ом, да?
   - Да, - сдавленно прозвучало в ответ.
   Татьяна вздохнула, но все-таки решилась:
   - Послушай, ты совершенно уверена, что виделась  с  Ирой  два  месяца
назад? Может быть, и в последнее время вы тоже встречались?
   Она поймала взгляд Леонида - тот как будто подбадривал  ее,  побуждал
говорить решительнее.
   - Я полностью уверена,  Татьяна  Николаевна,  -  удивленно  протянула
девушка. - Почему вы сомневаетесь?
   Ее голос звучал так искренне и простодушно,  что  Татьяна  просто  не
могла ей не верить. Но она все время чувствовала на себе взгляд  Леонида
- отнюдь не смущенный, напротив, цепкий и выжидающий.
   - Кстати, - проговорила она, собравшись с мыслями. - Ира не знакомила
тебя со своим женихом?
   - С Петром? Нет...
   - Я говорю о другом парне, о Леониде.  О  том  женихе,  которого  она
представила нам с отцом. -  Татьяна  произнесла  эти  слова  с  нажимом,
ничуть не переживая о том впечатлении, которое они могли  произвести  на
Леонида. Впрочем, тот и глазом не моргнул - сидел и слушал.
   - Тем более... - растерянно произнесла девушка. - Татьяна Николаевна,
да что происходит?
   Я рассказала вам все, что знаю.
   - Ты живешь с родителями, Женя? - Это был последний  вопрос,  который
решила задать женщина. И как она ожидала, ответ был утвердительный.
   Женя даже не стала уточнять, зачем ей это. Она просто ответила  "да",
и Тане послышались в ее голосе нотки укоризны.
   - Спасибо, извини...
   Она повесила трубку и повернулась к парню:
   - Ну, я полагаю, ты понял смысл нашего разговора.
   - Она врет, - твердо ответил Леонид. - Она врет, если утверждает, что
не знакома со мной.
   Устройте нам встречу, и сами увидите - ей не удастся отпереться!
   - Очную ставку? - одними губами улыбнулась она. - К чему, Леня?
   Она впервые назвала его уменьшительным именем - может, потому, что ей
вдруг стало его по-настоящему жаль. Ей подумалось: а вдруг парень слегка
повредился в уме от горя и теперь плетет бог знает что?  Ведь  до  этого
вечера он ни разу и словом не обмолвился о том, что знаком с Женей.  Это
обнаружилось только теперь, так где гарантии, что он вполне отвечает  за
свои слова?
   - Леня, может, ты просто слышал о ней от  Ирочки?  -  мягко  спросила
Татьяна, усаживаясь за стол и дотрагиваясь до его руки. -  Пойми,  я  ее
знаю давно. Почти три года. И должна тебе  сказать,  она  не  производит
впечатления вруньи... И главное, к чему ей врать? Она же  ни  в  чем  не
виновата! Иру никто даже не толкал под колеса!
   Он отдернул руку:
   - Вы мне не верите?! Я говорю вам  правду,  черт  возьми!  Почему  вы
верите этой кукле, а не мне?!
   - Успокойся!
   - Я успокоюсь, когда захочу! - Его тон был резок  и  непочтителен.  -
Если вы не желаете мне верить, а слушаете, что плетет эта  обесцвеченная
дура, тогда пожалуйста, на здоровье! Но я знаю,  что  она  врет!  Только
зачем - понятия не имею!
   Погодите, я приведу ее вам прямо сюда, и вы все поймете сами!
   Ей все-таки удалось поймать его руку и удержать - его пальцы дрожали,
она чувствовала, что парень кипит от ярости. Она  держала  руку  на  его
запястье, как будто это было единственное, за что она могла зацепиться в
этом мире. Как он сказал?
   Обесцвеченная?..
