успокоился:
купеческие суда его ходили за море, привозили иноземные товары в Россию ив
1142 году мужественно отразили флот Шведского Короля, выехавшего на разбой
с шестидесятью ладиями и с Епископом. Финляндцы, дерзнув грабить Ладожскую
область, были побиты ее жителями и Корелами, Новогородскими данниками.

   Желая прекратить наследственную вражду между потомством Рогнединым и
Ярослава Великого, благоразумный Всеволод женил сына своего, юного
Святослава, на дочери Василька Полоцкого; а Изяслав Мстиславич выдал свою
за Рогволода Борисовича, позвав к себе, на свадебный пир, Всеволода,
супругу его и Бояр Киевских. Но, веселясь и пируя, Князья рассуждали о
делах государственных: Всеволод убедил их восстать общими силами на
гордого Владимирка, который по смерти братьев, Ростислава и Васильковичей,
сделался единовластителем в Галиче, хотел даже изгнать Всеволодова сына из
Владимирской области и возвратил Великому Князю так называемую крестную,
или присяжную грамоту в знак объявления войны. Ольговичи, Князь
Черниговский с братом, Вячеслав Туровский с племянниками Изяславом,
Ростиславом Смоленским, Борисом и Глебом, сыновьями умершего Всеволодка
Городненского, сели на коней и пошли к Теребовлю, соединясь с
Новогородским Воеводою Неревиным и Герцогом Польским, Владиславом.
   Владимирко услышал грозную весть: призвал в союз Венгров и выступил в
поле с Баном, дядею Короля Гейзы. Река Серет разделяла войска, готовые к
битве.
   Всеволод искал переправы: Князь Галицкий, не выпуская его из вида, шел
другим берегом и в седьмой день стал на горах, ожидая нападения; но
Всеволод не хотел сразиться: ибо место благоприятствовало его противнику.
Когда же Изяслав Давидович, брат Черниговского Князя, с отрядом наемных
Половцев взял Ушицу и Микулин в земле Галицкой: тогда Великий Князь
приступил к Звенигороду. Вслед за неприятелем Владимирко сошел в долины.
Видя стан его на другой стороне города, за мелкою рекою, Всеволод тронулся
с места в боевом порядке и хитро обманул неприятеля: вместо того, чтобы
вступить с ним в битву, зашел ему в тыл, расположился на высотах, отрезал
его от Перемышля и Галича, оставив между собою и городом вязкие болота.
Дружина Владимиркова оробела. "Мы стоим здесь, - говорили его Бояре и
воины, - а враги могут идти к столице, пленить наши семейства". Князь
Галицкий, не имея надежды сбить многочисленное войско с неприступного
места, начал переговоры с братом Всеволодовым: склонил его на свою
сторону; требовал мира и дал слово Игорю способствовать ему, по смерти
Всеволода, в восшествии на престол Киевский. Великий Князь не соглашался.
"Но ты хочешь сделать меня своим наследником, - сказал Игорь брату: -
оставь же мне благодарного и могущественного союзника, столь нужного в
нынешних обстоятельствах России!" Всеволод исполнил наконец его волю и в
тот же день обнял Князя Галицкого как друга; взял с него за труд 1200
гривен серебра, роздал оные союзным Князьям и возвратился в столицу,
доказав, что умеет счастливо воевать, а не умеет пользоваться воинским
счастием.
   [1145 г.] Мир не продолжился. Брат Владимирков, Ростислав, оставил
сына, именем Иоанна, прозванного Берладником, у коего дядя отнял законное
наследство: сей юноша жил в Звенигороде и снискал любовь народа. Пользуясь
отсутствием Владимирка, уехавшего в Тисменицу для звериной ловли, Галичане
призвали к себе Иоанна и единодушно объявили своим Князем. Гневный
Владимирко приступил к городу. Жители сопротивлялись мужественно; но Иоанн
в ночной вылазке был отрезан от городских ворот: пробился сквозь
