Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
угих, нижних богов, чад Своих, управлять землею.
Его-то, кажется, именовали они преимущественно Белым Богом и не строили
Ему храмов, воображая, что смертные не могут иметь с Ним сообщения и
должны относиться в нуждах своих к богам второстепенным, помогающим
всякому, кто добр в мире и мужествен на войне, с удовольствием отворяет
хижину для странников и с радушием питает гладных.
Не умея согласить несчастий, болезней и других житейских горестей с
благостию сих Мироправителей, Славяне Бальтийские приписывали зло существу
особенному, всегдашнему врагу людей; именовали его Чернобогом, старались
умилостивить жертвами и в собраниях народных пили из чаши, посвященной ему
и добрым богам. Он изображался в виде льва, и для того некоторые думают,
что Славяне заимствовали мысль о Чернобоге от Христиан, уподоблявших
Диавола также сему зверю; но вероятно, что ненависть к Саксонцам, которые
были самыми опасными врагами северных Вендов и на знаменах своих
представляли льва, подала им мысль к такому изображению существа злобного.
Славяне думали, что оно ужасает людей грозными привидениями или
страшилами, и что гнев его могут укротить волхвы или кудесники, хотя
ненавистные народу, но уважаемые за их мнимую науку. Сии волхвы, о коих и
Нестор говорит в своей летописи, подобно Сибирским Шаманам старались
музыкою действовать на воображение легковерных, играли на гуслях, а для
того именовались в некоторых землях Славянских Гуслярами.
Между богами добрыми славился более прочих Святовид, которого храм был
в городе Арконе, на острове Рюгене, и которому не только все другие Венды,
но и Короли Датские, исповедуя уже Христианскую Веру, присылали дары. Он
предсказывал будущее и помогал на войне. Кумир его величиною превосходил
рост человека, украшался одеждою короткою, сделанною из разного дерева;
имел четыре головы, две груди, искусно счесанные бороды и волосы
остриженные; ногами стоял в земле, и в одной руке держал рог с вином, а в
другой лук; подле идола висела узда, седло, меч его с серебряными ножнами
и рукояткою. - Гельмольд рассказывает, что жители острова Рюгена обожали в
сем идоле Христианского Святого, именем Вита, слышав о великих чудесах его
от Корбейских Монахов, которые хотели некогда обратить их в истинную Веру.
Достойно замечания, что Иллирические Славяне доныне празднуют день Св.
Вита с разными языческими обрядами. Впрочем, Гельмольдово предание,
утверждаемое и Саксоном Грамматиком, не есть ли одна догадка, основанная
на сходстве имен? Для того, по известию Мавро-Урбина, один из Христианских
Князей в Богемии выписал мощи Св. Вита, желая обратить к ним усердие
народа своего, который не преставал обожать Святовида. Привязанность не
только Бальтийских, но и других Славян к сему идолослужению доказывает,
кажется, древность оного.
Народ Рюгенский поклонялся еще трем идолам: первому - Рюгевиту, или
Ругевичу, богу войны, изображаемому с семью лицами, с семью мечами,
висевшими в ножнах на бедре, и с осьмым обнаженным в руке (дубовый кумир
его был весь загажен ласточками, которые вили на нем свои гнезда); второму
- Поревиту, коего значение неизвестно и который изображался с пятью
головами, но без всякого оружия; третьему - Поренуту о четырех лицах и с
пятым лицем на груди: он держал его правою рукою за бороду, а левою за
лоб, и считался богом четырех времен года.
Главный идол в городе Ретре назывался Радегаст, бог странноприимства,
как некоторые думают: ибо Славяне были всегда рады гостям. Но сие
толкование кажется несправедливым: он изображался более страшным, нежели
дружелюбным: с головою львиною, на которой сидел гусь, и еще с головою
буйвола на груди; иногда одетый, иногда нагой, и держал в руке большую
секиру. Надписи Ретрского истукана его доказывают, что сей бог хотя и
принадлежал к числу добрых, однако ж в некоторых случаях мог и вредить
человеку. Адам Бременский пишет о золотом кумире и пурпуровом ложе
Радегаста; но мы должны сомневаться в истине его сказания: в другом месте
сей Историк уверяет нас, что храм Упсальский весь был сделан из золота.
