но на самом
деле я чувствую скорее страх, чем жалость. Я рада, что твой дом опустел, а
вас с Надин больше нет в городе. Я рада, что вы покинули нас с миром.


     Гарольд сидел, скрестив ноги. Глаза его блуждали  где-то  далеко.  Он
был в том холодном и чуждом пространстве, куда  Надин  не  смогла  за  ним
последовать, и это ее  пугало.  В  руках  он  держал  брата-близнеца  того
телефона, который лежал в картонной коробке дома у Ральфа Брентнера. Перед
ними обрывались поросшие соснами  головокружительные  склоны.  Позади  них
солнце только что скрылось за горной грядой.
     - Когда? - спросила Надин. Она была  ужасно  взвинчена,  и  ей  очень
хотелось в туалет.
     - Скоро, -  ответил  Гарольд.  Его  усмешка  превратилась  в  сладкую
улыбку. Это было выражение, которое она никак не могла определить,  потому
что никогда раньше ей не доводилось видеть его  на  лице  Гарольда.  Через
несколько минут она поняла, что это было выражение счастья.


     Комитет единогласно проголосовал за то,  чтобы  дать  в  распоряжение
Бреда Китченера двадцать человек для  формирования  Бригады  Выключателей.
Ральф Брентнер согласился залить водой две пожарные машины  и  дежурить  с
ними на электростанции, когда Бред будет подключаться.
     Следующим выступал Чед Норрис. Он  сообщил,  что  к  первому  октября
почти все жертвы эпидемии будут захоронены. Фрэн пересела на другое место,
откуда можно было наблюдать за догорающим  закатом.  Горные  вершины  были
подсвечены золотом,  которое  уже  понемногу  начало  выцветать  до  менее
впечатляющего лимонного оттенка. Она  почувствовала,  как  ее  захлестнула
внезапная волна тоски по дому.
     Было без пяти восемь.


     Если сейчас не отойти в сторону, то она намочит брюки.  Укрывшись  за
кустом, она присела на корточки и  с  облегчением  помочилась.  Когда  она
вернулась, Гарольд по-прежнему сидел с  радиотелефоном  в  руках.  Антенна
была уже вытащена.
     - Гарольд, - сказала она. - Уже поздно. Пошел девятый час.
     Он равнодушно посмотрел на нее.
     - Они там проторчат еще полночи, похлопывая  друг  дружку  по  спине.
Когда настанет время,  я  нажму  на  кнопку  и  скажу  им  пару  слов.  Не
беспокойся ни о чем.
     - Так _к_о_г_д_а_?
     Улыбка Гарольда стала шире.
     - Как только стемнеет.


     Фрэн подавила зевок, когда Эл  Банделл  уверенно  вышел  на  середину
комнаты и встал рядом со  Стью.  Судя  по  всему,  закончить  им  придется
поздно. Неожиданно  она  ощутила  непреодолимое  желание  оказаться  дома,
вдвоем со Стью. Дело было не в усталости и даже не в чувстве тоски. Просто
внезапно ей захотелось выйти из этой комнаты. Желание  было  беспричинным,
но очень сильным. Ей хотелось уйти. Собственно говоря, ей хотелось,  чтобы
все ушли отсюда.
     - Комитет по Поддержанию Законности заседал на прошлой неделе  четыре
раза, - вещал Эл, - и я постараюсь изложить  суть  дела  как  можно  более
кратко. Судебная система, которую мы  избрали,  будет  строится  следующим
образом. В основе ее будет нечто вроде трибунала.  Члены  трибунала  будут
избираться по жребию, примерно так же, как когда-то  производился  военный
набор среди молодежи...
     - Щщщщщщщщууууууух! Ба-бах!  -  сказала  Сюзан,  и  раздался  дружный
хохот.
     Эл улыбнулся.
     - Но я хочу добавить, что служба  в  таком  трибунале  будет  гораздо
приятнее  военной.  Трибунал  будет  состоять  из  трех   человек   старше
восемнадцати лет. Они будут работать в течение шести месяцев. Записки с их
именами будут выниматься из большого  барабана,  в  котором  будут  лежать
записки с именами всех взрослых граждан Боулдера.
     Ларри поднял руку.
     - Могут они взять отвод?
     Немного нахмурившись, Эл сказал:
     - Я как раз собирался об этом сказать. Необходимо, чтобы...
     Фрэн неудобно поежилась, и  Сью  Стерн  подмигнула  ей,  но  Фрэн  не
ответила. Она была испугана. В чем причина этой  удушающей  клаустрофобии?
Она знала, что ни на чем не основанные чувства следует игнорировать...  во
всяком случае, так было  в  старом  добром  мире.  Но  как  быть  с  Томом
Калленом? Или с Лео Роквеем?
     УХОДИ ОТСЮДА, - крикнул ее внутренний голос. - УВОДИ ИХ ВСЕХ!
     Но  это  просто  какое-то  безумие.  Она  снова  поежилась  и  решила
промолчать.
     - ...отстранение от должности лица, которое желает взять отвод, но  я
не думаю...
     - Кто-то едет, - неожиданно сказала Фрэн, вскакивая на ноги.
     Воцарилось молчание. Теперь все они слышали  рев  мотоциклов,  быстро
приближающихся к ним по Базелайн авеню. И  неожиданно  Фрэнни  захлестнула
паника.
     - Слушайте, - сказала она. - Слушайте все!
     Удивленные и озабоченные лица повернулись в ее сторону.
     - Фрэнни, что ты... - Стью двинулся к ней.
     Она сглотнула  слюну.  Грудь  ее  словно  сдавило  каким-то  тяжелым,
удушающим грузом.
     - Мы должны немедленно уйти отсюда. _Н_е_м_е_д_л_е_н_н_о_.


