вокруг  них,  на   полнейшее  варварство
народов-соседей,   дающее   представление   об   их   собственном   прошлом,
предшествовавшем обращению. Однако ко времени  посещения Ибн Фадланом булгар
Хазария  уже превратилась в  удивительно развитую,  по  сравнению со  своими
соседями, страну [32].
     Об этом контрасте свидетельствуют другие  арабские историки**; он виден
во всем,  от жилищ до организации правосудия. Булгары, даже их царь, все еще
живут только в  юртах, хотя "юрта царя очень большая, вмещающая тысячу душ и
более"  (127;  61)[33].  Напротив,  хазарский  каган  обитает  в   замке  из
обожженного кирпича, его женщины - "во дворцах под тиковыми крышами" (63), а
у  мусульман  есть  несколько  мечетей,  в  том  числе  "одна,  чей  минарет
возносится над царским замком" (81).

     * Утверждение о том, что  все хазары - иудеи, звучит как преувеличение,
особенно если учесть, что в столице существовала  мусульманская община. Зеки
Валиди убрал в своем переводе слово  "все".  Надо полагать, "хазарами" здесь
именуется правящая  группа или одно из  племен в пестрой  этнической мозаике
Хазарии, где у мусульман была юридическая  и  религиозная автономия и они не
считались "настоящими хазарами".
     **  Материалом  для  последующих  страниц  послужили   работы  Истахри,
ал-Масуди, Ибн Русте и Ибн Хаукаля.

     В плодородных районах их сады и обработанные поля тянулись без перерыва
на  60-70 миль. У них были обширные виноградники. Вот свидетельство Истахри:
"У хазар  есть  город, называемый Самандар,  [расположен] между (хазарами) и
Баб ал-Абвабом (Дербентом), в нем многочисленные сады, говорят, что содержат
около 4 тысяч  виноградников, [тянущихся]  до  пределов  Сарира,  [в  садах]
преимущественно - плоды винограда"* [34].

     * Также см. Истахри (63), по его свидетельствам, было всего 4000 садов.

