машину  у
обочины. Татьяна удивленно на него взглянула:
   - Здесь? Ну ладно, уже близко... Я пойду.
   Тот резко поднял руку, будто  пытаясь  ее  остановить.  Татьяна,  уже
приоткрывшая дверцу, замерла с вопросительной улыбкой на губах:
   - Что?..
   - Я еще  хотел  кое-что  сказать...  -  с  запинкой  произнес  он.  -
Собственно, я ведь за этим и попросил тебя приехать. Я не мог сказать об
этом по телефону...
   У нее часто застучало сердце.  "Что  еще?  Господи,  что  еще  сейчас
свалится мне на голову! Хватит, не нужно!"
   Но он уже говорил. И как она и ожидала, речь шла об Ире.  Почему  она
знала это еще до того, как муж успел открыть рот, Татьяна  не  понимала.
Может, потому, что у него в тот миг было такое странное выражение лица -
виноватое и одновременно замкнутое. Таким он был, когда узнал  о  смерти
дочери. Будто чувствовал за собой какую-то вину и не мог сознаться.
   - Я все думал о том, как она изменилась, - говорил муж, не  глядя  на
Татьяну. - Она ведь прежде была совсем другая... А может, я и  не  знал,
какая она была...
   "Мои слова. Но почему у него такое странное лицо? Он волнуется  и  не
смотрит  на  меня!"  Женщина  достала  сигарету.  Дверцу  она   оставила
приоткрытой, и дым поплыл по ветру, завиваясь в свете  горящей  напротив
витрины. Мимо шли люди  -  кто-то  с  покупками,  кто-то  с  собакой  па
поводке, с ребенком в коляске...  Люди  двигались  совсем  рядом,  а  ей
казалось, что они далеко. Как на экране телевизора.
   - Я все пытался понять, когда она вдруг стала меняться.
   Завела себе кого-то, забеременела... Ничего нам не говорила. И тут  -
эта смерть. Она же умерла так, будто была совсем одна на  свете!  Что  с
ней происходило в те три дня, а?
   Женщина покачала головой:
   - Я пытаюсь узнать.
   - Но ничего хорошего, ведь так? Если ей было плохо -  почему  она  не
позвала нас на помощь, как ты думаешь?
   Татьяна отвернулась - у нее  сжималось  горло,  его  терзали  резкие,
мелкие спазмы. Справившись с собой, она ответила, что, видно, в  те  дни
она мало думала о своих родителях. Как ни трудно себе это представить...
   - Может, она в нас тогда не нуждалась, - ответила она. - А  может,  и
не могла позвонить.
   - Позвонить всегда можно! Она просто не хотела! - неожиданно резко  и
уверенно ответил ее супруг.
   - Откуда ты знаешь?
   Но он как будто не слышал возмущенного тона ее вопроса. Слегка ударив
ладонями по рулю, Алексей продолжал:
   - Она не хотела нам звонить! Если что и случилось нехорошее - нас  бы
она не позвала! Тебя еще может быть, а вот меня - нет! Нет!  И  я  понял
почему... Я и думать не мог, что это так ей в голову засело... Это было,
когда она еще училась в последнем классе. После встречи  Нового  года...
Хотя по-настоящему все это началось перед ним.
   - Что? - вырвалось у нее. Она  не  могла  больше  слушать  весь  этот
загадочный бред.
   Она встретила его измученный взгляд и осеклась.
   ...Полтора года назад муж начал встречаться с Катей. Он  познакомился
с ней в ее универсальном магазине - новеньком,  с  иголочки  гиганте  из
стекла, синеватой стали и облицованного гранитом бетона.  Автоматические
двери, кондиционеры, фонтанчики, эскалаторы - настоящий  храм,  прообраз
земного рая, где все  к  вашим  услугам.  Зайти  в  такое  место  всегда
приятно, даже если ничего не собираешься купить. Погуляешь,  посмотришь,
а потом возьмешь и купишь что-нибудь...
   Татьяна слушала мужа с широко открытыми глазами - ей и  в  голову  не
приходило, что ему могут доставлять удовольствие прогулки по  магазинам.
Сама она этим  пороком  не  страдала.  Зато  Ира  -  та  была  идеальной
покупательницей,  жертвой  всевозможной  рекламы...  Единственное,   что
мешало ей скупать все подряд, было отсутствие карманных денег.