неприятелей, ушел к Дунаю и, наконец, в Киев. Галичане сдалися. Склонный
более к строгости, нежели к милосердию, Владимирко плавал в их крови и с
досадою слышал, что Великий Князь взял его племянника под защиту как
невинно гонимого.
   Однако ж Всеволод еще не думал нарушить мира, слабый здоровьем и сверх
того озабоченный неустройствами Польши, где любезный ему зять, Герцог
Владислав, не мог ужиться в согласии с братьями. Созвав Князей во дворце
Киевском, Всеволод сказал им, что он, предвидя свою кончину, подобно
Мономаху и Мстиславу избирает наследника и что Игорь будет Государем
России. Князья долженствовали присягнуть ему: Черниговские и Святослав
Ольгович исполнили его волю. Изяслав Мстиславич долго колебался; однако же
не дерзнул быть ослушником. Успокоенный сим торжественным обрядом,
Всеволод начал говорить о делах Польских. "Пекись единственно о своем
здравии, - ответствовал Игорь: - мы, верные твои братья, утвердим
Владислава на троне". Игорь, предводительствуя войском, вступил в Польшу.
Кровопролития не было: меньшие братья Владиславовы, стоявшие в укрепленном
стане за болотом, не хотели обороняться и, прибегнув к суду наших Князей,
уступили Владиславу четыре города, а России Визну. Несмотря на то, Игорь
возвратился с добычею и с пленниками. Владислав же скоро утратил престол,
заслужив ненависть народную гонением единокровных и несправедливою казнию
знаменитого Вельможи Петра, коему он отрезал язык, выколол глаза и таким
образом, по словам нашего летописца, отмстил за Российского Князя
Володаря, в 1122 году коварно плененного сим Вельможею.
   [1146 г.] Владислав бежал к тестю, в надежде на его помощь; но
Всеволод, удостоверенный тогда в неприятельских замыслах Галицкого Князя,
выступал в поход с дружинами Киевскою, Черниговскою, Переяславскою,
Смоленскою, Туровскою, Владимирскою и с союзными дикими Половцами, оставив
Святослава Ольговича в столице. Успех не ответствовал ни силе войска, ни
славе предводителя. Оно шло с трудом неописанным: ибо дожди согнали снег
прежде времени; конница тонула в грязи. Всеволод осадил наконец Звенигород
и сжег внешние укрепления, однако ж не мог овладеть крепостию: ибо там
начальствовал мужественный Воевода, Иван Халдеевич, который, узнав, что
жители в общем совете положили сдаться, умертвил трех главных виновников
сего Веча и сбросил искаженные трупы их с городской стены. Народ
ужаснулся, и страх имел действие храбрости: Звенигородцы с утра до вечера
бились как отчаянные. Всеволод отступил и возвратился в Киев, где скоро
начал готовиться к новой войне, сведав, что Владимирко взял Прилуку. Но
жестокая болезнь похитила обнаженный меч из руки его. Отвезенный в
Вышегород - место славное тогда чудесами Святых Мучеников, Бориса и Глеба,
- Великий Князь напрасно ждал облегчения; объявил Игоря своим преемником,
велел народу присягнуть ему в верности и послал зятя своего, Владислава
Польского, напомнить Изяславу Мстиславичу данную им клятву. С таким же
увещанием ездил Боярин, Мирослав Андреевич, к Князьям Черниговским,
которые, согласно с Изяславом, ответствовали, что они, уступив
старейшинство Игорю, не изменят совести. Тогда [1 Августа 1146 г.]
Всеволод спокойно закрыл глаза навеки: Князь умный и хитрый, памятный
отчасти разбоями междоусобия, отчасти государственными благодеяниями!
   Достигнув престола Киевского, он хотел устройства тишины; исполнял
данное слово, любил справедливость и повелевал с твердостию; одним словом,
был лучшим из Князей Олегова мятежного рода.



