чувствовал, что мы  накликали  нашими историями  что-то
нехорошее, а теперь боюсь, что эти  жертвы не  последние. Слишком далеко все
зашло.
     - Я же говорю, что ты себя запугиваешь.
     - Мы все боимся, - сказал Рики охрипшим от холода и волнения голосом. -
Все.  Но   я  хочу  сказать,   что  приезд  Дона  был  последним  фрагментом
головоломки:  объединившись, мы объединили и  силы, действующие  против нас.
Может быть,  мысами их и вызвали - мы своими историями, а Дон своим романом.
А теперь  мы видим то, что видим,  и объявляем  это  фантазиями и следствием
наших страхов. Три человека умерли, неужели вам этого мало?
     Льюис, потупившись, разглядывал ковер.
     - Знаете,  я вспомнил, что сказал Фредди Робинсону,  когда встретил его
вечером возле дома Джона. Я сказал, что кто-то хлопает нас, как мух.
     - Но почему этот молодой человек, которого мы никогда раньше не видели,
стал этим последним звеном? - спросил Сирс.
     -  Может, из-за того, что  он  племянник Эдварда? - предположил Рики, и
сразу же на него нахлынула горячая волна облегчения, что его дети не приедут
в Милберн на Рождество.
     Все  трое  почувствовали  давящую  тяжесть слов Рики.  Трое  испуганных
стариков сидели в колеблющемся свете свечей и вспоминали прошлое.
     -  Может быть, -  сказал наконец Льюис, допивая очередной бокал. - Но с
Фредди что-то  не то.  Он  хотел  со  мной встретиться, звонил два  раза.  Я
отказался.
     - Он хотел что-то рассказать тебе? - спросил Сирс.
     - По-моему, он хотел всучить мне страховку.
     - Почему ты так решил?
     - Он много говорил о каких-то опасностях.
     Они снова замолчали. Наконец Льюис сказал:
     - Если бы я встретился с ним, он, может быть, остался бы жив.
     - Льюис, ты говоришь, как Джон, -  сказал Рики. -  Он тоже винил себя в
смерти Эдварда.
     Все трое посмотрели на Дона Вандерли.
     - Может, я  здесь  и не из-за дяди, - сказал  Дон. - Может, я собираюсь
вступить в Клуб Чепухи.
      - Что? - воскликнул Сирс.
     - Рассказать свою историю. Ведь таков вступительный взнос? Я хорошо  ее
помню, потому  что  предварительно описал все  в дневнике. И,  -  сказал он,
нарушая их неписаное правило,  -  это не выдумка. Это  случилось именно так,
как я расскажу. Эта история не имеет конца, поэтому я не смог сделать из нее
роман. И если мистер Готорн ("Рики", - прошептал адвокат) прав, то умерли не
три, и не четыре, а пять человек, и первым из них был мой брат.
     -  Вы оба обручились с одной  девушкой? - спросил Рики,  вспомнив слова
Эдварда.
     -  Мы оба  обручились с Альмой Моубли, которую я  встретил  в Беркли, -
начал Дон. - Я думаю,  это настоящая история с привидениями, - и он, помня о
докторе Заячья лапка, вынул из кармана доллар.
     Он  рассказал  им  всю историю  не  так подробно, как  в  дневнике,  но
стараясь не упускать важных деталей. Это заняло около получаса.
     - Так "Кто  есть кто" доказал мне, что все, сказанное ею, было ложью, -
закончил он. - Дэвид умер, а ее я больше никогда не видел. Она исчезла, - он
вытер лоб и громко вздохнул. - Вот  и все.  Это ведь история с привидениями,
разве не так?
     Какое-то время они молчали. "Скажи ему, Сирс, - молча молил Рики, глядя
на своего друга, вытянувшегося в кресле. - Скажи ему, Сирс. Скажи".
     Сирс встретился с ним глазами.
     - "Он знает, о чем я думаю".