Сива - может быть, Жива - считалась богинею жизни и доброю советницею.
Главный храм ее находился в Рацебурге. Она представлялась одетою; держала
на голове нагого мальчика, а в руке виноградную кисть. Далматские Славяне
поклонялись доброй Фрихии, богине Германских народов; но как в Исландских
древностях Фрихия или прекрасная Фрея называется Ванадис или Венедскою, то
вероятно, что Готфы заимствовали от Славян понятие о сей богине и что она
же именовалась Сивою.
Между Ретрскими истуканами нашлись Германские, Прусские, т. е.
Латышские, и даже Греческие идолы. Бальтийские Славяне поклонялись Водану,
или Скандинавскому Одину, узнав об нем от Германских народов, с которыми
они жили в Дакии и которые были еще издревле их соседями. Венды
Мекленбургские доныне сохранили некоторые обряды веры Одиновой. - Прусские
надписи на истуканах Перкуна, бога молнии, и Парстуков или Берстуков,
доказывают, что они были Латышские идолы; но Славяне молились им в
Ретрском храме, так же как и Греческим статуям Любви, брачного Гения и
Осени, без сомнения отнятым или купленным ими в Греции. - Кроме сих богов
чужеземных, там стояли еще кумиры Числобога, Ипабога, Зибога или Зембога,
и Немизы. Первый изображался в виде женщины с луною и знаменовал, кажется,
месяц, на котором основывалось исчисление времени. Имя второго непонятно;
но ему надлежало быть покровителем звериной ловли, которая представлялась
на его одежде. Третьего обожали в Богемии как сильного Духа земли. Немиза
повелевал ветром и воздухом: голова его увенчана лучами и крылом, а на
теле изображена летящая птица.
Писатели, собственными глазами видевшие языческих Вендов, сохранили нам
известие еще о некоторых других идолах. В Юлине, или в Виннете, главный
именовался Триглав. Кумир его был деревянный, непомерной величины, а
другой маленький, вылитый из золота, о трех головах, покрытых одною
шапкою. Более ничего не знаем о сем идоле. Второй, Припекала, означал,
кажется, любострастие: ибо Христианские Писатели сравнивали его с Приапом;
а третий Геровит или Яровид, бог войны, коего храм был в Гавельберге и
Волгасте и подле которого висел на стене золотой щит. - Жители Вагрии
особенно чтили Прова, бога правосудия, и Падагу, бога звероловства.
Первому служили храмом самые древнейшие дубы, окруженные деревянною
оградою с двумя вратами. В сей заповедной дубраве и в ее святилище жил
Великий жрец, совершались торжественные жертвоприношения, судился народ, и
люди, угрожаемые смертию, находили безопасное убежище. Он изображался
старцем, в одежде со многими складками, с цепями на груди, и держал в руке
нож. Второй считается покровителем звероловства, для того, что на одежде и
жертвенной чаше его кумира о двух лицах, найденного в числе Ретрских
древностей, представлены стрелок, олень и кабан; в руках своих он держит
также какого-то зверя. Другие признают в нем бога ясных дней, который у
Сербов назывался Погодою: ибо заднее лицо его окружено лучами, и слова,
вырезанные на сем истукане, значат ясность и в„дро. - Мерзебургские Венды
обожали идола Гениля, покровителя их собственности, и в некоторое время
года пастухи разносили по домам символ его: кулак с перстнем, укрепленный
на шесте.
О Вере Славян Иллирических не имеем никаких известий; но как Морлахи на
свадебных пиршествах своих доныне славят Давора, Дамора, Добрую Фрихию,
Яра и Пика, то с вероятностию заключить можно, что языческие боги их
назывались сими именами. - Сказание Польских Историков о древнем
богослужении в их отечестве основывается единственно на предании и
догадках. В Гнезне, пишут они, был знаменитый храм Нии, Славянского
Плутона, которого молили о счастливом успокоении мертвых; обожали еще
Марзану или Цереру, обрекая в жертву ей десятую часть плодов земных; Ясса
или Ясна, Римского Юпитера; Ладона или Ляда, Марса; Дзидзилию, богиню
любви и деторождения, Зивонию или Зиванну, Диану; Зиваго или бога жизни;
Леля и Полеля, или Греческих близнецов Кастора и Поллукса; Погоду и
Похвиста, бога ясных дней и сильного ветра. "Слыша вой бури (пишет
Стриковский), сии язычники с благоговением преклоняли колена".