     Было двадцать пять минут девятого. Последние отблески заката покинули
небо. Час настал. Гарольд расправил спину и поднес  радиотелефон  ко  рту.
Палец его застыл на кнопке ПЕРЕДАЧА. Он нажмет ее и пошлет их  прямиком  в
ад, сказав...
     - Что это там такое?
     Надин положила руку ему на плечо. Далеко внизу  по  Базелайн  неслась
сумасшедшая цепь огней. В окружающей тишине до  них  донесся  приглушенный
рев мотоциклетных  двигателей.  Гарольд  ощутил  легкое  беспокойство,  но
немедленно подавил его.
     - Оставь меня в покое, - сказал он. - Вот что.
     Она убрала руку с его плеча. Лицо ее белым пятном маячило в  темноте.
Гарольд нажал кнопку передачи.


     Ей никогда так и не удалось установить,  что  сорвало  их  с  мест  -
мотоциклы или ее слова. Но они двигались слишком  медленно.  Это  навсегда
останется в ее сердце - слишком медленно.
     Стью первым оказался на улице. Рев и рычание подъезжающих  мотоциклов
оглушили его. Инстинктивно он взялся за оружие.
     Дверь открылась, и он обернулся, ожидая увидеть Фрэнни.  Но  это  был
Ларри.
     - Что там такое?
     - Не знаю. Но лучше нам вывести их на улицу.
     Когда  мотоциклы  выехали  на  подъездную   дорожку,   Стью   немного
расслабился. Он увидел Дика Воллмена, Геринджера, Тедди Вейзака  и  другие
знакомые лица. Теперь он мог признаться себе, чего он боялся больше  всего
на свете. Он боялся что вслед за сиянием фар и ревом двигателей  покажется
авангард сил Флегга, и война начнется.
     - Дик, - сказал Стью. - Что за черт?
     - МАТУШКА АБАГЕЙЛ! - завопил Дик, пытаясь перекричать шум двигателей.
Все новые и новые мотоциклы въезжали во двор.
     - Что? - закричал Ларри. Позади него и Стью столпились Глен, Ральф  и
Чед Норрис, выталкивая их с крыльца.
     - ОНА ВЕРНУЛАСЬ! НО ОНА В  УЖАСНОМ  СОСТОЯНИИ!  НАМ  НУЖЕН  ДОКТОР...
ГОСПОДИ, НАМ НУЖНО ЧУДО!
     Джордж Ричардсон протиснулся вперед.
     - Старая женщина? Где она?
     - Садись на мотоцикл. Док! - закричал ему Дик. - Не задавай вопросов!
Ради Бога, поторопись!
     Ричардсон  сел  позади  Дика  Воллмена.  Дик   развернулся   и   стал
продираться сквозь плотный рой подъехавших мотоциклов.
     Стью и Ларри переглянулись. В голове у Стью сгустилось темное облако,
и неожиданно его захлестнуло чувство надвигающейся неотвратимой опасности.


     - Ник, пошли! _Д_а _п_о_ш_л_и_ же! - кричала  Фрэн,  ухватив  его  за
плечо.  Ник  стоял  в  центре  гостиной,  и  лицо  его  было  неподвижным,
застывшим.
     Он не мог  говорить,  но  внезапно  он  все  понял.  Он  _п_о_н_я_л_.
Понимание возникло из ниоткуда, отовсюду.
     ЧТО-ТО ЛЕЖИТ В ШКАФУ.
     Он сильно толкнул Фрэнни.
     - Ник!..
     ИДИ!! - махнул он ей.
     Она выбежала из комнаты. Он рванулся к шкафу,  открыл  дверь  и  стал
бешено разбрасывать старые  вещи,  умоляя  Бога,  чтобы  Тот  не  дал  ему
опоздать.


