ую, но гораздо спокойнейшую других. Там
он родился и был воспитан; там народ еще не изъявлял мятежного духа, не
судил и не менял государей, но повиновался им усердно и сражался за них
мужественно. Сей Князь набожный вместо иных сокровищ взял с собою
Греческий образ Марии, украшенный, как говорят Летописцы, пятнадцатью
фунтами золота, кроме серебра, жемчуга и камней драгоценных; избрал место
на берегу Клязьмы, в прежнем своем Уделе: заложил каменный город
Боголюбов, распространил основанный Мономахом Владимир, украсил зданиями
каменными, Златыми и Серебряными вратами. Как нежный сын оплакав кончину
родителя, он воздал ему последний долг торжественными молитвами, строением
новых церквей, Обителей в честь умершему, или для спасения его души; и
между тем, как народ Киевский злословил память Георгия, священный Клирос
благословлял оную в Владимире.
   Суздаль, Ростов, дотоле управляемые Наместниками Долгорукого,
единодушно признали Андрея Государем. Любимый, уважаемый подданными, сей
Князь, славнейший добродетелями, мог бы тогда же завоевать древнюю
столицу; но хотел единственно тишины долговременной, благоустройства в
своем наследственном Уделе; основал новое Великое Княжение Суздальское,
или Владимирское, и приготовил Россию северо-восточную быть, так сказать,
истинным сердцем Государства нашего, оставив полуденную в жертву бедствиям
и раздорам кровопролитным.
   Борис Георгиевич, княжив при отце в Турове, или добровольно выехал
оттуда в Суздальскую область, или был изгнан Юрием Ярославичем,
Святополковым внуком, который, происходя от старшей ветви Княжеского Дому,
имел право на самую область Киевскую. Изяслав, желая доставить Удел
Владимиру Мстиславичу, соединился с Князьями Волынскими, Галицким,
Смоленским и приступил к Турову. Юрий искал мира, но мужественно
оборонялся, и чрез 10 недель многочисленное войско осаждающих удалилось,
потеряв большую часть коней своих от заразы.
   [1158 г.] В числе Изяславовых союзников находились и Полочане, которые
едва ли уступали тогда Новогородцам в своевольстве. Мы упоминали о
несчастии князя Рогволода Борисовича, изгнанного ими без всякой
основательной причины: Святослав Черниговский дал ему вспомогательную
дружину, и жители Друцка с великою радостию приняли его, выслав Глеба
Ростиславича, ограбив дом, Бояр, друзей сего последнего. Отец Глебов, видя
опасное волнение и в самом Полоцке, старался задобрить граждан ласками,
дарами и, взяв с них новую присягу, осадил Друцк.
   Сильный отпор жителей заставил сего Князя искать мира: Рогволод дал
клятву жить с ним в братстве и нарушил оную вместе с вероломными
Полочанами, которые, думая загладить измену изменою, послали сказать ему:
"Князь добрый! Мы виновны, свергнув тебя с престола и разграбив твое
имение: не помни зла и возвратися к нам: выдадим тебе Ростислава
Глебовича". Он согласился с ними; но Ростислав, уведомленный об их
замысле, ходил вооруженный, носил латы под одеждою и смелостию вселял
боязнь в злодеев. Наконец они устыдились своей робости и звали Князя,
жившего за городом, в собрание народное, будто бы для дел государственных.
"Вчера я был у вас, - ответствовал Ростислав: - для чего же вы не говорили
о делах?" - однако ж поехал в город. Верный Отрок Княжеский остановил его:
ибо народ уже снял с себя личину, грозно вопил на Вече и лил кровь Бояр,
преданных Глебовичам. Ростислав, соединив дружину, удалился в Минск к
брату Володарю; а Рогволод, подкрепленный силою Князя Смоленского, отнял
Изяславль у Всеволода Глебовича и предписал мир его брату: остался Князем
Полоцким, дал Всеволоду Стрежев, Изяславль Брячиславу Васильковичу и
восстановил тишину кратковременную. Володарь, третий сын Глебов, воевал
тогда с Литвою:
   братья присягнули за него в верном исполнении мирных условий.