     - Хорошо,  - сказал  Сирс, и Рики закрыл глаза. -  Это история  в нашем
стиле. Скажите, на основе этих событий вы написали роман?
     -Да.
     - То, что вы рассказали, лучше.
     - Но она не имеет конца.
     -  Пока не  имеет, -  сказал  Сирс,  глядя на  оплывающие в  серебряных
подсвечниках  свечи.  "Ну же", - взмолился Рики, все еще не открывая глаз. -
Так тот человек, похожий на волка.., его звали Грег? Грег Бентон?
     Дон кивнул, не понимая, почему Сирс спросил именно об этом.
     - Я знал его под другим именем.  Когда-то давно его звали Грегори Бэйт.
А его босоногого брата - Фенни. Я видел, как  Фенни умер. Только тогда  он -
ваш Бентон - еще не брил голову.
     - Если у  него две  личины, то может  быть и три,  - вставил Рики.  - Я
видел его на площади две недели назад.
     Внезапно  вспыхнул  свет.  Четверо мужчин, сидящих в  библиотеке Сирса,
показались  друг  другу усталыми  и испуганными.  "Боже,  мы  выглядим,  как
полумертвые",  - подумал  Рики.  Зыбкий свет свечей будто  заключал их и  их
истории в теплый круг; теперь их вынесло на открытую всем ветрам равнину.
     - Как будто  он  вас  услышал, - сказал  Льюис.  - Может, это  и увидел
Фредди Робинсон. Как Грегори превращается в волка.

        "Крушение, часть третья"

        "Глава 10"

     Питер кое-как вскочил и рванулся к лестничной площадке, где стоял Джим.
     Человеко-волк приближался медленно, не спеша.
     -  Вы  ведь  хотите встретиться с ней?  -  спросил он с той же  ужасной
оскаленной улыбкой. - Она будет очень рада. Это я вам обещаю.
     Питер дико оглянулся и увидел пробивающийся  из-под двери фосфорический
свет.
     - Может, она и не вполне в форме, но это  для вас  даже  интереснее, не
так ли? Зачем носить маски при друзьях?
     "Он  заговаривает  нас, - подумал Питер. - Гипнотизирует,  чтобы  мы не
убежали".
     -  Так   вы,  ребята,  интересуетесь  наукой?  Телескопами?   Похвально
встретить такой  интерес  к  науке у  подрастающего поколения,  такую  жажду
знаний. Ведь многие боятся рискнуть, но о вас этого не скажешь, правда?
     Питер посмотрел на Джима - тот застыл на месте с открытым ртом.
     - Да, вы храбрые  парни. Сейчас я к вам приду, расслабьтесь и подождите
немного.., просто подождите.
     Питер ткнул Джима пальцем под ребра, но тот не двигался. Он оглянулся и
взглянул в  золотые  глаза оборотня.  Внезапно  в  его  мозгу  всплыл голос,
нежный, как музыка: "Расслабься, Питер, подожди, ты увидишь ее..." - Джим! -
крикнул он.
     Харди конвульсивно дернулся, и Питер понял, что его уже не спасти.
     "Успокойся, мой друг, не надо шуметь..."
     Золотоглазый был уже совсем близко,  протягивая к ним левую руку. Питер
отшатнулся; от страха он уже не мог связно мыслить. Он начал отступать вверх
по  ступенькам,  в то время как белая рука оборотня все ближе приближалась к
руке застывшего Джима. Сияние из-под  двери вдруг сделалось таким ярким, что
призрачный зеленый свет залил всю лестницу.
     - Возьми меня за руку, - сказал оборотень, и пальцы Джима сомкнулись на
его руке. Питер закрыл глаза.
     Открыл он их, услышав дикий крик Джима.
     Золотоглазый схватил Джима  за  горло и  с чудовищной  силой ударил его
головой о стену. Потом еще раз.
     "Теперь ты".