   - Мне просто на работе кто-то сказал, что магазин хотя  и  крутой,  а
цены там нормальные, - как будто оправдываясь, сообщил Алексей.  -  А  я
как раз хотел подарить вам с Ирой что-нибудь к Новому году. Ну, не  могу
же я таскаться по рынкам - я же ничего в шмотках не понимаю!  Там  могут
такое подсунуть... Я выделил деньги, решил пойти  в  этот  магазин.  Тем
более мне сотрудница еще и карточку предложила.
   Дисконтные карты постоянных клиентов давали скидку  в  отделах  этого
магазина - иногда до пятнадцати процентов. Документов и фамилий  там  не
спрашивали, и карточка окончательно  убедила  доверчивого  Алексея,  что
стоит навестить этот храм торговли.
   Катя работала в отделе трикотажа известной итальянской фирмы. Алексей
сразу  отказался  от  попытки  разобраться  на  полках  с   разложенными
свитерами и кофточками - он потерялся. Катя, подошедшая с милой улыбкой,
предложила ему помочь.
   Молодая  женщина  поинтересовалась,  что  именно  его  интересует,  и
принялась предлагать товар.
   Безусловно, все вещи были прекрасного качества, но Алексей  никак  не
мог решиться на покупку. Наконец он робко осмелился высказать свою точку
зрения - очень уж все это скучно - черное, серое,  синее...  А  он  ищет
подарки для двух женщин, одна из которых  -  совсем  молоденькая...  Его
дочка.
   Продавщица засмеялась и ответила, что он прав, - не все любят  темные
тона, да и не всем они идут. Но ведь есть еще  и  белые  вещи,  а  также
бежевые... Короче, белую кофточку для жены Алексей все-таки приобрел.
   Татьяна вздрогнула и посмотрела  на  свою  грудь  так,  словно  вдруг
обнаружила на ней паука. Она сидела в той самой  белой  кофточке  -  уже
изрядно заношенной, но все  еще  пушистой  и  теплой.  Алексей  даже  не
заметил этого движения - он продолжал  свой  рассказ.  Было  видно,  что
вспоминать о том дне для него одновременно мучительно и приятно.
   - Я сказал, что для дочери все равно хочу выбрать что-то более яркое.
Она повела меня на другой этаж, в молодежный отдел. И там  даже  помогла
выбрать майку, представляешь?
   - Представляю, - сквозь зубы процедила Татьяна. - Это же ее работа.
   - Нет, она это сделала из любезности! - возразил Алексей. - Она  была
из другого отдела и продажа не принесла ей никаких процентов!
   - Значит, она старалась тебя подцепить, - не сдавалась Татьяна.
   Так или иначе, но маечка для Иры  -  с  картинкой  на  груди  -  была
успешно куплена. Однако, вернувшись домой, Алексей  засомневался,  точно
ли подобран размер. Он даже улучил момент,  когда  дочери  не  было,  и,
вытащив из шкафа ее вещи, сравнил со своей покупкой. Так и  оказалось  -
отец ориентировался на весьма устаревшие представления о том, какой бюст
у его маленькой дочурки. Майка была безусловно ей мала, и он  отправился
менять вещь.
   - И конечно, попросил Катю помочь? - язвительно спросила Татьяна.
   Оказалось, что ничего  подобного  Алексей  не  замышлял.  Симпатичная
любезная продавщица, конечно, осталась у него  в  памяти,  но  он  сразу
отправился в отдел молодежной моды. Катю он встретил на втором  этаже  у
фонтана - когда соображал, не заглянуть  ли  еще  в  парфюмерию...  Катя
сразу узнала его, и это приятно  поразило  Алексея,  который  ничуть  не
обольщался насчет своей  внешности.  Кончилось  тем,  что  он  передумал
покупать духи, а решил вместо этого перекусить в располагавшейся тут  же
на первом этаже пиццерии. Разумнее было  бы  поехать  домой  и  уже  там
поужинать, но в этот вечер ему вдруг захотелось разнообразия.
   Катя составила ему компанию. Впрочем, она от пиццы  отказалась,  пила
кока-колу. Они разговорились... И встретились еще раз,  через  два  дня,
когда у девушки закончилась работа. Алексей ждал ее рядом с  универмагом
в своей машине.
   - Как же ты все успевал? - саркастически хмыкнула  Татьяна.  -  Перед
праздниками ты был завален работой, как всегда. А тут еще любовь!
   Алексей вздрогнул и ответил, что тогда они с Катей еще  не  проводили
вместе слишком много времени. И вообще, ничего серьезного еще не было.
   - Я и не думал, что все так закончится, - признался он.
   -  А  скажи  честно  -  были  у  тебя  до  нее  другие  любовницы?  -
поинтересовалась Татьяна.
