стине, "выбрали из множества плененных евреек
самых красивых,  привезли их  в свои  лагеря на  берегах  Рейна  и  Майна  и
принудили исполнять свои желания.  Дети  от еврейских и германских родителей
были  воспитаны матерями в иудейской вере,  поскольку  отцам не было  до них
дела.  Именно эти дети  и стали будто бы основателями первых еврейских общин
между Вормсом и Майнцем" (50; III; 40-41).
     В Восточной Европе изнасилование  было еще более частым явлением. Снова
процитируем Фишберга:
     "Такой насильственный прилив нееврейской крови в жилы  народа Израилева
был особенно частым  в славянских странах.  Одним из  излюбленных  способов,
который  применяли  казаки  для  вытряхивания  из евреев денег, заключался в
захвате большого количества пленных: не было сомнения, что евреи их выкупят.
Само  собой, эти полудикари насиловали  захваченных женщин.  "Совет  Четырех
Земель", собиравшийся  зимой  1650  г.,  был  вынужден  принять во  внимание
положение несчастных женщин и детей, родившихся у них в казацком пленении, и
таким образом  восстановить порядок  в семейной и общественной жизни евреев.
Насилие над еврейками повторялось в России при погромах 1903-1905  гг." (39;
191).

        "4"

     Но  парадокс  остается парадоксом:  многие, не являясь ни расистами, ни
антисемитами,  убеждены,  тем  не  менее,  что  способны  с первого  взгляда
распознать еврея.  Как это у них получается, если евреи, как  это утверждает
история и антропология настолько перемешанная публика?
     Частично,  по-моему, на  этот  вопрос ответил в 1883  г.  Эрнест Ренан:
"Существует не один, а несколько еврейских типов"  (100; 24). Еврейский тип,
распознаваемый "с первого взгляда", - это всего лишь один тип среди  многих.
Однако  к  этому  типу  принадлежит  лишь  небольшая  доля  от  четырнадцати
миллионов евреев, причем люди, отвечающие характеристикам этого типа, далеко
не  всегда евреи. Одна из наиболее выдающихся - в прямом и переносном смысле
-  черт,  характеризующих  этот  пресловутый  тип,  -   нос,  называемый  то
семитским, то  орлиным, то крючковатым.  Но,  как ни удивительно, среди 2836
евреев Нью-Йорка Фишберг насчитал всего 14  процентов (один человек из семи)
с носом крючком, у 57% носы оказались прямые, у 20% - курносые,  а у 6,55% -
"плоские и широкие" (39, 79).
     Другие  антропологи  получили схожие результаты по "семитским" носам  в
Польше  и  на  Украине (101, 394  и далее). Более того, у настоящих семитов,
каковыми являются чистокровные бедуины, такой нос вообще не встречается (39,
83). Зато "он очень часто бывает у выходцев из различных кавказских племен и
из  Малой  Азии.  У  аборигенных народов  региона -  армян, грузин,  осетин,
лезгин, айсоров, а также у сирийцев  орлиный нос встречается сплошь и рядом.
Среди  жителей-стран  европейского  Средиземноморья  -  греков,  итальянцев,
французов, испанцев и португальцев  - орлиноносые попадаются чаще, чем среди
евреев Восточной Европы. Об индейцах  Северной Америки часто говорят, что  у
них "еврейские носы" (39, 83).
     Так что только нос - не очень надежный инструмент идентификации. Только
у меньшинства - у определенного еврейского типа - нос загнутый, как у многих