     Джим осел на ступеньки и свалился вниз легко, как бумажная  фигурка.  В
воздухе поплыл сладковатый запах крови.
     Питер  побежал по коридору и, увидев  раскрытую  дверь, вбежал  туда. В
комнате было темно. Потом он увидел на фоне окна силуэт мужчины.
     - Добро пожаловать, - сказал неизвестный, подымаясь с кровати. - Ты еще
не видел ее? Это незабываемая женщина. Ты не пожалеешь.
     Он медленно направился к Питеру,  застывшему возле двери, и тот увидел,
что это не кто иной, как Фредди Робинсон.
     - Добро пожаловать домой, - сказал Фредди.
     Шаги в коридоре замерли перед дверью комнаты.
     "Пора. Пора".
     - Знаешь, я не помню, как тебя...
     Питер  увернулся от объятия  Робинсона  и попытался оттолкнуть его,  но
пальцы  встретили  лишь  воздух.  Тут  же  фигура  Робинсона   распалась  на
бесформенные пятна света.
     - Иди ко мне,  Питер, - позвал голос  из-за двери.  -  Мы  ждем тебя, -
голос в его мозгу повторил "пора".
     Питер услышал, как открывается  дверь. Он вскочил на кровать и изо всех
сил  ударил ногой  по оконной  раме. Окно вылетело. Холодный воздух отрезвил
его, хотя голос в голове продолжал настаивать: "Не глупи, останься, ты же не
можешь бросить Джима!" Джим.
     Он прыгнул вниз, на крышу гаража, слыша, как  кто-то метнулся  вслед за
ним. Но он  уже соскочил в снег и побежал, успев заметить лишь,  что в  доме
зажегся свет - свет в холле и на лестнице,  призрачно освещавший его путь  и
все еще кричавший ему вслед: "Представь, как хорошо лежать  в этом снегу  со
скрещенными на груди руками, как хорошо спать на этом прохладном льду..." Он
бежал до самого дома.

        "Глава 11"

     - Льюис, ты уже пьян,  - сказал Сирс.  - Не забывайся - Сирс, не так-то
легко забыться, думая о таких вещах.
     - Все равно, хватит пить.
     - Сирс, мне кажется, что мы ничего не сможем сделать.
     Ты предлагаешь перестать встречаться? - спросил  Рики. - Неужели мы три
мушкетера?
     - Мы те, кто остался. Плюс Дон, конечно.
     - Ох, Рики, - улыбнулся Льюис. - Хорошо, что ты такой верный друг.
     -  Нам всем  сейчас нужно  быть верными. Ну, мне пора. Ты правда хочешь
встречаться и дальше?
     Льюис поставил бокал и встал.
     - Не знаю.  Наверное, да. Иначе я не смогу дважды в месяц курить сигары
Сирса.  К тому  же  у нас  теперь  новый  член... -  видя,  что  Сирс  готов
взорваться,  Льюис  взглянул  на  него  с  невинным  видом.  -  И  потом  не
встречаться будет еще страшнее. Может быть, я верю в то,  что сказал Рики. У
меня самого с октября случались кое-какие странные события.
     - И у меня, - сказал Сирс.
     - И у меня, - подхватил Рики. - О том и речь.
     - Поэтому мы действительно должны держаться вместе. Вы  поумнее меня, и
этот  парень,  похоже, тоже,  но  у меня хватает ума  понять,  что не  время
расходиться.  Иногда я  в своей дыре так пугаюсь, что начинаю понимать,  что
случилось с Джоном.
     - А в оборотней вы верите? - спросил Рики.
     - Нет, - ответил Сирс.
     Льюис тоже покачал головой.
     - Я тоже, - сказал  Дон. - Но пока... - он помедлил, глядя на стариков,
ждущих его ответа. - Пока у меня нет других объяснений.