     Неожиданно перед  Стью  возникла  Фрэнни.  Лицо  ее  было  смертельно
бледным, а глаза расширились. Она вцепилась в него обеими руками.
     - Стью... Ник все еще там... что-то... что-то...
     - Фрэнни, о чем ты?
     - О смерти! - закричала она ему в лицо. - Я говорю о  смерти,  а  НИК
ВСЕ ЕЩЕ ТАМ!


     Он отшвырнул в сторону ворох шарфов  и  перчаток  и  что-то  нащупал.
Картонная коробка из-под обуви. Он схватил ее, и  как  только  его  пальцы
прикоснулись к ней, изнутри раздался голос Гарольда Лаудера.


     - ЧТО ТАМ С НИКОМ? - закричал Стью, схватив ее за плечи.
     - Мы должны увести его оттуда...  Стью...  что-то  должно  случиться,
что-то ужасное...
     - Что за чертовщина здесь творится, Стюарт? - закричал Эл Банделл.
     - Не знаю, - сказал Стью.
     - СТЬЮ, ПОЖАЛУЙСТА, МЫ ДОЛЖНЫ УВЕСТИ НИКА ОТТУДА! - закричала Фрэн.
     И в этот момент у них за спиной раздался взрыв.


     Твердым и тихим голосом он произнес:
     - Говорит Гарольд Эмери Лаудер. Я делаю это в соответствии  со  своей
свободной волей.
     У основания Флэгстаффа вырос столб огня.  Спустя  мгновение  раздался
приглушенный звук взрыва.
     - Конец сообщения, - тихо проговорил Гарольд в трубку.
     Надин вцепилась в него обеими руками.
     - Мы должны убедиться, что они мертвы.
     Гарольд посмотрел на нее, а потом жестом указал на  расцветшую  внизу
розу уничтожения.
     - Думаешь, после этого кто-нибудь мог остаться в живых?
     - Я... я  н-не  зн...  ааааю,  Гарольд,  я...  -  Надин  отвернулась,
схватилась за живот и начала блевать. Гарольд наблюдал  за  ней  с  легким
презрением.
     Наконец она вновь повернулась к нему, вытирая рот бумажной салфеткой.
     - Что теперь?
     - Теперь мы пойдем на запад, - сказал Гарольд. - Если, конечно, ты не
собираешься спуститься вниз и разведать, как настроено общество.
     Надин поежилась.
     - Гарольд... - Она попыталась прикоснуться к нему, и  он  дернулся  в
сторону. Не глядя на нее, он стал собирать палатку.


     Для Фрэн Голдсмит этот день закончился просто  и  безболезненно.  Она
почувствовала, как теплая волна воздуха подхватила ее сквозь ночь.
     "Что за чертовщина?" - подумала она.
     Она приземлилась,  ударившись  плечом.  Удар  был  сильным,  но  боли
по-прежнему не было. Она лежала в овраге, который шел с севера  на  юг  на
границе заднего двора Ральфа.
     Рядом с ней приземлился стул - аккуратно, прямо на ножки. Сиденье его
тлело и дымилось.
     "Что за чертовщина?"
     Что-то приземлилось на стул и упало вниз. Она увидела, что  это  была
рука.
     "Стью? Стью? Что происходит?"
     Громкий, скрежещущий грохот заполнил ее уши, и повсюду  стали  падать
предметы. Камни. Доски и бревна. Кирпичи. Разбитое  стекло.  Мотоциклетный
шлем с пробитой в нем смертельной дырой.
     До нее донеслись чьи-то крики. Скрежещущий грохот не  ослабевал.  Все
вокруг было освещено пламенем.  Доска  с  торчащим  из  нее  шестидюймовым
гвоздем упала у нее прямо перед носом.
     ...РЕБЕНОК!..
     И сразу же вслед за этим в голове у нее возникла другая мысль - ответ
на  все  ее  предчувствия:  "Гарольд  сделал  это.  Гарольд  сделал   это,
Гарольд..."
     Что-то обрушилось ей на голову, на шею,  на  спину,  и  она  потеряла
сознание.