     Область к северу от Кавказских  гор была чрезвычайно плодородна. В  968
г. Ибн Хаукаль расспросил о Самандаре человека, побывавшего там после набега
русов:  "И сказал он: "Там виноградник или  сад [такой],  что был милостыней
для  бедных, а если осталось там  [что-нибудь], то  только  лист на стебле".
Пришли  на  него русийи, и не  осталось  в  городе ни винограда, ни изюма. А
населяли  этот  город  мусульмане,  группы приверженцев  [других] религий  и
идолопоклонники,  и ушли [они], а вследствие достоинства их земли и хорошего
их дохода не пройдет и трех лет, и станет, как было" [35]. Кавказские вина и
сейчас чудесны и потребляются в большом количестве в Советском Союзе.
     Однако главным источником дохода царской казны была внешняя торговля. О
размерах торговых караванов, бороздивших пустыни и степи между Средней Азией
и  Волжско-Уральским  регионом,  свидетельствует Ибн Фадлан:  как мы помним,
караван, к которому примкнуло его  посольство в Ургенче, состоял из "5 тысяч
людей и 3 тысяч лошадей". Даже с учетом возможного преувеличения караван все
равно  был  велик,  и  мы не  знаем, сколько  таких  караванов передвигалось
одновременно. Неизвестно также, какие  товары они перевозили, однако немалую
часть грузов наверняка составляли ткани, сушеные фрукты, мед, воск и специи.
Другой важный торговый путь  вел  через Кавказ  в Армению, Грузию, Персию  и
Византию.  По  третьему  разветвленному  пути  шли  речные  караваны  русов,
спускавшиеся по Волге и устремлявшиеся к восточным берегам Хазарского моря и
перевозившие,  в   основном,   ценные   меха,   пользовавшиеся   спросом   у
мусульманской аристократии, и рабов с севера, продававшихся на  невольничьем
рынке  Итиля. Все эти транзитные  грузы, включая рабов, хазарский  правитель
обкладывал  десятипроцентной  пошлиной.  Учитывая дань  от  булгар, венгров,
буртасов и других народов, легко представить, как процветала Хазария; однако
ее процветание в значительной степени зависело и от военной мощи, а также от
уважения, внушаемого ее сборщиками налогов и таможенными чиновниками.
     Не считая плодородных районов юга с  их виноградниками и садами, страна
была  бедна  природными  ресурсами.  Один  из  арабских  историков (Истахри)
свидетельствует, что единственным  ее экспортным продуктом  была  слюда. Это
тоже  явное  преувеличение, однако факт  остается фактом:  главная  торговая
деятельность хазар  состояла  в  реэкспорте товаров,  поступавших  из других
стран. Среди  этих товаров внимание арабских хронистов более всего привлекал
мед и свечной воск [36]. По словам Мукаддаси, "в Хазарии большое  количество
овец, меда и иудеев" (85;  197). Правда, один  источник -  "Дербент-наме"  -
упоминает  то ли о золотых, то  ли о серебряных  месторождениях на хазарской
территории, но их расположение до сих пор не  определено. С  другой стороны,
сразу  несколько  источников  сообщают  о  хазарских  товарах на  багдадских
базарах  и  о  хазарских  торговцах в  Константинополе, Александрии и даже в
далеких Самарканде и Фергане.
     Итак,  Хазария  вовсе  не была изолирована от цивилизованного мира;  по
сравнению  с   племенами-соседями  на  севере  это  была  страна-космополит,
открытая  для  любых  культурных  и религиозных  влияний,  однако  ревностно
защищающая свою независимость от двух могущественнейших мировых религий. Как
мы  увидим,   эта  позиция  и  стала  почвой  для   неожиданного  объявления
государственной религией иудаизма.
     В стране, судя  по всему, процветали ремесла  и  искусства, в том числе
искусство  шитья. Когда будущий император Константин  V  женился  на  дочери
хазарского кагана  (см.  выше, раздел 1),  она  привезла с собой  в качестве
приданого  роскошное платье, так поразившее византийский  двор, что  там оно
превратилось  в  мужской  церемониальный  наряд, названный  "чичакион" -  по
хазарско-тюркскому имени принцессы "Чичак",  или  "цветок"  (в крещении  она
получила имя Ирина).  Тойнби назвал этот эпизод "ярчайшим фрагментом истории
культуры"   (114;  549).  Когда  другая  хазарская   принцесса  выходила  за
мусульманского наместника Армении,  ее кавалькада состояла, не считая слуг и
рабов, из десяти колесных шатров "из тончайшего шелка, с дверцами из золотых
и серебряных пластин, с  полами,  покрытыми соболями. Еще  двадцать  повозок
были   нагружены  золотой  и   серебряной  посудой  и  прочими  сокровищами,
составлявшими  ее приданое"  (128;  120). Сам каган  разъезжал  в  еще более
шикарном передвижном шатре, увенчанном золотым гранатом.

        "13"

     Искусство  хазар, как и искусство  булгар и  венгров, было, в основном,
подражательным, ориентированным на сасанидские прототипы. Советский археолог
О.  Н. Бадер (13; 184) подчеркивал  роль  хазар в  распространении на  север
серебряных изделий в персидском стиле. Некоторые из таких находок могли быть
привезены  хазарами,  занимавшимися  посреднической  торговлей;  другие были
подражаниями, вышедшими из хазарских мастерских,  остатки которых обнаружены
рядом с древней хазарской крепостью Саркел*. Украшения, найденные в пределах
крепости, по  всей видимости, были изготовлены местными мастерами (13; 139).
Шведский  археолог Т. Арне сообщает  об  обнаруженных  на территории  Швеции
орнаментальных  пластинах,  заколках и  пряжках, выполненных в сасанидском и
византийском стиле, созданных в Хазарии  или на территориях, подвластных  ей
(37; 231).

     * К сожалению, Саркел, самый крупный район раскопок хазарской культуры,
оказался на месте затопления Цимлянского водохранилища.

