нтов  с   граффити  с
изображением  семисвечника  и  других иудейских символов  (Эрдели  И. Кабары
(кавары) в  карпатском  бассейне  // Советская  археология. 1983.  No 4,  с.
174-181).
     [87] Л.  Н.  Гумилев  характеризует  эти события следующим образом:  "В
первом десятилетии  IX в. произошли события, в результате  которых сочетание
двух  суперэтносов   преобразило  зону  этнического  контакта  в   хищную  и
беспощадную  этническую химеру. Обращать в иудаизм население Хазарии никто и
не собирался. Иудейские мудрецы хранили  завет Иеговы для избранного народа,
которому теперь  достались все накопленные  блага,  связанные с руководящими
должностями.  Переворот, жертвой которого  стала  родовая аристократия  всех
этносов, входивших в  Хазарский каганат и уживавшихся с  тюркской династией,
вызвал гражданскую воину, где на стороне повстанцев выступили мадьяры, а  на
стороне иудеев -  нанятые за деньги печенеги. Сведения об  этой  войне между
народом  и  правительством содержатся  у  Константина Багрянородного.  [...]
После  этой войны,  начало и  конец которой  не  поддаются точной датировке,
Хазария  изменила свой  облик.  Из системной целостности она  превратилась в
противоестественное  сочетание  аморфной  массы  подданных с  господствующим
классом,  чуждым  народу по  крови и религии" (Гумилев  Л. Н. Древняя Русь и
Великая Степь М., 1989, с. 140-141).
     [88]   В  оригинале   упомянутое   место   из   сочинений   Константина
Багрянородного  звучит  так  (гл.  37):  "Да будет известно,  что пачинакиты
(печенеги) сначала имели место своего обитания на реке Атил, а также на реке
Геих (Урал), будучи соседями и хазар, и так называемых узов (огузов). Однако
пятьдесят лет назад упомянутые узы, вступив  в соглашение с хазарами и пойдя
войною  на  пачинакитов, одолели их и  изгнали из собственной  их  страны, и
владеют  ею  вплоть  до  нынешних  времен  так  называемые  узы".  Цит.  по:
Константин Багрянородный. "Об управлении империей", с. 159.
     [89] Сказания о начале славянской письменности  / Вступ. статья, пер. и
коммент.  Б. Н. Флори.  М.,  1981,  с. 78.  Волчий  вой - характерная  черта
"варваров" в произведениях византийских авторов.
     [90] Константин Багрянородный. "Об управлении империей". с. 165.
     [90а] Константин Багрянородный. "Об управлении империей". с. 165.
     [91] В окружном послании патриарха Фотия  (867 г.) говорится: Народ...,
ставший у  многих  предметом частых толков, превосходящий всех жестокостью и
склонностью  к убийствам, - так называемый народ рос". См. также: Ловягин Е.
Две  беседы  святейшего  патриарха  Константинопольского   Фотия  по  случаю
нашествия  россов  на  Константинополь //  Христианское чтение. СПб.,  1882.
Сентябрь-октябрь;  Лопарев  X.  М.  Старое  свидетельство  о  положении ризы
Богородицы  применительно  к  нашествию русских  на Византию  в  860  г.  //
Византийский временник 1895 Т. II. Вып. 4.
     [92] Эти же события в "Повести временных лет"  разворачиваются в полном
согласии с церковной легендой,  риза святой  Богородицы,  опущенная  в воду,
вызывает внезапную бурю, которая разметала корабли русов  и  выбросила их на
берег.
     [93] О крещении Руси вслед за событиями похода на Константинополь в 860
г. сообщает Хроника Продолжателя  Феофана: "Набег росов (это скифское племя,
необузданное  и  жестокое), которые  опустошили  ромейские  земли,  сам Понт
Евксинский  предали  огню  и  оцепили  город  (Михаил в  то  время воевал  с
исмаилитами). Впрочем,  насытившись  гневом  Божиим, они вернулись  домой  -
правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом, - а вскоре прибыло от них
посольство  в царственный город, прося  приобщить их Божьему крещению. Что и
произошло". Подробный анализ  этих  сведений  см.: Бибиков М.  В. Когда была
крещена  Русь?  (Взгляд   из  Византии)  //   Ученые   записки   Российского
Православного  Университета  ап.   Иоанна   Богослова.  М.,  2000.  Вып.   5
(Византинистика и неоэллинистика), с. 24-31.
