наешь, я пару  раз  перезванивалась  с  Ириной
мамой, уже после поминок. Она мне рассказала столько подробностей  о  ее
смерти... И она уверена, что того парня нужно отыскать. Может быть... Я,
конечно, не знаю... Но эта женщина,  Татьяна  Николаевна,  думает,  что,
может, и Леня пострадал именно из-за него.
   Дуня вздрогнула, собралась  возразить,  что  эта  версия  слишком  уж
притянута за уши, но подружка даже не дала ей времени раскрыть рот.  Она
задумчиво произнесла:
   - Это и в  самом  деле  очень  подозрительный  тип.  И  он  совершает
странные поступки.
   - Да что он такого совершил?  Мы  с  тобой  даже  не  разглядели  его
толком! Ничего он  не  делал,  стоял  на  балконе  и  курил!  -  наконец
высказалась Дуня.
   Но подруга по-прежнему не обращала внимания на ее сопротивление:
   - Знаешь, что у меня не укладывается в голове? Что он привел с  собой
на день рождения Иру, а потом преспокойно отпустил  ее  с  Леней...  Как
будто не знал ее и они были чужие.
   - Ну и что?
   - Да ведь она в это время была от него беременна! - выпалила Нелли.
   Дуня так и ахнула:
   - Врешь! Правда? Обалдеть! - Она лишилась  дара  связной  речи.  -  А
Ленька что?
   - Что-что! Он это знал и все равно хотел  жениться!  Да  тише  ты!  -
шикнула девушка, видя, что подруга снова открыла рот для очередной серии
восклицаний. - Потом будешь ахать. Я все про тот  день  рождения  думаю.
Видно, они серьезно поссорились. Или прямо там,  или  перед  приходом  в
гости. Я так думаю, во всяком случае...
   Иначе почему он отпустил ее с другим парнем?
   - И мать Иры считает, что из-за этой ссоры он толкнул ее  под  машину
или вроде того? - спросила Дуня, немного придя в себя  от  потрясения  и
обретя  прежнюю  язвительность.  -  Через  два  месяца,  да?  Так  долго
обдумывал преступление? Нелка, это просто нелепо! И при чем тут Леня?
   Нелли пожала плечами:
   - Что толку гадать? У нас есть его внешность, мы  его  помним,  пусть
даже смутно. И есть имя.
   Если имя и внешность совпадут - это тот самый тип, которого ищет мать
Иры. А он-то отрицает, что общался с ней, понимаешь? Говорит, что  видел
ее только изредка и почти случайно.
   Дуня продолжала листать страницы альбома, автоматически прислушиваясь
к  разговору  в   соседней   комнате.   Видимо,   позвонил   кто-то   из
родственников, так как Антонина Григорьевна обращалась к собеседнику  на
"ты". Девушка уже досмотрела альбом почти до последней страницы и  вдруг
остановилась.
   - Нашла? - воскликнула Нелли и перегнулась через  ее  плечо.  Однако,
увидев снимок, она нахмурилась. На фотографии была изображена  худенькая
темноволосая девушка, снятая где-то на природе или  в  городском  парке.
Она стояла в  тени  большого  дерева,  картинно  придерживая  на  голове
соломенную шляпку.  Шляпка  в  придерживании  не  нуждалась  -  судя  по
спокойным складкам цветастой юбки, надетой на девушке, ветра в тот  день
не было.
   - Почему она оставила тут Ольгу? - пробормотала Нелли.  -  Я  думала,
она ее просто ненавидит...
   - Может, Леня оставил, - шепнула Дуня и быстро закрыла альбом. -  Это
единственная ее фотография, других мне не попалось.
   - Наверняка их  было  больше,  -  хмуро  заметила  Нелли.  -  В  этих
последних альбомах много пустых страниц.
   - Кстати, - Дуня прислушалась к разговору в соседней комнате,  беседа
там, судя по всему, подходила к  концу,  -  почему  мать  Иры  не  может
показать нам фотографию этого парня? Если ее дочь с ним  гуляла,  у  нее
должен быть снимок.
   - Никакого снимка у нее нет,  иначе  она  бы  нам  его  показала,  не
сомневайся. А приметы, которые она мне сообщила, слишком уж общие. Нужен
снимок.
   Но снимка они так и не нашли,  хотя  провели  в  гостях  больше  двух
часов. Антонина Григорьевна, судя по всему, даже  успела  устать  от  их
общества.