     Таким образом,  хазары  были  главными  посредниками в  распространении
предметов  персидского и  византийского  искусства среди  варварских  племен
Восточной Европы.  Тщательно  изучив археологические находки и документы  (в
основном,  по  источникам, опубликованным советскими исследователями), Барта
приходит к такому выводу:
     "Разграбление хазарами  Тифлиса  весной 629 г. имеет отношение к  нашей
теме...   [После  захвата]  каган  прислал  управляющих  для  наблюдения  за
изготовлением предметов  из  золота,  серебра,  железа и  меди [37]. Под  их
контролем  находились также базары,  торговля в целом,  даже  рыболовство...
Ведя  боевые  действия  на  Кавказе на протяжении  всего  VII  века,  хазары
находились в соприкосновении с культурой, взросшей на  персидско-сасанидской
традиции. Поэтому изделия этой культуры попадали к степным народам не только
благодаря торговле, но  и в  результате грабежей и даже сбора налогов... Все
пути,  которые  мы  тщательно исследовали  в  надежде  обнаружить  источники
венгерского  искусства  Х  века, возвращают  нас на территорию  хазар"  (13;
143-145).
     Последнее  замечание  венгерского  ученого   связано  с   замечательной
археологической находкой,  известной  как "Сокровище Naguszentmiklos".  Этот
клад,  состоящий  из  23  золотых сосудов  Х  века,  был  найден  в 1791  г.
неподалеку  от  деревни  с  этим  названием*.  Барта  отмечает,  что  фигура
"князя-победителя",  который  тащит  за  волосы пленного,  и  мифологический
сюжет, изображенный  на обратной стороне золотого кувшина, как и инкрустация
на других  украшениях, близки  с находками из  Нови Павзаре в  Болгарии и из
хазарского  Саркела.  Так   как  венгры   и  булгары  долго  находились  под
господством хазар, этому не приходится удивляться. Так что конный  воин, как
и весь клад, дает хотя бы некоторое представление об искусстве на территории
Хазарской империи и о доминирующем, как того и следовало ожидать, персидском
и византийском влиянии**.

     * Теперь она принадлежит Румынии и называется Синниколаул Маре.
     ** Интересующиеся могут обратиться  к прекрасной подборке фотографий  в
книге Гьюлы Ласло  "Искусство эпохи переселений" (Gyula Laszlo  "The  Art of
the  Migration  Period"),  хотя  к  его  историческим  комментариям  следует
отнестись с осторожностью.

     Среди  венгерских  археологов  существует   направление,  представители
которого  полагают,  что  мастера золотых и серебряных  дел, трудившиеся в Х
веке в Венгрии, были в действительности хазарами (74; 66 и далее). Как  мы в
дальнейшем  увидим, (см.  главу III; 7, 8), во главе мадьяр, мигрировавших в
896  г. в  современную  Венгрию,  стояло  взбунтовавшееся  хазарское  племя,
известное  как  кавары,   поселившееся  вместе  с  ними  на   новом   месте.
Хазары-кавары были известны как искусные мастера золотых и серебряных дел, у
которых венгры, первоначально не такие  умелые, переняли  умение  и  навыки.
Таким образом  получает  подкрепление теория о  хазарском  происхождении, по
меньшей  мере, некоторых  археологических находок на территории Венгрии, что
станет еще очевиднее в  свете  венгерско-хазарского союза,  о котором пойдет
речь ниже.

        "14"

     Кем  бы ни был воин с золотого  кувшина - венгром  или хазарином,  - он
помогает  нам представить облик  тогдашнего всадника,  возможно,  из элитных
войск. По  словам Масуди, "в хазарской  армии  в настоящее время около  семи
тысяч* из них садятся на коня вместе с царем, вооруженные луками, облаченные
в  панцирные шлемы и кольчуги. Среди  них имеются и копейщики,  вооруженные,
как  мусульмане...  Никто  в  том  краю  не  имеет  регулярной  армии, кроме
хазарского царя" [38]. Ибн Хаукаль пишет: "На службе у этого царя двенадцать
тысяч воинов, и когда один погибает, на его место сразу встает другой".
     Перед  нами  еще  один важный  ключ  к  тайне  хазарского  владычества:
постоянная профессиональная армия  и преторианская гвардия, которая в мирное
время эффективно  контролировала  весь  этнический конгломерат,  а во  время
войны служила  ядром вооруженной орды, иногда достигавшей, как мы уже знаем,
сотни тысяч человек и даже более**.

