ских
областях.
   О сем несчастном Игоревом походе говорят не только Византийские, но и
другие Историки: Арабский Эльмакин и Кремонский Епископ Лиутпранд;
последний рассказывает слышанное им от своего отчима, который, будучи
Послом в Цареграде, собственными глазами видел казнь многих Игоревых
воинов, взятых тогда в плен Греками: варварство ужасное! Греки, изнеженные
роскошию, боялись опасностей, а не злодейства.
   Игорь не уныл, но хотел отмстить Грекам; собрал другое многочисленное
войско, призвал Варягов из-за моря, нанял Печенегов - которые дали ему
аманатов в доказательство верности своей - и чрез два года снова пошел в
Грецию со флотом и с конницею. Херсонцы и Болгары вторично дали знать
Императору, что море покрылось кораблями Российскими. Лакапин, не
уверенный в победе и желая спасти Империю от новых бедствий войны со
врагом отчаянным, немедленно отправил послов к Игорю. Встретив его близ
Дунайского устья, они предложили ему дань, какую некогда взял храбрый Олег
с Греции; обещали и более, ежели Князь благоразумно согласится на мир;
старались также богатыми дарами обезоружить корыстолюбивых Печенегов.
Игорь остановился и, созвав дружину свою, объявил ей желание Греков.
   "Когда Царь, - ответствовали верные товарищи Князя Российского, - без
войны дает нам серебро и золото, то чего более можем требовать? Известно
ли, кто одолеет?
   мы ли? они ли? и с морем кто советен? Под нами не земля, а глубина
морская: в ней общая смерть людям". Игорь принял их совет, взял дары у
Греков на всех воинов своих, велел наемным Печенегам разорять
соседственную Болгарию и возвратился в Киев.
   В следующий год [944 г.] Лакапин отправил Пслов к Игорю, а Князь
Российский в Царьград, где заключен был ими торжественный мир на таких
условиях:
   I. Начало, подобное Олегову договору: "Мы от рода Русского, Послы и
гости Игоревы", и проч. Следует около пятидесяти Норманских имен, кроме
двух или трех Славянских. Но достойно замечания, что здесь в особенности
говорится о Послах и чиновниках Игоря, жены его Ольги, сына Святослава,
двух нетиев Игоревых, то есть племянников или детей сестриных, Улеба,
Акуна, и супруги Улебовой, Передславы.
   Далее: "Мы, посланные от Игоря, Великого Князя Русского, от всякого
княжения, от всех людей Русския земли, обновить ветхий мир с Великими
Царями Греческими, Романом, Константином, Стефаном, со всем Боярством и со
всеми людьми Греческими, вопреки Диаволу, ненавистнику добра и
враждолюбцу, на все лета, доколе сияет солнце и стоит мир. Да не дерзают
Русские, крещеные и некрещеные, нарушать союза с Греками, или первых да
осудит Бог Вседержитель на гибель вечную и временную, а вторые да не имут
помощи от Бога Перуна; да не защитятся своими щитами; да падут от
собственных мечей, стрел и другого оружия; да будут рабами в сей век и
будущий!
   II. Великий Князь Русский и Бояре его да отправляют свободно в Грецию
корабли с гостьми и Послами. Гости, как было уставлено, носили печати
серебряные, а Послы золотые: отныне же да приходят с грамотою от Князя
Русского, в которой будет засвидетельствовано их мирное намерение, также
число людей и кораблей отправленных. Если же придут без грамоты, да
содержатся под стражею, доколе известим о них Князя Русского. Если станут
противиться, да лишатся жизни, и смерть их да не взыщется от Князя
Русского. Если уйдут в Русь, то мы, Греки, уведомим Князя об их бегстве,
да поступит он с ними, как ему угодно".
   III. Начало статьи есть повторение условий, заключенных Олегом под
стенами Константинополя, о том, как вести себя Послам и гостям Русским в
Греции, где жить, чего требовать и проч. - Далее: "Гости Русские будут
охраняемы Царским чиновником, который разбирает ссоры их с Греками. Всякая
ткань, купленная Русскими, ценою выше 50 золотников (или червонцев),
должна быть ему показана, чтобы он приложил к ней печать свою. Отправляясь
из Царяграда, да берут они съестные припасы и все нужное для кораблей,
согласно с договором. Да не имеют права зимовать у Св. Мамы и да
возвращаются с охранением.
