тя ей очень хотелось увидеть,  какое  у  нее
лицо. Голос, во всяком случае, изменился, теперь он  зазвенел,  приобрел
живое звучание.
   - Впрочем, что можно сказать наверняка о мужике, который влюбился?  -
заметила Татьяна - все так же, через плечо. - Вы  теперь  ему  и  вместо
меня, и вместо дочери. Есть о чем говорить!
   В коридоре она прошла мимо Алексея, который отшатнулся от нее, как от
чумы. Ни слова не говоря, распахнула дверь в комнату дочери и присела на
ее постель. Татьяну знобило, она обхватила себя за локти  и  сгорбилась.
"Когда же они наконец уйдут. - У нее чуть зубы не стучали от  внезапного
озноба. - Не могу их видеть, слышать... Пусть выметаются, иначе я устрою
настоящий скандал. Нет, только подумать, полтора года! А я, как  слепая,
верила, что он убивается на своей работе, жалела его, и от Ирки того  же
требовала. А он устраивал свою личную жизнь. И какой выбрал момент, гад!
Что называется, решил не травмировать ребенка! Сволочь поганая!"
   Она всеми силами души молилась, чтобы эта парочка убралась как  можно
скорее. Но когда в прихожей  закрылась  входная  дверь  и  она  услышала
щелканье ключа в замке, Татьяна ошеломленно подняла голову. "И  даже  не
простился. - Она прислушивалась, но в квартире было тихо.  Она  осталась
одна. - Боже мой! Что же это делается? Я что - прокаженная?!"
   Татьяна встала, обошла  квартиру,  везде  отмечая  исчезнувшие  вещи,
передвинутые  стулья,  режущую  глаз  пустоту.  Казалось,  что   исчезло
немногое, но как же она привыкла видеть его тапочки - здесь,  спортивную
куртку - тут, барсетку - на телевизоре. Он всегда оставлял ее  там.  Она
заметила беспорядок на полке с видеокассетами, присмотрелась  и  поняла,
что и отсюда кое-что исчезло. Его  любимые  комедии,  записи  футбольных
чемпионатов, видеокассета "Битлз".
   Сперва она сгоряча решила, что сама выгребет все его оставшиеся вещи,
сложит их большой кучей, демонстративно и напоказ, чтобы он  понял,  что
возвращение уже невозможно и осталось только забрать последние  вещички.
Но силы ее иссякли. Татьяна вошла  на  кухню,  снова  поставила  чайник.
Достала из холодильника миску, съела несколько ложек салата.
   Бросила  взгляд  на  початую  бутылку  водки...  В  холодильнике  еще
оставалось немного вина - его почти никто не  пил  на  поминках,  оно  и
было-то куплено для непьющих. Но Татьяне хотелось  чего-то  обжигающего,
поэтому она налила водки и залпом выпила.
   Через несколько минут ей стало очень жалко себя и потянуло на  слезу.
Хотелось, чтобы кто-нибудь при шел в гости, желательно с  ночевкой.  Все
равно кто - подруга, дальняя родственница...
   "Даже пожаловаться некому. -  Татьяна  в  отчаянии  налила  себе  еще
водки. - Тогда возьму и напьюсь. Второй раз в жизни... Ну и пускай,  чем
хуже, тем лучше..."
   Ее  одолевало  искушение  немедленно  позвонить  кому-нибудь  и   все
выложить.  Разумеется,  ей  бы  немедленно  стали   сочувствовать.   Она
представляла, какое впечатление произведет на всех уход Алексея - да еще
в такое тяжелое для семьи время. Сочувствовать ее горю будут все -  даже
те, кто считал, что она тиранила мужа...
   Когда раздался звонок в дверь,  Татьяна  клевала  носом,  сидя  перед
телевизором в большой комнате. Она пыталась смотреть какой-то фильм,  но
ничего не понимала, у нее болела голова. Ей  было  нехорошо  от  выпитой
водки, и она уже раскаивалась, что изменила своему старому правилу -  не
увлекаться спиртным.
   Звонок заставил ее встрепенуться и встать.
   "Кого это принесло?" Она подумала об этом почти со страхом. И потому,
что никого не ожидала, и потому, что была в таком компрометирующем виде.
   "Сразу скажут, что я спиваюсь. У меня же столько причин для этого..."
   Она подошла к двери, стараясь ступать как можно тише, чтобы в  случае
чего  сделать  вид,  будто  никого  нет  дома.  Осторожно  нагнулась   и
посмотрела в глазок. То, что она там увидела, заставило ее оцепенеть. За
дверью стояла Антонина Григорьевна собственной персоной.