     [94] Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 221.
     [95] Подробнее о спорных  вопросах истории крещения  княгини Ольги см.:
Ариньон  Ж.-П.  Международные отношения  Киевской  Руси в середине  Х  в.  и
крещение княгини  Ольги // Византийский временник. М., 1980. Т. 41; Литаврин
Г.  Г.  Путешествие  русской  княгини  Ольги   в  Константинополь:  Проблема
источников //  Византийский временник. М., 1981.  Т.  42;  Литаврин Г. Г.  К
вопросу  об  обстоятельствах,  месте  и  времени  крещения княгини Ольги  //
Древнейшие государства  на территории  СССР:  Материалы и исследования 1985.
М., 1986;  Оболенский Д. К вопросу  о путешествии  русской  княгини  Ольги в
Константинополь в 957  г.  //  Проблемы  изучения культурного наследия.  М.,
1985;   Назаренко  А.  В.  Еще   раз  о  дате   поездки  княгини   Ольги   в
Константинополь:  источниковедческие  заметки  //   Древнейшие   государства
Восточной Европы. Материалы и исследования 1992-1993 гг. М., 1995.
     [96]  Повесть  временных лет  по Лаврентьевской  летописи  1377  г., с.
241-242.
     [97] Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 242.
     [98] Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 230.
     [99] Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 230.
     [100]  Таинственное  оружие  греков  как  представляло  загадку  для их
противников, так остается загадкой и для  большинства современных историков.
Обычно ссылаются на трактат  "Liber ignium ad comburendos hostes" ("Книга об
огнях  для  опаления  врагов"),  который известен  в  латинском  переводе  с
арабского языка с конца XIII в. Авторство трактата приписывается Марку Греку
(нач. IX в.) (см.: Berthelot M. La chimie au Moyen Age. Paris. 1893, р. 100;
ср.:  Partington J.  R. A History  of  Greek Fire and  Gunpowder. Cambridge,
1960,  р.  42)  Считается,  что рукопись  передает  рецепт греческого  огня,
сходный  с  порохом.  Описание  состава  "греческого огня"  в этом  трактате
представляет собой  некую фантастическую смесь: "Приготовляй греческий огонь
таким способом: сера,  винный камень, камедь, смола, селитра, нефтяное масло
и обыкновенное [растительное] масло. Вскипяти все  это вместе,  опусти затем
туда паклю и  зажги" (цит. по: Арендт В. В. Греческий огонь (техника огневой
борьбы до появления огнестрельного оружия) // Архив истории науки и техники.
М.,  1936. Серия  1. Вып.  9,  с. 170).  Это  дало  повод  исследовательской
традиции  скрупулезно заняться составом  "греческого  огня",  т.е.  историей
пороха,   якобы   изобретенного   в  Европе.   (Школяр   С.   А.   Китайская
доогнестрельная артиллерия. М.,  1980, с. 11,  16). Спор свелся к вопросу  -
входила  ли  в  состав  малоазиатского "греческого  огня" селитра  или  нет.
Старания многих исследователей сводились к отождествлению понятий "греческий
огонь"  и "порох". Очевидно, что в  рамках этой  исследовательской  традиции
любое  свидетельство  об  огнеметах  либо  совершенно  игнорировалось,  либо
переходило  в тему огнестрельного оружия. Соответственно,  в  многочисленных
комментариях к разным текстам "греческий огонь" представлялся  смесью жженой
извести,  серы,  угля,  смолы,  нефти,  селитры и прочего,  которая каким-то
малопонятным образом выбрасывалась из медных труб. Все это выглядит довольно
странно.  Византийский  император Константин Багрянородный (952 г.), сообщая
своему  сыну о  секретном  оружии  империи,  определенно говорит о  нефти  и
"влажном огне". Секрет "греческого огня" был не в составе смеси, а в способе
использования нефти, нагреваемой в герметичных котлах.