   Она рассеянно пристроилась возле стола  с  чашкой  чаю  и  сигаретой,
читала  телепрограмму  и  только  изредка  обращалась   к   девушкам   с
каким-нибудь  вопросом.  Они  уже  собрались  уходить,   когда   женщина
задержала их. Она вдруг спросила: не жаловался ли им  Леня  в  последние
дни на какие-нибудь денежные затруднения?
   Девушки переглянулись и ответили отрицательно.
   - Мы ведь редко виделись, - напомнила Нелли.
   - Только когда собиралась вся компания, - вставила Дуня. - Леня  ведь
работал, а мы учились...
   - Да-да, - уже  рассеянно  откликнулась  Антонина  Григорьевна.  -  Я
всегда жалела, что он бросил институт. Ну что  ж,  идите.  Не  забывайте
меня.
   Постойте... А письмо? Про письмо он не говорил?
   Этот вопрос  окончательно  поставил  подруг  в  тупик.  Они  даже  не
решились переспросить, в чем, собственно, дело и какое письмо имеется  в
виду.
   Антонина Григорьевна не стала настаивать на ответе и больше ни о  чем
их не спрашивала. Уже на лестнице девушки обменялись  многозначительными
взглядами.
   - Тебе не кажется, что она немножко не в себе? - спросила Дуня.
   - Она нормальна. Просто думает о чем-то  своем  и  считает,  что  все
думают о том  же,  -  грустно  ответила  Нелли.  -  Как  жаль...  Я  так
рассчитывала найти  у  нее  снимок.  Просто  ума  не  приложу,  где  еще
искать...
   - А почему ты сказала, что из всей компании доверяешь только  мне?  -
поинтересовалась Дуня, когда они вышли на улицу.
   Нелли остановилась и серьезно сказала, что никому другому  не  верит,
потому что кто-то из их компании привел эту  пару  в  гости.  Во  всяком
случае, открыл им дверь. Без приглашения они бы точно не явились.
   - И этот кто-то мне врет, - сказала Нелли. - Только это не ты.
   - Почему не я? - поинтересовалась Дуня.
   - Да потому, что ты считаешь меня настолько глупой, что даже  никогда
мне не врешь, - отрезала Нелли.
   Дуня даже задохнулась от неожиданности, но не нашлась что ответить. К
метро они пошли вместе, правда не обменявшись  больше  ни  словом.  Дуня
решала сложный вопрос:  обижаться  ей  на  взбунтовавшуюся  подругу  или
разрешить ей взять маленький реванш? Подруги  попрощались  на  одной  из
кольцевых станций. День был праздничный, и в  метро  было  почти  пусто.
Девушки пообещали друг другу созвониться завтра вечером. Им  нужно  было
встретиться перед началом занятий  в  институте,  чтобы  договориться  о
конспектах. Приближались экзамены...
   Но они не созвонились и так и не увиделись, и вовсе не потому, что не
могли простить друг другу взаимных колкостей. Дуня  прождала  звонка  до
позднего вечера третьего мая. Она давно привыкла, что подруга звонит  ей
первая - ее заботой было  всегда  только  взять  трубку.  Когда  же  она
позвонила сама и попросила к телефону Нелли, мать девушки  сказала,  что
дочь задержалась у какой-то подруги. Дуня, немного озадаченная, повесила
трубку. Впрочем, она решила, что Нелли продолжает свои изыскания, и даже
немного  подосадовала  на  то,  что  подруга  тратит  время   на   такое
бесполезное дело.
   Однако на другое утро все изменилось. Ложась спать, Дуня, как всегда,
отключила телефон, она делала это потому, что у нее не так давно завелся
назойливый поклонник. Он звонил в самое неподходящее время и донимал  ее
пустыми разговорами.
   Когда же утром она поднялась и снова  подключила  аппарат,  он  почти
немедленно зазвонил.
   - Нелли не у тебя? - спросила ее мать девушки.
   - Она не вернулась домой?! - воскликнула Дуня. Вместо ответа, женщина
начала всхлипывать.
   В тот день Дуня не пошла в институт. Она отправилась домой к  подруге
и узнала от ее родителей, что их дочка убежала куда-то вчера сразу после
обеда, предупредив, что может вернуться поздно.
   Поэтому они и не волновались до тех пор, пока  не  закрылись  станции
метро. О том, что  дочь  может  вернуться  на  машине  или  ее  проводит
какой-нибудь парень, они не думали. Семья жила скромно,  и  Нелли  редко
имела лишние карманные деньги на такси. Что касается парней, то у дочери
до сих пор не было ни одного серьезного увлечения и никто  ее  домой  не
провожал.