   "Не может быть, - вздрогнула Татьяна,  увидев,  как  незваная  гостья
снова поднимает руку, чтобы позвонить. - Она?! Зачем она явилась?!"
   Татьяна отперла дверь прежде, чем женщина успела нажать кнопку звонка
во второй раз.  В  конце  концов,  она  уже  считала  Татьяну  воровкой.
Прослыть пьяницей - чем это хуже?
   - Добрый вечер, -  произнесла  хозяйка  квартиры,  открывая  дверь  и
стараясь держаться как можно прямее.
   - Добрый... - смущенно откликнулась гостья.
   Да, женщина смущалась, она переминалась с ноги  на  ногу  и  явно  не
знала, как начать разговор. - У меня к вам дело... Можно зайти?
   Татьяна впустила ее и провела в комнату.  Извинившись,  удалилась  на
кухню. Нужно было ликвидировать следы пьянства - пустую бутылку сунуть в
помойное ведро, салатницу - в мойку. Она зашла в ванную, ополоснула лицо
холодной водой из-под крана, вытерлась и осмотрела себя в зеркале.
   Ну что ж, выглядит заплаканной, но и только.
   Щеки припухли, глаза красные. Впрочем, это уже не важно.
   Когда  Татьяна  вошла  в  комнату,  Антонина  Григорьевна   торопливо
поднялась со стула:
   - Извините, я, может, некстати?
   В комнате был беспорядок, и даже постороннему глазу было заметно, что
здесь что-то произошло. Хозяйка покачала головой:
   - Нет, я не занята. Вы насчет похорон?
   - Похороны послезавтра, - нервно сглотнув, ответила женщина. -  Вы..,
придете?
   - Если вы не против, то приду, - с достоинством ответила Татьяна.  Но
тут у нее вдруг закружилась голова, и она  вцепилась  в  спинку  кресла,
чтобы устоять на ногах. Потом осторожно опустилась на  подлокотник  -  в
глазах все поплыло, во рту появился отвратительный вкус меди.
   - Вам нехорошо?
   Перед  ней,  будто  в  тумане,  возникла  фигура   гостьи.   Антонина
Григорьевна подошла совсем близко, склонилась...  И  вдруг  выпрямилась,
очевидно  учуяв  водочный  дух  и  сообразив,  в  чем   причина   такого
недомогания. Татьяна с  вызовом  подняла  голову,  несмотря  на  то  что
тошнота стала еще сильнее:
   - Да, я выпила. Это мое дело, я полагаю?
   - Ваше, конечно, - сдержанно ответила женщина, снова отходя к окну. -
Я пришла по одному вопросу... Вы только не поймите меня не правильно...
   - Вы хотите извиниться, я думаю. - Татьяна  пересела  в  кресло  и  с
облегчением ощутила, что головокружение постепенно проходит. -  Вы  ведь
все-таки получили от меня деньги. Всю сумму.
   - Я ничего не получила.
   - Как?! - От ярости с Татьяны мгновенно весь хмель слетел.  В  голове
прояснилось, и мир наконец обрел отчетливые очертания.  -  Вы  опять  за
свое?!
   Зачем же вы сюда явились?! Опять меня оскорблять?!
   Мать  Леонида  протянула  вперед  руку,  будто  защищаясь,  и,   едва
дождавшись паузы, воскликнула;
   - Постойте, я вовсе не за этим!
   - А за чем же?!
   - Не будем говорить о деньгах. -  Теперь  в  ее  тоне  звучала  почти
мольба. - Я хотела спросить вас о конверте...
   И, быстро разгладив смятую бумажку, она издали показала  ее  Татьяне.
Это был тот самый конверт, из-за которого и  разыгралась  отвратительная
сцена...
   - Что? - протянула Татьяна. - Теперь, по-вашему, и с конвертом что-то
не так? Он что - редкий, ценный? Или там была  какая-то  дорогая  марка?
Что вы мне голову морочите!
   - Постойте! - умоляла ее Антонина Григорьевна. Ее  голос  звучал  так
жалобно, казался таким надтреснутым, что Татьяна не знала, что и думать.
   Она была совершенно растеряна и только пожала плечами:
   - Я ничего не понимаю! Конверт тот самый, в котором Леня передал  мне
деньги! И я его вам отдала как есть, со всеми деньгами. Правда...
   Она запнулась, у нее перехватило дыхание.
   "Господи, а я ведь не посмотрела внутрь,  когда  брала  конверт...  -
пронеслось в ее голове. -  После  поминок,  на  другое  утро  я  достала
конверт из ящика и положила  в  сумку.  Внутрь  я  не  заглянула,  я  же
чувствовала, что деньги на месте..."