других этнических групп. Однако интуиция подсказывает, что антропологическая
статистика может заблуждаться. Хитроумный способ решения проблемы предложили
Беддоу и Якобс, установившие, что "еврейский нос" не обязательно должен быть
загнутым в профиль и может создавать впечатление "крючка" из-за своеобразной
формы крыльев носа и ноздрей.
     Чтобы доказать,  что  иллюзию  клюва создают ноздри,  Якобс  предлагает
читателю  "нарисовать  цифру 6 с  длинным хвостиком (рис. 1), а потом убрать
закорючку (рис. 2) - и  "еврейство" почти полностью исчезает. Если  провести
нижнюю часть  горизонтально (рис. 3), то оно исчезнет совсем. Рипли, цитируя
Якобса,  комментирует:   "Показательная   трансформация!  Еврей   на  глазах
превратился в римлянина.  Что же  мы  доказали? Что явление "еврейский  нос"
существует, хотя и  не потому, почему мы  склонны  называть  его "еврейским"
(критерии крючковатости)" (101; 395).
     Существует?  На  рисунке  1  может  красоваться нос  итальянца,  грека,
испанца, армянина, краснокожего индейца.  Мы заключаем, что это  еврей, а не
индеец, армянин и  др., по другим чертам, включая выражение лица, поведение,
одежду. Это  не психологический анализ, а, скорее, психологический феномен -
восприятие сразу всей конфигурации.
     Аналогичные  соображения  применимы  к  любой черте облика, считающейся
типично  еврейской: чувственным  губам, темным (курчавым, вьющимся) волосам,
меланхолии, хитрости, выпуклым (раскосым) глазам и так далее. По отдельности
все это может  принадлежать представителям самых разных народов;  но вместе,
как фоторобот, складывается в прототип - или, повторим, один из существующих
типов  евреев  -  восточноевропейский,  тот  самый, с которым мы лучше всего
знакомы.  Однако  наш  фоторобот не позволит опознать  евреев  других типов,
например, сефардов  (включая их сильно англизированных потомков в Британии),
славянский  тип  из  Восточной Европы,  светловолосый  тевтонский,  раскосый
монголоидный, курчавый негроидный тип евреев.
     Более того, даже  этот ограниченный прототип не всегда узнаваем.  Набор
портретов, опубликованный Фишбергом, а  за ним Рипли, можно использовать для
игры "веришь - не веришь" , если закрыть надпись, указывающую, кто изображен
-  еврей или нееврей. В  такую же  игру можно поиграть, сидя на террасе кафе
где-нибудь на берегу Средиземного моря. Полного удовлетворения такая забава,
правда,  не  доставит,  потому  что  мы не  смогли  бы  спросить  у  объекта
эксперимента,  какую религию  он исповедует; но  если играть в  компании, то
вердикты  наблюдателей  будут  на  диво  разнообразны. Немалую  роль  играет
внушаемость.  "Ты знаешь, что Гарольд -  еврей?" - "Нет, но теперь, когда ты
сказал, я,  конечно, это  замечаю..." "Вам  известно,  что в  том (или ином)
королевском  роду  есть  примесь  еврейской  крови?"   -  "Нет,  но  теперь,
конечно..."  В  книге Хатчинсона "Человеческие  расы" есть  изображение трех
гейш  с  подписью:  "Японки с  еврейским обликом". Стоит это  прочесть,  как
появляется мысль: "Разумеется! Как я мог этого не замечать?" Немного поиграв
в эту игру, вы начнете повсюду замечать еврейские - или хазарские - черты.

