казалось,
дохнула сама смерть. Мерзкая смерть там, во тьме, на  асфальте...  Среди
гниющего мусора, годами валившегося из окон, с крыш. "Он  едва  меня  не
столкнул и столкнул бы, если бы я не пульнула в него газом!" Она впервые
осознала, как близка была к гибели. Но даже теперь ей в это не верилось.
Она посмотрела на свои руки, будто видела их впервые.
   Да, пальцы не слишком чистые, и она  опять  умудрилась  оцарапать  их
где-то... На той лестнице или когда цеплялась за край крыши... И они все
еще дрожат - мелко, но заметно.  Но  все-таки  это  были  живые  пальцы!
Живые, теплые И представить, что они могут быть мертвыми, скрюченными  и
неподвижными, Дуня так и не смогла.
   "А если бы он все-таки скинул меня,  я  была  бы  рядом  с  Нелкой...
Потому что она там. Да, думаю, что она там. И спешить, конечно,  некуда.
Я давно уже опоздала. Теперь я подожду до завтра. Я даже  точно  подожду
до завтра, потому что сейчас у меня нет сил этим заниматься..."
   И она приняла решение: ехать  домой.  Дома  сразу  прошла  в  ванную,
умылась, особенно тщательно вымыла руки. Царапина слегка саднила, но эта
боль даже радовала ее. Это была такая живая боль!
   Девушка наскоро поужинала - одна, без родителей, те уже успели поесть
без нее, вернувшись с работы. И легла спать в своей комнате - той самой,
которую занимала, еще будучи школьницей.
   Это была крохотная комнатка, не  больше  восьми  метров.  Скворечник.
Мама все  оставила  тут,  как  было  прежде,  но  Дуне  это  не  слишком
нравилось.
   Плакаты на стене - какие глупые фильмы она тогда смотрела  и  как  ей
могло все это нравиться! Лучше бы мама все это содрала,  и  папа  заново
оклеил комнату новыми обоями. А эти дурацкие игрушки на книжной полке  -
она когда-то собирала брелоки для ключей в виде зверюшек... Идиотизм,  к
чему столько брелоков, если ключей  у  нее  -  всего  одна  связка?  Она
раздражалась, сама не зная почему. Дуня всю ночь проворочалась с боку на
бок, пытаясь уговорить себя,  что  время  идет  как  обычно,  ничуть  не
медленнее. Скоро наступит утро, и она позвонит следователю.  Вот  только
дождется, пока родители уйдут на работу...
   "А  если  Петр  за  это  время  сбежит?"  -  подумала  вдруг  она.  И
почувствовала, что губы кривятся в истерической  усмешке.  "Да  куда  он
сбежит, если у него нога сломана! Сломана, точно, он не мог подняться. А
вот  насчет  позвоночника  загнул,  просто  перепугался,  мерзавец...  С
переломанной спиной он бы не ползал так резво! Интересно, а о моей спине
он подумал? Что  было  бы  со  мной,  если  бы  я  навернулась  с  крыши
семиэтажного дома - да прямо об асфальт?! А  о  Нелке  он  думал?  Пусть
помучается, гад. Никуда он не уйдет.  Тем  более,  если  его  увезли  на
"скорой". Из больницы, да еще в гипсе, не очень-то удерешь..."
   Несколько раз она вскакивала с постели, приоткрывала окно  и  курила,
высунувшись по пояс, разглядывая темный тихий  двор.  Ожидание  рассвета
было мучительно - ни перед  одним  экзаменом  она  так  не  волновалась.
Сейчас Дуня начала жалеть, что не довела дела до конца, сбежала. А  ведь
нельзя было терять ни часа!
   "Как только этот чертов парень оклемается от боли,  он  сразу  начнет
заметать следы. Ну ладно, он-то нетранспортабелен, но остается его брат.
   Правда, тот непонятно где. Сбежал  кот  Василий,  испугался  милиции.
Явно к ним  кто-то  приходил,  не  могли  не  приходить,  раз  следствие
заведено, и Нелку ищут. Разве следователю не хочется спихнуть с плеч это
дело? Он пришел,  поговорил  с  их  матерью...  Та  перепугалась,  когда
поняла, что девушка, которая являлась к ней  четвертого  мая,  считалась
пропавшей уже накануне вечером. Конечно, сказала об этом своим сыновьям.
Сама-то, возможно, она ни при чем. И что? Василий как в воду канул.
   А Петр... Черт, он же полез на крышу,  чтобы  встретиться  с  братом!
Стало быть, у них там вчера была назначена встреча! Можно  было  накрыть
обоих, голубчиков!"