   IV. Когда уйдет невольник из Руси в Грецию, или от гостей, живущих у
Св. Мамы, Русские да ищут и возьмут его. Если он не будет сыскан, да
клянутся в бегстве его по Вере своей, Христиане и язычники. Тогда Греки
дадут им, как прежде уставлено, по две ткани за невольника. Если раб
Греческий бежит к Россиянам с покражею, то они должны возвратить его и
снесенное им в целости: за что получают в награждение два золотника.
   V. Ежели Русин украдет что-нибудь у Грека или Грек у Русина, да будет
строго наказан по закону Русскому и Греческому; да возвратит украденную
вещь и заплатит цену ее вдвое.
   VI. Когда Русские приведут в Царьград пленников Греческих, то им за
каждого брать по десяти золотников, если будет юноша или девица добрая, за
середовича восемь, за старца и младенца пять. Когда же Русские найдутся в
неволе у Греков, то за всякого пленного давать выкупа десять золотников, а
за купленного цену его, которую хозяин объявит под крестом (или присягою).
   VII. Князь Русский да не присвоивает себе власти над страною Херсонскою
и городами ее. Когда же он, воюя в тамошних местах, потребует войска от
нас, Греков: мы дадим ему, сколько будет надобно.
   VIII. Ежели Русские найдут у берега ладию Греческую, да не обидят ее; а
кто возьмет что-нибудь из ладии, или убиет, или поработит находящихся в
ней людей, да будет наказан по закону Русскому и Греческому.
   IX. Русские да не творят никакого зла Херсонцам, ловящим рыбу в устье
Днепра; да не зимуют там, ни в Белобережье, ни у Св. Еферия, но при
наступлении осени да идут в домы свои, в Русскую землю.
   X. Князь Русский да не пускает Черных Болгаров воевать в стране
Херсонской". - Черною называлась Болгария Дунайская, в отношении к
древнему отечеству Болгаров.

   XI. "Ежели Греки, находясь в земле Русской, окажутся преступниками, да
не имеет Князь власти наказывать их; но да приимут они сию казнь в Царстве
Греческом.
   XII. Когда Христианин умертвит Русина или Русин Христианина, ближние
убиенного, задержав убийцу, да умертвят его". - Далее то же, что в III
статье прежнего договора.
   XIII. Сия статья о побоях есть повторение IV статьи Олегова условия.
   XIV. "Ежели Цари Греческие потребуют войска от Русского Князя, да
исполнит Князь их требование, и да увидят чрез то все иные страны, в какой
любви живут Греки с Русью.
   Сии условия написаны на двух хартиях: одна будет у Царей Греческих;
другую, ими подписанную, доставят Великому Князю Русскому Игорю и людям
его, которые, приняв оную, да клянутся хранить истину союза: Христиане в
Соборной церкви Св. Илии предлежащим честным крестом и сею хартиею, а
некрещеные полагая на землю щиты свои, обручи и мечи обнаженные".
   Историк должен в целости сохранить сии дипломатические памятники
России, в коих изображается ум предков наших и самые их обычаи.
Государственные договоры Х века, столь подробные, весьма редки в
летописях: они любопытны не только для ученого Дипломатика, но и для всех
внимательных читателей истории, которые желают иметь ясное понятие о
тогдашнем гражданском состоянии народов. Хотя Византийские Летописцы не
упоминают о сем договоре, ни о прежнем, заключенном в Олегово время, но
содержание оных так верно представляет нам взаимные отношения Греков и
Россиян Х века, так сообразно с обстоятельствами времени, что мы не можем
усомниться в их истине...
   Клятвенно утвердив союз, Император отправил новых Послов в Киев, чтобы
вручить Князю Русскому хартию мира. Игорь в присутствии их на священном
холме, где стоял Перун, торжественно обязался хранить дружбу с Империею;
воины его также, в знак клятвы полагая к ногам идола оружие, щиты и
золото. Обряд достопамятный: оружие и золото было всего святее и
драгоценнее для Русских язычников. Христиане Варяжские присягали в
Соборной церкви Св. Илии, может быть, древнейшей в Киеве.
   Летописец именно говорит, что многие Варяги были тогда уже Христианами.