   Женя и в самом  деле  обесцветила  волосы  -  это  было  единственное
изменение в ее внешности, которое  отметила  при  встрече  Татьяна.  Еще
перед выпускным балом волосы у Жени были естественного  неопределенного,
пепельно-русого оттенка. Теперь же она стала  явной  блондинкой.  Но  на
этом все перемены заканчивались...
   Она покусала губы, прислушалась к звукам в  квартире.  Телевизора  не
слышно. Или муж смотрит его с выключенным звуком, или же лег спать.
   Что было бы разумно - ему утром рано вставать на работу. Как он будет
работать в таком состоянии, заботило ее не очень. Сейчас  все  ее  мысли
были о другом. Взглянув на часы - почти полночь, она решилась:
   - Леня, у меня к тебе просьба. Давай сходим к Жене. Прямо сейчас. Мне
все это не нравится.
   - Сейчас?..
   - Я позвоню в дверь и потребую, чтобы Женя вышла. А ты ее  опознаешь.
Если окажется, что это та самая девушка или хотя бы та  самая  квартира,
тогда мы возьмем ее в оборот и узнаем, зачем она врет.
   Он с сомнением покачал головой, разом утратив всю свою решительность,
но она еще крепче стиснула пальцы на его запястье.
   - Леня, мне нужно знать правду. Если она врет,  значит,  у  нее  есть
важная причина... Моя дочь, беременная да еще пьяная, сунулась почему-то
под машину рядом с домом, где живет ее подружка. А подружка  утверждает,
что два месяца ее не видала... Ты говоришь  совершенно  иное.  Понимаешь
меня?
   Он кивнул.
   - Я хочу знать, - твердо закончила Татьяна.
   Отняла  руку  и  встала,  глядя,  как  на  его  белой  коже  медленно
проявляются розовые пятна - следы ее пальцев. - Мы поедем прямо сейчас.
   Он больше не возражал, и Татьяна пошла в  спальню  одеваться.  Муж  в
самом деле лежал в постели и, казалось, спал. Она не стала окликать его.
   Когда Татьяна застегивала теплую вязаную  кофту,  ее  вдруг  охватило
некое мстительное чувство. Сегодня она возьмет реванш. Когда-то родители
Женя не постеснялись вломиться в ее дом среди ночи,  чтобы  выволочь  из
постели свою дочь. Сейчас она отправляется к ним - тоже без  приглашения
и в столь же неприличное для визитов время.
   Что ж, они будут квиты.
   Они пошли пешком.  Леонид  предлагал  взять  такси,  но  Татьяна  его
отговорила. Она подсознательно оттягивала момент объяснения с родителями
Жени. Они шли торопливо, чтобы не замерзнуть, -  ночь  выдалась  хотя  и
ясная, но ветреная, и женщина жалела, что не надела теплую куртку.
   Леонид на холод не жаловался. Он шагал рядом, глубоко  сунув  руки  в
карманы, и, судя по его замкнутому лицу, напряженно что-то обдумывал.
   Он первым остановился возле нужного дома:
   - Это здесь.
   - Да, - подтвердила Татьяна. Сама она никогда тут не была, но  адрес,
со слов дочери, помнила точно. Чем ближе они подходили  к  этому  месту,
тем больше у нее замирало от волнения сердце. А вдруг Леонид  ошибся,  а
то и вообще сошел с ума?
   Но он не ошибся и уверенно втянул ее во двор.
   Женщина на секунду замерла.
   - Все случилось вон там... - Она протянула руку, указывая, где именно
произошла катастрофа. Палец ее начал дрожать, она быстро опустила  руку,
спрятала ее в длинном рукаве кофты.
   Леонид с сомнением взглянул на нее:
   - Не передумали?
   - Нет, ни в коем случае. Сейчас, сейчас  пойдем,  -  медленно,  будто
завороженная, откликнулась она, вглядываясь в проезжую часть, освещенную
фонарями.