   Антонина  Григорьевна  смотрела  на  нее,  явно  ожидая  продолжения.
Татьяна облизнула пересохшие губы и с трудом произнесла:
   - Хотя я не проверяла... Боже мой! На поминках было столько народу, и
деньги...
   Она,  окончательно  растерявшись,   объяснила   женщине,   как   были
расставлены  столы,  где  был  конверт.  Сказала,  что  слишком   поздно
вспомнила об этом конверте, который лежал в ящике письменного  стола,  -
только когда гости уже расселись.
   - Не могла же я лезть в ящик у всех на глазах и доставать деньги! Это
было бы неприлично, будто я кому-то не доверяю...
   Татьяна совершенно потеряла голову и только виновато повторяла:
   - Клянусь вам, я даже не подумала проверить, там ли  деньги!  Я  ведь
чувствовала на ощупь, что конверт не пустой! Ну и подумала,  что  все  в
порядке... У меня и в мыслях не  было,  что  кто-то  может  сунуть  туда
простую бумагу. Там действительно была бумага?!
   Антонина Григорьевна молча кивнула. Татьяна прижала ко  лбу  холодную
руку:
   - О Господи... Я поверить не могу. Какие сволочи! Да еще нашли  время
подменить... Не просто взяли, специально подсунули бумагу, чтобы  мы  не
сразу хватились... Кто же там сидел?!
   Она попыталась припомнить, но не смогла.
   Мысли путались, и теперь ей по-настоящему хотелось плакать.  Антонина
Григорьевна даже пыталась ее утешить, забыв свою суровость:
   - Ну что уж теперь, стоит  ли  убиваться!  Когда  вы  тогда  ушли,  я
постепенно стала понимать - что-то не так... Не могли же вы так со  мной
поступить, тем более я ведь не требовала этих денег обратно!
   - Да-да, -  как  во  сне,  повторяла  Татьяна.  Этот  последний  удар
окончательно сломил ее волю. - Я виновата, что не посмотрела в  конверт,
но денег я не брала... А теперь как я докажу это?! Какие сволочи!  Какие
свиньи!
   - Главное, что мы с вами во всем разобрались, - примирительно сказала
Антонина Григорьевна. - Хотите воды?
   Татьяна поблагодарила и залпом осушила стакан, который ей принесла  с
кухни гостья. Она продолжала чувствовать себя виноватой, ей было неловко
за  ту  сцену,  которую  она  закатила  при  первой   встрече   Антонине
Григорьевне, даже не попытавшись разобраться, отчего все вышло.
   - Слишком доверяешь людям, а они тебе так за это платят, - жаловалась
она, удерживая руку женщины. Татьяна заставила ее  присесть  в  соседнее
кресло и с жаром продолжала:
   - Были ведь только Ирочкины одноклассники и наша родня!
   Ну и сослуживцы мужа, больше никого!  И  на  кого  я  должна  думать,
по-вашему?! На молодежь? Да, эту шуточку с бумагой мог придумать  кто-то
помоложе... А что там была за бумага?
   - Обычная бумага, плотная, финская, наверное, - пояснила гостья. - Но
я не об этом... Я...
   - Финская бумага лежала в том столе, - жалобно продолжала Татьяна, не
слушая ее. - Но кто мог на такое решиться?! И как они догадались, что  в
конверте лежат деньги?!
   -  Да  послушайте  же!  -  теряя  терпение,  перебила   ее   Антонина
Григорьевна. - Меня сейчас интересуют  не  деньги,  а  конверт.  Он  тот
самый, в котором принес вам деньги Леня? Вы уверены?
   Может, на его место сунули другой?
   Татьяна взяла у нее  конверт  и  внимательно  осмотрела.  Вернула  со
словами:
   - Тот самый, я его запомнила.
   Антонина Григорьевна спрятала конверт в свою сумочку, но  уходить  не
собиралась. Татьяна неуверенно предложила ей  чаю,  но  гостья  покачала
головой, погрузившись в свои  мысли.  Потом  встала  и  будто  про  себя
проговорила, ни к кому не обращаясь:
   - И штемпель-то совсем недавний...
   - А что случилось? - До Татьяны наконец стало доходить,  что  конверт
имеет для этой женщины какое-то особое значение.
   - Не знаю, как и сказать...  -  Женщина  с  сомнением  посмотрела  на
Татьяну и вдруг решилась:
   - Леня, наверное, не говорил вам, что прежде у него была невеста?
   Татьяна возразила:
   - Как же, он рассказал.  Только  там  вышла  какая-то  история  из-за
денег, и она ушла к другому. Так?