        "5"

     Неразбериху   усугубляет   то,   что  исключительно   трудно   отделить
наследственные   характеристики  от  характеристик,  привносимых  социальной
средой и другими внешним  факторами. Мы уже затрагивали  эту проблему, когда
обсуждали рост и телосложение как возможный расовый критерий; однако влияние
социальных факторов  на  черты  лица, поведение,  речь, жестикуляцию, одежду
тоже  неминуемо  сказывается  на  сборном  фотороботе  еврея.  Одежда  (плюс
прическа) - наиболее очевидный из этих  факторов. Представьте кого  угодно с
пейсами, в  ермолке,  в широкополой черной  шляпе и в черном кафтане  - и вы
мгновенно узнаете ортодоксального еврея, какой бы ни была форма его ноздрей.
Существуют   и  менее  точные  индикаторы  некоторых   типов  евреев  разных
общественных   категорий,   сочетающиеся    с   акцентом,    манерой   речи,
жестикуляцией, поведением в обществе.
     Отвлечемся  для короткого  отдыха от  евреев  и  послушаем французского
автора,  рассказывающего,  как  его  соотечественники  "с  первого  взгляда"
распознают англичанина.  Мишель  Лейрис  не  только известный писатель, но и
один  из  руководителей Национального  центра научных  исследований  и Музея
человека:
     "Абсурдно  говорить  об  английской  "расе"  и даже считать англичанина
представителем "нордической" расы. История учит, что англичане, подобно всем
европейцам, стали  тем, что они есть сегодня, благодаря  "вкладам" различных
народов. Англия - кельтская страна, которую по очереди, волнами колонизовали
саксы,  датчане,  норманны  из  Франции,  внесли кое-какой  вклад  и римляне
начиная  с  эпохи  Юлия  Цезаря.  Более  того,  пусть  англичанина  и  можно
распознать  по  его  одежде  и даже  поведению, совершенно немыслимо сделать
вывод,  что перед вами англичанин, только по его внешности. Среди  англичан,
как и среди других европейцев, есть блондины и брюнеты, высокие и коротышки,
долихоцефалы  и  брахицефалы.  Иногда  утверждают,  что   англичанина  легко
идентифицировать  по  некоторым  внешним   свойствам,  которые  придают  ему
неповторимый облик сдержанности в жестах (в отличие от бурно жестикулирующих
южан),  походке  и  выражению  лица, формирующих  совместно  то, что принято
называть не очень  ясным термином "флегматичность". Однако любой, кому якобы
легко дается такая  идентификация, очень часто  попадает впросак,  поскольку
далеко  не  все  англичане  обладают  этими  свойствами,  и  даже  если  эти
характеристики  описывают "типичного англичанина", то  их  все  равно нельзя
считать  чертами его  облика:  жесты,  движения,  выражение лица  относятся,
скорее, к поведению и, будучи привычками, определяются социальными условиями
и принадлежат к  сфере  культуры, а не природы. Более того,  даже  названные
небрежно  "чертами",  они типизируют  не всю  нацию, а  отдельную социальную
группу внутри  нее  и потому не могут  быть  включены  в  число  параметров,
описывающих весь народ" (76; 11-12).
     Однако,  говоря,  что  выражение  лица  относится  не  к  облику,  а  к
поведению,  Лейрис  как  будто  упускает  из  виду  то  обстоятельство,  что
поведение  может влиять  на облик человека и, таким образом, ставить на него
свою  печать.  Достаточно  вспомнить   типичные  черты  стареющих  бездарных
актеров,  священников,  давших  обет  безбрачия,  профессиональных  военных,
заключенных,  отбывающих длительные сроки лишения свободы, крестьян  и  т.д.
Образ  жизни влияет не только на выражение лица, но и на физические элементы
внешнего облика, создавая ложное  впечатление, что это -  наследственные или
"национальные" черты*.

     * Эмерсон  в своем  эссе  "Английские черты" писал: "Каждой религиозной
секте присуща своя физиономия. Она своя у методистов, своя у  квакеров, своя
у  монахинь. Англичанин сумеет распознать по  манерам протестантадиссентера.
Ремесла и профессии чертят на лицах свои борозды".

     Если  мне  позволительно поделиться личным  наблюдением, то сошлюсь  на
свои  частые  встречи  во  время   посещений   США  с   друзьями  молодости,
эмигрировавшими из Восточной Европы  еще до Второй мировой войны, с которыми
мы не виделись лет по  тридцать-сорок.  Всякий раз я удивлялся тому, что они
не  только одеваются  и  говорят, едят  и ведут  себя  по-американски, но  и
приобрели американские физиономии.  Не  могу толком  описать  эту  перемену.
Разве что  это какое-то увеличение нижней челюсти,  особое  выражение  глаз,
нечто  вокруг  глаз... (3накомый антрополог  объяснил первое  необходимостью
много работать челюстными  мышцами при американском произношении, а взгляд -
бешеной  гонкой  за  успехом и  вызванной  ею  предрасположенностью  к  язве
двенадцатиперстной  кишки).  Я  был  рад  тому,  что  это  не  фокусы  моего
собственного  воображения,  ибо  Фишберг  еще  в  1910  г.  делился похожими
наблюдениями: "...Выражение лица  легко меняется под воздействием социальной
среды.  Я  заметил  эту стремительную  перемену в  людях,  иммигрировавших в
США... Новизна физиономии особенно заметна, когда кто-то из них возвращается
на  родину.  Этот  факт -  прекрасное доказательство  того,  что  социальные
условия  человеческого  существования  оказывают  глубокое  влияние  на  его
внешний облик" (39; 513).
     Пресловутый "плавильный котел" выплавляет,  видимо, особую американскую
физиономию  -   более-менее  стандартный   фенотип,  вырастающий   на   базе
разнообразнейших генотипов. Даже чистокровные  китайцы и японцы, живя в США,
попадают до некоторой степени под влияние  этого процесса. Во всяком случае,
американца  часто можно узнать "с первого взгляда", невзирая на его  одежду,
речь, даже корни - итальянские, польские, немецкие.