   Она едва не застонала - упустила такой шанс.
   "Вот если бы взять их там обоих! Но неужели... Неужели тело  все  еще
там, внизу?! Как они не боялись оставлять его?!"
   Ночь была прохладной и свежей, но у нее снова появилось чувство,  что
нечем дышать. Слез не было, плакать она не могла. "Нелка, глупая  бедная
Нелка... Вычислила этого Василия Врача, прибежала к его матери,  увидела
снимок Петра... Что потом? Потом его мать,  возможно,  все-таки  сказала
ей, что Васю можно поискать на крыше. Сказала же она это мне  -  а  ведь
перед этим даже имени не спросила! Значит, и ей могла сказать... Нелка и
полезла наверх... И что? Возможно, она вела себя как дурочка, заговорила
прямо о том, что хочет узнать. И кто ее знает, о чем еще. Она так жалела
Леньку, да и эту Иру тоже, хотя почти ее  не  знала...  Могла  впасть  в
истерику или, того хуже, начать взывать к его совести... И он сбросил ее
туда...
   Боже мой".
   Но в следующий момент ей уже казалось почти нереальным, что все могло
произойти именно так.
   Конечно, выхода в тот двор-колодец нет. Он не был спроектирован и  не
был пробит в стене. В этом она была совершенно  уверена.  Но  ведь  туда
выходили окна обитаемых квартир! Неужели никого не привлек шум падающего
тела, сильный удар об асфальт? Наконец,  были  жильцы  первого  этажа...
Неужели они никогда не выглядывают в окно? Они ведь должны  были  что-то
заметить! Даже если там невероятно темно - тем более! Зажигают ведь  они
у себя свет! И свет падает во  дворик,  кое-что  все-таки  освещает.  Не
могло тело оставаться там Бог знает сколько времени! И потом,  туда  мог
вести какой-то ход, о котором Дуня попросту не знала, так  как  не  была
жильцом  того  дома.   Какая-нибудь   заколоченная   подъездная   дверь.
Подвальная дверь, в конце концов. Или канализационный люк -  иначе  куда
девался нападавший за зиму снег, куда стекала дождевая вода?  Да  жильцы
нижних этажей попросту захлебнулись бы, если никакого выхода  оттуда  не
было!
   А в следующий миг она снова видела искаженное лицо Петра - и  ощущала
спиной  неровный  край  парапета,  к  которому  он  ее  прижал,  пытаясь
столкнуть с крыши...
   "Одно я знаю точно: МЕНЯ он пытался туда  столкнуть,  -  думала  она,
укладываясь в постель и заставляя себя  закрыть  глаза.  -  Значит,  мог
столкнуть и Нелку. Завтра я узнаю это. Уже через несколько часов. Совсем
скоро".
 
*** 
 
   Но в том дворе она оказалась намного позже - в пятом часу  следующего
дня. К  этому  времени  девушка  была  настолько  измучена  бесконечными
разговорами и объяснениями, которые  пришлось  давать  следователю,  что
воспринимала все происходящее как в тумане.
   Дозвонившись до следователя утром, она  сперва  попыталась  объяснить
все по телефону. Ее попросту не поняли или же не  приняли  всерьез.  Она
сорвалась и стала требовать, чтобы немедленно  обыскали  дворик-колодец,
потому что иначе труп оттуда могут унести. Тогда у нес попросили еще раз
назвать свое имя, а также адрес с телефоном, Дуню  просто  трясло,  хотя
она пыталась говорить спокойно, чтобы ее не приняли за сумасшедшую.
   Кончилось  тем,  что  она  поехала  в  следственное  управление.  Там
пришлось долго ждать - нужный ей человек, как оказалось,  куда-то  уехал
полчаса назад, не дождавшись ее появления. Все попытки возмутиться ни  к
чему не привели. Ей твердо сказали, что  он  поехал  не  развлекаться  и
вообще тут никто не развлекается, все работают. Сядьте и посидите.
   Но в конце концов она своего добилась. И скорее  всего  подействовали
не ее логические выкладки насчет того, что могло случиться  с  Нелли,  а
рассказ о том, что вчера случилось с ней самой.
   Особенно история со сломанной ногой Петра.
   -  Он  вас  преследовал  и  пытался  сбросить  с  крыши?  -   уточнил
следователь. - Вы не преувеличиваете?
   - Да нет же! И туда он сбросил Нелли!
   - Почему  именно  туда?  Почему  он?  -  рассудительно  и  совершенно
спокойно спросил следователь. - Парень что, признался в этом?