   Изяслав Давидович не долго жил в союзе с Галицким и Волынскими
Князьями. Поводом к сему разрыву служил знаменитый Воевода первого, Иоанн
Берладник. Князь Галицкий, ненавидя и боясь сего брата двоюродного,
изгнанного Владимирком, умел склонить на свою сторону не только
Венгерского Короля с Поляками, но и многих Князей Российских, желая, чтобы
они вместе с ним убедили Изяслава выдать ему Иоанна. Гнушаясь делом столь
жестоким, великий князь отвечал их Послам в Киеве, что он никогда на то не
согласится. Иоанн же, бесчеловечно гонимый, хотел мстить Ярославу
Владимирковичу: ограбил несколько богатых судов на Дунае, нанял 6000
Половцев и вступил в Галицию; но скоро был оставлен сими хищниками, ибо не
дозволял им опустошать земли и щадил доброхотствующих ему жителей. Сведав,
что Ярослав вооружается, Великий Князь предложил Святославу Ольговичу
тесный союз и два города, Мозырь и Чечерск. Тут Святослав оказал
бескорыстие великодушное.
   "Признаюсь, - говорил он, - что я досадовал, когда ты не отдал мне всей
области Черниговской; но сердце мое ненавидит злобу между родными. Если
враги несправедливые угрожают тебе войною, то они будут и моими врагами.
Сохрани меня Бог от мздоимства в таком случае: не хочу никаких городов и
вооружаюсь". Пировав три дня, они дали знать Князю Галицкому, что готовы
соединенными силами отразить его нападение. Ярослав успокоился; но Великий
Князь вздумал сам объявить ему войну за Иоанна Берладника: ибо многие
Галичане звали сего Воеводу в землю свою, уверяя, что народ толпами
устремится под его знамена и что сын Владимирков не любим гражданами.
Святослав Ольгович не хотел идти; удерживал Великого Князя; представлял
ему, что Иоанн не сын, не брат их; но пылкий Изяслав с угрозами
ответствовал в Василькове Послу Черниговскому: "Скажи брату, что он, по
возвращении моем из Галича, волею и неволею может отправиться назад в
Новгород Северский!" Добродушный Святослав с горестию видел
несправедливость своего родственника, желая ему добра и мира Государству.
"Богу открыто смирение души моей, - сказал он Вельможам: - я не искал
управы мечом, когда Изяслав, вместо целой области Черниговской, дал мне
только семь городов, опустошенных Половцами и населенных псарями. Он еще
не доволен, и за миролюбивый, благоразумный совет грозится, вопреки святой
клятве, выгнать меня из Чернигова! Но Провидение карает вероломных". Оно в
самом деле наказало брата его. Галицкий, соединясь с Волынскими Князьями,
Изяславичами и дядею их, Владимиром Андреевичем, предупредил Великого
Князя и занял Белгород. Изяслав обступил их с войском многочисленным:
одних Половцев было у него с лишком 20000. Указывая на сильные полки свои,
он с гордостию требовал, чтобы союзники вышли из города. Но Берендеи и
Торки изменили ему; начальники их тайно велели сказать Мстиславу: "Князь!
От нас все зависит. Если будешь нам другом, как отец твой, и дашь каждому
по доброму городу, мы оставим Изяслава". Они сдержали слово: в глубокую
полночь зажгли шатры свои и с грозным воплем ускакали в город.
Пробужденный ночною тревогою, Великий Князь сел на коня; увидел измену и
бежал за Днепр вместе с Владимиром Мстиславичем, его другом; Половцы
также: многие из них утонули в Роси; других пленили Юрьевцы и Берендеи.
   Союзники вошли в столицу, послав объявить Смоленскому Князю,
Ростиславу, что они единственно для него завоевали престол Киевский и
будут ему послушны как старшему. Мстислав требовал только, чтобы
низверженный Митрополит Климент снова управлял церковию Российскою: "ибо
Константин (говорил он) клял память отца моего". Но Ростислав не хотел
слышать о Клименте, избранном, по его мнению, беззаконно. Наконец
согласились, чтобы не быть Митрополитом ни тому, ни другому и призвать
нового из Царяграда. Изгнанный Мстиславом, Константин уехал в Чернигов и
скоро преставился, удивив современников и потомство странностию своего
завещания. Он вручил запечатанную духовную Святителю Черниговскому,
Антонию, и требовал, чтобы сей Епископ клятвенно обязался исполнить его
последнюю волю. Антоний в присутствии Князя Святослава срезал печать и с
изумлением читал следующее: "Не погребайте моего тела: да будет оно
извлечено из града и повержено псам на снедение!" Епископ не дерзнул
нарушить клятвы; но Князь, страшась гнева Небесного, велел на третий день
привезти тело Митрополита в Чернигов и с честию предать земле в Соборной
церкви, подле гроба Игоря Ярославича. Летописцы рассказывают, что в сии
три дня, ясные для Чернигова, была ужасная буря и молния в Киеве; что
одним громовым ударом убило там семь человек и ветер сорвал шатер
Ростислава, стоявшего тогда в поле близ Вышегорода; что сей Князь старался
молитвами в церквах умилостивить Небо и что вдруг настала тишина, когда
совершилось погребение Митрополитова тела.