   В этот час машин было немного, они проносились  как  блестящие  тени,
исчезая за поворотом. Светофор лениво перемигивался со своим собратом  -
на другой стороне дороги. Тени голых веток плавно двигались  по  желтому
от света фонарей асфальту.
   Значит, здесь... Обычное, ничем  не  примечательное  место.  Вес  так
просто. И если на проезжей части осталась кровь, то за день ее полностью
затерли шины сотен проехавших тут автомобилей...
   У нее закружилась голова, но сильный порыв ветра тут же сдул дурноту.
Женщина крепко взяла Леонида под руку:
   - Веди меня. Тебе же лучше знать, куда идти.
   - Вы все еще мне не верите, - будто про себя, проговорил он  и  повел
ее во двор. - Это здесь.
   Подъезд, к которому они подошли,  был  оснащен  железной  дверью,  но
кодовый  замок,  исцарапанный  и  потемневший,  был  сломан,   а   дверь
приоткрыта. Они вступили в душную  полутьму  подъезда.  Лампочка  горела
этажом выше. Она услышала тяжелое,  сдавленное  дыхание  Леонида,  и  ей
вдруг стало страшно.
   - Вы передумали? -  опять  спросил  он,  но,  не  дождавшись  ответа,
буквально потащил ее вверх по лестнице. - Ну нет, теперь мы  точно  туда
пойдем.
   Нам на третий этаж. Я все прекрасно помню, не сомневайтесь.
   Она покорно шла вверх, повинуясь его указаниям. Леонид остановился  у
одной из трех дверей на площадке третьего этажа -  очень  уверенно,  без
колебаний.
   - Тут я и был вместе с Ирой, - сказал он, понизив голос. - Позвонить?
Или вы сами?
   - Я сама. - Женщина протянула руку и надавила кнопку звонка.
   Еле слышная трель за дверью, и потом - долгая тишина.  Они  стояли  и
ждали, не глядя друг на друга. Леонид наконец шепнул:
   - Они не слышали. Давайте еще раз.
   - Ты полностью уверен, что это здесь?.. Я что-то сомневаюсь...
   Он не дал ей договорить и позвонил сам,  долго  не  отпуская  кнопки.
Наконец за дверью раздался мужской голос - хрипловатый и рассерженный:
   - Кто?!
   - Татьяна Николаевна,  -  ответила  она  торопливо,  с  извиняющимися
нотками в голосе. Как бы ей хотелось взять себя в руки, вести  себя  так
же напористо и нагло, как и родители Жени, когда  они  вломились  к  ней
среди ночи!
   - Какая Татьяна Николаевна? - резко переспросил мужчина.
   Странно - она не узнавала голоса.  Впрочем,  звук  мог  быть  искажен
дверью.
   - Я же звонила вам! - воскликнула  она.  -  Мне  нужно  поговорить  с
Женей.
   Молчание за дверью.
   - Хотя бы на минутку, - настаивала она.  -  Если  хотите  -  в  вашем
присутствии.
   За дверью послышался скрип половиц - мужчина  переступил  с  ноги  на
ногу. А затем ответил, что никакой Жени тут нет. Такая тут не  живет.  И
тут же раздался взволнованный  девичий  голос,  который  -  она  уже  не
сомневалась - принадлежал Жене:
   - Что случилось?
   Тогда  Татьяна  принялась  стучать,  повторяя  одно  и  то  же,   как
заклинание:
   - Женя, открой, это я! Открой!
   Наконец  дверь  слегка  приоткрылась.  На  пороге   стояла   девушка,
придерживая спадающий с плеч  полосатый  купальный  халат.  Из-под  него
выглядывала ночная рубашка. Мужчина, который теперь  стоял  чуть  позади
нее, был Татьяне совершенно не знаком.
   Уж во всяком случае, это не отец Жени, того она узнала бы сразу.