В России, до введения Христианской Веры, первую степень между идолами
занимали Перун, бог молнии, которому Славяне еще в VI веке поклонялись,
обожая в нем верховного Мироправителя. Кумир его стоял в Киеве на холме,
вне двора Владимирова, и в Новегороде над рекою Волховом: был деревянный,
с серебряною головою и с золотыми устами. Летописец именует еще идолов
Хорса, Дажебога, Стрибога, Самаргла и Мокоша, не объявляя, какие свойства
и действия приписывались им в язычестве. В договоре Олега с Греками
упоминается еще о Волосе, которого именем и Перуновым клялись Россияне в
верности, имев к нему особенное уважение: ибо он считался покровителем
скота, главного их богатства. - Сии известия Несторовы можем дополнить
новейшими, напечатанными в Киевском Синопсисе. Хотя они выбраны отчасти из
Польских ненадежных Историков, но, будучи согласны с древними
обыкновениями народа Русского, кажутся вероятными, по крайней мере
достойными замечания.
Бог веселия, любви, согласия и всякого благополучия именовался в России
Ладо:
ему жертвовали вступающие в союз брачный, с усердием воспевая имя его,
которое слышим и ныне в старинных припевах. Стриковский называет сего бога
Латышским: в Литве и Самогитии народ праздновал ему от 25 Маия до 25 Июня,
отцы и мужья в гостиницах, а жены и дочери на улицах и на лугах; взявшись
за руки, они плясали и пели: Ладо, Ладо, дидис Ладо, то есть великий Ладо.
Такое же обыкновение доныне существует в деревнях наших: молодые женщины
весной собираются играть и петь в хороводах: "Лада, диди Лада". Мы уже
заметили, что Славяне охотно умножали число идолов своих и принимали
чужеземных. Русские язычники, как пишет Адам Бременский, ездили в
Курляндию и в Самогитию для поклонения кумирам; следственно, имели одних
богов с Латышами, ежели не все, то хотя некоторые Славянские племена в
России - вероятно, Кривичи: ибо название их свидетельствует, кажется, что
они признавали Латышского Первосвященника Криве Главою Веры своей.
Впрочем, Ладо мог быть и древним Славянским божеством: жители Молдавии и
Валахии в некоторых суеверных обрядах доныне твердят имя Лада.
Купалу, богу земных плодов, жертвовали пред собиранием хлеба, 23 Июня,
в день Св. Агриппины, которая для того прозвана в народе Купальницею.
Молодые люди украшались венками, раскладывали ввечеру огонь, плясали около
его и воспевали Купала. Память сего идолослужения сохранилась в некоторых
странах России, где ночные игры деревенских жителей и пляски вокруг огня с
невинным намерением совершаются в честь идолу языческому. В Архангельской
Губернии многие поселяне 23 Июня топят бани, настилают в них траву
купальницу (лютик, ranunculus acris) и после купаются в реке. Сербы
накануне или в самое Рождество Иоанна Предтечи, сплетая Ивановские венки,
вешают их на кровли домов и на хлевах, чтобы удалить злых духов от своего
жилища.
24 Декабря язычники Русские славили Коляду, бога торжеств и мира. Еще и
в наше время, накануне Рождества Христова, дети земледельцев собираются
колядовать под окнами богатых крестьян, величают хозяина в песнях, твердят
имя Коляды и просят денег. Святошные игрища и гадание кажутся остатком
сего языческого праздника.
В суеверных преданиях народа Русского открываем также некоторые следы
древнего Славянского богопочитания: доныне простые люди говорят у нас о
Леших, которые видом подобны Сатирам, живут будто бы в темноте лесов,
равняются с деревьями и с травой, ужасают странников, обходят их кругом и
сбивают с пути; о Русалках, или Нимфах дубрав (где они бегают с
распущенными волосами, особенно перед Троицыным днем), о благодетельных и
злых Домовых, о ночных Кикимрах и проч.