   Она помотала головой и жалобно ответила, что, несмотря на  отсутствие
прямых доказательств, абсолютно уверена в этом. Что им стоит  поехать  с
ней и обыскать дворик?
   В конце концов поехали. Правда, пришлось еще минут  сорок  дожидаться
машины, которая тоже была где-то  в  разгоне.  Дуня  совсем  притихла  и
сидела смирно, прикрыв глаза. Всю дорогу до  дома  Врачей  она  пыталась
себе представить, что же  будет,  если  все  ее  предположения  окажутся
правдой?
   Представляла себе, что будут переживать родители Нелли, что предстоит
пережить ей самой - ведь если найдут  труп,  его  придется  опознать.  А
кому, как не ей?..
   Но прежде чем каким-то образом обыскать дворик,  следователь  выразил
желание подняться в квартиру Врачей. Дуню с собой не звали, но она  сама
вышла из машины и добровольно полезла на седьмой  этаж.  В  третий  раз.
Этот путь уже казался ей чем-то неизбежным, как будто ей предстояло  всю
жизнь подниматься  по  этой  темной  лестнице,  среди  запахов  гнили  и
бесшумно шмыгающих  под  ногами  кошек.  Она  остановилась  на  площадке
второго этажа и обратила внимание следователя, как жутко выглядит отсюда
этот замкнутый дворик.
   - Видите? Сюда выходят только окна с лестничной клетки, а напротив  -
окна жилых квартир.
   И выхода никакого нет.
   Тот попытался что-нибудь увидеть через грязное стекло,  но  не  смог.
Его помощник в конце концов поборол неподатливую раму и открыл окно. При
этом во двор выпал из рамы кусок  стекла  -  древняя  замазка  мгновенно
развалилась,  стоило  толкнуть  раму.  Послышался   глухой,   немедленно
замерший внизу звон. Мужчины высунулись и посмотрели вниз,  стараясь  не
испачкаться о подоконник.
   - Темно, - сказал следователь, пытаясь что-то  рассмотреть  внизу.  -
Фонарик у тебя есть?
   - В машине, - буркнул тот.  -  Ни  черта  не  вижу.  Мусор  какой-то,
кажется... Или лужа, что ли?
   Да, мерзкое местечко.
   Дуня стояла сзади и нервно кусала прядь своих  волос,  намотанных  на
палец. Она бы ни за что туда не  выглянула.  Нет,  ни  за  что.  Это  их
работа, пусть ею и занимаются.
   Поднимаясь по лестнице, мужчины продолжали негромко переговариваться.
Дворик их удивил - девушка это понимала по обрывкам доносившихся до  нее
фраз. Они обменивались опытом и сходились на одном:  какой-нибудь  выход
все равно должен быть.  Хорошо,  если  не  канализация  -  кто  же  туда
полезет. Скорее  это  окажется  какая-нибудь  дверь,  которой  никто  не
пользуется. Нужно повнимательнее осмотреть дом, поговорить с жильцами.
   - Или в ЖЭК зайти, -  заметил  следователь.  -  Как-то  же  они  туда
попадают, черт возьми...
   Они неожиданно стали очень серьезными, но, вместо  того  чтобы  этому
обрадоваться, девушка испугалась еще больше. "Значит, они тоже  со  мной
согласны, что место подозрительное! Это может оказаться правдой..."
   От следователя Дуня узнала, что тот действительно побывал в  квартире
Врачей. Это произошло на  другой  день  после  ее  звонка.  Подробностей
визита она не узнала - тот не был расположен  посвящать  ее  в  подобные
вещи. Выяснила только, что следователь говорил с матерью парня.
   Добравшись до  площадки  седьмого  этажа,  следователь  был  вынужден
подняться еще чуть выше - Дуня непременно желала показать ему  сломанную
чердачную лестницу. Тот постоял там с минуту, закинув голову  наверх,  с
ничего не выражающим лицом. Девушка шепотом напомнила:
   - Отсюда он вчера и свалился, когда гнался за мной.
   - Ничего себе, - задумчиво произнес тот,  опуская  глаза.  -  И  что,
только ногу сломал?..
   "Это  все,  что  его  интересует,  -  зло  подумала  она.  -  Ничего,
поднимется  на  крышу  -   сразу   станет   поразговорчивее...   Слишком
впечатляющий оттуда вид во двор-колодец!"
   Помощник тем временем нажимал кнопку звонка на двери.  Наконец  дверь
открыли, но не настежь - только  на  расстояние  накинутой  цепочки.  Он
повел переговоры, показал удостоверение.
