й-то внучатый племянник, которому дед еще  при  жизни
добровольно завещал квартиру.
   - Однако странно, что он его совсем не навещал, - с  досадой  сказала
Алина. - Это даже непорядочно с его стороны. Хотя мне ли не знать, какие
проблемы бывают со стариками... И все-таки нельзя  их  бросать!  А  если
тебе  завещали  квартиру  в  таком  районе  -  будь  добр,  хоть  как-то
отблагодари...
   И, сев на своего  любимого  конька,  Алина  обреченно  заметила,  что
молодежь совершенно избаловалась и знать не желает, что  кому-то  чем-то
обязана. Им кажется, что квартиры,  дачи  и  прочие  материальные  блага
просто падают с неба!
   - Говорят вот, что сейчас жизнь стала трудная! - продолжала Алина.  -
А я считаю, что раньше было тяжелее,  но  люди  были  больше  похожи  на
людей. А сейчас... Только и слышишь: кто-то ждет наследства, кто-то  уже
получил, кто-то  только  и  хочет,  чтобы  какой-то  старый  родственник
помер... Молодежь уже ничего не хочет делать сама. Мои-то дети, конечно,
не такие стервозные, но я в них тоже не уверена.
   - Значит, Петр Врач унаследовал эту квартиру? - переспросила Татьяна,
улучив момент.
   - Да. Получил ее по  завещанию.  Но  не  прописан  там  и  постоянно,
видимо, не проживает. Хотя за коммунальные услуги платит исправно, иначе
там давно бы все отключили.
   - А кто же там прописан?
   Выяснилось,  что  никто.  Квартира   просто   находится   в   частной
собственности. Алина заметила, что  подобные  сведения  кому  попало  не
сообщаются и ей выдали такую информацию исключительно потому, что она  в
хороших отношениях с паспортисткой. Однако и та  потребовала  за  услуги
коробку конфет.
   Татьяна извинилась, что доставила столько хлопот, и вызвалась  купить
эту злополучную  коробку  конфет,  чтобы  избавить  Алину  от  расходов.
Собеседница охотно дала на это согласие:
   - Что ж, если желаете... Тогда зайдите завтра, в ту же квартиру.  Мне
там еще долго возиться. Можете прийти в любое время.
   Татьяна пообещала зайти после полудня. Алина, видимо, уже  собиралась
распрощаться,  когда  услышала  новый  вопрос:  не  говорила  ли  она  с
родителями Жени. Женщина невероятно оживилась:
   - Насчет синяков? Да как же, был разговор!
   Бедная Юлька, она прямо в лице переменилась.
   И Татьяна узнала, что мать Жени утверждала, будто дочку никто никогда
и пальцем не трогал.
   Она сперва  возмутилась,  что  кто-то  мог  про  нее  с  мужем  такое
подумать... А потом впала, в ярость и требовала сообщить, кто распускает
такие слухи. Алина успокоила свою собеседницу:
   - Я, конечно, про  вас  ни  слова.  Говорила,  будто  от  себя,  что,
дескать,  замечала  у  Женечки  синяки  на   лице,   так   вот,   решила
поинтересоваться...
   - Значит, они с мужем утверждают, что никогда не били дочь?
   - Да, никогда! И я им верю. - Голос Алины звучал весьма уверенно. - А
вот Женя их не радует, прямо скажем...
   И она передала все, что ей удалось вытянуть у матери Жени. Оказалось,
что Женя уже давно - еще в последнем классе школы  -  заявила,  что  она
взрослый человек и теперь живет своей жизнью.
   Родители не посмели ей перечить и смирились с обстоятельствами.  И  в
том  числе  с  дурной  славой,  которую  их  дочь  мало-помалу  начинала
приобретать сперва во дворе, потом во всем квартале...
   - У нее был сперва один парень, потом другой... Юля даже их  имен  не
знает, ужасно огорчается по этому поводу. Говорит, что,  когда  пытается
что-то вытянуть у дочери, та просто посылает ее на три буквы.
   Татьяна не выдержала:
   - Ну извините, этому я не верю! Разумеется,  я  не  настолько  хорошо
знаю ее отца с матерью, но все-таки немного с ними общалась.  И  у  меня
создалось впечатление, что они держат дочь на коротком  поводке...  Если
так можно выразиться, конечно.
   Она пересказала случай с неудачной ночевкой  Жени  в  гостях  у  Иры.
Алина даже не дала ей договорить:
   - Ну да, и про это мне Юля рассказала! Оказывается,  Женя  сбежала  к
вашей Ире, потому что  хотела  сделать  аборт  от  очередного  парня,  а
родители, когда узнали, были против.