        "6"

     Рассуждая о  биологической  и  социальной  наследственности  у  евреев,
невозможно  не заметить  лежащую на них  мрачную тень  гетто. Евреи  Европы,
Америки, даже Северной Африки - дети гетто: четыре-пять поколений - не срок,
чтобы  избавиться  от  этого кошмарного гнета. Повсюду  в  мире стены  гетто
создавали  примерно  одинаковую  среду и  на протяжении нескольких  столетий
оказывали на людей одно и то же формирующее, вернее, деформирующее влияние.
     С точки зрения  генетики различаются три главных  тенденции: инбридинг,
случайное распространение генетических мутаций в популяции, селекция.
     Инбридинг  (близкородственное  скрещивание)  в  разные  периоды  играл,
видимо, не  менее важную  роль  в  еврейской национальной  истории,  чем его
противоположность - гибридизация.  С библейских времен до эры насильственной
изоляции   и   в   Новое   время   доминирующей   тенденцией  было  смешение
национальностей. Но в промежутках, длившихся,  в  зависимости  от страны, от
трех до пяти столетий, перевешивала изоляция и инбридинг: как в узком смысле
- близко  родственное  смешение, так и  в более широком - эндогамия в рамках
небольшой   изолированной   группы.  Инбридинг  таит  опасность  встречи   и
проявления вредоносных  рецессивных  генов.  Длительное время  среди  евреев
отмечался высокий процент  наследственного идиотизма  (39, 332 и далее), что
было, вероятнее всего, результатом продолжительного инбридинга, а не расовой
особенностью  семитов,  как  пытались   утверждать  некоторые   антропологи.
Психические  и  физические  отклонения  подозрительно  часто  наблюдаются  в
отдаленных альпийских  деревнях, где на могильных камнях  кладбища начертана
всего дюжина фамилий. И, кстати, Коэнов и Леви среди них не наблюдается.
     Однако именно методом  инбридинга,  сочетая  желательные гены,  выводят
лучших скаковых лошадей. Возможно, как раз таким путем в  гетто появлялись и
кретины, и  гении.  На  память  приходит одна  из  любимых  поговорок  Хаима
Вейцмана:  "Евреи  -  такие  же  люди, как  все остальные, только в  большей
степени". Увы, генетика мало что может добавить к этой теме.
     В  не  меньшей  степени   на  населении  гетто  сказывалось   случайное
распространение  мутаций  ("эффект Сьюэлла  Райта").  Речь  идет  об  утрате
наследуемых   свойств  в  мелких,   изолированных  популяциях,  либо   из-за
отсутствия  соответствующих  генов  у  основателей популяции, либо из-за  их
наличия у ограниченного количества, не передавшего их следующему  поколению.
Это явление тоже  может вызывать существенные трансформации в наследственных
характеристиках мелких общин.
     Что  касается селекции, то в стенах гетто она  была так интенсивна, как
мало когда еще в  истории. Евреи, не имевшие возможности заниматься сельским
хозяйством, были  полностью урбанизированы, концентрировались  в городах и в
местечках с их неизбежной перенаселенностью. В результате, как пишет Шапиро,
"опустошительные  эпидемии,  свирепствовавшие в  средневековых  городах всех
размеров, в  долговременной  перспективе оказывали  на  еврейское  население
более сильное селективное действие, чем на  все другие, создавая  у выживших
более сильный иммунитет... так что их современные потомки должны быть плодом
мощного  селективного  процесса"  (108;  80). Именно  это,  по  его  мнению,
объясняет  низкую  подверженность  евреев  туберкулезу  и  их  сравнительное
долголетие (последнее продемонстрировал выразительной статистикой Фишберг).
     Атмосфера  враждебности, окружавшая  гетто,  выражалась  то в  холодном
презрении,  то  в  спорадических   вспышках  насилия,  то  в  организованных
погромах.   Несколько  столетий   жизни  в   таких   условиях   должны  были
благоприятствовать выживанию самых бойких, гибких,  быстро восстанавливающих
жизненные силы; вот вам, собственно, и "человек гетто". Антропологи никак не