   Цепочку с явной неохотой сняли. Подоспевшая Дуня  увидела  на  пороге
Людмилу.
   И сразу поняла, что  та  всю  ночь  не  спала,  -  женщина  выглядела
совершенно изнуренной. Растрепанные, наспех собранные  в  пучок  волосы,
обведенные кругами глаза, криво застегнутый  халат...  Она  смотрела  на
визитеров с таким видом, будто жизнь ей уже не мила  и  ничего  хорошего
она от нее не ждет. Потом наконец разглядела за спинами мужчин Дуню.
   Ее лицо преобразилось - глаза  расширились,  губы  задрожали.  Слегка
задыхаясь от волнения, она заявила, что это та самая, которая вчера...
   Дуня не дала ей договорить - точно так же, как не дала  даже  открыть
рот своим провожатым:
   - Где Василий? Куда он сбежал?
   Людмила опешила, растерянно качнула  головой  и  вдруг,  опомнившись,
накинулась с новой силой на Дуню. Какая наглость являться сюда, да еще с
милицией, после того, как она искалечила ее сына!
   Да  так  искалечила,  что  парень  теперь  полгода   проваляется   на
больничной койке! Произнося  свою  обвинительную  речь,  она  постепенно
отступала в глубь прихожей, так что, наконец, пришедшие смогли войти.
   Все обитатели коммунальной квартиры были в сборе -  в  коридоре  Дуня
углядела и милиционера Диму с матерью,  и  Анну  Петровну,  застывшую  с
чайником в руке. Людмила обернулась на  соседей,  будто  призывая  их  в
свидетели:
   - Это она, сами видите! Явилась, не прошло и суток!
   - Давайте пройдем, в вашу комнату, - вежливо предложил следователь. -
Вот сюда, по-моему?
   Он безошибочно нашел дверь Людмилиной комнаты  и  открыл  ее.  Против
обыкновения, дверь была не заперта.
   Туда же без всякого приглашения со стороны хозяйки вошел помощник. За
ними, не переставая  возмущаться,  побежала  Людмила.  Дуня  осталась  в
коридоре - дверь захлопнули прямо у нее перед носом.
   Соседи смотрели на нее с какими-то странными лицами - не осуждая,  но
и не сочувствуя. Никто  не  делал  попыток  заговорить,  выяснить,  что,
собственно, происходит. Даже Анна Петровна держалась так, будто  была  с
нею незнакома. Девушка слегка растерялась от такого странного приема, но
все же решилась нарушить молчание.
   - Петр в больнице? - тихо спросила она, обращаясь в основном к  своей
старой знакомой.
   Та слабо качнула чайником, из носика которого шел остывающий пар:
   - Увезли.
   - А что с ним?
   - Нога сломана, да с ребрами что-то, - неожиданно вступил  милиционер
Дима. Мужчина произносил все  это  с  явным  удовлетворением  -  девушка
успела сообразить, что Петра он недолюбливал. - И  вроде  бы  сотрясение
мозга. Это Людка вчера сказала, когда оттуда  вернулась.  Всего  еще  не
выяснили, может, еще что себе отбил. Здорово вы его, девушка!
   Дуня отчаянно помотала головой:
   - Я его пальцем не тронула, правда! Он сам упал с чердака!
   Ее совершенно  внезапно  поддержала  мать  милиционера  -  сухощавая,
довольно  стервозного  вида  старушка.  Она,  мол,  всегда  говорила   -
долазятся они на эту крышу, обязательно долазятся!
   Сами лазили и девчонок туда таскали! У нее даром что сын  милиционер,
а ей все равно страшно было на лестницу выходить  -  мало  ли  кого  там
встретишь, если на крыше такие оргии устраиваются!
   Анна Петровна горячо возразила, что никаких оргий там не было, просто
парню, то есть Васе, хотелось жить отдельно, хотя бы летом. А раз он тут
прописан - имеет право пользоваться чердаком.
   - Ага, и лестницу сломать, - ядовито заметил  милиционер.  -  Кто  ее
сломал-то, спрашиваю? Пока Васька туда не лазил  -  все  ступеньки  были
целы. Он же сам их и подпилил, паскудник! Ноги же сломать можно!
   - Две комнаты имеют, - поддерживала позицию сына соседка. - Могла  бы
Людка ему отпереть вторую, все равно Петя тут не появлялся! С  тех  пор,
как его дед помер, он там все время и  живет.  Конечно,  в  отдельной-то
квартире - что не жить! Я Людку просто не понимаю.