                                 Глава XI

                       ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ИГОРЬ ОЛЬГОВИЧ

   Вече в Киеве. Измена Киевлян. Речь Изяслава. Корыстолюбие Черниговских
Князей. Предательство. Игорь взят в плен. Грабеж в Киеве.


   Игорь, предав земле тело Всеволода, собрал Киевлян среди двора
Ярославова, требовал вторичного обета верности и распустил их. Но граждане
еще не были довольны, открыли Вече и звали Князя. Приехал один брат его,
Святослав, и спрашивал, чего они желают? "Правосудия, - ответствовал
народ: - Тиуны Всеволодовы угнетали слабых: Ратша опустошил Киев, Тудор
Вышегород. Святослав!
   дай клятву за себя и за брата, что вы сами будете нам судиями или
вместо себя изберете Вельмож достойнейших". Он сошел с коня и целованием
креста уверил граждан, что новый Князь исполнит все обязанности отца
Россиян; что хищники не останутся Тиунами; что лучшие Вельможи заступят их
место и будут довольствоваться одною уставленною пошлиною, не обременяя
судимых никакими иными налогами. "Мы благодарны, - сказали граждане: -
теперь не сомневайтесь в нашей верности". То же обещал их Послам сам
Великий Князь Игорь и, думая, что дело кончилось, сел спокойно за обед; но
мятежная чернь устремилась грабить дом ненавистного, богатого Ратши.
Святослав с дружиною едва мог восстановить порядок.
   Такое начало не обещало хороших следствий. Игорь же, слушая злых
Вельмож, которые в народном угнетении видели собственную пользу, не
исполнил данного гражданам слова, и хищники остались Тиунами. Тогда
Киевляне, думая, что Государь-клятвопреступник уже не есть Государь
законный, тайно предложили Изяславу Мстиславичу быть Великим Князем.
Любовь к Мономахову роду не угасла в их сердце, и сей внук его отличался
доблестию воинскою. Взяв в церкви Св.
   Михаила благословение у Епископа Евфимия, он с верною дружиною выступил
из Переяславля. На пути встретились ему Послы Черных Клобуков и городов
Киевской области. "Иди, Князь добрый! - говорили они: - мы все за тебя; не
хотим Ольговичей. Где увидим твои знамена, там и будем". Собрав на берегах
Днепра войско многочисленное, бодрый Изяслав стал посреди оного и сказал:
"Друзья и братья! Я не спорил о старейшинстве с достойным Всеволодом, моим
зятем, чтив его как второго отца. Но Игорь и Святослав должны ли
повелевать нами? Бог рассудит меня с ними. Или паду славно пред вашими
глазами, или сяду на престоле моего деда и родителя!" Он повел войско к
Киеву.
   Уже новый Великий Князь знал опасность: ибо Изяслав, уведомленный им о
восшествии его на престол, не только не ответствовал ему ни слова, но
удержал и Посла неволею в Переяславле. Игорь требовал вспоможения от
Князей Черниговских:
   они торговались; хотели многих городов; наконец, удовлетворенные во
всем, готовились идти к брату. Их медленность и коварная измена
знаменитейших чиновников погубили его.
   Тысячский Улеб пользовался доверенностию Всеволода и был утвержден
Игорем в своем важном сане: также и первый Боярин, Иоанн Войтишич, верный
слуга Мономахов, завоеватель городов дунайских. Желая добра Изяславу, они
не устыдились предательства: изъявляли усердие Игорю и в то же время тайно
ссылались с его врагом, советуя ему спешить к Киеву. Изяслав приближился.
   Ольговичи, готовые к битве, и сын Всеволодов, Святослав, стояли вне
города с своими дружинами; а Киевляне особенно, на могиле Олеговой. Вдруг
открылась измена: Игорь увидел, что хоругвь Изяслава развевается в полках
Киевских; что Тысячский сего Князя предводительствует ими; что Улеб, Иоанн
Войтишич и многие единомышленники их, повергнув свои знамена, бегут под
Изяславовы; что Берендеи пред самими Златыми вратами грабят обоз
Великокняжеский. Еще Игорь не терял бодрости. "Враг наш есть
клятвопреступник: Бог нам поможет", - говорил он и хотел ударить на
Изяслава, стоявшего за озером. Надлежало обойти оное, и когда
многочисленная дружина Игорева стеснилась между глубокими дебрями, Черные
Клобуки заехали ей в тыл. Изяслав напал спереди, смял неприятеля, разил
бегущих - и торжествуя вошел в Киев, где народ вместе с Иереями,
облаченными в ризы, проводил его в храм Софийский благодарить Небо за
победу и престол Великокняжеский.- Несчастного Игоря, слабого ногами,
схватили [17 августа 1146 г.] в болоте, где увяз его конь; держали
несколько дней в монастыре на Выдобичах и заключили в темнице Иоанновской
Обители, в Переяславле. Сей Князь, за кратковременное удовольствие
честолюбия наказанный неволею и стыдом, не имел и последнего утешения
злосчастных: никто не жалел об нем - кроме верного брата, Святослава,
который с малою дружиною ушел в Новгород Северский. Племянник их,
Святослав Всеволодович, хотел скрыться в Киевской Обители Св. Ирины:
   представленный Изяславу, он был им обласкан как любимый сын; но верные
слуги отца его, в особенности же Игоревы, не имели причины хвалиться
великодушием победителя, дозволившего народу грабить их домы и села. С
пленных Бояр взяли окуп.