могут  договориться,  на  чем   выросли  такие  особенности  психологии   на
генетической предрасположенности, приводящей в действие процесс отбора,  или
на социальном наследовании, через воспитание с младенчества. А ведь мы  пока
еще  не  знаем  толком,  в  какой  степени  высокий  коэффициент умственного
развития  зависит  от  наследственности,  в  какой от среды.  Взять  хотя бы
вошедшую  некогда  в  поговорки  еврейскую  умеренность в  спиртном, которую
некоторые  авторитеты в  области алкоголизма возводят  в  национальную черту
(39;   274-275).  Ее,   однако,   тоже   можно   считать   наследием  гетто,
бессознательным,  воспитанным веками жизни в окружении  опасностей ощущением
недопустимости  притуплять  бдительность, еврей  с желтой  звездой на  спине
вынужден был сохранять осторожность и трезвость, потому и наблюдал с иронией
и презрением за  выкрутасами "пьяного гоя". Отвращение к алкоголю и к другим
видам разгула передавалась от отцов к  детям поколение за  поколением, потом
память   о  гетто   стерлась,   и  с  прогрессом  ассимиляции,  особенно   в
англосаксонских  странах, евреи стали  чаще прикладываться к спиртному.  Так
что безразличие  к  спиртному,  как  и  многие  другие  еврейские  свойства,
оказывается  при  ближайшем  рассмотрении  социальной,  и  не  биологической
наследственной чертой.
     Наконец,  существует еще один  эволюционный процесс  -  половой  отбор,
способствовавший,  наверное,  образованию черт, которые мы  считаем  типично
еврейскими.  Кажется,  первым об этом сказал Рипли  (курсив  его).  "Еврей -
продукт интенсивного смешения по линии национального происхождения; с другой
стороны, он - законный и сознательный наследник всего иудаизма... Это влияло
на все проявления жизни. Почему это не могло  повлиять  на  идеал физической
красоты? Почему не на половые предпочтения, не  на выбор партнера для брака?
Результаты этого выбора усиливались наследованием" (101; 398).
     Рипли  не  стал вдаваться  в  сложившийся  в  гетто  "идеал  физической
красоты".  Но Фишберг сделал это и пришел к интересному  выводу: "Для строго
ортодоксального восточноевропейского  еврея  сильный, мускулистый  тип - это
Исав. Идеалом любимого сына  Исаака был на протяжении веков, до середины XIX
в., "нежный юноша" (39; 178)  - тонкий, болезненный, худощавый,  с тоской на
лице,  головастый, но совсем без мышц.  Наоборот, - продолжает Фишберг, -  в
Западной  Европе   и  в   Америке   существует   теперь   мощная   тенденция
противоположного  свойства.  Многие евреи  гордятся  тем,  что  выглядят  не
по-еврейски. Так что приходится признать, что у так называемого "еврейского"
облика нет блестящего будущего". (39;178)
     И  уж  никакого  будущего,   добавим  мы,  у  него  нет  среди  молодых
израильтян.

        "РЕЗЮМЕ"

     В первой части  этой  книги я попытался  проследить  историю  Хазарской
империи, пользуясь немногими существующими источниками.
     Во второй  части  (главы V-VII) я  собрал  исторические  свидетельства,
указывающие на  то,  что  большая  часть  восточного  -  а следовательно,  и
мирового - еврейства имеет хазарско-тюркское, а не семитское происхождение.
     В  последней, VIII главе я  попытался  показать,  как антропологические
данные дополняют  исторические и опровергают вместе  с тем  распространенное
представление,  что  еврейский  народ  ведет  происхождение  от  библейского
племени.
     С  антропологической  точки  зрения, существуют две  группы фактов,  не
совместимых  с   этим   представлением:  большое   разнообразие   физических
характеристик евреев и их сходство с неевреями, среди  которых они живут. То
и другое подтверждается статистикой роста, формы черепа, групп крови,  цвета
глаз и волос и др.  Какой из этих  антропологических критериев ни выбрать на
роль  индикатора,  проявится больше  сходства  между  евреями и  нееврейским
доминирующим этносом,  чем между евреями из