   В княжение Изяслава Новгород вторично испытал бедствие мора: не
успевали хоронить ни людей, ни скота; от смрада бесчисленных трупов нельзя
было ходить по городу, ни в окрестностях. Летописцы не говорят о
происхождении, свойстве и наружных знаках сей язвы, которая свирепствовала
единственно в Новегороде.



                                 Глава XVI

             ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ РОСТИСЛАВ-МИХАИЛ ВТОРИЧНО В КИЕВЕ.
               АНДРЕЙ В ВЛАДИМИРЕ СУЗДАЛЬСКОМ. Г. 1159-1167


  Злоба Изяславова. Союз Ростислава с Святославом. Город Берлад. Впадение
Половцев. Андрей за Изяслава: властвует в Новегороде. Клевета на
Ростислава. Ростислав изгнан. Смерть Изяслава. Берладник отравлен ядом в
Греции. Ссора и мир Великого Князя со Мстиславом. Уделы. Набег Ляхов.
Единовластие Андрея. Изгнание братьев его в Грецию. Кончина Святослава: ее
следствия. Вероломство Епископа. Беспокойства в земле Полоцкой. Война с
Болгарами. Победа над Шведами. Россияне бьют Половцев в степях. Кончина
Великого Князя. Его свойства. Союзы и браки. Дела церковные.


   Ростислав - оставив сыновей княжить, Святослава в Новегороде, Давида в
Торжке, Романа в Смоленске - был с честию и радостию принят [12 Апреля
1159 г.] от всех жителей Киевских. Племянник его, Мстислав, возвратился в
юго-западную Россию с богатою добычею, взяв имение Изяславовых Вельмож,
множество серебра, золота, рабов и всякого скота.
   Бывший Великий Князь ушел в Сожскую область, ему принадлежавшую, и
съехался в Гомье, или нынешнем Гомеле, с женою, которая вслед за ним
бежала из Киева.
   Приписывая свое несчастие брату Ольговичу, не хотевшему дать ему
помощи, Изяслав завоевал его область, землю Вятичей, пленил жителей одного
местечка, бывшего собственностию или веном Княгини Черниговской, и
тревожил города Курские. Тогда Святослав, захватив имение и семейства
многих Бояр сего злобного родственника, вступил в союз с Государем
Киевским. Они съехались в Моровске, обедали друг у друга и богатыми дарами
утвердили взаимную любовь между собою: Ростислав подарил Черниговскому
Князю несколько соболей, горностаев, черных куниц, песцов, волков белых и
рыбьих зубов; а Святослав Великому Князю парда и двух коней с окованными
седлами.
   Сии два Князя, быв от юности неприятелями, искренно клялися умереть
друзьями и согласились общими силами действовать против Изяслава.
Надлежало прежде защитить южные пределы Государства от внешних хищников. В
Молдавии, между реками Прутом и Серетом, находился тогда город многолюдный
и крепкий, именем Берлад (ныне местечко), основанный близ развалин древней
дакийской Зузидавы: он был гнездом своевольных бродяг, людей разного
племени и закона, коих главное ремесло состояло в грабеже по Черному морю
и Дунаю. Шайки их взяли Олешье (знаменитое торговое место при устье
Днепра, где складывались Греческие товары, отправляемые в Киев): Воевода
Великокняжеский, Георгий Нестерович, настиг сих разбойников и выручил
многих взятых ими пленников вместе с богатою добычею. - Надлежало еще
отразить набег Половцев: сын Святославов в Черниговской области, а дружина
Галицкая, Князья Волынские и Берендеи на западном берегу Днепра побили и
гнали их до границы. Сии хищники явились с другой стороны, нанятые
Изяславом Давидовичем, который, не теряя времени, осадил с ними Чернигов,
где Святослав и племянник его, Князь Северский, едва успели изготовиться к
обороне, требуя войска от Ростислава. Но Киевляне и Берендеи, веря
искреннему союзу дяди, не верили племяннику, зная его коварство: чтобы
успокоить их, Святослав Всеволодович прислал сына в залог к Ростиславу, и
полки Великокняжеские спасли Чернигов. Изяслав, устрашенный силою оных,
бежал в степи. Там услышал он, что неосторожный Святослав отпустил
союзников и сам болен: чем желая воспользоваться, Изяслав снова перешел за
Десну с Половцами. Князь Черниговский действительно был нездоров; однако ж
с супругою и детьми стоял в поле, успел возвратить Киевлян и мужественно
отразил варваров. Союзники, гонясь за Изяславом, приступили к Вырю, где
оставалась его Княгиня с казною. Тут воевода Иоанн Берладник имел случай
доказать ему свое усердие; защитил город и принудил осаждающих удалиться.