   - Что?!
   - Да вот то самое, - с непонятным торжеством заявила Алина. - Короче,
они страшно разволновались, всю ночь ее искали по подружкам и,  наконец,
нашли у вас.
   - Так Женя тогда была беременна?
   - Ну да. И не родила, насколько мне известно.
   Так что про синяки - и думать не думайте. Это не их работа.
   - Тогда чья же?
   - Ну, найдется кому поставить, если девушка бросилась во все  тяжкие!
- резонно заметила Алина. - А что могли поделать родители?  Если  Женька
их не слушает, на все плюет, смеется в глаза...
   - Но Женя ходила в синяках практически все то время, что я ее  знала!
Неужели все ее приятели избивали девчонку?
   - Может, ей везло на таких, - возразила Алина. - Есть ведь понятие  -
"жена алкоголика".
   Слыхали о таком? Такие сами выбирают  себе  мужей,  которые  начинают
пить. А Женя, может, искала крутых парней. И не стоит ее жалеть.
   - А бывает Женя в той квартире, вы не узнали?
   Алина с сожалением ответила, что про это ей так и не удалось  навести
справок. А кого она только не  спрашивала!  Конечно,  в  первую  очередь
расспросила мать Жени, но она по-прежнему стоит на своем:  если  дочь  и
бывает в той квартире, то явно тайком.
   Сама Юля, дескать, впервые слышит об этом.
   - Когда я упомянула про эту квартиру, она сразу насторожилась,  стала
спрашивать про вас. - По голосу Алины было понятно, что она улыбается. -
Наверное, вы ее здорово озадачили своими вопросами. Ну, я, конечно,  вас
не выдала. Юля и не заподозрила - мы же с вами вроде как не знакомы.
   Я только сказала, что видела, как ее дочка туда  входила,  ну  вот  и
интересуюсь...  Спрашивала  всех  соседей,  кого  удалось  отловить.  По
квартирам я, понятное дело, не ходила, это было бы уж слишком...
   К  чему  позорить  девчонку?  Так,  расспросила  кого  встретила,  не
вдаваясь в подробности. Никто о владельце квартиры ничего не знает. Даже
в лица его не видели.
   - Это очень странно, - взволнованно  произнесла  Татьяна.  -  У  меня
создалось впечатление, что он живет  там  постоянно.  Неужели  никто  из
жильцов не обратил внимания на эту парочку?!
   Алина с сожалением ответила, что больше ничего узнать не  удалось.  И
пообещала,  что,  как  только  ей   удастся   отследить   кого-то,   она
незамедлительно свяжется с Татьяной.
   До поздней ночи Таня  занималась  уборкой,  собирала  грязное  белье,
вытирала пыль, ставила на место сдвинутые столы и стулья. "Ушел,  как  с
вокзала, будто это его не касается!" - злилась на мужа.
   Она вышла замуж рано, до замужества жила с матерью и отцом и  никогда
не испытывала настоящего одиночества - когда некого попросить помочь, не
к кому обратиться, не с кем поругаться...
   Это состояние было совершенно новым, но пока не то  чтобы  тревожило,
скорее злило ее.
   Она очень устала и легла спать, дав  себе  слово  отдохнуть  хотя  бы
несколько часов. Что бы  ни  случилось  -  жизнь  продолжается!  Лежа  в
постели, ощущая непривычную пустоту рядом с собой, она спрашивала  себя:
а чувствует ли она что-нибудь вроде ревности? Вроде оскорбленной  любви?
И с облегчением поняла, что ничего подобного не испытывает. И  вдруг  ей
стало страшно. "Умерла дочь, а я будто каменная - все  даже  удивлялись,
как я хорошо держусь. Теперь ушел Алеша, а ведь он мне не чужой. А я? Ну
поплакала, ну напилась... А теперь мне нисколечко не больно, ну  ничуть!
Что же это такое? Неужели у меня в самом деле  нет  сердца?  И  муж  был
прав, когда упрекал меня в бесчувствии?"
   С этой тревожной мыслью она  заснула,  когда  тьма  за  окнами  стала
постепенно наливаться молочной белизной.
 
*** 
 
   - Устроят ее такие конфеты? - Татьяна протянула коробку.
   Алина бросила беглый взгляд и отмахнулась:
   - Да еще бы, не хватало еще об этом беспокоиться! Все сожрет.
   Татьяна  невольно  улыбнулась  -  так  забавно  это   произнесла   ее
новообретенная знакомая. Алина  пригласила  ее  в  комнату.  Со  времени
последнего визита Татьяны тут произошли кое-какие изменения.  Обои  были
уже наполовину наклеены, а в тех местах, куда у Алины руки еще не дошли,
красовались свежие пятна просыхающей штукатурки.