                                 Глава ХII

              ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ИЗЯСЛАВ МСТИСЛАВИЧ. Г. 1146-1154


  Строгость Великого Князя. Коварство Черниговских Князей. Добродушие
Святослава. Георгий восстает на Изяслава. Богатство Княжеское. Игорь
Схимник. Нежность Святославова в дружбе. Начало Москвы. Бродники.
Наставление Российского Митрополита. Любовь к Мономаху. Измена Черниговских
Князей. Убиение Игоря. Война междоусобная. Медленность Георгия. Народный
обед в Новегороде. Речь Изяслава. Опустошение земли Суздальской.
Несправедливость Великого Князя. Битва у Переяславля. Бегство Изяслава.
Союз с Венграми,Богемцами и Поляками. Мужество Андрея. Памятник коню. Мир.
Коварство Георгия. Новая вражда. Добросердечие Изяслава и Вячеслава. Победа
Владимиркова. Бодрость Андрея. Хитрость Владимирка. Твердость Изяславова.
Воинская хитрость. Беспечность Георгия и торжество Изяслава. Ристание в
Киеве. Справедливость Великого Князя. Признательность Вячеслава.
Благодарность к Королю Венгерскому. Осада Киева. Миролюбие Вячеслава.
Пылкость Андрея. Отступление Георгия. Усердие Киевлян. Битва. Изяслав
ранен. Бегство и вероломство Георгия. Помощь Венгров. Речь Изяславова и
победа. Притворство Владимирка. Простодушие Гейзы. Любовь Георгия к южной
России. Вероломство Владимирка. Подвиги Андрея. Насмешка Владимиркова.
Печальная одежда. Смерть Владимирка. Речь Ярослава. Сомнительная победа.
Брак Изяславов. Дела Новогородские. Кончина Изяслава. Характер его.
Своевольство Полочан.