   Игорь, одарив Послов Греческих мехами драгоценными, воском и
пленниками, отпустил их к Императору с дружественными уверениями. Он
действительно хотел мира для своей старости; но корыстолюбие собственной
дружины его не позволило ему наслаждаться спокойствием. "Мы босы и наги, -
говорили воины Игорю, - а Свенельдовы Отроки богаты оружием и всякою
одеждою. Поди в дань с нами, да и мы, вместе с тобою, будем довольны".
Ходить в дань значило тогда объезжать Россию и собирать налоги. Древние
Государи наши, по известию Константина Багрянородного, всякий год в Ноябре
месяце отправлялись с войском из Киева для объезда городов своих и
возвращались в столицу не прежде Апреля. Целию сих путешествий, как
вероятно, было и то, чтобы укреплять общую государственную связь между
разными областями или содержать народ и чиновников в зависимости от
Великих Князей.
   Игорь, отдыхая в старости, вместо себя посылал, кажется, Вельмож и
Бояр, особенно Свенельда, знаменитого Воеводу, который, собирая
государственную дань, мог и сам обогащаться вместе с Отроками своими, или
отборными молодыми воинами, его окружавшими. Им завидовала дружина
Игорева, и Князь, при наступлении осени, исполнил ее желание; отправился в
землю Древлян и, забыв, что умеренность есть добродетель власти, обременил
их тягостным налогом. Дружина его - пользуясь, может быть, слабостию Князя
престарелого - тоже хотела богатства и грабила несчастных данников,
усмиренных только победоносным оружием. Уже Игорь вышел из области их; но
судьба определила ему погибнуть от своего неблагоразумия. Еще недовольный
взятою им данию, он вздумал отпустить войско в Киев и с частию своей
дружины возвратиться к Древлянам, чтобы требовать новой дани. Послы их
встретили его на пути и сказали ему: "Князь! Мы все заплатили тебе: для
чего же опять идешь к нам?" Ослепленный корыстолюбием, Игорь шел далее.
Тогда отчаянные Древляне, видя - по словам Летописца - что надобно
умертвить хищного волка, или все стадо будет его жертвою, вооружились под
начальством Князя своего, именем Мала; вышли из Коростена, убили Игоря со
всею дружиною и погребли недалеко оттуда. Византийский Историк повествует,
что они, привязав сего несчастного Князя к двум деревам, разорвали надвое.
   Игорь в войне с Греками не имел успехов Олега; не имел, кажется, и
великих свойств его: но сохранил целость Российской Державы, устроенной
Олегом; сохранил честь и выгоды ее в договорах с Империею; был язычником,
но позволял новообращенным Россиянам славить торжественно Бога
Христианского и вместе с Олегом оставил наследникам своим пример
благоразумной терпимости, достойный самых просвещенных времен. Два случая
остались укоризною для его памяти: он дал опасным Печенегам утвердиться в
соседстве с Россиею и, не довольствуясь справедливой, то есть умеренною
данию народа, ему подвластного, обирал его, как хищный завоеватель. Игорь
мстил Древлянам за прежний их мятеж; но Государь унижается местию
долговременною: он наказывает преступника только однажды. - Историк, за
недостатком преданий, не может сказать ничего более в похвалу или в
обвинение Игоря, княжившего 32 года.
   К сему княжению относится любопытное известие современного Арабского
Историка Массуди. Он пишет, что Россияне идолопоклонники, вместе с
Славянами, обитали тогда в Козарской столице Ателе и служили Кагану; что с
его дозволения, около 912 года, войско их, приплыв на судах в Каспийское
море, разорило Дагестан, Ширван, но было наконец истреблено Магометанами.
Другой Арабский Повествователь, Абульфеда, сказывает, что Россияне в 944
году взяли Барду, столицу Арранскую (верстах в семидесяти от Ганджи) и
возвратились в свою землю рекою Куром и морем Каспийским. Третий Историк
Восточный, Абульфарач, приписывает сие нападение Аланам, Лезгам и
Славянам, бывшим Кагановым данникам в южных странах нашего древнего
отечества. Россияне могли прийти в Ширван Днепром, морями Черным,
Азовским, реками Доном, Волгою (чрез малую переволоку в нынешней
Качалинской Станице) - путем дальним, многотрудным; но прелесть добычи
давала им смелость, мужество и терпение, которые в самом начале
государственного бытия России ославили имя ее в Европе и в Азии.