   - Вы?! - ахнула Женя, перевела взгляд на  спутника  Татьяны  и  вдруг
запнулась Леонид вел себя с завидным спокойствием. Он как ни  в  чем  не
бывало поздоровался. И Женя с вымученной улыбкой ему ответила.
   - Вы, значит, знакомы? - спросила Татьяна.
   - Нет... - вырвалось у Жени, но она тут же поправилась:
   - Не очень хорошо.
   - Да уж, не очень, - подтвердил Леонид. - Но все-таки знакомы.
   - Что происходит, не  понимаю,  -  буркнул  мужчина  и  внезапно,  не
дожидаясь никаких объяснений, удалился в глубь квартиры. Он был  одет  в
тренировочный костюм, на ногах - шлепанцы.
   И явно чувствовал себя здесь  как  дома.  Женя  стояла  на  пороге  и
выглядела еще более бледной и забитой, чем  всегда.  Но  жалости  к  ней
Татьяна уже не испытывала.
   - Это твоя квартира? - спросила  она  у  девушки.  -  Так  нам  можно
войти?
   Та перевела  взгляд  с  нее  на  Леонида.  И,  явно  переломив  себя,
пригласила, отступая в сторону.
   В какой-то момент Татьяне показалось, что она не станет объясняться и
просто захлопнет дверь у них перед носом.
   Они  переступили  порог,  и  Женя  плотно  прикрыла  за  ними  дверь,
набросила цепочку.
   - Мы уже спали, - тихо сказала она.
   Татьяна осмотрелась и спросила Леонида:
   - Здесь ты и был?
   - Да, тут. Только... - Он понизил голос и указал  на  дверь  комнаты,
где скрылся мужчина:
   - Его я не видел.
   - Это мой друг, - быстро выпалила Женя. - Пойдемте на кухню, не будем
его беспокоить. Ему рано на работу.
   - А как же твои родители? - удивилась Татьяна. - Они тоже тут?
   Та покачала головой:
   - Папа и мама живут этажом выше. Не совсем над нами - наискосок.
   И, виновато улыбаясь, она пояснила, что вот уже полгода живет как  бы
на два дома - ест у родителей, все ее вещи там...  А  ночует  тут.  Женя
настойчиво приглашала их пройти на кухню, и Татьяне ничего не оставалось
делать, как последовать за ней. Леонид пошел следом.
   - Я и не знала, что у тебя есть парень, - сказала Татьяна,  оглядывая
небрежно  покрашенные  стены,  старый,  облупленный   кухонный   уголок,
украшенный инфантильными  переводными  картинками  -  кошечки,  собачки,
цветочки... - Ты же говорила, что твои родители против...
   Женя повела плечом, поставила чайник.
   - Были против, но потом смирились, - глухо  ответила  она.  -  И  уже
давно.
   - Как давно?
   - Ну... Мы с ним стали встречаться года два назад. А живу я с  ним  с
прошлой осени. Это официально.
   - То есть твои родители знают все и ничего не имеют против?
   - Конечно знают. - И Женя, скосив глаза на прикрытую Леонидом  дверь,
пояснила:
   - Они бы никогда не согласились, но он сам с ними поговорил,  сказал,
что собирается на мне жениться. Тогда  они  смирились.  А  что  им  было
делать?
   Татьяна перевела дух и присела  к  столу  -  расшатанному,  покрытому
клеенкой, где  громоздилась  не  убранная  после  ужина  посуда.  Леонид
остался стоять у двери, будто отрезая Жене путь к бегству.
   Собственно, на крохотной кухне больше негде было  расположиться.  Три
человека уже создали в ней ощущение толпы, и  Женя  оказалась  буквально
припертой к стене. Татьяна старалась не смотреть девушке в  глаза  -  ей
было неловко за ту ложь, которая сейчас обнаружилась... И стыдно за свою
некстати  проявленную  жалость,  когда   она   при   последней   встрече
посоветовала девушке жить отдельно от родителей. Та в ответ  посетовала,
что отец в таком случае ее просто убьет... Но  оказалось,  что  это  был
просто театр. Зачем она играла страдалицу? Чтобы вызвать сочувствие?  Но
Татьяна отогнала эти мысли. В конце концов,  сказала  она  себе,  каждый
имеет право  выдумывать  себе  самые  трогательные  легенды  -  это  так
по-человечески...