     * По Истахри - 12 тысяч.
     ** Согласно Масуди, "царская армия" состояла из мусульман, "бежавших из
области Хорезма. Давным-давно, после  обращения в  ислам, на их землях  была
война  и  эпидемия,  и они  обратились с просьбой  об  убежище  к хазарскому
царю...  Когда царь  хазар воюет с  мусульманами,  они держатся в его  армии
отдельно и  не нападают на своих единоверцев" [39]. То, что армия "состояла"
из мусульман - это, конечно, преувеличение, которому сам Масуди противоречит
несколькими строками ниже, когда говорит  об "обособленности" мусульманского
контингента в хазарской армии. Ибн Хаукаль говорит о  том, что "в свите царя
4000  мусульман, и на службе у него 12000 воинов".  Хорезмийцы  образовывали
внутри  армии,  вероятно,  нечто  вроде  швейцарской  гвардии,  и  слова  их
соотечественников  о  "заложниках"  (см.  выше, раздел  10) имеют, возможно,
отношение  именно  к  ним.  Кстати,  у византийского императора  Константина
Багрянородного был элитный  корпус  хазарских гвардейцев,  охранявших ворота
его дворца. То была  дорогостоящая  привилегия: "Охрана  имела такой высокий
доход, что ей приходилось  дорого  расплачиваться  за  свои  посты,  так что
жалованье составляло  всего 2,25-4% от этой платы (32; 692-693). Получалось,
что хазарин с жалованьем в  7,4 фунта  стерлингов  платил за право стоять на
воротах 302,8 фунта! (21; 228 прим.)

        "15"

     Столицей  этой  многоликой   империи  сперва  была,   видимо,  крепость
Беленджер в  северных предгорьях Кавказа; после арабских  рейдов в VIII веке
столица была  перенесена  на западный берег Каспийского моря, в Семендер, и,
наконец, в Итиль в дельте Волги.
     Существует  несколько описаний  Итиля,  дополняющих друг  друга.  Город
лежал на обеих берегах реки. Восточная часть  называлась "Хазаран", западная
"Итиль"*; между  собой  они соединялись  наплавным мостом. Западная половина
была окружена кирпичной крепостной стеной;  там  размещались дворцы  и дворы
кагана и бека, жилища их слуг** и "чистокровных хазар". В стене было четверо
ворот, одни из которых выходили  на реку [40]. На противоположном, восточном
берегу  жили  "мусульмане и  идолопоклонники"  (55);  здесь находились также
мечети,  базары, бани  и  другие  общественные  службы.  Несколько  арабских
авторов  говорят от  том,  какое впечатление  на  них  произвело  количество
мечетей в арабском  квартале и  высота главного  минарета. Они  также дружно
подчеркивают автономию мусульманских судов  и духовенства. Вот что пишет  об
этом  ал-Масуди, которого  иногда  называют "арабским  Геродотом",  в  своем
сочинении "Промывальни золота и  россыпи  драгоценных камней":  "В хазарской
столице по правилу семь судей; два  из  них  для мусульман; два - для хазар,
которые судят в соответствии с Торой (по Закону Моисея); два - для христиан,
которые судят  в  соответствии с Евангелием,  и один  для саклабов (славян),
русов и других  язычников, которых судят согласно языческому  [обычаю], т.е.
по  велениям  разума.  "А  когда  представится случай большой  важности, для
которого  у  них нет  знания, они  собираются у мусульманских  кади (судей),
судятся  перед ними  и  следуют тому,  что надлежит по шариату. [...] Русы и
саклабы,  которые,  как мы уже говорили,  язычники,  [также] служат в войске
царя и являются  его слугами". В  его стране находится  много  мусульманских
купцов и  ремесленников,  которые  наехали  в страну хазарского  царя  ввиду
справедливости и  безопасности, [господствующих]  там. У  них  есть соборная
мечеть с минаретом, который возвышается над царским домом, а также и  другие
мечети со школами, в  которых  дети обучаются Корану. "Если бы мусульмане  и
христиане  вошли бы  в соглашение, царь  не имел  бы средств  [противостоять
им]"" [41].

     *  В  разные  периоды  город  был  известен  под   разными  названиями:
аль-Баяда, Белый Город.
     ** Масуди помещает эти  сооружения на  острове вблизи  западного берега
или на полуострове.

     По прочтении этих  строк выдающегося арабского  историка,  написанных в
первой половине  Х  века (предположительно между  943 и  974 гг.), создается
слишком  идиллическая  картина жизни в хазарском  царстве.  Вот  и в  статье
"Хазары" "Еврейской Энциклопедии"  мы читаем: "Во времена, когда в  Западной
Европе неистовствовали фанатизм, невежество  и  анархия, царство хазар могло
гордиться справедливым и терпимым правлением"*.