                                 Глава VII

                        КНЯЗЬ СВЯТОСЛАВ. Г. 945-972

   Правление Ольги. Хитрая месть. Мудрость Ольгина. Крещение. Россияне в
Сицилии. Характер и подвиги Святослава. Взятие Белой Вежи. Завоевание
Болгарии. Нашествие Печенегов. Кончина Ольги. Посольство в Германию. Первые
Уделы в России. Вторичное завоевание Болгарии. Война с Цимискием. Договор с
Греками. Наружность Святославова. Кончина его.


   Святослав, сын Игорев, первый Князь Славянского имени, был еще отроком.
   Бедственный конец родителя, новость Державы, только мечем основанной и
хранимой; бунт Древлян; беспокойный дух войска, приученного к
деятельности, завоеваниям и грабежу; честолюбие Полководцев Варяжских,
смелых и гордых; уважавших одну власть счастливой храбрости: все угрожало
Святославу и России опасностями. Но Провидение сохранило и целость Державы
и власть Государя, одарив его мать свойствами души необыкновенной.
   Юный Князь воспитывался Боярином Асмудом: Свенельд повелевал войском.
Ольга - вероятно, с помощию сих двух знаменитых мужей - овладела кормилом
Государства и мудрым правлением доказала, что слабая жена может иногда
равняться с великими мужами.
   Прежде всего Ольга наказала убийц Игоревых. Здесь Летописец сообщает
нам многие подробности, отчасти не согласные ни с вероятностями рассудка,
ни с важностию истории и взятые, без всякого сомнения, из народной сказки,
но как истинное происшествие должно быть их основанием, и самые басни
древние любопытны для ума внимательного, изображая обычаи и дух времени:
то мы повторим Несторовы простые сказания о мести и хитростях Ольгиных.
   "Гордясь убийством как победою и презирая малолетство Святослава,
Древляне вздумали присвоить себе власть над Киевом и хотели, чтобы их
Князь Мал женился на вдове Игоря, ибо они, платя дань Государям Киевским,
имели еще Князей собственных. Двадцать знаменитых Послов Древлянских
приплыли в ладии к Киеву и сказали Ольге: Мы убили твоего мужа за его
хищность и грабительство; но Князья Древлянские добры и великодушны: их
земля цветет и благоденствует. Будь супругою нашего Князя Мала. Ольга с
ласкою ответствовала: Мне приятна речь ваша. Уже не могу воскресить
супруга! Завтра окажу вам всю должную честь. Теперь возвратитесь в ладию
свою, и когда люди мои придут за вами, велите им нести себя на руках...
   Между тем Ольга приказала на дворе теремном ископать глубокую яму и на
другой день звать Послов. Исполняя волю ее, они сказали: Не хотим ни идти,
ни ехать:
   несите нас в ладии! Киевляне ответствовали: Что делать! Мы невольники;
Игоря нет, а Княгиня наша хочет быть супругою вашего Князя - и понесли их.
Ольга сидела в своем тереме и смотрела, как Древляне гордились и
величались, не предвидя своей гибели: ибо Ольгины люди бросили их, вместе
с ладиею, в яму.
   Мстительная Княгиня спросила у них, довольны ли они сею честию?
Несчастные изъявили воплем раскаяние в убиении Игоря, но поздно: Ольга
велела их засыпать живых землею и чрез гонца объявила Древлянам, что они
должны прислать за нею еще более знаменитых мужей: ибо народ Киевский нс
отпустит ее без их торжественного и многочисленного Посольства.
Легковерные немедленно отправили в Киев лучших граждан и начальников земли
своей. Там, по древнему обычаю Славянскому, для гостей изготовили баню и в
ней сожгли их. Тогда Ольга велела сказать Древлянам, чтобы они варили мед
в Коростене; что она уже едет к ним, желая прежде второго брака совершить
тризну над могилою первого супруга. Ольга действительно пришла к городу
Коростену, оросила слезами прах Игорев, насыпала высокий бугор над его
могилою - доныне видимый, как уверяют, близ сего места - и в честь ему
совершила тризну. Началось веселое пиршество. Отроки Княгинины угощали
знаменитейших Древлян, которые вздумали наконец спросить о своих Послах;
но удовольствовались ответом, что они будут вместе с Игоревою дружиною. -
Скоро действие крепкого меду омрачило головы неосторожных: Ольга
удалилась, подав знак воинам своим - и 5000 Древлян, ими убитых, легло
вокруг Игоревой могилы.