     Действовало это оружие следующим образом. Через особые трубы разогретая
нефть огненной струей выбрасывалась на неприятельский  корабль, который, как
правило, воспламенялся. Согласно исследованию Г. Халдона и М.  Бурне, секрет
жидкого огня состоял не столько в соотношении входящих в смесь ингредиентов,
сколько в  технологии  и  методах  ее  использования,  а  именно:  в  точном
определении  степени  подогрева  герметически  закрытого котла и  в  степени
давления  на поверхность смеси  воздуха,  нагнетаемого  с  помощью мехов.  В
нужный  момент  кран,  запирающий  выход  из  котла  в сифон, открывался,  к
выходному  отверстию  подносилась  лампадка  с  открытым  огнем, и  с  силой
выбрасываемая горючая  жидкость,  воспламенившись, извергалась  на суда  или
осадные машины врага (Haldon G., Burne M. A Possible Solution to the Problem
of Greek Fire // Byzantinische Zeitschrift 1977. Bd. 70, § 91-99).
     Константин  Багрянородный  в  сочинении "Об управлении империей" дважды
говорит о жидком огне,  выбрасываемом через сифоны. Он предостерегает своего
сына от проклятий, которые падут на голову дерзнувшего передать секрет этого
огня другому  народу.  И  добавляет:  "Было определено,  чтобы все  питающие
рвение и страх божий отнеслись  к  сотворившему такое как к общему  врагу  и
нарушителю  великого сего наказа и постарались убить  его, предав мерзкой  и
тяжкой  смерти".  Сохранение  секрета  изготовления  жидкого  огня  является
главной заботой правящего императора: "Мы точно осведомлены отцами и дедами,
чтобы он изготовлялся только у христиан и только в том городе, в котором они
царствуют, - и  никоим образом не в каком ином месте,  а также чтобы никакой
другой народ не получил его и не был обучен его приготовлению".
     Вернемся к  событиям похода князя Игоря на  греков  в 941  г.  Об  этом
сражении сообщает  Лиудпранд из Кремоны. Он рассказывает, что грекам удалось
подготовить к морскому бою 15 хеландрий (огненосных судов). Любопытно звучит
фраза  о хорошей погоде, позволившей грекам метать огонь. Очевидно, что если
бы использовались катапульты, погода не играла бы никакой роли. "В это время
бурная  погода сменилась  на тихую, и грекам  стало возможно бросать  огонь.
Вошедши  в середину они  пустили  огонь вокруг себя.  Увидевши это,  русские
тотчас  стали  бросаться  в  воду,  предпочитая  скорее  утонуть,  чем  быть
сожженными огнем. Иные в тяжелых доспехах и со щитами  поплыли к берегу,  но
плывя, многие  утонули,  и никто из них в тот день  не спасся, а  только те,
которые вышли на берег" (цит. по:  Айналов Д. В. Замечания к тексту "Слова о
полку Игореве" // Сб. статей к сорокалетию ученой деятельности академика  А.
С. Орлова. Л., 1934,  с. 182). Известна миниатюра из библиотеки Ватикана (No
1605),  представляющая  судно,  которое  атакует  другое  судно  при  помощи
описанного выше огня. Оно оснащено трубою, несомненно, металлической,  может
быть, бронзовой, из которой почти  горизонтально  извергается  пламя большой
длины.  Вероятнее   всего,   это   единственная   сохранившаяся  иллюстрация
средневекового  огнемета.  Важные  для нашего  сюжета сведения  о применении
византийцами жидкого  огня  содержатся  в  сочинении  Анны  Комнин.  Касаясь
событий 1099 г.,  она  описывает  подготовку  ромеев  к морскому сражению  с
пизанским  флотом.  Обращает  особое внимание хитрость,  которую  используют
греки: "Зная  опытность пизанцев в морских  боях и опасаясь сражения с ними,
император поместил на  носу каждого  корабля бронзовую или  железную  голову
льва  или  какого-нибудь  другого  животного,  - позолоченные,  с  разинутой
пастью, головы эти являли собой страшное зрелище. Огонь, бросаемый по трубам
в неприятеля, проходил через их  пасть, и казалось, будто его извергают львы
и другие звери". Совершенно ясно,  что речь  идет  о струе горючей жидкости,
которая  под давлением  вырывается  из  сифона  по  трубе, воспламеняется  и
достигая кораблей  противника,  сжигает  их. Анна Комнин описывает  огнемет.
Головы  зверей,  венчающие  огненосные  трубы,  являлись   лишь  устрашающим
камуфляжем.  Офицер,  управлявший  огнеметом,  мог направлять  струю в любую
сторону. Для  убедительности обратимся к следующему эпизоду  сочинения  Анны
Комнин. Командующий византийским флотом "Ландульф первым подплыл к пизанским
кораблям, но неудачно метнул огонь и достиг лишь того, что  огонь рассеялся.