   - Ах, не совсем. - Антонина Григорьевна прикусила нижнюю  губу  и  на
секунду задумалась. - Хотя все  думали  именно  так.  Все  считали,  что
девушка поступила с ним непорядочно, польстилась на  богатого  жениха...
Но я думала, что так было лучше. Для Лени, во всяком случае.  Только  не
для нее...
   "Интересно, какая же невеста показалась  бы  ей  достойной  сына?"  -
критически подумала Татьяна.
   Она уже справилась с собой и постепенно обретала ясность мыслей.
   - Я-то думала, что у них давно нет  никаких  отношений,  и  вот  этот
конверт... Я знаю, что она теперь живет  в  Подмосковье,  в  собственном
доме.
   Точного адреса не знаю, но знаю  город.  А  на  конверте  нет  номера
квартиры, только улица и номер дома. Все сходится. Получается,  она  ему
недавно написала...
   Татьяна сказала, что в  этом  нет  ничего  странного.  Иногда  людям,
которые были близки, вдруг приходит фантазия снова пообщаться.
   - Но меня  это  пугает,  -  прошептала  Антонина  Григорьевна,  снова
устремляя взгляд в пространство и будто не слушая Татьяну. - Дело в том,
что Леня был должен ей большую сумму денег. Очень большую. И до сих  пор
не расплатился.
   Татьяна подняла брови. "Вот вам и корыстная молодая особа! - подумала
она. - Как же так? Получается, это парень ее обобрал и устранился? А еще
жаловался мне!"
   - Точнее, он был должен не ей, а  ее  теперешнему  мужу,  -  с  болью
произнесла женщина. - Леня,  еще  в  институте,  ввязался  в  коммерцию,
основал общее дело с одним другом. Но  у  них  ничего  не  вышло.  Взяли
кредит у  состоятельного  приятеля  и  не  отдали.  Сумма  была  слишком
велика... А потом, когда Ленина девушка вдруг стала  встречаться  с  тем
парнем, он... Не знаю даже, стеснялся  ли  он  требовать  долг  у  Лени,
потому что отбил Ольгу, или это она его уломала...
   Женщина вздохнула:
   - Так или иначе, об этих деньгах нам больше не напоминали. Но знаете,
мне было так тяжело.
   Но я надеялась, что все утряслось, тот человек совсем не бедный,  это
ему не слишком повредило...
   И никаких отношений с Олей у Лени не было. Он даже  почти  о  ней  не
вспоминал. И тут письмо...
   Она перевела взгляд на Татьяну, и в ее глазах блеснули слезы.
   - Видите ли, после того, как он умер... Я все время  думала,  думала:
кому он мог навредить, кого рассердил так, что его избили?  Это  ужасно,
непонятно... Просто уличная шпана? Кто? Я спрашивала его, я  еще  успела
спросить... Но он  молчал,  хотя  еще  мог  ответить.  А  потом  потерял
сознание...
   Татьяна не выдержала:
   - О Боже, так вы думаете, ЭТО связано со старым долгом?!
   - А на кого мне  еще  думать,  -  чуть  слышно  ответила  женщина.  -
Понадобятся деньги - могут и убить... Знать  бы  мне,  что  было  в  том
письме... Самого письма у вас нету, конечно?
   Татьяна ответила, что получила только конверт с деньгами. И осторожно
спросила про те десять тысяч, которые были внутри, -  не  имеют  ли  они
отношения... Антонина Григорьевна покачала головой:
   - Он их сам заработал... Ну  что  ж,  спасибо.  Вы  ведь  придете  на
похороны? Я позвоню вам завтра и скажу, когда, куда...
   Татьяна проводила ее до дверей и даже предложила довести хотя  бы  до
метро... Гостья была не  в  себе  и  все  еще  вытирала  слезы.  Но  она
решительно отказалась от помощи и напоследок  повторила,  чтобы  Татьяна
обязательно приходила вместе с мужем...
 
Глава 7 
 
   После ухода  Антонины  Григорьевны  Татьяна  забралась  в  постель  и
проспала несколько часов крепким сном, без сновидений  и  кошмаров.  Она
очнулась ближе к одиннадцати вечера. Встала, умылась, сварила себе кофе.