     -  Ладно,  хоть  свет  включился,  -  подытожил Сирс. - И  мы  услышали
интересную историю. Правда, не знаю, что из нее следует. Если братья  Бэйт в
Милбер- не, то, по предположению Хардести, они скоро  уберутся куда-нибудь в
другое место.
     - Погоди, -  сказал Рики. - Извини, Сирс, но я попросил Дона съездить в
больницу к старой Нетти Дедэм.
     - Что?
     - Я был там, - сказал Дон. - Вместе с шерифом и мистером Роулсом.
     - И что она сказала?
     -  Она не  может говорить.  Но  она пыталась выговорить  какое-то  имя.
Произнесла  два  или три  раза. Что-то  вроде "Глунгр".  Хардести  ничего не
понял,  но мистер Роулс,  когда мы сидели в  его машине, сказал, что, по его
мнению, она пыталась произнести имя их брата. Стрингер. Так его звали?
     - Стрингер, - повторил Рики, закрыв лицо ладонью.
     -  Я ничего  об этом не знаю, - сказал  Дон. - Может, объясните, почему
это так важно?
     - Я знал, что это должно случиться, - сказал Льюис. - Всегда знал.
     - Держи себя в руках, Льюис,  -  скомандовал  Сирс. -  Дон,  сначала мы
обсудим все между собой, но думаю, что мы расскажем вам  историю  в обмен на
вашу.
     Только не сегодня. Думаю, это будет последняя история Клуба Чепухи.
     -  Тогда  я  попрошу еще об одном  одолжении, - сказал Дон.  - Если  вы
решите рассказать мне вашу историю, можно это сделать в доме моего дяди?
     Они все как-то вдруг постарели и осунулись, даже Льюис.
     -  Что ж, может быть, - сказал Рики Готорн.  Его лицо походило на кусок
льда в обрамлении усов и бабочки. - Это все там и началось. Да, я думаю, это
будет последняя история нашего клуба.
     - И пусть Господь хранит нас после этого, - добавил Льюис.

        "Глава 12"

     Питер Берне  вошел в спальню  родителей и стал в дверях, гладя, как его
мать расчесывает волосы. Она была как раз в состоянии рассеянности - она уже
давно   колебалась   между   преувеличенной  заботой   о   семье  и   полной
отстраненностью, когда она  жгла  пироги  и долго  гуляла  в  одиночестве. В
периоды заботы  она  покупала  ему вещи и спрашивала об  учебе и  планах  на
будущее, но ему часто казалось, что она готова заплакать.
     - Что у нас на обед, мам?
     Она поглядела на его отражение в зеркале.
     - Хотдоги с капустой.
     - А, - Питер любил хотдоги, чего нельзя было сказать о его отце.
     - Это все, что ты хотел спросить, Питер? - она смотрела уже не на него,
а на отражение своей руки, медленно двигающей расческу.
     Питер  всегда  считал  свою  мать  привлекательной,  хоть  и  не  такой
красивой, как  Стелла  Готорн.  Высокая  стройная  блондинка,  она нравилась
мужчинам, хотя он не хотел об этом думать; на том вечере он видел, как Льюис
Бенедикт гладил ее  колено. Почему-то Льюис казался ему более подходящим для
матери, чем отец, и он легко мог представить их  вместе.., как Джима и Пенни
Дрэгер.
     И вскоре после вечеринки он почувствовал,  что брак его  родителей  дал
трещину.
     - Не совсем. Мне просто нравится смотреть, как ты  ричесываешься.
     Кристина Берне  застыла с поднятой  расческой, потом  медленно опустила
руку, опять нашла его лицо в зеркале и отвела взгляд как-то виновато.
     - Кто придет к нам завтра?
     - О, те же, кто всегда.  Друзья  твоего  отца. Эд и Сонни  Венути. Рики
Готорн с женой. Сирс Джеймс.
     - А мистер Бенедикт?
     На этот раз она посмотрела ему прямо в глаза.