                                    56

     Птицы.
     Она слышит, как поют птицы.
     Фрэн лежала в темноте и слушала пение птиц. Она подумала  о  детстве.
Субботнее утро, не надо идти в школу, не надо идти в церковь. День,  когда
можно спать, сколько душе угодно. Лежишь  с  закрытыми  глазами  и  видишь
перед собой только красную пульсирующую темноту. Слушаешь  птиц,  вдыхаешь
соленый запах моря,  потому  что  тебя  зовут  Фрэнсис  Голдсмит,  и  тебе
одиннадцать лет, и  ты  лежишь  с  закрытыми  глазами  субботним  утром  в
Оганквите...
     Птицы.
     Она слышит, как поют птицы.
     Но это не Оганквит, это
     (Боулдер)
     Она долго задумалась в красной темноте, и  неожиданно  ей  вспомнился
взрыв.
     (? Взрыв?)
     (!Стью!)
     Глаза ее широко раскрылись. В них был внезапный ужас.
     - Стью!
     И Стью сидел рядом с  ее  постелью,  одна  рука  его  была  аккуратно
забинтована, по щеке пролегла глубокая царапина, а часть  волос  выгорело,
но это был _С_т_ь_ю_, он был _ж_и_в_, и когда она открыла глаза, на лице у
него появилось выражение огромного облегчения, и он сказал:
     - Фрэнни. Слава Богу.
     - Ребенок, - сказала она. Горло ее было  сухим.  Говорить  она  могла
только шепотом.
     - Ребенок, - повторила она, проталкивая слова  сквозь  свою  покрытую
наждаком гортань. - Я потеряла его?
     Он неуклюже обнял ее обеими руками.
     - Нет, Фрэнни, нет. Ты не потеряла ребенка.
     Она расплакалась.


     Позже она спросила его:
     - Расскажи мне. Каковы последствия?
     - Фрэн...
     - Ник? - прошептала она. - Я видела чью-то оторванную руку.
     - Давай отложим этот разговор.
     - Нет, я должна знать.
     - Семеро погибших, - сказал он низким  хриплым  голосом.  -  Нам  еще
повезло, по-моему. Все могло быть гораздо хуже.
     - Кто, Стюарт?
     Он неуклюже сжал ее руки.
     - Ник - один из них. Там была стеклянная стена, и она... она... -  Он
запнулся на мгновение, посмотрел на свои руки, а потом снова поднял взгляд
на нее. - Он... мы смогли опознать его  по...  некоторым  шрамам...  -  Он
отвернулся. Из груди Фрэн вырвался хриплый, сдавленный вздох.
     Когда Стью немного овладел собой, он сказал:
     - И Сью. Сью Стерн. Она оставалась в доме, когда произошел взрыв.
     - Но... ведь это просто невозможно? - сказала Фрэн.
     - Это правда.
     - Кто еще?
     - Чед Норрис, - сказал он, и из  груди  у  нее  снова  вырвался  этот
хриплый вздох.
     - Внутри  оказалось  только  три  человека.  Это  просто  чудо.  Бред
говорит, что в шкафу было восемь-девять динамитных зарядов.  А  Ник...  он
ведь почти... когда я думаю о том, что он, наверное,  уже  взялся  за  эту
коробку...
     - Не надо, - сказала она. - Не думай об этом.


     Перед приближением  вечера  третьего  сентября  люди  стали  медленно
подходить к дому Ларри и Люси. Ларри наблюдал за ними из окна спальни.  За
его спиной на их кровати лежала без сознания Матушка  Абагейл.  Исходивший
от ее тела сухой резкий запах заполнял его ноздри, и он  ощущал  позыв  на
рвоту - он ненавидел рвоту, - но не трогался с места. Это его кара за  то,
что Ник и Сюзан погибли, а он уцелел и даже не получил ни единой царапины.
     Джордж ненадолго ушел  в  госпиталь  проверить,  как  чувствуют  себя
остальные пациенты. Из двадцати пострадавших в  больнице  осталось  только
шестнадцать. Троих отпустили домой, а Тедди Вейзак умер.
     Женщина  на  кровати  была  похожа  на   скелет,   обтянутый   тонкой
пепельно-серой кожей. Она выглядела бесполой. Почти все ее волосы вылезли,
груди исчезли, рот широко раскрылся, и из него вырывалось хриплое дыхание.
Ларри подумал, что она похожа на виденные им изображения юкатанских  мумий
- не разложившихся, но съежившихся, высохших, лишенных возраста.
     Ларри вновь посмотрел в окно. Люди  стояли  и  ждали.  Жива  ли  она?
Умерла ли? Умирает? Может быть, ее исцелил Бог? СКАЗАЛА ЛИ ОНА ЧТО-НИБУДЬ?


     Около десяти часов вечера в толпе появились Стью Редман, Глен Бэйтмен
и Ральф Брентнер и стали раздавать листовки. На них было написано:

                          МИТИНГ СВОБОДНОЙ ЗОНЫ
                          В АУДИТОРИИ МЮНЦИНГЕРА
                            4 СЕНТЯБРЯ В 20:00

     Получив листовки, люди стали расходиться.


     Когда  на  следующий  вечер  Стью  от