   - Завтра закончу, - небрежно заметила хозяйка.
   - Вы все одна. - Татьяна обвела взглядом стены.  -  И  вам  никто  не
помогает?
   Та искренне засмеялась и добавила, что; когда  была  замужем  (а  это
было давно), она, глупая, почему-то ждала, что муж будет ей помогать. Но
ничего подобного - он сидел сложа ручки и радовался, что подцепил  такую
крепкую бабу, которая готова пахать за двоих.
   - А теперь я сама по себе, и скажу вам, очень довольна. А вы замужем?
- непринужденно спросила она.
   Татьяна криво улыбнулась и пожала плечами:
   - Была... До вчерашнего вечера.
   Алина чуть не подавилась пивом:
   - Как?! А что случилось?
   - Он ушел к какой-то девчонке. Собирали вещи прямо у меня на  глазах.
- Татьяне вдруг захотелось пожаловаться. Наверное, Алина  была  права  -
лучше не просить ни у кого  помощи...  Но  эта  женщина  как-то  внушала
желание поплакаться у нее на сильном плече. И Татьяна  дала  себе  волю.
Выложила все.
   Алина шумно вздохнула:
   - А если ушел в такой момент - значит, грош ему цена. И жалеть  не  о
чем... Я вам вот что советую, - авторитетно заявила  Алина.  -  Пока  не
поздно,  пока  он  еще  чувствует  себя  виноватым   -   разберитесь   с
имущественными делами. А то потом он опомнится,  да  и  эта  девица  ему
кое-чего напоет... Тогда придется делить квартиру. Она же у вас общая?
   Татьяна уныло ответила, что у них все общее.
   Когда они поженились, у них не было ничего своего, не считая белья  и
кухонной посуды. Все остальное нажили вместе.
   -  Тогда  у  вас  равные  права,  -  сокрушенно  заметила  Алина.   -
Действуйте, пока не поздно.
   - А как действовать? Он мне даже телефона не оставил. Я не знаю, куда
он делся со своей девицей.
   - Значит, скрывается, - подвела итоги Алина. - А вы погодите.  Может,
он еще передумает. В самом деле, многие приходят в себя,  когда  хлебнут
горя с новенькой... Только жена в таких случаях начинает  скандалить.  А
вы не скандальте! Вернется - примите. Если он вам нужен, конечно. - И со
вздохом совершенно неожиданно заявила:
   - Если бы мой вернулся, я бы не возражала. В самом  деле,  разве  это
жизнь? Я и женщиной-то себя не чувствую. Стала как железная!
   Она критически взглянула  на  свои  огрубевшие,  изъеденные  клеем  и
известью руки. И вдруг подняла голову, к чему-то прислушиваясь.  Татьяна
хотела спросить, что случилось, но Алина досадливо подняла палец:
   - На площадке какой-то шум. Кто-то отпирает дверь...
   Она отправилась  в  коридор,  стараясь  ступать  тихо.  При  солидной
комплекции и тяжелой поступи Алине это удавалось с  трудом.  Татьяна  на
цыпочках поспешила за ней.
   - Какой-то тип отпирает эту квартиру, - прошептала Алина, приникнув к
глазку. - Так... Зашел. - Она выпрямилась. - Пойдем  туда,  пока  он  не
слинял?
   - Прямо сейчас? - растерялась гостья.
   - А чего ждать? Первый раз вижу, что кто-то туда входит. Ну,  идемте!
Нас же двое, а он один!
   Аргумент был убедительный. С Алиной ей не было  так  страшно.  И  она
согласилась.
   Женщины пересекли площадку, и Алина уверенно нажала кнопку звонка. Им
открыли почти  сразу.  И  Татьяна  узнала  мужчину,  с  которым  ей  уже
доводилось тут встречаться.
   - Добрый день,  -  торопливо  поздоровалась  она,  опасаясь,  как  бы
мужчина не захлопнул дверь.
   Мужчина  (вернее,  парень,  при  дневном  свете   он   показался   ей
значительно моложе) недоуменно оглядывал женщин.
   - Вы Петр? - вмешалась Алина.
   - Что? - Парень продолжал их  разглядывать,  в  особенности  Татьяну.
Судя по  его  виду,  он  пытался  что-то  припомнить.  Потом  неуверенно
поинтересовался:
   - Это вы тогда  приходили?  Ночью?  С  вами  еще  был  парень,  такой
рыжий...