     - Не знаю. А что? Он тебе не нравится?
     - Иногда да. Я его плохо знаю.
     - Его все плохо  знают, - сказала она, немного подняв его настроение. -
Льюис - настоящий затворник.
     - Почему он еще не женился?
     Она снова взглянула на него, теперь уже сердито.
     - Питер, к чему все эти вопросы? Ты мне мешаешь.
     - Прости, ма.
     - Ладно, дорогой.
     - Я только хочу, чтобы ты была счастлива.
     Она  положила  расческу  на  столик.  Слоновая кость  легко стукнула  о
дерево.
     -  Я и так  счастлива, сынок. А теперь иди вниз и скажи  отцу, что пора
ужинать.
     Питер  спустился  вниз и пошел в  гостиную, где отец смотрел телевизор:
еще  один признак  разлада.  Раньше  отец  просто  уходил в  эту  комнату  с
дипломатом,  уверяя,  что  ему  надо  поработать  спокойно,  и  из-за  двери
слышались тихие звуки музыки.
     Он вошел и увидел включенный телевизор и перед ним, на стуле, - соленые
орешки, пачку сигарет и зажигалку, но отца в комнате не было.
     Питер  отправился на поиски. Уолтер  Берне  сидел на кухне в коричневом
костюме и только что отправил две оливки в бокал мартини.
     - А-а, Питер, старина.
     - Привет, па. Мама говорит, что пора ужинать.
     - Значит, через час. А что у нас на ужин?
     - Она сказала, хотдоги.
     - Ффу.
     Господи!  И зачем они мне? - он поднял бокал, улыбнулся Питеру и сделал
глоток.
     - Па...
     - Что?
     - Зачем ты устраиваешь эту вечеринку?
     - А что? По-моему, будет здорово, вот увидишь.
     Уолтер пошел было  из кухни обратно к телевизору, но потом оглянулся на
сына, который остался стоять посреди  кухни, засунув руки в карманы. - Что с
тобой, старик? Что-нибудь в школе?
     -  Нет. - Пошли со мной. У двери гостиной  отец  сказал: - А твой  друг
Джим Харди так и не вернулся домой.
     - Да. Отец поставил бокал на столик и грузно опустился на стул. Они оба
посмотрели на экран, где вся семья Бреди разыскивала среди метели пропавшего
щенка или хомяка (а судя по состоянию комнаты, может, и крысу).
     - Его мать сильно  беспокоится, -  сказал отец, отправляя в рот  горсть
соленых орешков. -  Элинор замечательная женщина. Но она никогда не понимала
этого парня. Ты не знаешь, куда он мог деться?
     - Нет, - Питер сосредоточенно смотрел на перипетии охоты за крысой.
     - Должно быть, куда-то уехал.
     Питер  кивнул. По пути в школу он прошел накануне по Монтгомери-стрит и
увидел, что машина Джима исчезла.
     - Зато Ролло Дрэгер вздохнул с облегчением. Ему просто повезло, что его
дочка не залетела.
     - Угу.
     - Так ты точно не знаешь, где Джим?
     - Нет, па.
     - Он не говорил тебе, что куда-нибудь собирается?
     - Нет, - он рискнул даже взглянуть отцу в глаза.
     - Ты ведь тоже беспокоишься за него?
     - Да, - выдавил Питер на грани слез.
     - Конечно.  Такой парень, как ты,  обязательно  взвалит  на себя  чужие
проблемы. Но я тебе кое-что скажу.
     - Да, па.
     - Он в Нью-Йорке. Сбежал из дома по какой-то причине. И теперь я не так
уж уверен, что он не причастен к этой истории со старой Реей Дедэм.
     - Он не мог. Просто не мог.
     - Конечно, где уж нам, старым занудам, понять? - когда Питер промолчал,
отец повернулся к нему и взял  за руку. - Пит, ты должен усвоить  одну вещь.