Изяслав отмстил им ужасным разорением Смоленской области:
   ибо наемники его, Половцы, пленили в ней более десяти тысяч людей
безоружных, кроме множества убитых; но, видя превосходство сил на стороне
врагов, он искал союзника в могущественном Князе Суздальском.
   Андрей Георгиевич, не заботясь о России южной, желал господствовать в
северной единовластно и присвоить себе древнюю столицу Рюрикову, то есть
выгнать оттуда сыновей Великого Князя: Святослава Ростиславича из
Новагорода, а Давида из Торжка. Не доброхотствуя отцу их, Андрей вступился
за Изяслава и помолвил дочь свою за его племянника, Святослава
Владимировича, осаждаемого тогда Князем Черниговским в городе Вщиже. Роман
и Рюрик, сыновья Великого Князя, Владетель Северский с братом, Полочане и
дружина Галицкая была с Святославом Ольговичем; но слыша, что сильное
войско Андреево и Муромское идет отразить их от Вщижа, союзники склонились
к миру, и Святослав Черниговский снял осаду, клятвенно обязав племянника
чтить его как старшего в роде. - Андрей съехался с Изяславом в Волоке
Ламском, праздновал там свадьбу дочери и послал сказать Новогородцам, что
он намерен искать их Княжения, не любит кровопролития, но готов воевать в
случае сопротивления. Чиновники объявили о том народу. Слава Андреева
давно гремела в России: Новогородцы пленились мыслию повиноваться столь
знаменитому Князю; однако ж, не имея причин жаловаться на своего, не вдруг
прибегнули к средствам насилия: сперва сказали, что область Новогородская
никогда не имела двух Князей и что Давид должен оставить Торжок; когда же
Святослав Ростиславич, угождая им, велел брату выехать оттуда в Смоленск,
они решились, без дальнейших околичностей, взять его под стражу.
Уведомленный о сем намерении, Святослав не хотел верить. "Вчера (говорил
он Боярам) граждане любили меня; вчера я слышал их клятвы, видел общее
усердие". В самое то время народ вломился во дворец, неволею послал Князя
в Ладогу, запер его жену в монастырь, разграбил казну, оковал дружину.
Андрей отправил племянника, Мстислава, Наместником в Новгород; а Святослав
Ростиславич ушел из Ладоги к отцу, который, в первую минуту гнева, велел
заключить в душную темницу всех купцев Новогородских, бывших в Киеве; но
выпустил и разослал их по городам, сведав с прискорбием, что некоторые из
них скоропостижно умерли в оной. Хотя Великий Князь досадовал на Андрея
Суздальского, однако ж не думал мстить ему кровопролитием и желал
спокойствия.
   К несчастию, он не мог удовлетворить своему искреннему миролюбию. Видя,
что Андрей, довольный приобретением Новагорода, не расположен воевать с
Великим Князем, беспокойный Изяслав снова обратился к Половцам и нашел
единомышленника в непостоянном Святославе Всеволодовиче; их сторону взяли
также некоторые Бояре Киевские и Черниговские, хотевшие неустройства: ибо
зло общее бывает иногда частною выгодою. Святослав Ольгович послал сына
своего, Олега, в Киев, где Великий Князь желал дружелюбно угостить его.