Комит  [высший офицерский  чин]  по имени Элеимон  отважно  атаковал с кормы
большой  корабль, однако его судно зацепилось за руль вражеского и не смогло
отплыть. Элеимон  попал бы в плен, если бы немедленно не кинулся к снарядам,
не бросил  в  пизанцев огонь и  не  поразил цель. Затем  он  быстро повернул
корабль и  тотчас  же  поджег  еще  три огромных варварских  корабля.  [...]
Варвары,  испуганные огнем  (ведь  они  не привыкли  к  снарядам,  благодаря
которым можно направлять  пламя, по  своей природе поднимающееся вверх, куда
угодно - вниз и в стороны) и устрашенные бурей, решили обратиться в бегство"
(Анна Комнина. Алексиада / Вступ.  ст., пер., коммент. Я. Н. Любарского. М.,
1965, с. 314).
     [101] Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 244.
     [102] Цит. по: Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербента. М., 1963, с.
199.
     [103] Цит. по: Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербента. М., 1963, с.
200.
     [104] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 148.
     [105] Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 244.
     [106] Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 244.
     [107] Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 245.
     [108]  Повесть  временных лет  по  Лаврентьевской летописи 1377  г., с.
254-255.
     [109] Рассказ о выборе веры в "Повести  временных лет" выглядит так: "В
год 6494 [от сотворения  мира (986  г.)] Пришли болгары магометанской  веры,
говоря:  "Ты князь мудр и смыслен, а закона не знаешь. Уверуй  в закон наш и
поклонись  Магомету".  И  спросил Владимир:  "Какова  же  вера ваша"?" И они
ответили: "Веруем богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть
свинины, не пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами.
Даст Магомет  каждому  по семидесяти красивых жен,  и  изберет  одну из  них
красивейшую, и возложит на нее красоту всех. Та и будет ему женой. Здесь же,
говорит,  следует невозбранно предаваться всякому блуду. Если кто  беден  на
этом свете,  то и на том". И другую всякую ложь говорили, о которой и писать
стыдно. Владимир же слушал их, так как и сам любил жен и всякий блуд, потому
и слушал их всласть. Но вот, что было ему  нелюбо: обрезание, воздержание от
свиного мяса и от питья, и сказал он: "Руси есть веселие пить, не можем  без
того быть". Потом пришли  иноземцы из Рима и сказали: "Пришли  мы, посланные
папой". И обратились к Владимиру: "Так говорит тебе  папа: "Земля твоя такая
же, как и наша, а вера наша  не похожа на  твою, так как наша  вера  - свет,
кланяемся  мы Богу,  сотворившему  небо и  землю, звезды  и месяц и все, что
дышит, а ваши боги - просто дерево". Владимир же спросил их: "В чем заповедь
ваша?"  И ответили они: "Пост по силе; если кто пьет или ест, то все  это во
славу  божию,  как сказал  учитель наш Павел".  Сказал  же  Владимир немцам:
"Идите откуда пришли, ибо и  отцы наши  не приняли этого". Услышав  об этом,
пришли  хазарские  евреи и  сказали: "Слышали мы,  что приходили  болгары  и
христиане, уча тебя  каждый  своей вере. Христиане же веруют в того, кого мы
распяли,  а  мы веруем в  единого бога Авраама, Исаака и Иакова".  И спросил
Владимир:  "Что у вас за закон?"  Они  же  ответили: "Обрезываться,  не есть
свинины и заячины, хранить субботу". Он же спросил: "А где земля ваша?". Они
же  сказали:  "В  Иерусалиме".  Снова  спросил  он:  "Точно  ли  она там?" И
ответили: "Разгневался Бог на отцов наших и рассеял нас по различным странам
за  грехи наши, а землю нашу отдал христианам". Сказал на это Владимир: "Как
же вы иных учите, а сами отвергнуты Богом  и рассеяны, если бы Бог любил вас
и закон  ваш, то не были бы вы рассеяны по  чужим землям. Или и нам  того же
хотите?"