   Она  подозревала,  что  это  было  далеко  не  первое   романтическое
приключение мужа. Тот раздраженно  ответил,  что  это  в  данном  случае
никакого значения не имеет.
   - Были, значит, - вздохнула она. - Ну и пусть.
   Только при чем тут Ира? Ты так и не сказал.
   И тогда выяснилось, что вскоре после Нового года, когда  все  подарки
были  подарены,  шампанское  выпито,  а  праздники  кончились,   Алексей
столкнулся с дочерью в самый неподходящий момент, когда выходил под руку
с Катей из универсального магазина.
   Ира как раз собралась войти в разъехавшиеся перед ней двери.  Алексей
сразу узнал ее и почувствовал себя так, будто его окатили ледяной водой.
Он-то сразу заметил дочь -  та  выглядела  такой  юной  и  свежей,  лицо
порозовело, курточка была легкомысленно расстегнута, капюшон откинут  на
спину... Катя, заметив его нервное движение, тоже взглянула на  девушку.
Тут Ира и посмотрела на них.
   - Я спросил, что она тут делает, - смущенно признался Алексей. -  Она
как-то замялась, вспыхнула... А с Кати не сводила глаз. А та ни черта не
поняла! - выговорил он с неожиданным раздражением.  -  Стояла  и  ждала,
когда мы попрощаемся.
   Оказалось, что Ира  пришла  обменять  свою  многострадальную  маечку.
Размер-то подошел, но вот картинка ее не устраивала. Она хотела другую -
с черной кошкой, а не с лягушкой. Ира наконец прошла в магазин,  а  Катя
потащила своего поклонника на улицу.  Узнав,  что  это  была  его  дочь,
женщина отнеслась  к  этому  событию  легко.  Она  сказала,  что  ничего
страшного не произошло - неужели он не имеет права находиться  рядом  со
своей знакомой?
   Алексей согласился, что это, конечно, чепуха. Он и  сам  не  понимал,
чего испугался. Жена никогда не была особенно  ревнивой,  и,  даже  если
дочь расскажет ей об этой встрече, бури не последует.  Но  его  испугали
тогда глаза дочери, ее взгляд...
   - Она смотрела  на  нас,  будто  спрашивала:  как  это  может  быть?!
Понимаешь?  А  потом,  после  того  вечера,  вдруг  перестала  со   мной
разговаривать.
   Раньше держалась,  словно  ей  все  еще  лет  пять-шесть,  ничего  не
скрывала. А тут стала сторониться, даже шарахаться, как от заразного.
   Татьяна и сама  вспомнила,  что  ей  бросилось  в  глаза  неожиданное
охлаждение между отцом и дочерью. Но она тогда отнесла это за счет того,
что муж неожиданно  стал  придирчив  к  Ире,  Он  постоянно  пытался  се
поучать, высказывал какие-то претензии, упрекал за такие  вещи,  которые
прежде его совсем  не  раздражали.  За  невыключенный  в  туалете  свет,
например. Она напомнила ему об этом:
   - Ты-то сам много сделал, чтобы помириться?
   Ну, видел, что ребенок переживает, мог бы и  соврать,  что  это  была
сослуживица или добрая знакомая!
   - Да она и была тогда просто знакомой! - запальчиво возразил он. -  У
нас еще и не было ничего!
   - Ну тогда почему ты вдруг стал придираться к Ирке?
   Он в отчаянии махнул рукой:
   - Сам не понимаю... Может, потому, что чувствовал  себя  виноватым...
Тогда мы с Катей уже стали любовниками. И виделись по крайней мере  пару
раз в неделю. А Ира... Прихожу домой - а она меня будто насквозь  видит.
И казалось мне - упрекает взглядом. И я сразу начинал срываться...
   Татьяна покачала головой:
   - О Господи... Вот уж не думала, что она  такая  молчунья...  Значит,
она все это про себя переживала? Теперь я понимаю,  откуда  взялось  это
сочинение...
   Алексей не понял, о чем речь, но Татьяна не стала ему объяснять.  Да,
это  отрицание  любых  авторитетов,  этот  ранний,   неизвестно   откуда
взявшийся цинизм - истоки этого были ей теперь понятны. Не значит ли все
это, что прежде для девочки идеалом был отец? Если так - она этого  даже
не подозревала. Вряд ли знал это и сам Алексей.
   Она взглянула на него и неожиданно  пожалела  бывшего  мужа.  Вот  он
сидит - такой несчастный, измученный,  враз  постаревший.  Женщина  даже
сделала попытку немного успокоить его, хотя сейчас и  сама  нуждалась  в
утешении:
   - Ну ладно тебе, она же ничего точно не знала.