Как ни странно,  чувствовала  она  себя  хорошо,  никакого  похмелья  не
ощущала.  Решила,  что  неплохо  было  бы  заняться  уборкой,  но  потом
передумала. Можно все  оставить  как  есть.  Какая  разница,  все  равно
стараться больше не для кого. Ей в голову пришла мысль, что муж,  уходя,
не оставил ей даже телефона, чтобы  в  случае  чего  можно  было  с  ним
связаться. Татьяна с возмущением вспомнила  сцену,  которая  разыгралась
сегодня днем. Больше всего ее поразило не поведение Алексея - оно-то как
раз показалось ей вполне естественным. Но с каким апломбом, как уверенно
держалась та девица! Она,  казалось,  была  полностью  уверена  в  своей
правоте и даже осуждала ее, законную жену. "Полтора года он  пудрил  мне
мозги! - зло подумала  Татьяна.  -  И  ведь  явно  оказался  у  нее  под
каблуком! Когда эта Катерина говорит, он слова сказать не смеет!  Тюфяк!
Слизняк!"
   Спать совсем не хотелось, и Татьяна решила привести  в  порядок  свой
гардероб. Она давно им не занималась, и, если так пойдет  дальше,  скоро
наступит день, когда ей не в чем будет  показаться  на  службе.  Но  тут
зазвонил телефон.
   "Если это Алеша - напрасно беспокоится, со мной  все  в  порядке",  -
подумала она, снимая трубку. Но заговорила женщина:
   - Можно Татьяну?
   - Это я. - Она удивленно представилась.
   - А это Алина.
   Татьяна очень обрадовалась. События сегодняшнего дня начисто вымели у
нее из головы  расследование,  которое  она  собиралась  произвести.  Но
Алина, видимо, об этом не забыла.
   - Мне есть что вам рассказать, - радостно сообщила женщина. Голос  по
телефону у нее был совсем молодой и очень бодрый. - Я не  поздно  звоню?
Вы не спите?
   - Да какое там, только что встала.
   Алина засмеялась:
   - Я сама сова и всем звоню так поздно... Так вот, мне удалось кое-что
узнать. Во-первых, я навестила даму с  пятого  этажа,  которая  собирала
деньги на тамбурную дверь. Долю за ту квартиру заплатила Женя.
   - Женя?!
   - Да. Она сказала, что сделает это сама, а  потом  хозяин  вернет  ей
деньги.
   Татьяна задумалась. Это  сходилось  с  тем,  что  как-то  поведал  ей
Леонид. Значит, Женя все-таки имела прямое  отношение  к  той  квартире.
Леонид, со слов Иры, утверждал,  что  Женя  была  полноправной  хозяйкой
квартиры. Сама  девушка  говорила,  что  всего  лишь  является  невестой
хозяина. Так или иначе, кое-что уже было доказано.  И  теперь  родителям
Жени будет трудновато утверждать, будто их дочь там не бывала.
   - А  кто  же  владелец  квартиры?  -  спросила  Татьяна.  -  Кто  там
прописан?
   Алина торжественно заявила, что лично сходила в паспортный стол - она
в хороших отношениях с одной тамошней  служащей,  как-то  почти  задаром
положила ей плитку в ванной. И вот она подняла все документы.
   - Первый раз слышу это имя,  -  сообщила  Алина.  -  Хозяин  -  некий
Врач...
   - Какой врач? - машинально переспросила Татьяна.
   - Да никакой он не врач, скорее всего. Это такая фамилия.
   Татьяна чуть не задохнулась:
   - Врач - фамилия? О Боже...
   Она  слышала  встревоженный  голос  Алины,  которая   интересовалась:
неужели Татьяна знакома с этим человеком? Но она не могла  ей  ответить.
Ей вспомнилась страничка в записной книжке дочери.
   Слово "врач" - с большой буквы. И номер телефона. И голос женщины,  с
которой она беседовала, когда позвонила по этому номеру. И ее  искреннее
непонимание, чего от нее хотят. "Боже,  какая  же  я  была  дура,  когда
пыталась что-то от нее узнать...
   Какой аборт? Врач - фамилия! Врач - владелец той квартиры!"
   - Врач - а как дальше?
   - Петр Николаевич, - откликнулась Алина. - Вы знаете его?
   Татьяна ничего не ответила. Имя ее окончательно добило. О  Петре  шла
речь, когда Женя сообщила о парне, от которого была беременна ее дочь. И
Леонид назвал то же имя, рассказывая о том, как ходил в  гости  к  Жене.
Женя, дескать, упрашивала Иру связаться с Петром - он этого ждет.
   - Может, это совпадение, - бессвязно пробормотала она.
   - Совпадение? Вы о чем? - спросила Алина.
   И, не дождавшись ответа, выложила дальнейшие сведения.
   Прежний хозяин квартиры  -  старичок,  которого  она  когда-то  лично
знала, в самом деле умер.
   Три года назад умер своей смертью, в больнице, от воспаления  легких.
Не пережил зимы. Петр Врач - его единственный наследник,  однако  не  по
прямой линии - како