Клеветники уверили сего юношу, что Ростислав тайно готовит ему темницу, и
легкомысленный Олег, не сказав ни слова отцу, пристал к Изяславу
Давидовичу и Князю Северскому. Святослав душевно оскорбился вероломством
сына и племянника в рассуждении Великого Князя; но коварные его Вельможи
старались очернить Ростислава. "Знай (говорили они своему Князю), что
Духовник Ростиславича ездил из Смоленска к Изяславу и предлагал ему
Чернигов: Государь Киевский притворяется другом твоим, но помогает тебе
лениво, и до сего времени ты не видал никакой пользы от его союза".
Обманутый клеветою, Черниговский Князь взял сторону брата; однако ж сам не
хотел участвовать в войне. Изяслав с союзниками ополчился; стоял две
недели под стенами Переяславля, убеждая зятя своего, Глеба Георгиевича,
вооружиться против Великого Князя; не успел в том и, видя Ростислава
готового к битве, удалился. Но вторичное его предприятие было счастливее:
в течение зимы [1161 г.] усиленный множеством Половцев, он переправился за
Днепр выше Киева и приступил к Подолу, огражденному высоким тыном. Тут
началось сражение. Половцы во многих местах рассекли ограду, ворвались в
улицы и зажгли домы. Окруженные пламенем, дымом и мечами варваров,
Киевляне с Берендеями в ужасе бежали на гору к Златым вратам каменной
стены.
   Тогда Великий Князь, приняв совет дружины, оставив Киев и заключился в
Белегороде, ожидая скорой помощи.
   Изяслав вступил в Киев, освободил там многих друзей своих, бывших под
стражею, и спешил осадить Белгород. Великий Князь сжег деревянные
укрепления, или острог, и четыре недели оборонялся в крепости. Напрасно
Святослав Черниговский склонял брата к общему миру, советуя ему снять
осаду, возвратиться за Днепр и ждать всего от справедливости. Изяслав
ответствовал его Послам: "Ежели уйду за Днепр, то союзники оставят меня.
Что ж будет со мною? В степях ли Половецких найду для себя область? Лучше
умру здесь от меча,, нежели от голода на берегах Сейма". Он говорил смело,
но действовал малодушно: ибо, услышав, что Торки, Берендеи, Печенеги
Росьские, Мстислав Волынский и Галичане идут в помощь к Великому Князю,
Изяслав бежал и погиб без мужественной обороны: неприятельский всадник,
именем Выйбор, рассек ему саблею голову. Великий Князь и Мстислав нашли
его плавающего в крови и не могли удержаться от слез искренней горести.
"Вот следствие твоей несправедливости! - сказал первый: - недовольный
областию Черниговскою, недовольный самым Киевом, ты хотел отнять у меня и
Белгород!" Изяслав не ответствовал, но просил воды; ему дали вина - и сей
несчастный Князь, взглянув дружелюбно на врагов сострадательных, скончался
[6 марта 1161 г.]. Пишут, что он в битвах обыкновенно носил власяницу
брата своего, Николая Святоши, а в сей день почему-то не хотел надеть ее.
Разбив Половцев, Олегову дружину, Черниговскую и Князя Северского, взяв их
обозы, победители отослали в Чернигов тело Изяслава, искренно оплаканного
братом Святославом и еще искреннее Иоанном Берладником. Сей злополучный
Галицкий Князь, утратив в Изяславе единственного своего покровителя, уехал
в Грецию и кончил горестную жизнь в Фессалонике, отравленный ядом, как
думали современники. Великий Князь, не желая мстить ни Святославу
Ольговичу, ни гораздо виновнейшему Северскому Владетелю, некогда им
облаготворенному, удовольствовался их новою присягою и нашел способ
дружелюбно разделаться с Андреем, который добровольно уступил ему
Новгород, изведав беспокойную строптивость его жителей. Обузданные
согласием двух сильных Государей, они молчали, и Святослав Ростиславич
возвратился управлять ими.
   [1162-1163 гг.] Мирясь с неприятелями, Ростислав оскорбил
знаменитейшего друга своего и племянника, Мстислава Волынского, который
возвел его на престол и удержал на оном. Великий Князь отдал ему в
поместье Белгород, Триполь, Торческ, как будущему наследнику всей Киевской
области. Но пылкий Мстислав начал, кажется, прежде времени господствовать
в оной самовластно, не хотел слушать выговоров дяди и, с гневом уехав в
Волынию, старался угрозами преклонить к себе Владимира Андреевича,
княжившего в Пересопнице. Сей последний отвечал ему: "Ты властен завоевать
мою область, и я готов