   Конечно, переживала, это было для нее потрясением. Но  не  могло  все
пойти именно отсюда. Ты не виноват... Не так уж виноват,  -  поправилась
она.
   Он покачал головой:
   - Постой, это еще не все.
   - Как?! Что еще-то?!
   Он сказал, что этот период холодной  войны  продолжался  чуть  ли  не
полгода. Сперва он думал, что долго такого не вынесет и вызовет дочь  на
откровенный разговор. Но чем дальше заходили их отношения с  Катей,  тем
более откровенным обещал стать этот разговор... Или же пришлось бы лгать
дочери, а этого делать тоже не хотелось. Потом, постепенно, он привык  к
тому, что та больше не шлепается ему на колени, чтобы вместе  посмотреть
футбол, не бросается на шею, когда он возвращается с работы...
   - Ко всему привыкаешь, - сказал он. - Я даже  стал  думать,  что  она
просто повзрослела, а я тут совсем ни при чем. Пока она мне не выдала...
   Это произошло, когда Ира уже училась в институте.  Первые  месяцы  ее
учебы были какими-то безалаберными - она то и дело норовила проспать, не
ходить на занятия, забывала дома конспекты...
   Видно, порядки там были не такие, как в школе,  где  с  ребят  строго
спрашивали. Теперь уже и Татьяна стала часто покрикивать на  дочь  -  ее
все это раздражало. Ира не огрызалась,  но  часто  пропускала  замечания
мимо ушей. Возможно, действительно взрослела.
   Алексей окончательно убедился  в  том,  что  его  дочь  стала  совсем
взрослой, когда застал ее возле дома, целующейся  с  каким-то  парнем  в
кожаной куртке. Лица этого парня он не рассмотрел, видел его  со  спины.
Зато узнал Иркины рыжие волосы, разметавшиеся у него  по  плечам,  и  ее
голубое пальто. Он застыл как вкопанный и не мог двинуться с места, пока
парочка не стала прощаться. Парень неторопливо двинулся прочь,  а  Ирка,
вытирая губы тыльной  стороной  ладони,  вдруг  встретилась  взглядом  с
отцом.
   - И что меня поразило - так это ее улыбка!
   Она улыбалась, представь себе! - возмущенно воскликнул он.  -  Ничуть
не смутилась! Да и не улыбка  это  была,  а  скорее  ухмылка...  Мерзкая
такая...
   - Каков он был из себя,  тот  парень?  -  взволнованно  перебила  его
Татьяна.
   - Да он пошел в другую сторону  -  только  тогда  я  и  видел  его  в
профиль.
   - Но ты бы узнал его?
   - Как?! Я в тот миг и не думал  о  нем!  Только  понял,  что  это  не
мальчик - солидный такой парняга... И сразу испугался  за  Ирку.  Такому
точно одних поцелуев мало.
   Но самый главный шок ждал отца чуть позже, когда он подошел к  дочери
и спросил, кто это был.
   Та, не стирая с губ  своей  загадочной  ухмылки,  ответила,  что  это
совершенно никого не касается. Она смотрела  на  отца  с  вызовом,  а  в
глазах, которые  прежде  казались  ему  такими  нежными  и  прозрачными,
неожиданно промелькнуло жесткое выражение.
   - Я ответил, что надеру ей.., одно место. А она сказала, что если мне
можно шататься со всякими шлюхами, то и ей можно делать что  хочется.  Я
хотел врезать ей прямо на улице, да не успел.
   Ира развернулась и побежала  прочь,  явно  собираясь  догнать  своего
кавалера. Видно, она догнала его, так как вернулась  домой  только  часа
через три.
   - Я виноват, виноват, - твердил Алексей. - Я уверен, что тогда все  и
произошло и она сделала это мне назло. Когда Ирка пришла в тот вечер, ты
еще спросила ее, где она пропадала так долго?
   А она ответила, что занималась английским с подружкой...
   - Что ж ты мне ничего не сказал?
   - А что я мог сказать? Я просто  обалдел...  Она  смотрела  при  этом
прямо на  меня  и  опять  ухмылялась.  Только  чуть-чуть,  чтобы  ты  не
заметила.
   - Но лучше бы я узнала про твою Катю, в сто раз было бы лучше!  Какое
право ты имел покрывать Ирку! Я бы вовремя спохватилась, и  не  было  бы
никакой беременности! Ничего этого не было бы!
   Теперь Татьяна говорила громко, почти кричала. Она захлопнула  дверцу
машины, заметив, что на них стали оглядываться прохожие.