Можешь  восхищаться  такими  ненормальными,  но  лучше  держись  от  них  на
расстоянии.  Мир  и  без   того  достаточно   непрочен,  и   незачем  искать
дополнительных  неприятностей на  свою  голову,  - он отпустил  руку сына. -
Слушай, давай немного посидим вместе? Посмотрим телевизор?
     Питер  послушно  сел.  За  окном  время  от  времени слышалось  гудение
снегоочистителя, проезжающего к площади и обратно.

        "Глава 13"

     На следующий  день изменилась атмосфера и  в доме, и за окном. Его мать
радостно  носилась по дому, пылесосила и вытирала пыль, болтала по телефону.
Питер  у  себя в  комнате  слушал  по  радио музыку, перемежающуюся сводками
погоды. Отец поехал  в  банк; Питер видел его в окно, закутанного в пальто и
похожего на русского.  Несколько других  "русских", их соседи, тоже вышли на
улицу. Сводки повторяли одно и то же: "Восемь дюймов за ночь и еще больше на
уик-энд,  авария  на дороге   17 парализовала  движение между  Дамаскусом  и
Виндзором.., авария  на  дороге   79  остановила движение  между  Угуогой  и
Сентер. Виллэдж.., перевернулся фургон на дороге  11..." Днем мимо промчался
Омар Норрис на своем агрегате, засыпав снегом две подвернувшиеся машины.  На
ленч  мать приготовила взбитые яичные белки. День казался  бесконечным,  как
серое небо.
     У себя Питер нашел в справочнике телефон Ф. Робинсона и набрал номер  с
сердцем, подступившим к  горлу. После двух гудков кто-то снял трубку и сразу
же положил обратно.
     Радио продолжало сообщать  о бедах. Пятидесятилетний мужчина из Лестера
умер от сердечного приступа,  когда  чистил снег;  двое детей погибли, когда
машина  их матери врезалась в мост  у Хиллкреста. Старик в Стэмфорде умер от
переохлаждения - не мог заплатить за отопление.
     В шесть  снегоочиститель  опять  прогрохотал мимо дома.  Питер сидел  у
телевизора,  ожидая  новостей. В комнату  заглянула мать  в  облаке кухонных
ароматов.
     - Скоро придут гости. Ты не хочешь надеть галстук?
     - Думаешь,  в  такую погоду они придут?  - он указал на экран, покрытый
падающим     снегом:     люди      вытаскивали     жертву     переохлаждения
семидесятишестилетнего Элмора Дизи из его жалкой хижины.
     - Конечно. Им же всем близко.
     Через  полчаса вернулся  отец, заглянул в  комнату и тут же  скрылся  в
ванной.
     В семь он пришел в гостиную с мартини и орешками.
     -  Мать  хочет, чтобы ты надел галстук. Она  в хорошем  настроении, так
почему бы тебе не выполнить ее просьбу?
     - Ладно.
     - От Джима Харди по-прежнему никаких вестей?
     - Нет.
     - Элинор с ума сойдет.
     - Еще бы.
     Он  вернулся  к  себе  и  лег  на  кровать. Торчать  на  этой  дурацкой
вечеринке,  отвечать  на  давно  надоевшие  вопросы  ("ты  что,  собрался  в
Корнелл?"), бегать туда-сюда  с подносами - сейчас  он  был  готов  к  этому
меньше всего. Ему хотелось закутаться  с  головой в одеяло и не вылезать как
можно  дольше. Тогда с ним ничего  не случится. Снег занесет  весь дом, а он
будет спать.., и, может быть, никогда не проснется...
     В полвосьмого зазвонил звонок и он встал. Он слышал, как отец открывает
дверь: пришли  Готорны  и  еще  кто-то,  чей  голос он не узнал.  Питер снял
рубашку  и надел чистую, потом  завязал  галстук, быстро пригладил  волосы и
вышел.
     Когда он спустился вниз, отец вешал пальто гостей в особы