   Изяслав - по словам Летописцев, благословенная отрасль доброго корня -
мог бы обещать себе и подданым дни счастливые, ибо народ любил его; но
история сего времени не представляет нам ничего, кроме злодейств
междоусобия. Храбрые умирали за Князей, а не за отечество, которое
оплакивало их победы, вредные для его могущества и гражданского
образования.
   Утвердив мир с Половцами - которые всякому новому Государю предлагали
тогда союз, ибо хотели даров, - Великий Князь оказал, может быть, излишнюю
строгость в рассуждении своего дяди. Обманутый советами Бояр, и в надежде
на прежние ласки Изяславовы, на самые его обещания, миролюбивый Князь
Туровский, Вячеслав, узнав о торжестве племянника, вообразил себя по
старшинству Государем России: занял города Киевские и своевольно отдал
Владимир сыну Андрееву, Мономахову внуку.
   Посланный братом, Смоленский Князь изгнал Вячеслава; велел ему княжить
только в пересопнице или Дорогобуже Волынском; а Наместников его,
окованных цепями, вместе с Туровским Епископом, Иоакимом, привел в Киев.
   Назначив Туров в Удел меньшему сыну, именем Ярославу, Великий Князь
обратил внимание на Игорева брата. Спасаясь бегством от победителя,
Святослав хотел удостовериться в искренней дружбе Князей Черниговских,
чтобы единодушно действовать с ними для освобождения Игорева. Они дали ему
в том клятву; но Святослав, оставив у них своего Боярина и поехав
готовиться к войне, сведал от него, что сии коварные братья тайно дружатся
с Великим Князем и наконец заключили с ним союз, предав Игоря в его волю,
как недостойного ни власти, ни свободы. Скоро общие Послы Изяславовы и
Давидовичей торжественно объявили Святославу, что он может спокойно
княжить в своей области, если уступит им Новгород Северский и клятвенно
откажется от брата. Сей добрый, нежный родственник залился слезами и,
сказав в ответ: "Возьмите все, что имею; освободите только Игоря", решился
искать покровителя в сыне Мономаховом.
   Георгий Владимирович Суздальский видел с досадою, что гордый Изяслав,
вопреки древнему уставу, отняв старейшинство у дядей, сел на троне
Киевском. Пользуясь сим расположением, Святослав обратился к Георгию и
молил его освободить Игоря.
   "Иди в Киев, - говорил он: - спаси несчастного и властвуй в земле
Русской. Бог помогает тому, кто вступается за утесненных". Георгий дал ему
слово и начал готовить войско. - Святослав нашел и других защитников в
Ханах Половецких, братьях его матери: они с тремя стами всадников
немедленно явились в Новегороде Северском, куда прибыли также юный Князь
Рязанский, Владимир, внук Ярославов, и Галицкий изгнанник, Иоанн
Ростиславич Берладник.
   Уже Давидовичи, соединясь с сыном Великого Князя, Мстиславом, Вождем
Переяславской дружины и Берендеев, вступили в область Северскую и грабили
оную, тщетно хотев взять Новгород. В надежде усовестить их Духовник
Святославов приехал к ним в стан и сказал именем Князя: "Родственники
жестокие! Довольны ли вы злодействами, разорив мою область, взяв имение,
стада; истребив огнем хлеб и запасы? Желаете ли еще умертвить меня?"
Союзники вторично требовали, чтобы он навсегда отступился от несчастного
Игоря. "Нет! - ответствовал Святослав: - пока душа моя в теле, не изменю
единокровному!" Давидовичи заняли село Игорево, где сей Князь имел дворец
и хранил свое богатство; нашли вино и мед в погребах, железо и медь в
кладовых; отправили множество возов с добычею и, веселясь разрушением,
сожгли дворец, церковь, гумно Княжеское, где было девять сот скирдов хлеба.
   Великий Князь, сведав о воинских приготовлениях Георгия Владимировича,
велел другу своему, Ростиславу Ярославичу Рязанскому, набегами тревожить
Суздальскую область; сам же выступил из Киева и соединился с Князьями
Черниговскими, осаждавшими Путивль. Зная их вероломство, жители не хотели
договариваться с ними, но охотно сдались Великому Князю. Там находился
собственный дом Святослава: Князья разделили его имение. Летописец
сказывает, что они нашли в выходах 500 берковцев меду и 80 корчаг вина;
ограбили славную церковь Вознесения, богатую серебряными сосудами,
кадильницами, утварию, шитою золотом, коваными Евангелиями и книгами. Семь
сот рабов Княжеских были также их добычею.
   [1147 г.] Святослав ожидал Георгия: он действительно шел к нему в
помощь; сведав же о нападении Князя Рязанского на Суздальскую область,
возвратился из Козельска. Один сын его, Иоанн Георгиевич, приехал с
дружескими уверениями к Святославу, который, в знак благодарности, отдал
ему Курск и Посемье, но принужден был искать убежища в своих северных
владениях. Многочисленная рать Великокняжеская шла к Новугороду. Старый
Вельможа Черниговского Князя, бывший некогда верным слугою Олеговым, из
сожаления тайно уведомил Святослава о предстоящей ему опасности. "Спасай
жену, детей своих и супругу Игореву! - говорили его друзья и Бояре: - все
запасы твои уже в руках неприятельских.
   Удалимся в лесную землю Карачевскую: ее дремучие боры и помощь
Георгиева будут твоею защитою". Некоторые Вельможи говорили искренно;
другие хотели только избавиться от кровопролития и сами остались в
Новегороде, когда Святослав уехал в Карачев. За ним гнался Изяслав
Давидович с 3000 всадников и Воеводою Киевским, Шварном. Уже бегство не
могло спасти несчастного: надлежало отдаться в плен или сразиться.
Отчаянный Святослав с верною дружиною и дикими Половцами ударил на врага;
разбил его, опустошил Карачев и немедленно удалился в сопредельную землю
Вятичей, которая зависела от Черниговских Владетелей. Великий Князь -
напрасно желав победою загладить неудачу Изяслава - отдал Давидовичам всю
завоеванную область, кроме Курска; исключительно присвоил себе одно
Игорево достояние и возвратился в Киев.
   В сие время Игорь был уже Монахом. Изнуренный печалию и болезнию, он
изъявил желание отказаться от света, когда Великий Князь готовился идти на
его брата.
   "Давно, и в самом счастии, я хотел посвятить Богу душу мою, - говорил
Игорь: - ныне, в темнице и при дверях гроба, могу ли желать иного?"
Изяслав ответствовал ему: "Ты свободен; но выпускаю тебя единственно ради
болезни твоей". Его отнесли в келью: он 8 дней лежал как мертвый; но,
постриженный Святителем Евфимием, совершенно выздоровел и в Киевской
Обители Св. Феодора принял Схиму, которая не спасла его от гнева Судьбы:
скоро увидим жалкий конец сего несчастного Олегова сына.
   Князья Черниговские выгнали Святосл