Таким образом грубый ум людей непросвященных заблуждается во мраке
идолопоклонства и творит богов на всяком шагу, чтобы изъяснять действия
Природы и в неизвестностях рока успокаивать сердце надеждою на вышнюю
помощь! - Желая выразить могущество и грозность богов, Славяне
представляли их великанами, с ужасными лицами, со многими головами. Греки
хотели, кажется, любить своих идолов (изображая в них примеры человеческой
стройности), а Славяне только бояться; первые обожали красоту и
приятность, а вторые одну силу; и еще не довольствуясь собственным
противным видом истуканов, окружали их гнусными изображениями ядовитых
животных: змей, жаб, ящериц и проч. Кроме идолов, Немецкие Славяне,
подобно Дунайским, обожали еще реки, озера, источники, леса и приносили
жертвы невидимым их Гениям, которые, по мнению суеверных, иногда говорили,
и в важных случаях являлись людям. Так, Гений Ретрского озера, когда
великие опасности угрожали народу Славянскому, принимал на себя образ
кабана, выплывал на берег, ревел ужасным голосом и скрывался в волнах. Мы
знаем, что и Российские Славяне приписывали озерам и рекам некоторую
божественность и святость. В глазной болезни они умывались водою
мнимо-целебных источников и бросали в них серебряные монеты. Народное
обыкновение купать или обливать водою людей, проспавших Заутреню в день
Пасхи, будто бы для омовения их от греха, происходит, может быть, от
такого же языческого суеверия. - У многих народов Славянских были
заповедные рощи, где никогда стук секиры не раздавался и где самые злейшие
враги не дерзали вступить в бой между собою. Лес города Ретры считался
священным.
Жители Штетинские поклонялись ореховому дереву, при коем находился
особенный жрец, и дубу, а Юлинские - богу, обитавшему в дереве обсеченном,
и весною плясали вокруг него с некоторыми торжественными обрядами. Славяне
в России также молились деревам, особенно же дупловатым, обвязывая их
ветви убрусами или платами. Константин Багрянородный пишет, что они,
путешествуя в Царьград, на острове Св. Григория приносили жертву большому
дубу, окружали его стрелами и гадали, заколоть ли обреченных ему живых
птиц или пустить на волю. Празднование Семика и народный обычай завивать в
сей день венки в рощах суть также остаток древнего суеверия, коего обряды
наблюдались в Богемии и по введении Христианства, так что Герцог Брячислав
в 1093 году решился предать огню все мнимо-святые дубравы своего народа.
Славяне обожали еще знамена и думали, что в военное время они святее
всех идолов. Знамя Бальтийских Вендов было отменной величины и пестрое,
стояло обыкновенно в Святовидовом храме и считалось сильною богинею,
которая воинам, идущим с ней, давала право не только нарушать законы, но
даже оскорблять и самых идолов. Датский Король Вальдемар сжег его в
Арконе, взяв сей город. - В числе Ретрских любопытных памятников нашлось
также священное знамя: медный дракон, украшенный изображением женских
голов и вооруженных рук. В Дитмаровой летописи упоминается о двух
Славянских знаменах, которые считались богинями. Хитрость Полководцев
ввела, без сомнения, сию веру, чтобы воспламенять дух храбрости в воинах
или обуздывать их неповиновение святостию знамен своих.
Древние Славяне в Германии еще не имели храмов, но приносили жертву
Богу небесному на камнях, окружая их в некотором расстоянии другими,
служившими вместо ограды священной. Чтобы изобразить величие Бога, жрецы
начали употреблять для сооружения олтарей камни в несколько саженей мерою.
Сии каменные здания равнялись с высокими скалами, невредимо стояли целые
века и могли казаться народу творением рук божественных. В самом деле
трудно понять, каким образом Славяне, не зная изобретенных механикою
способов, воздвигали такие громады.