     * Так сказано в энциклопедии, изданной в 1901-1906 гг. В "Encyclopaedia
Judaica"  1971  г.   статья   о  хазарах,  написанная   Данлопом,  образцово
объективна.

     Это,  как мы видели, верно лишь отчасти. Не  существует свидетельств  о
практике религиозных  преследований в  Хазарии  ни до, ни после  перехода  в
иудаизм. В этом отношении хазарское государство можно считать более терпимым
и просвещенным, чем Восточно-Римскую империю или  ислам на ранних стадиях. С
другой стороны,  у них, судя по всему,  сохранялись  от племенного  прошлого
варварские  обряды. Напомним  сведения  Ибн  Фадлана об  умерщвлении  людей,
принимавших участие в сооружении могилы и погребении кагана. Он же упоминает
другой  архаический обычай:  "Продолжительность  [правления] их царя - сорок
лет.  Если  он  переживет  их [хотя бы]  на  один день, то подданные  и  его
приближенные уволят его или убьют и скажут: "У этого ум уже уменьшился и его
суждение [стало] путаным [неясным]"" [42].
     Истахри предлагает иную версию:
     "Что касается  управления  ими  и  правителя,  то глава  их  называется
"хакан-хазар". Он выше царя хазарского, но его самого  назначает царь. Когда
они желают  поставить  кого-нибудь этим хаканом, то приводят его  и начинают
душить  шелковым шнурком.  Когда он уже  близок к тому, чтобы испустить дух,
говорят ему: "Как  долго желаешь царствовать?"  - он отвечает: "Столько-то и
столько-то лет". Если он раньше умрет [то его счастье],  а  если нет, то его
убивают по достижении назначенного числа лет царствования" [43].
     Дж. Б. Бьюри (21; 405) с  сомнением отнесся к  этому  сообщению,  и  от
него, действительно, стоило бы  отмахнуться, если бы ритуальное цареубийство
не  было  таким  распространенным  явлением  в  архаических  и  традиционных
обществах.  Дж.  Фрезер  особо  подчеркивал  связь  между  представлением  о
божественном  статусе  царя  и  сакральной  необходимостью  убивать  его  по
прошествии  определенного срока, или  в  случае,  когда  его  жизненные силы
иссякнут, чтобы божественная энергия могла найти новое воплощение*.

     *  Фрезер  посвятил  этой  теме специальную статью "Убийство  хазарских
царей" (Frazer  J. The  Killing  of  the Khazar Kings //  (Folklore. XXVIII.
1917)

     В  пользу  правдивости   Истахри  говорит  то  обстоятельство,  что  об
аналогичной экзотической церемонии "удушения" будущего царя у другого народа
- кок-тюрок - говорится в независимом китайском источнике. 3. В. Тоган  (28;
269) ссылается на французского антрополога Сен-Жюльена, писавшего в 1864 г.:
"При возведении государя на престол ближайшие важные сановники сажают его на
войлок,  и по  солнцу кругом обносят девять  раз. При  каждом разе чиновники
делают поклонение пред ним. По  окончании поклонения сажают  его на верховую
лошадь, туго стягивают  ему  горло  шелковою  тканью, потом,  ослабив ткань,
немедленно спрашивают: сколько лет он может быть ханом?" [44].
     Мы не знаем, отказались ли хазары от ритуала умерщвления царей (если он
вообще существовал) с  переходом в иудаизм;  если  да, то, значит,  арабские
авторы переносили сведения о  практике  из прошлого  в современность - а они
так поступали постоянно, переписывая информацию предшественников  и  выдавая
ее за новую. Как бы то  ни было,  не приходится  сомневаться в обожествлении
кагана, независимо от того, приносили  ли его в конце концов  в  жертву. Как
уже  говорилось,  ему   поклонялись,  но  держали  почти  что  в  заточении,
отрезанным  от  своего  народа,  а  потом устраивали  ему  пышную  церемонию
похорон.  Государственными  делами,  в  том  числе  военными,  занимался бек
(именуемый иногда каган-беком), обладавший реальной властью. В этом сходятся
и арабские источники, и современные историки; последние обычно характеризуют
хазарскую   систему   правления  как   "двойное  царствование",   где  каган