   - И я бы знала,  если  бы  у  нее  завелся  парень...  -  всхлипывала
расстроенная мать. -  Она  все  мне  рассказывала.  Нет,  с  ней  что-то
случилось! Мы звонили тебе всю ночь, думали, вдруг она у тебя...
   Дуня сидела за кухонным столом, потерянно разглядывая дешевый браслет
на своем запястье.
   У нее не было  сил  поднять  глаза  и  встретить  убитые,  испуганные
взгляды родителей Нелли. Она постаралась было их утешить - может,  Нелли
поехала куда-нибудь за город, на дачу,  в  гости,  а  с  телефонами  там
проблема... Но она  сама  не  верила  в  то,  что  говорит,  и  утешения
прозвучали неубедительно. Дуне, как никому другому, было  известно,  что
Нелли никогда не позволила бы себе так встревожить родителей. Тем более,
что у ее отца было больное сердце.
   - Вы всех наших обзвонили? - спросила она. - У меня с собой  записная
книжка.
   - Ох, мы всем звонили, всем, - воскликнула женщина. - Ни к  кому  она
вчера не приходила, никто о ней не знает...
   - У родственников тоже ее нет, - вставил слово отец. Он  в  это  утро
выглядел намного старше своих лет. Серые  тени  под  глазами,  загнанный
взгляд. - И я полночи проходил по всему  району  с  собакой.  Искал  ее,
звал, нигде нет... Спросил даже милицию у метро. Они никого  похожего  а
тот вечер не заметили...
   - Она тебе ничего не говорила, к кому собирается? - спросила  девушку
мать Нелли.
   Дуня покачала головой, почти не вслушиваясь в ее слова.  Она  в  этот
миг вспоминала, как они расстались с подругой после  визита  к  Антонине
Григорьевне и какое при этом было лицо у Нелли.
   Решительное, чуть хмурое, почти испуганное...  Но  решимости  в  этом
лице было больше всего. А этим качеством подруга никогда не  отличалась.
"Что с ней сделала та женщина, чего наговорила? -  Дуня  вспомнила  мать
Иры, ее расспросы на поминках. -  Понятно,  у  женщины  было  горе,  она
старалась что-то разузнать про дочь... А Нелка завелась, как  полоумная.
Куда же она вляпалась?"
   В несчастный случай, нападение хулиганов в ночной темноте или  что-то
подобное Дуня верила с трудом. И вообще, Нелли боялась темноты  и  редко
возвращалась  домой   поздно.   Всегда   была   осторожна,   никого   не
провоцировала. Дуня могла поклясться, что  ей  ни  разу  не  приходилось
видеть, чтобы к подружке пристали или вообще обратили на  нее  внимание.
Ограбление? Да что с нее было взять? "Я  уверена  -  это  все  из-за  ее
поисков! Иметь бы телефон этой женщины, матери Иры..."
   И тут ей пришла в голову  одна  идея.  Она  попросила  пустить  ее  к
телефону. Просьбу выполнили, но мать Нелли  держалась  поблизости,  пока
Дуня набирала номер. Она явно собиралась  слушать  разговор,  а  девушке
было неловко сказать, что  определенной  надежды  у  нее  еще  нет.  Она
звонила Антонине  Григорьевне.  Мать  Леонида  была  дома  и,  как  Дуне
показалось, не обрадовалась, услышав голос девушки:
   - А, Дуня, это ты... Я еще сплю. Неважно себя чувствую.
   Дуня извинилась и спросила, нет ли у  нее,  случайно,  телефона  Иры.
Женщина сперва не поняла, о ком речь, и было так  нелепо  уточнять,  что
это - невеста ее покойного сына. Только тут женщина вспомнила:
   - А, ну конечно... Есть.
   Она надиктовала номер из записной книжки и даже не  поинтересовалась,
зачем он нужен. Дуня уже собиралась положить трубку,  когда  собеседница
равнодушно обмолвилась:
   - Неля вчера опять заходила. Спасибо, что не забываете.
   Дуня крепче прижала трубку к уху:
   - Она была у вас? Когда?
   - Днем или вечером, - все так же равнодушно ответила женщина. - Время
сейчас не имеет для меня значения, на работу я не хожу.
   - Зачем она приходила?
   Видимо,  Дуня  говорила  чересчур  взволнованно,  так  что   Антонину
Григорьевну, наконец, проняло.
   Она поинтересовалась: не случилось ли чего? Дуня ответила, что  Нелли
нигде не могут найти. Она вчера не вернулась домой и до сих пор не  дала
о себе знать.
   - О Господи! - проговорила Антонина Григорьевна. -  Но  она  ушла  от
меня совсем не поздно...