   - Что же ты все это время молчал! Ты должен был мне сказать!  Или  не
понимал, во что она могла вляпаться? Она и вляпалась, может, тебе назло!
   Ее трясло, она с ненавистью смотрела на мужа, а  с  губ,  будто  сами
собой, слетали гневные, оскорбительные слова. Женщина кричала, что  если
он, последнее ничтожество, еще раз попробует сунуть ей деньги - она  его
ударит, честное слово, ударит! И не надо врать, что любил дочь, - так не
любят! Что такое любовь - он вообще понятия не имеет!  И  что  скатертью
ему дорожка - он правильно сделал, что ушел к  своей  Кате,  -  им  есть
теперь что вспомнить! Это из-за их мерзких историй девчонка решила,  что
все на свете сволочи, и плюнула на свою собственную судьбу!
   Алексей не пытался ее остановить, когда она рванула дверцу  машины  и
вылетела на тротуар. Вернулась, чтобы забрать с сиденья забытую сумку, и
неожиданно для себя самой плюнула на пол:
   - Иди-ка ты к черту!
 
Глава 15 
 
   - ..Я узнала его. Тот парень на вечеринке  -  Петр  Врач,  как  вы  и
предполагали, - сказала девушка, отодвигая пустую тарелку.
   - Узнали?! - не веря собственным ушам,  переспросила  Татьяна.  -  Вы
нашли снимок?! А я то бьюсь, ищу его... Можно взглянуть?
   - У меня его нет, - с сожалением ответила Дуня. - Зато  есть  кое-что
другое. Взгляните!
   Она протянула  фотографию,  где  были  запечатлены  Ольга,  Леонид  и
Василий Врач. Татьяна, прищурившись, рассмотрела лица:
   - Знаю только Леню... А кто рядом?
   - Его бывшая невеста и брат Петра Врача. Младший брат, родной.
   Женщина внимательнее всмотрелась в изображение:
   - Однако... Если бы вы  не  сказали,  что  они  братья,  я  бы  и  не
догадалась. Такое неприметное лицо, и сходство тоже слабое...  А  вы  не
ошибаетесь, Дуня? Вы действительно узнали Петра?
   Девушка кивнула:
   - Еще бы! Я просмотрела  целый  семейный  альбом,  видела  много  его
снимков. Ошибиться невозможно. Это он - тот самый  парень,  что  был  на
вечеринке.
   - Как же вы его нашли? - изумленно воскликнула Татьяна:
   - Я ведь не давала вам адреса Петра! Я боялась  за  вас,  не  хотела,
чтобы вы туда сунулись...
   - А я была не у Петра, а у его мамы. И собственно, первой этот альбом
нашла не я, а Нелли...
   Я уже просто шла по ее следам.
   Обе замолчали. Татьяна отвела взгляд -  при  одном  упоминании  имени
пропавшей девушки она сразу почувствовала себя виноватой... Но  Дуня  не
стала развивать эту тему. Девушка просто забрала снимок и, укладывая его
в сумку, спросила, не  приходилось  ли  Татьяне  когда-нибудь  встречать
этого Василия?
   Та покачала головой:
   - Вряд ли. А он тут при чем?
   - Дело в том, что Леня и этот Василий были компаньонами. Вы  слышали,
что Леня в свое время задолжал крупную сумму денег и не мог расплатиться
по долговой расписке?
   Татьяна ответила, что слышала об этом - от его матери.
   - Она мне и сказала, что долг до сих пор не выплачен.
   - На самом деле  он  давно  выплачен.  -  Дуня  достала  расписку.  -
Взгляните, вот запись, что за все уплачено полностью. Еще в феврале.
   Женщина хотела рассмотреть записку детальнее, но  девушка,  будто  не
заметив ее движения, спрятала бумагу в сумку:
   - Только вот его мать, думаю, пока не знает об этом.
   - То есть как? Вы ей не сказали? - недоуменно переспросила Татьяна. -
У нее бы такой камень с души свалился! Она  очень  переживала  по  этому
поводу.
   Дуня ответила, что, раз долг выплачен, торопиться некуда.
   - Но ведь Антонина Григорьевна  почти  уверена,  что  ее  сына  убили
именно из-за этого долга! - возмутилась  женщина.  Она  никак  не  могла
отделаться от раздражения, которое невольно вызывала у нее девушка, - та
вела себя так, будто родилась диктовать другим свои условия. - Вы просто
обязаны отдать ей расписку! Ведь это значит, что  была  какая-то  другая
причина его смерти! Она-то думает, что с него пытались выбить долги!
   - Я обязательно