   - Ты уж прости... - пробормотала она. - Видишь ли. Женя, я бы никогда
не стала тревожить тебя в такое неподходящее время... Но  Леня  говорит,
что знаком с тобой, даже бывал тут  с  Ирочкой,  совсем  недавно...  Вы,
стало быть, виделись с нею, а ты утверждаешь обратное... И потом, место,
где погибла Ира...
   Девушка испуганно замотала головой:
   - Я ничего не знаю, клянусь вам!
   - Смотря о чем, - неожиданно  вмешался  Леонид.  До  сих  пор  он  не
произнес ни слова. - Что-то знаешь, иначе зачем врешь?! Какого черта  ты
сказала Татьяне Николаевне, что не слыхала обо мне?
   - Но я думала... - Женя не смотрела  на  него  -  почти  подчеркнуто,
обращаясь только к Татьяне. - Я думала, вы будете ругать Иру...
   В первый момент такое  объяснение  вполне  удовлетворило  женщину.  В
самом деле, что может быть проще? Да еще для  девушки,  чьи  собственные
родители никогда не упускали  случая  наказать  ее  за  самую  ничтожную
провинность? Но уже в следующий миг она осознала всю  абсурдность  этого
оправдания и взвилась:
   - Как?! Да я же сама сказала тебе, что у Иры есть жених! Зачем же  ты
это скрывала?
   Та покачала головой:
   - По привычке.
   - Какой еще привычке?
   Женя пояснила, явно обретя под ногами  твердую  почву  -  теперь  она
держалась куда увереннее:
   - Когда я жила с родителями, у меня как-то  сама  собой  выработалась
привычка - ничего не говорить о.., ну, о молодых людях.
   И снова этот косой взгляд, который теперь казался Татьяне  наигранным
и лживо-невинным. Она решила не отступать:
   - Не понимаю! Ты первая заявила мне, что Ира была беременна!  Это  уж
ни в какие ворота не лезет! О какой привычке ты говоришь?! Ты же сказала
о ней такое, за что твои родители тебя убили бы!
   Женя храбро защищалась, говоря, что это признание просто сорвалось  у
нее с языка, что она вовсе  не  думала  "выдавать"  подругу,  что  потом
горько об этом пожалела... Татьяна только качала головой:
   - Женя, почему ты не хотела сказать правду?
   Я просто понять не могу, зачем ты мне соврала!
   Сказала о прежнем приятеле Иры, но ничего - о Леониде?! Неужели ты не
понимаешь, что логичнее было поступить наоборот? Ведь о  Лене  я  и  без
тебя знала?!
   Тут снова вмешался Леонид. Он пошел в наступление:
   - Она явно была у тебя этим утром! Почему ты это скрываешь?!
   - Нет-нет! - воскликнула та.
   - Как - нет? Ее сбила машина прямо у твоего дома!
   - Но это еще ничего не значит!
   Татьяна зажала уши руками - было невыносимо это слышать. Они говорили
о ее дочери, как о  ком-то  давно  исчезнувшем.  Даже  память  стерлась,
превратилась в старую фотографию, где уже не различишь  ни  взгляда,  ни
улыбки... А ведь Ира умерла  только  этим  утром.  Меньше  десяти  часов
назад.
   Только что...
   - Замолчите, - прошептала она, почти не услышав собственного  голоса.
Но, как ни странно, они ее услышали, и  на  кухне  стало  тихо.  Татьяна
опустила руки и перевела взгляд с Жени на Леонида.