   Еще было светло.
   - Куда идет, не сказала?
   -  Нет.  Вообще  это  было  как-то  странно...  Она  и   пришла   без
предупреждения,  сказала,  что  хочет  еще  посмотреть  альбомы.  Я   ей
показала, конечно...
   Но я нехорошо себя  чувствовала  еще  вчера,  постоянно  прихватывало
сердце. И поэтому я не могла с  ней  сидеть.  Наверное,  Неля  потому  и
пробыла у меня совсем недолго, ей стало  скучно.  Я  лежала  в  соседней
комнате и даже не смогла встать,  чтобы  проводить  ее  до  дверей.  Она
захлопнула дверь на защелку и ушла. Когда же?
   Женщина призадумалась и в конце концов  предположила,  что  это  было
около семи вечера.
   Никак не позже восьми.
   - Что она у вас делала? - перебила ее Дуня. Она даже не заметила, что
мать Нелли тем временем успела  подойти  к  ней  вплотную  и  напряженно
слушает разговор. Если бы она  встретила  ее  взгляд,  полный  отчаянной
надежды, девушке было бы трудно вымолвить хоть слово.
   - Смотрела фотографии... - повторила женщина.  -  Я  даже  не  смогла
убрать альбомы, они до сих пор так и лежат на диване...
   - И не убирайте! - воскликнула Дуня. -  Пожалуйста,  не  убирайте,  я
сейчас приеду и посмотрю на них, хорошо?!
   Антонина Григорьевна удивленно согласилась, и Дуня пообещала приехать
как можно быстрее. Она решила взять такси. Опуская трубку на рычаг,  она
напоролась на взгляд  матери  Нелли.  Отец  стоял  тут  же  в  коридоре,
неподалеку от них.
   - Ничего... - виновато вымолвила девушка.
   - Но кто-то видел ее вчера? Я так понял? - спросил отец.
   - Да, мама Лени... Парня, которого мы хоронили. Но Нелли ушла от  нее
довольно рано, она явно отправилась куда-то еще...
   - Она что-то знает?
   Дуня сказала, что  немедленно  поедет  туда  и  попробует  что-нибудь
выяснить. Отец Нелли вызвался было ехать с  ней,  но  Дуня  настояла  на
своем - поедет одна. Она  объяснила,  что  Антонина  Григорьевна  сейчас
чересчур измучена и с ней нужно обращаться как можно осторожнее. Покидая
этих людей, оставляя их горе  позади,  за  захлопнувшейся  дверью,  Дуня
почувствовала явное облегчение.
   В  этой  квартире  сам  воздух,  казалось,  застыл  и  сковывал   ее.
Вырвавшись на улицу,  подставив  лицо  солнцу,  она  с  какой-то  особой
радостью почувствовала себя молодой и свободной...  И  живой.  Последнее
ощущение было для нее настолько  новым,  что  она  с  замиранием  сердца
боялась его упустить.
   "Я живая... - пронеслось  у  нее  в  голове.  -  А  Нелка?!  Что  она
раскопала в этих альбомах, черт возьми? Уж не нашла ли она в самом  деле
того парня? Как она говорила?! Он может быть виновен  в  смерти  невесты
Леньки? Но тогда... Ох, ну и дурочка же  она!  Как  можно  проворачивать
такое в одиночку! Взяла бы кого-нибудь для защиты!"
   Ей вспомнилось, что для защиты, а вернее, для  помощи  Нелли  выбрала
именно ее. Вспомнились слова подруги: "только тебе  я  и  доверяю..."  И
подозрения, которые мучили Нелли, - она всерьез предполагала,  что  один
из их компании сказал не правду, отрекшись  от  знакомства  со  странной
парочкой на вечеринке.
   "Ну, если уж она вела себя слишком наивно, то я на этом не  попадусь!
- Дуня отправилась к проезжей части, проверила наличность в  кошельке  и
принялась ловить машину. - Только бы Нелли нашлась, да поскорее! Уж ради
этого я все готова сделать!"
 
*** 
 
   Антонина Григорьевна уже успела очнуться от своей апатии,  и  к  тому
моменту, когда Дуня вошла в комнату, женщина стала нервно говорливой.
   - Неужели с Неллочкой что-то  случилось?  -  беспрестанно  спрашивала
она. - О Боже, она мне  так  нравилась,  такая  милая  девушка...  Такая
скромная, отзывчивая... Дуня, может, она уехала куда-то?
   Гостья даже не стала с ней спорить - не было  времени.  Она  кивнула,
заметив, что могло быть и так. Обведя  взглядом  комнату,  она  заметила
груду альбомов на диване и подошла к ним.