   - Я, - подтвердила Татьяна, старательно оттесняя Алину в сторону. Она
боялась, что женщина своим излишним напором испортит деликатное дело.  -
У меня к вам есть небольшой разговор, это очень важно...
   Парень помедлил и все-таки кивнул:
   - Заходите. А вы?.. - Он вопросительно посмотрел на Алину.
   - Понятное дело, я зайду, - холодно заметила  она.  И,  не  дожидаясь
более приветливого приглашения, первая переступила порог.
   Знакомая  прихожая,  знакомая  обстановка...  Татьяна   вопросительно
взглянула на парня.
   - Проходите в комнату. - Он отворил дверь и пригласил женщин.
   С каждым мгновением  она  боялась  его  все  меньше.  Теперь  Татьяна
всерьез досадовала на свою спутницу. Та держалась чересчур воинственно и
буквально  принюхивалась,  цепким   взглядом   отмечая   каждую   деталь
обстановки.  Они  вошли  в  комнату.  Немногочисленная  ветхая   мебель,
казалось, потерялась в этом большом полутемном помещении. Комната была в
два окна. Старое пианино, круглый стол  на  трех  ножках,  под  одну  из
которых был подсунут сложенный лист картона.
   Разрозненные стулья, темный диванчик, на котором валялось  скомканное
постельное белье не первой свежести. Парень пригласил  гостей  садиться,
но Алина как будто его не услышала. Она обошла комнату, оглядывая стены,
критически поджимая губы, как будто оценивала,  сколько  будет  возни  с
ремонтом. Татьяна придвинула к себе стул и уселась.
   - Извините, что мы так ворвались, но дело важное,  -  почти  виновато
начала она. - В прошлый раз мы не познакомились, так,  наверное,  теперь
пора представиться. Я - Татьяна Николаевна.
   - Алина, - резко бросила ее спутница, не поворачивая головы.
   Парень тоже представился. Его на самом деле звали Петр.
   - Врач? - переспросила Алина.
   - Да,  такая  фамилия,  -  чуть  смущенно  подтвердил  он.  -  Так  и
пишется... А что случилось?
   - Скажите, вы были знакомы с моей дочерью, Ириной? -  прямо  спросила
Татьяна. - Она была такая голубоглазая, небольшого роста, рыжеволосая...
Немного похожа на меня.
   Парень присмотрелся к ней и кивнул:
   - Виделись как-то...
   - Виделись?
   Татьяна растерялась. Чересчур легко он это произнес.  Не  так  должен
был говорить человек, чьей любовницей, судя по всему, была Ира... Да еще
ждала от него ребенка. Но как спросить об этом, если он сам не  говорит?
Да еще мешала Алина. Она вела себя просто вызывающе - проводила  пальцем
по крышке пианино, рассматривая скопившуюся пыль,  оглядывала  отставшие
от стен некогда желтые обои. И вдруг Алина обернулась:
   - А Жени нет?
   - Я понятия не имею,  где  она,  -  заметно  насторожившись,  ответил
парень. Даже голос зазвучал тверже, он будто нахохлился.
   - Разве она тут не живет? - мягко  спросила  Татьяна.  Она  старалась
держаться как можно дружелюбнее, потому что  видела  -  хозяин  готов  в
любую минуту замкнуться. Как  это  было  похоже  на  поведение  Жени!  В
общении с ним приходилось соблюдать ту же осторожность.
   - Она живет на четвертом этаже, с родителями, - добавил Петр,  чеканя
каждое слово, будто подчеркивая, что дальнейшие расспросы бесполезны.
   Но Алина не остановилась:
   - Мы и сами прекрасно  знаем,  что  Женя  -  с  четвертого  этажа.  И
родителей я хорошо знаю, молодой  человек.  Но  она  же  и  тут  бывает,
верно?
   Парень покачал головой:
   - Если она сюда иногда заходит, это еще не значит, что она тут живет.
   Алина неожиданно заметила:
   - А я знавала вашего дедушку. Отчего он вдруг умер? Такой крепкий был
старичок.
   Петр не выдержал и вспылил:
   - Умер от того, от чего все люди помирают!  От  смерти!  Что  вам,  в
конце концов, от меня нужно?!
   Татьяна попыталась восстановить спокойствие, но это уже  не  удалось.
Алина, видимо, не умела долго сохранять над собой контроль и  совершенно
распоясалась:
   -  Ну,  люди  от  разного  умирают,  особенно  когда  владеют   такой
квартиркой! Одинокий старик - долго ли ему  простудиться,  верно?  Можно
ведь просто оставить в холодную ночь окно открытым. А если дед с постели
уже не вставал и сам его закрыть не мог...
   Убийцы нет, жертва есть!