Жрецы в присутствии и в глазах народа совершали обряды Веры на сих
величественных олтарях; но в течение времен, желая еще сильней действовать
на воображение людей, вздумали, подобно Друидам, удалиться во тьму
заповедных лесов и соорудили там жертвенники. По введении идолопоклонства
надлежало укрыть обожаемые кумиры от дождя и снега: защитили их кровлею, и
сие простое здание было первым храмом. Мысль сделать его достойным жилищем
богов требовала величия, но Славяне не умели подражать Грекам и Римлянам в
гордой высоте зданий и старались заменить оную резьбою, пестротою,
богатством украшений. Современные Историки описали некоторые из сих храмов
с любопытною подробностию. Сочинитель Жизни Св. Оттона говорит о
Штетинском следующее: "Там было четыре храма, и главный из них отличался
своим художеством, украшенный внутри и снаружи выпуклым изображением
людей, птиц, зверей, так сходных с Природою, что они казались живыми;
краски же на внешности храма не смывались дождем, не бледнели и не тускли.
- Следуя древнему обычаю предков, Штетинцы отдавали в храм десятую часть
воинской своей добычи и всякое оружие побежденных неприятелей. В его
святилище хранились серебряные и золотые чаши (из коих при торжественных
случаях люди знатнейшие пили и ели), также рога буйволовы, оправленные
золотом: они служили и стаканами и трубами. Ножи и прочие драгоценности,
там собранные, удивляли своим художеством и богатством. В трех иных
гонтинах, или храмах, не столь украшенных и менее священных,
представлялись глазам одни лавки, сделанные амфитеатром, и столы для
народных сходбищ: ибо Славяне в некоторые часы и дни веселились, пили и
важными делами отечества занимались в сих гонтинах". - Деревянный храм
Арконский был срублен весьма искусно, украшен резьбою и живописью; одни
врата служили для входа в его ограду; внешний двор, обнесенный стеною,
отделялся от внутреннего только пурпуровыми коврами, развешанными между
четырьмя столбами, и находился под одною с ним кровлею. В святилище стоял
идол, а конь его - в особенном здании, где хранилась казна и все
драгоценности. - Храм в Ретре, также деревянный, славился изображениями
богов и богинь, вырезанных на внешних его стенах; внутри стояли кумиры, в
шлемах и латах; а в мирное время хранились там знамена. Дремучий лес
окружал сие место: сквозь просеку, вдали, представлялось глазам море в
виде грозном и величественном. Достойно примечания, что Славяне
Бальтийские вообще имели великое уважение к святыне храмов и в самой
неприятельской земле боялись осквернить их.
О капищах Славян Российских не имеем никакого сведения: Нестор говорит
только об идолах и жертвенниках; но удобность приносить жертвы во всякое
время и почтение к святыне кумиров требовали защиты и крова, особенно же в
странах северных, где холод и ненастье столь обыкновенны и продолжительны.
Нет сомнения, что на холме киевском и на берегу Волхова, где стоял Перун,
были храмы, конечно не огромные и не великолепные, но сообразные с
простотою тогдашних нравов и с малым сведением людей в искусстве зодческом.
Нестор также не упоминает о жрецах в России; но всякая народная Вера
предполагает обряды, коих совершение поручается некоторым избранным людям,
уважаемым за их добродетель и мудрость, действительную или мнимую. По
крайней мере, все другие народы Славянские имели жрецов, блюстителей Веры,
посредников между совестию людей и богами. Не только в капищах, но и при
всяком священном дереве, при всяком обожаемом источнике находились
особенные хранители, которые жили подле оных в маленьких хижинах и
питались жертвою, приносимою их божествам.
Они пользовались народным уважением, имели исключительное право
отпускать себе длинную бороду, сидеть во время жертвоприношений и входить
во внутренность святилища. Воин, совершив какое-нибудь счастливое
предприятие и желая изъявить благодарность идолам, разделял свою добычу с
их служителями. Правители народа без сомнения утверждали его в почтении к
жрецам, которые именем богов могли обуздывать своевольство людей грубых,
новых в гражданской связи и еще не смиренных действием власти постоянной.
Некоторые жрецы, обязанные своим могуществом или собственной хитрости, или
отменной славе их капищ, употребляли его во зло и присвоивали себе
гражданскую власть. Так, Первосвященник Рюгенский, уважаемый более са