   [946 г.] Ольга, возвратясь в Киев, собрала многочисленное войско и
выступила с ним против Древлян, уже наказанных хитростию, но еще не
покоренных силою. Оно встретилось с ними, и младый Святослав сам начал
сражение. Копие, брошенное в неприятеля слабою рукою отрока, упало к ногам
его коня; но Полководцы, Асмуд и Свенельд, ободрили воинов примером юного
Героя и с восклицанием: Друзья! Станем за Князя! - устремились в битву.
Древляне бежали с поля и затворились в городах своих. Чувствуя себя более
других виновными, жители Коростена целое лето оборонялись с отчаянием. Тут
Ольга прибегнула к новой выдумке. Для чего вы упорствуете? велела она
сказать Древлянам: Все иные города ваши сдались мне, и жители их мирно
обрабатывают нивы свои: а вы хотите умереть голодом! Не бойтесь мщения:
оно уже совершилось в Киеве и на могиле супруга моего. Древляне предложили
ей в дань мед и кожи зверей; но Княгиня, будто бы из великодушия,
отреклась от сей дани и желала иметь единственно с каждого двора по три
воробья и голубя! Они с радостию исполнили ее требование и ждали с
нетерпением, чтобы войско киевское удалилось. Но вдруг, при наступлении
темного вечера, пламя объяло все домы их... Хитрая Ольга велела привязать
зажженный трут с серою ко взятым ею птицам и пустить их на волю: они
возвратились с огнем в гнезда свои и произвели общий пожар в городе.
Устрашенные жители хотели спастися бегством и попались в руки Ольгиным
воинам. Великая Княгиня, осудив некоторых старейшин на смерть, других на
рабство, обложила прочих тяжкою данию".
   Так рассказывает Летописец... Не удивляемся жестокости Ольгиной: Вера и
самые гражданские законы язычников оправдывали месть неумолимую; а мы
должны судить о Героях Истории по обычаям и нравам их времени. Но вероятна
ли оплошность Древлян? Вероятно ли, чтобы Ольга взяла Коростен посредством
воробьев и голубей, хотя сия выдумка могла делать честь народному
остроумию Русских в Х веке?
   Истинное происшествие, отделенное от баснословных обстоятельств,
состоит, кажется, единственно в том, что Ольга умертвила в Киеве Послов
Древлянских, которые думали, может быть, оправдаться в убиении Игоря;
оружием снова покорила сей народ, наказала виновных граждан Коростена, и
там воинскими играми, по обряду язычества, торжествовала память сына
Рюрикова.
   Великая Княгиня, провождаемая воинскою дружиною, вместе с юным
Святославом объехала всю Древлянскую область, уставляя налоги в пользу
казны государственной; но жители Коростена долженствовали третью часть
дани своей посылать к самой Ольге в ее собственный Удел, в Вышегород,
основанный, может быть, героем Олегом и данный ей в вено, как невесте или
супруге Великого Князя:
   чему увидим и другие примеры в нашей древней Истории. Сей город,
известный Константину Багрянородному и знаменитый в Х веке, уже давно
обратился в село, которое находится в 7 верстах от Киева, на высоком
берегу Днепра, и замечательно красотою своего местоположения. - Ольга,
кажется, утешила Древлян благодеяниями мудрого правления; по крайней мере
все ее памятники - ночлеги и места, где она, следуя обыкновению тогдашних
Героев, забавлялась ловлею зверей - долгое время были для сего народа
предметом какого-то особенного уважения и любопытства.
   В следующий год, оставив Святослава в Киеве, она поехала в северную
Россию, в область Новогородскую; учредила по Луге и Мсте государственные
дани; разделила землю на погосты, или волости; сделала без сомнения все
нужнейшее для государственного блага по тогдашнему гражданскому состоянию
России и везде оставила знаки своей попечительной мудрости. Через 150 лет
народ с признательностию воспоминал о сем благодетельном путешеств