   - Вы меня с ума сведете! Ты помолчи! - Она говорила с Леонидом  тоном
приказа, чувствуя свое право на такой тон, как будто  уже  успела  стать
ему тещей. Парень недовольно поджал губы, но не возразил. Она обратилась
к девушке:
   - Женя, никто ни в чем тебя  не  обвиняет,  просто  мне  кажется,  ты
чего-то недоговариваешь... Если Ира три дня пряталась именно  у  тебя  -
почему бы не сказать?
   Женя резко замотала головой:
   - Нет, ее тут не было, я не видела ее... Давно.
   - А я вот уверена, что она еще прошлой ночью  была  здесь,  -  упрямо
повторила Татьяна. - Что она тут делала, почему пряталась от нас?  Женя,
она что.., решилась на аборт?
   Девушка распахнула глаза и снова покачала головой  -  уже  медленнее,
будто это предположение ошеломило ее. Татьяна  готова  была  умолять  ее
сказать правду,  но  что-то  подсказывало  ей:  момент  упущен,  сделана
ошибка. Женя  ушла  в  свою  скорлупу  и  накрепко  захлопнула  створки.
Возможно, нельзя было вести сюда Леонида  и  так  нажимать...  Уж  очень
похоже на очную ставку, на перекрестный допрос.
   И все же она сделала еще одну попытку:
   - Женечка, клянусь - я просто хочу знать правду... Ты мне не  веришь?
Я просто хочу знать. Неужели ты  меня  боишься?  Я  ведь  не  похожа  на
твоих...
   Она хотела сказать "родителей", но  не  произнесла  этого  слова.  Ее
взгляд упал на синяки, уродовавшие лицо девушки. Пятна успели расплыться
и пожелтеть, с тех пор как они виделись в последний раз. И ей на  память
пришли слова Жени, произнесенные ею  так  жалобно:  "Папа  подумал,  что
звонит какой-то парень, и тогда..."
   - Постой, - медленно вымолвила она, не сводя с девушки взгляда, -  ты
живешь с этим человеком полгода, и твой отец по-прежнему  бьет  тебя  за
общение с мужчинами?! Как это понимать?
   Женя непроизвольно поднесла руку к лицу и  тут  же  ее  опустила.  Ее
взгляд переменился - он стал жестким и в то же время отсутствующим.  Она
произнесла:
   - Кто и за что меня бьет, мое дело, я полагаю.
   И это хамство - лезть в душу!
   Она была неузнаваема в гневе, такой Татьяна ее никогда не видела.
   - Все, что я хотела сказать, - сказала! Не нравится - не слушайте!  А
теперь вам лучше уйти!
   Она распалялась все больше и постепенно повышала голос:
   - Я тут у себя дома, и вы мне мешаете, понятно?
   Я устала, я весь день работала и хочу спать! Уходите!
   Татьяна поднялась из-за стола:
   - Женя, но ты заставляешь меня подозревать что-то нехорошее...
   - Уходите! - Девушка говорила так громко, что ее  приятель  наверняка
слышал ее в соседней комнате. А может быть, отзвуки ее голоса проникли и
к соседям. - Вы мешаете нам спать!
   - И все ты врешь! - Леонид неожиданно оказался рядом с девушкой.
   Все дальнейшее Татьяна видела, будто во сне, - каждое  движение  было
отчетливым, но она не могла во все это поверить. Парень занес руку,  она
увидела, как его ладонь приближается к лицу  девушки,  как  голова  Жени
резко  откидывается  назад,  отброшенная   сильным   ударом...   Женщина
вздрогнула, шевельнула  губами...  Голоса  не  было.  В  груди  возникла
щемящая, ледяная пустота.
   - Врешь! - с яростью выкрикнул он. - Ты в прошлый  раз  сказала,  что
живешь тут одна, что квартира - твоя! Ты сама сказала! И ни  про  какого
твоего жениха ни слова! И еще вы говорили про ее  бывшего  п