   - Вот тут она вчера и сидела. - Антонина Григорьевна  склонилась  над
альбомами. Некоторые из них были еще раскрыты, как будто их  только  что
рассматривали. - Пробыла у меня больше часа, все  смотрела  снимки...  И
так тихо, ее совсем слышно не было. Я  даже  вздремнула,  пока  она  тут
была.
   - Нелли не говорила, что именно ищет? - обмолвилась Дуня.  И  тут  же
прикусила губу,  ведь  Нелли  делала  перед  хозяйкой  вид,  что  просто
интересуется фотографиями. Из сентиментальных чувств.
   Но женщина как будто ничего не заметила:
   - Нет, не говорила. Покопалась в фотографиях, попрощалась и убежала.
   - А она не выглядела  встревоженной,  когда  уходила?  Не  торопилась
куда-нибудь? Может, попросила позвонить? - допытывалась Дуня.
   Антонина Григорьевна заявила,  что  никаких  звонков  с  ее  телефона
девушка не делала. Да и не  просила  она  об  этом.  А  вот  ушла  очень
поспешно, это правда, как будто вспомнила о важном деле.
   - Я не удивилась, вы все так бегаете, будто оглашенные,  -  с  легкой
обидой в голосе произнесла Антонина Григорьевна.  -  Сперва  у  вас  как
будто есть время, а потом что-то вспоминаете и несетесь куда-то... Но  я
на нее не сержусь, хотя сперва хотела попросить,  чтобы  она  сходила  в
магазин. У меня вчера просто ноги не двигались...
   Женщина пустилась в описания своих вчерашних недомоганий.  Дуня  едва
слышала ее. И не потому, что совсем не  сочувствовала.  Она  лихорадочно
шарила взглядом  по  страницам  альбомов.  Потом  наклонилась  и  быстро
просмотрела те страницы, которые были открыты.
   Судя по всему,  Нелли  вчера  интересовали  снимки  школьной  поры  -
последних классов - и ранние институтские  фотографии  -  их  группа  во
дворе, в столовой, на вечеринке... Лица почти все знакомые.
   Над ребятами даже иногда  посмеивались,  удивляясь,  как  это  бывшим
одноклассникам, которые держались тесной группкой в шесть-семь  человек,
удалось  одновременно  поступить  в  один  и   тот   же   институт,   на
экономический факультет. Собственно, особенно удивляться не нужно  было.
Ребята  многое   делали   сообща,   в   том   числе   посещали   платные
подготовительные  курсы  этого  института,  которые  давали  льготы  при
поступлении. Им было легче вместе - проще и веселее.
   Каждый держался за компанию по своей личной причине. Например, Сергей
попросту обожал ходить в гости и приглашать друзей  к  себе.  Нелли  эта
сплоченность давала некую иллюзию  защиты.  А  Дуня  настолько  привыкла
играть в этом тесном  кружке  роль  королевы,  что  ей  трудно  было  бы
обойтись без этого амплуа. После поступления в институт держаться вместе
стало уже труднее. Кто-то был вынужден бросить учебу - например Леня.  У
кого-то не было денег платить за обучение, жизнь диктовала свои правила,
многим пришлось работать. Одна девушка из их компании вышла замуж  -  не
Ольга, другая. Вышла по горячей любви и на таком сроке беременности, что
роды пришлись чуть ли не сразу после свадьбы.  Она  взяла  академический
отпуск и больше в институте не появлялась. Словом, их дороги  постепенно
расходились в разные стороны... И  все-таки  ребята  пытались  держаться
вместе.
   Но были на этих снимках и незнакомые лица.
   Некоторых из этих ребят Дуня знала только в лицо, других - по именам,
с третьими вообще знакома не была. Институт  был  все-таки  большой,  со
всеми не познакомишься. Она обратилась к Антонине Григорьевне:
   - Скажите, альбомы открыты именно на тех страницах, которые  смотрела
Нелли?
   - Да. Я ничего  не  трогала  ни  вчера,  ми  сегодня,  -  подтвердила
женщина. - А она... Постой, Дунечка! Тут не хватает фотографий!
   Антонина  Григорьевна  схватила  альбом  в  руки  и  лихорадочно  его
просмотрела. При этом она приговаривала:
   - Как же, я прекрасно помню, тут был большой снимок, вся ваша группа,
это вы на первом  курсе  снялись...  А  тут  -  несколько  фотографий  с
какого-то праздника, у кого-то из ваших был день рождения... А тут...
   Она продолжала перечислять пропавшие фото