     Затем  прислали  греки  к  Владимиру  философа  со следующими  словами:
"Слышали мы, что приходили болгары и учили тебя  принять свою веру.  Вера же
их  оскверняет  небо и землю, и прокляты они  сверх всех людей,  уподобились
жителям Содома  и  Гоморы,  на  которых напустил Господь  горящий  камень  и
затопил  их,  и  потонули. Так вот  и этих ожидает  день погибели  их, когда
придет Бог судить народы и погубит всех, творящих беззакония и скверны. Ибо,
подмывшись, вливают эту воду в рот, мажут по бороде и поминают Магомета. Так
же  и жены их  творят  ту же скверну и  еще даже большую".  Услышав об этом,
Владимир плюнул на землю и сказал: "Нечистое это  дело".  Сказал же философ:
"Слышали мы и то, что приходили к вам из Рима проповедывать у вас веру свою.
Вера  же их  немного  от  нашей  отличается: служат  на опресноках, т.е.  на
облатках,  о которых  Бог  не  заповедал, повелев служить на хлебе, и поучал
апостолов, взяв хлеб:  "Се есть тело  мое,  ломимое за вас..." Так же и чашу
взял и сказал: Сия есть кровь моя нового завета".  Те же, которые  не творят
этого,  - неправильно  веруют".  Сказал же Владимир: "Пришли ко мне  евреи и
сказали,  что немцы  и  греки веруют  в  того,  кого  они распяли".  Философ
ответил:  "Воистину веруем в того. Их  же самих пророки  предсказывали,  что
родится  Бог,  а другие,  что  распят будет  и  погребен, но в  третий  день
воскреснет и  взойдет  на  небеса. Они же одних  из тех пророков избивали, а
других истязали. Когда же сбылись пророчества  их,  когда сошел Он на землю,
был  Он распят, воскрес и поднялся на небеса. Ожидал Бог покаяния от  них 46
лет, но  не покаялись,  и тогда  послал на них римлян, и римляне  разбили их
города,  а  самих рассеяли по  иным  землям,  где  и  пребывают в  рабстве".
Владимир спросил: "Зачем же сошел  Бог на землю  и  принял такое страдание?"
Ответил же философ:  "Если  хочешь  послушать, то скажу  тебе  по  порядку с
самого начала, зачем Бог сошел на землю".
     [...] Созвал Владимир бояр своих  и старцев градских и сказал  им: "Вот
приходили ко мне болгары, говоря: "Прими закон наш". Затем приходили немцы и
хвалили закон свой. За ними пришли евреи. После же  всех пришли греки, браня
все законы, а свой восхваляя, и многое говорили, рассказывая от начала мира,
о бытии всего мира. Мудро говорят они, и чудно слушать их, и каждому любо их
послушать,  рассказывают они и  о другом свете если кто,  говорят перейдет в
нашу веру,  то умерев, снова восстанет и  не умереть ему во-веки, если же  в
ином законе будет, то на том свете гореть ему в огне. Что же вы посоветуете;
что  ответите?" И сказали  бояре и старцы: "Знай, князь, что своего никто не
бранит, но хвалит. Если хочешь в самом деле разузнать, то ведь имеешь у себя
мужей:  послав их, разузнай  какая  у них служба и кто как  служит Богу".  И
понравилась  речь  их князю и  всем  людям,  избрали мужей славных  и умных,
числом десять,  и сказали им: "Идите сперва к болгарам и испытайте веру их""
(Повесть временных лет по Лаврентьевской  летописи 1377 г., с. 257-259, 265,
272).
     [110] Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г, с. 274.
     [111] Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 274.
     [112] Константин Багрянородный. Об управлении империей, с. 53.
     [113] Если доверять сообщению  Ибн Хаукаля, то получается что в 968-969
гг.  русы  разрушили крупнейшие торговые города Хазарии в Нижнем Поволжье  и
Прикаспии.  В  "Повести временных лет" сообщается о  походе киевского  князя
Святослава на хазар и взятии только одного города,  Белой Вежи,  это событие
приурочено к 965 г. В 968-969  гг. Святослав  участвовал в войне  Византии с
Дунайской Болгарией.  Как видим,  источники  противоречат  друг  другу.  Ибн
Хаукаль  пишет буквально следующее: "Булгар  -  город  небольшой, нет  в нем
многочисленных  округов, и был известен тем, что был портом  для (упомянутых
выше) государств, и  опустошили его  русы и  пришли  на Хазаран, Самандар  и
Итиль в году  358 и отправились тотчас  же после  к  стране Рум и Андалус, и
разделились  на  две группы,  а русы  - на