   - Давно могла бы  разменяться,  -  проворчал  Дима.  -  Там  квартира
отдельная, да тут две комнаты. Могла бы себе такие хоромы оторвать, и  в
хорошем районе!
   - Про ту квартиру Людка и не вспоминает, - возразила  Анна  Петровна,
целиком увлекшись темой, которая для всех обитателей коммуналок является
самой волнующей. - Петька-то ее туда на порог не пускает. И эту  комнату
сам запер, и ключ с собой носит. Так куда его брату было деваться?
   На крышу лезть, да и только.
   - Так где же сам Василий? - напомнила о себе Дуня. - На крыше-то  его
нет!
   Квартирные вопросы ее нимало не волновали.
   Напротив, этот гвалт мешал ей прислушиваться к тому, что происходит в
комнате. А  там  что-то  происходило.  Она  расслышала  какой-то  глухой
шлепок, будто что-то упало на пол. Голоса за дверью вдруг повысились  до
крика и тут же снова спали до  неразборчивого  бормотанья.  Громче  всех
слышался голос Людмилы - она явно впала в истерику.
   - А где ему быть? Шляется где-то, - равнодушно ответил  Дмитрий.  Эта
история уже успела ему наскучить. Он развернулся  и  направился  в  свою
комнату. Старухи остались с Дуней. Они будто караулили  ее,  но  девушка
больше не обращала на них внимания.
   Через несколько минут дверь из комнаты Людмилы  распахнулась,  оттуда
вышел следователь. Его помощник  появился  чуть  позже.  Людмила  только
мелькнула в  дверном  проеме  -  яростная,  растрепанная  тень  с  силой
захлопнула за ними дверь. В замке немедленно и демонстративно повернулся
ключ.
   Дуня с надеждой посмотрела на  представителей  закона.  По  их  лицам
ничего угадать было нельзя - мужчины глядели так же скучающе и спокойно,
как и тогда, когда сюда вошли.
   - Идемте на крышу, - робко предложила девушка.
   И они пошли. Она даже не решилась их расспрашивать, в чем заключалась
суть беседы с Людмилой, хотя ее очень волновало,  что  та  могла  о  ней
наговорить... Дуня боялась,  что  ее  могут  обвинить  в  том,  что  она
столкнула парня с чердака, и тогда придется отвечать... Но об этом  речь
не шла, и мужчины относились к ней так же индифферентно, как прежде.
   Она только решилась спросить, нет ли сведений о младшем сыне Людмилы,
- он ведь очень подозрителен. Вместо ответа, помощник чуть усмехнулся, и
Дуня обиженно прикусила нижнюю губу.
   На крышу полез один помощник. Следователь заявил, что стар для  таких
штук, хотя на вид ему было никак не больше сорока пяти. Дуня осталась  с
ним внизу. В третий раз она туда не полезет -  это  решено  твердо.  Она
ограничилась лишь подробными комментариями - что и где посмотреть.
   Особенно настаивала, чтобы помощник осмотрел место, где  ее  пытались
спихнуть во двор. Он не ошибется - там такой полуобвалившийся парапет из
выветрившегося кирпича.
   Они ждали недолго.  Сверху  доносился  негромкий  звук  шагов,  потом
что-то упало, зашуршал целлофан. В проеме появилась темная фигура.
   - Бомжатник, - заключила фигура и, чертыхаясь, стала слезать вниз.  -
Ничего интересного.
   - Вы видели двор-колодец? - взволнованно спросила Дуня.
   ...Этот двор они рассмотрели подробнее буквально через полчаса.  Туда
действительно вела еще одна  подъездная  дверь  -  она  располагалась  в
маленьком закутке, рядом с  основной,  и  была  крепко  забита  досками.
Отдирали их гвоздодером, который принес работник ЖЭКа. ЖЭК  располагался
в соседнем дворе. Именно этот слесарь проконсультировал явившуюся к нему
делегацию насчет загадочного дворика. Первоначально, как выяснилось, там
ставили мусорные баки, чтобы не портить внешний  вид  в  большом  дворе.
Тогда эта дверь не была заколочена, и туда  сносили  свой  мусор  жильцы
всего подъезда. Но потом жильцы из другого корпуса - обитатели  квартир,
выходящих окнами в колодец, -  стали  жаловаться  на  невыносимую  вонь,
которая становилась особенно удушающей в период летней жары. Баки сперва
перенесли в большой  двор,  а  потом  вообще  убрали  за  угол.  Но  это
случилось только в семидесятых.
   - Кто же там убирает, если дверь забита? - спросила Дуня.
   - А никто не убирает, нечего там  убирать,  раз  никто  не