   - Алина! - возмущенно воскликнула Татьяна. - Что  вы  говорите,  чего
сами не знаете!
   Парень задохнулся от ярости:
   - Знаете, что я вам скажу?! Если у вас какие-то претензии на квартиру
или там подозрения - идите-ка  прямо  в  ментовку!  Там  вас  выслушают,
может, правда за меня возьмутся! У вас  хотя  бы  на  душе  полегчает!..
Когда умер дед, меня вообще не было  в  Москве!  Я  в  армии  служил!  И
свидетелей у меня - куча! Целая рота плюс старшина!
   Алина, казалось, чуть заколебалась. Обернулась,  будто  желая  что-то
ответить, но Татьяна сделала большие глаза, выражая этим взглядом  немую
просьбу - оставить их наедине. Алина поняла и,  не  прощаясь,  вышла  из
комнаты. Они услышали, как за ней закрылась входная дверь.  Парень,  все
еще разгоряченный, повернулся к Татьяне:
   - А вам чего?! Начали про Иру, перешли на Женьку, и  вдруг  за  моего
деда взялись?.. Кто вообще эта толстая стерва?! Лицо знакомое!
   - Ради Бога! Она не стерва, просто не умеет держать себя в  руках,  -
растерянно уговаривала его Татьяна. - А почему  она  перешла  на  вашего
родственника, я и сама понятия не имею. Пришли-то мы из-за моей дочки...
   - Ну да, из-за дочки, -  проворчал  парень,  постепенно  остывая.  Он
достал сигареты и, не предложив гостье, закурил.  Затем  резко  разогнал
рукой повисший перед  лицом  дым.  -  Между  прочим,  у  меня  есть  еще
квартира, кроме этой. Я не нищий!
   И убивать деда не стал бы, даже если бы бомжевал!
   Татьяна всплеснула руками:
   - Да забудьте вы про все это! Я-то вам ни слова не сказала!
   Парень начал успокаиваться.  Помолчав,  раздавил  сигарету  в  первой
подвернувшейся посудине  -  это  оказалось  чайное  блюдце,  на  котором
подсыхал тонкий, высосанный ломтик лимона. На  столе  стояла  неубранная
посуда. Судя по всему, как-то позавтракали два-три человека. И вообще, в
ней кто-то жил.  Вряд  ли  упорядоченной  семейной  жизнью,  но  комната
казалась обитаемой.
   Парень поймал ее взгляд, устремленный на посуду, но ничего  объяснять
не стал. Только более тщательно додавил окурок,  который  еще  продолжал
испускать тонкую струйку дыма.
   - Вы знаете, что произошло с моей дочерью? - спросила Татьяна.
   - С Ирой-то? Слышал, - неохотно признался парень. И, помедлив, как бы
сквозь зубы добавил:
   - Соболезную.
   Вряд ли эти соболезнования шли от сердца, и  Татьяна  вовсе  не  была
тронута. Напротив. Она с  болью  прислушалась,  как  равнодушно  он  это
произнес. Неужели парень - тот самый Петр, от которого ждала ребенка  ее
дочь?
   - Это случилось рядом с  вашим  домом,  -  продолжала  она,  стараясь
говорить как можно бесстрастнее. - Чуть больше недели назад.
   Парень кивнул:
   - Знаю, знаю. Мне все рассказала Женька. Вот кто плакал! - Он  поймал
недоверчивый взгляд Татьяны и удивленно поднял брови. - Что - не верите?
Они же были школьные подруги, так я слышал.
   - Верно, - подтвердила Татьяна. - Я и не думаю, что Женя  по  ней  не
горевала. Меня интересует другое... Вы сами близко знали Иру? Вы  знали,
что она была беременна и собиралась рожать ребенка?
   Тот так и подскочил:
   - Да ну?! Ира?! А я думал, она учится!
   - Она и училась! Только это не помешало ей забеременеть от  парня  по
имени Петр!
   На этот  раз  парень  серьезно  испугался.  Или  растерялся.  По  его
замкнувшемуся, вдруг приобретшему свинцовый оттенок лицу  ничего  нельзя
было понять.
   - Я тут ни при чем, - твердо заявил он, немного придя в себя.  -  Вот
вы на что намекали? А я-то все понять не мог, что вы  ходите  вокруг  да
около - знал, не знал... Ну нет, это не моя работа.
   - Что, был другой Петр?
   Собеседник почти насмешливо заметил, что  имя  не  такое  уж  редкое.
Почему бы и нет? Но он этого другого Петра не знает.  Вообще  ни  одного
тезки в этом доме не знает.
   Татьяна не стала дальше д